Мы навсегда, или Первая дневниковая запись

  "...наконец смеркается," - выдохнула она словно намеренно прерывисто: не заглушить бы звук стучащего счастье в окно дождя и заполнить бы паузы между короткими звуками своим выдохом...
  "...синкопа!" - произнесла вдруг громко с солнечной улыбкой...
  Остановилась у окна. Открыла. Она любила всегда эту промозглость затяжных дождей...
  "Когда это произошло?" - спросила она, закрывая глаза, саму себя, не произнеся ни слова.
  Холодный воздух дождя перехлестнулся с ароматом ее волос, и волна желания окутала ее тело... Теперь она часто купалась в этих волнах. Он ее купал. Он проливался.
  Отпустив дождь, но не вопрос и желание, она подошла к зеркалу...
  Ей показалось, что полвечности занимал этот путь от окна...
  Опершись о дерево подставки руками, она наклонилась лицом к зеркальной поверхности. Близко. Еще ближе. Почти впритык.
  "Бледная..."
  Выпрямилась.
  "Непростительно белокожая," - с улыбкой исправила себя...
  "... может, в детстве еще?" - ответила на свой вопрос вопросом.
  "... он любит мои волосы," - выдохнула она следующую мысль, зарывшись руками в кудри, нестесненные никакими заколками, приподняла их вверх и отпустила, дав им волю рассыпаться по ее плечам...
  "Нет, не в детстве. Не в детстве. Не в юности... Это произошло, когда пришел он. Когда пришел... Когда вокруг шеи у него был шарф... .. Да, именно тогда я впервые ощутила дрожанием тела желание его и своего продолжения в ней..." И, поймав эту мысль, как аромат синих ирисов, она сняла с себя домашнее платье из тонкого шерстяного трикотажа, которое стало лишним в ее правде перед самой собой... Под платьем ничего не было - он так любит. Любит, когда его желание встречает тело. Плоть. Не покровы тканевые. Он любит...
  "И я люблю...- улыбнулась она молчаливой репликой себе в своем диалоге, медленно проводя ладонями по обнаженной груди,ощущая острые соски, царапающие новые линии на ее ладонях. - И я люблю..." - продолжала она двигаться ладонями вниз.
  Ей очень хотелось повторить то его прикосновение пальчиком, от которого на щеках пожар, а она стояла и смотрела на свое отражение в зеркале,не решаясь...
  "Как же она похожа на него... - вернулась она опять к тем мыслям... - Такие же изумительно обрезанные скулы... Такая же линия губ... Такое же узкое лицо, чуточку раскосые глаза..."
  ...И в этот миг услышала легкие детские шажочки. Она улыбнулась этим звукам и тут же увидела эти невероятные кудри, чуть светлее, чем у нее самой, и чуть темнее, чем у него... Увидела зеленые любопытные глазки - его темная зелень и ее светлая слились в этих лукавых глазках... Увидела улыбку до любимых, капельку оттопыренных, как у него, ушек... Склонилась к ней, взяла ее на руки, прижала ее к своей наготе так, как прижала бы его...
  Теперь их было двое в зеркале...
  Она умилялась этому отражению любви...
  Малышка долго не нежила ее своим теплом и, соскользнув вниз, напевая что-то очень непонятное, открыла дверь смежной комнаты...
  "Как дрожала душа, когда он сказал, что хочет, чтоб наше "мы" и наша любовь продолжились в дочке, нашей дочке. Горячее слез не бывало на моих щеках, как тогда..." - память открыла ее воспоминания, такие трепетные и такие пронзительные.
  Она чувствовала, что тело тоже отдалось памяти тех ощущений...
  "Мама-а-а!" - раздалось из соседней комнаты любимым детским голоском. "Мама-а-а!" - сонный любимый мужской голос пропел следом...
Как она любит это двухголосное "мама"!!!
  Исчезло все...
  Исчезли мысли..
  Исчезло отражение в зеркале...
  Исчез джаз дождя...
  Исчезла необходимость одеться...
  Словно по небу, не ощущая никакой тверди под ногами, она подошла к ним и в полном блаженстве легла между ними...