Когда прилетают ангелы

- Ты зачем меня звал?
- Тише! Смотри, вон кто лежит!
- Ух-ты! А крылья какие огромные!
- Давай подберёмся ближе.
- И я с вами тоже хочу!
- Зачем ты её притащил?
- Так не могу ж её одну оставить, ну, ползём?

От чьих-то голосов я, наконец, очнулась. Сколько пришлось тут пробыть и почему меня видят, я сообразить не могла. Сообразила только, что лежу на пригорке, на животе, головой уткнувшись в растительность. Собственное тело казалось тяжёлым и плотно прижатым к земле. Судя по всему, тут притяжение больше привычного. К тому же, непонятно, где я вообще оказалась. Надо попробовать встать, или хотя бы сесть…  Ну, хотя бы руку, оказавшуюся закинутой за спину, медленно опустить вдоль тела.

- Ой, смотрите, она шевелится! – тоненький голосок прозвучал совсем рядом.
- Почему «она»? Лика, стой! И, вообще, не приближайся больше! Тихо сиди! А мы сами проверим…– второй голос принадлежал кому-то постарше и был с хрипотцой.
- Смотри, какие рыжие и длинные волосы! Лика права, это, наверное, «она». Только у женщин такие бывают.
- Ага, а ты видел ангелов-женщин? – раздражённо возразил голос с хрипотцой.
- Да мне отец говорил, что ангелов вообще никаких не бывает, - послышался опять тоненький голос. – А мама с ним спорила, и мама всегда права!
- Да тихо же, замолчи ты! Это «он», - вот сейчас встанет, и увидишь сама.
- Он…оно должно быть очень высоким, - с восхищением проговорил тот, второй, у кого сестра, - я сейчас потрогаю крылья, они…ой! – и раздался отчаянный вопль боли.

Ну, вот… Хорошо ещё, что аборигены, судя по всему, были молодыми и невысокого роста. В каком же мире я оказалась?  Надо попытаться определить, остались ли у меня на ногах транслёты. И повернуть голову, чтобы посмотреть, кто меня обнаружил. Я попыталась соединить лежащие ноги, чтобы икрами или ступнями почувствовать крепление аппаратов, но ноги слушались плохо, а от колен вниз не двигались совсем. Тогда надо повернуть голову в сторону голосов и посмотреть, кажется, очки были по-прежнему на глазах. Вот поворачиваю… медленно, вправо…темно.

- Ты что, думаешь, если ты обжёг пальцы о перо, то палка не загорится от тела?
- Оно ещё живое, нужно же как-то его перевернуть.
- Не нужно! – опять пронзительный тоненький голосок меня окончательно вывел из полусознательного состояния. - Она ранена, видишь, как рука лежит?

Впрочем, сознание вернулось не столько от голосов, сколько оттого, что кто-то тыкал мне в бок чем-то острым. Больно не было, но неприятные ощущения заставили меня сразу придти в себя.
Наконец, мне удалось повернуть голову, и дети, а это оказались дети-гуманоиды, от неожиданности отпрыгнули. Два мальчика и девочка, немного моложе их, настороженно и с некоторой долей восхищения, не отрывая глаз, смотрели то в лицо, то на мои крылья. Дети были аккуратно одетые, чистенькие и на вид очень смышлёные.
Надо всё-таки попытаться сесть. И, главное, не испугать их. Хорошо, что у меня очки остались на глазах, и хорошо, что они целы. Я знаю, что аборигены отдалённых слоёв погибают под нашими взглядами. Где же всё-таки я оказалась?
Опустив голову вниз, к траве, я медленно стала подбираться руками под грудь: надо бы суметь оторваться от поверхности и оказаться сначала на коленях, чтобы потом встать. О том, что могу  просто взмахнуть крыльями – даже речи не было: пока они были совершенно неощущаемыми. Мне с трудом удалось сесть на пятки, но встать - сил не хватило. Я опять повалилась набок. И тут увидела, что мои ноги опутаны тонким длинным хвостом Хвостоброса, при этом транслёт сохранился только на одной ноге, а на другой в лодыжку впился острыми многочисленными шипами самый кончик хвоста моего врага.  Ткань подола платья была прорвана, потому обе ноги получили солидную дозу яда, - я их ещё чувствовала, но пошевелить никак  не получалось.
      Хм,…но раз этот варвар сумел достать меня своими хвостами, то всё говорит о том, что он где-то совсем недалеко. И что этот славный мир с таким прозрачным воздухом, такой ярко-зелёной душистой травой и вот этими, чистыми ясноглазыми ребятишками теперь под угрозой нападения. Хвостобросы на мой мир напали так внезапно, что нам всем пришлось перейти в фазу огнекрылых без промежуточного этапа. И не у всех это получилось настолько быстро, насколько необходимо было, чтобы отразить натиск  большого количества прорвавшихся к нам ночных варваров. Погибло сразу очень много спящего народа, остальным с трудом удалось разжечься так, чтобы свет и яркое пламя крыльев начали, наконец, постепенно отгонять первые ряды этих злобных воинов. Была надежда на приближающийся рассвет, но обычно там, где начинались схватки с Хвостобросами, утро не наступало в обычное время…

- Ангел, а ты «он» или «она»? – девочка хотела подтверждения своей догадки и наклонилась ко мне, лежащей на боку. Она почему-то начала гладить меня по плечу, время от времени пытаясь заглянуть в глаза, закрытые очками.
- Отодвинься от него немедленно, - сурово прикрикнул её брат. – Я уже обжёгся, ты тоже хочешь?
- А что у тебя на ногах, Ангел? – спросил второй мальчик.

Я молчала. Очень хотелось поговорить с этими замечательными ребятишками, но без регулятора звука это было бы  для них опасно: мой голос для них запредельно громкий. А регулятор, …да кто ж знал, что я окажусь в этом измерении?  Шла битва, несколько Хвостобросов оттеснили меня далеко в сторону от наших, и, поняв, что мне не справится одной, я включила транслёты и помчалась сквозь миры. Такое разрешалось в крайних случаях. Два, кажется, даже три варвара помчались за мной, успевая проскакивать в щели вслед и пытаясь достать и опутать меня своими длинными многочисленными хвостами, которые щёлкали сзади, как плети, круша и выжигая своим ядом всё вокруг по пути. Проскочив много миров, я приблизилась к той границе, за которую мы старались не проникать – там были простые и наивные миры, чистые в своей беззащитности и тяжёлые для нас из-за  большей силы тяготения. Летать туда можно было только с разрешения наших Первых и только в состоянии невидимости.
Но, похоже, не все соблюдали это правило, вероятно, кому-то нравилось производить впечатление на аборигенов этих  миров. Наверное, поэтому дети заговорили обо мне, как об ангеле. Кто-то тут побывал до меня и успел, не соблюдая законов, покрасоваться, полетать, посветиться… Возможно, даже чем-то облагодетельствовал аборигенов.
Надо распутать ноги и отправиться на поиски потерявшегося транслёта. И ещё надо выяснить, не проник ли сюда Хвостоброс. Тогда опять придётся сражаться. Постепенно силы возвращались ко мне, и я перестала так болезненно чувствовать гнёт силы тяжести. Стараясь не испугать ребятишек, я села и начала распутывать ноги. Незаметно раскаляя лишь самые кончики пальцев, я прожигала сложные места пут и одновременно нейтрализовала действие яда под колючками. Наконец, ноги оказались свободными. Ребятишки наблюдали за всеми моими действиями, переживая молча, но было видно, как хочется им помочь мне, когда ноги, поражённые ядом, не сразу слушались, и я мучительно долго пыталась вытащить самый кончик хвоста из низа икроножной мышцы. Пришлось ждать некоторое время, уже освободившись от всего, пока действие яда нейтрализуется совсем, и силы вернутся полностью.

- Ну, теперь-то вы видите, что это «она»? – не выдержала девочка, когда я, наконец, встала во весь рост и раскрыла крылья, пытаясь определить, смогу ли я взлететь.
- Какая она большая! – протянул восхищённо её брат.
- Мне интересно, она нас понимает? – спросил его приятель.
- Очень нужно ей нас понимать. У Ангелов другие заботы, - начала опять девочка, и в этот момент я вдруг обнаружила, что не только транслёта с одной ноги нет даже рядом, но пропал и пояс, на котором находился преобразователь, делающий нас  невидимыми. С этим поясом нам даже в своём мире не разрешалось расставаться, к нему при необходимости прикреплялись очки, в нём было устройство связи в случае незапланированного пролёта в дальние миры, и через него управлялись транслёты. А теперь я была разве что с очками, которые, видимо, в последний момент, перед влётом в очередной мир,  автоматически надела на себя. Я смутно вспомнила, как проскочила через щёль и не смогла раскрыть крылья, оказавшись где-то высоко над землёй:   в этот момент варвар  своими длинными хвостами сумел захлестнуть мои ноги так, что я упала с высоты плашмя на живот и от удара потеряла сознание. Пара хвостов от тяжести моего тела от него оторвались, а проник ли он в этот мир, я не знала. И это надо было обязательно выяснить.

- Ви-ик! Ли-ика! Ни-р! – из ближайшего леса донеслись сразу два женских голоса.
- Ой,- забеспокоился мальчик, пришедший с сестрой, - мамки нас ищут, опять накажут.
- А мы Ангела им покажем, и «она» за нас заступится, - возразил второй мальчик.

Девочка смотрела на меня, и я, понимая, что невидимой стать не удастся, приложила палец к губам. Она все поняла и решительно заявила:
- Нет! Мы им её не покажем! Это будет наш секрет! Я скажу, что я убежала от вас, а вы меня долго искали. Меня-то не накажут, - она показала на меня ручонкой, чтобы друзья видели мой призыв к молчанию, и тоже прижала палец к губам. Мальчишки поняли.
- Так как нам её спрятать? Она, смотри, какая высокая,- спросил один из них.
- Очень просто, - и девочка, помогая себе жестами, заговорила со мной, - ты ложись, опять ложись, а мы уведём мам. Только ты не улетай насовсем, мы опять к тебе придём, ладно?

Я кивнула в ответ и осторожно опустилась на траву. Ребята засмущались от сознания того, какую тайну им придётся сохранить  и от того, что они говорят с Ангелом. Потом они стремглав помчались к лесу.

- Мама! Мы идём, идём! Это всё Лика виновата, - донеслось до меня уже тише, потому что до первых деревьев дети добежали довольно быстро и, не оглядываясь, вошли в лес.
Мне пришлось включить более тонкий слух.

- Это Лика убежала, мы искали её, нашли с трудом во-он на том пригорке в поле.
- Вик, я же просила тебя следить за ней. А ты, непослушная такая, будешь сегодня наказана.
- И вообще, сегодня всех детей вечером выпускать не велено, - услышала я второй женский голос. – Почему? – разом протянули дети
- Страшный зверь появился где-то в отдалённых лесах. Наши пастухи уже видели его. Он почти чёрный, рычит так, что все звери падают от звука, и ходит то ли на двух, то ли на четырёх ногах. А из огромной зубастой пасти ядовитая слюна течёт, и где падает, там вся трава чернеет и сохнет.  Решено, что сегодня все мужчины, сменяя друг друга, будут ночью дежурить на  всех тропах и дорогах.

       Я расстроилась. Значит, Хвостоброс сумел проскочить в этот мир. Придётся сражаться, не имея возможности увести его в более привычные для схваток места. Но если бы удалось найти транслёт, я бы заманила его за собой в погоню и вывела бы отсюда навсегда. А там уже уничтожила - с одним справиться не так сложно. Иногда, когда схватка нас сближает настолько, что можно посмотреть противнику в глаза, мы поражаем этих ночных варваров одним взглядом. Но когда их больше, то глаза приходится беречь от брызг ядовитой слюны и секретов их хвостов. Тогда и надеваем очки, но оружием тогда становятся огненные крылья.
 Дождавшись, когда и тонкий слух голосов не улавливал, я встала опять. Всё-таки взлетать не надо. В небе варвар может быстрее меня заметить, и, помчавшись ко мне, наделает много бед жителям этого мира. Судя по росту деток, я была раза в полтора выше взрослых, но деревья тут были всё равно высокими с мощными густыми кронами, так что можно было надеяться остаться не обнаруженной, просто укрывшись в лесу.
Между тем, светило стремительно уходило за горизонт, пейзаж серел и темнел, местная фауна никак себя не проявляла: в лесу было странно тихо, что меня  настораживало. Я дошла до глубокого сухого оврага и решила ночь переждать в нём. Спать нельзя, но можно просто расслабиться, оставив светящимися кончики пальцев. Тогда в случае непредвиденной ситуации разгорание случится мгновенно, и напасть на меня будет труднее.

- Дедушка, не отставай, - услышала я вдруг знакомый голосок девочки. Прислушавшись, я уловила учащённое дыхание трех аборигенов.
- Иди, предупреди его, что это мы, а то неизвестно, как  встретит,– отозвался низкий хриплый голос мужчины.

Вот это да! Как же они меня отыскали? Я ушла довольно далеко от того места, где дети вошли в лес, да ещё и в овраг спустилась. Это хорошо, что они умеют находить, может быть, и транслёт помогут отыскать быстрее. Надо показаться им, и, поднявшись на край оврага, я помахала всей засветившейся ладонью в сторону идущим. В тёмном ночном лесу моя рука светилась, как маяк, и должна была бы хорошо им видна.

- Вижу:  вон она! – воскликнул радостно мальчишечий голос. Это был Вик, братик Лики.
Через некоторое время они все оказались рядом, закутанные в плотные плащи и с маленькими механическими светильниками в руках.
- Здравствуй, Ангел! – обратился ко мне дед. – Раз ты появился, значит, жди беду. Но и то правда, что зверь пришёл раньше тебя…Ты будешь нам помогать прогнать его?

Я кивнула головой и показала на рот. Старик понял. А дети загалдели:
- Дедушка, она немая, да? А у неё крылья жгутся, представляешь?
- А как же мы будем разговаривать? А мы даже…
- Тихо-тихо! – заворчал дед, потом пристальнее вгляделся в меня: – Ты регулятор потеряла, да?

Я кивнула опять и ещё показала на необутую в транслёт ногу. Судя по всему, дед и раньше с кем-то из нас тут встречался. Он жестом предложил присесть, расстелил свой плащ и уселся сам, кивнув головой внукам на место рядом. Дети тут же пристроились к нему с двух сторон. По их лицам, освещённым моим светом от рук, было видно, как много они хотят узнать про всё случившееся. Я присела прямо на землю, сложив ноги крестом и направив ладони чуть выше их голов: свет позволял тогда  видеть друг друга сразу всем.

- У меня есть твой регулятор, - заговорил опять дед. -  В моём роду передавали его из поколения в поколение тысячи лет. Теперь детям это рассказывают, как сказку. Мало, кто верит, что когда-то, очень давно, к нам прилетали такие, как ты, только мужчины. Их было трое. И сразу за ними пришло много страшных чёрных чудищ, не знаю, такие же они, что и этот зверь, или другие, но как гласит легенда, были они ещё выше вас ростом. И бились ангелы с ними то в небе, то на земле, то появляясь, то пропадая совсем. Много поселений тогда погорело, и много жителей погибло. Но ваши увели куда-то за собой этих существ. Целый год потом шёл дождь, и  ни один луч солнца не проникал сквозь облака. Наш народ с трудом выдержал всё это, часто умирая  от голода и болезней, которых раньше никто не знал. За год население сократилось в десятки раз. А потом вернулись Ангелы. Двое. Третьего они несли на руках. Они велели нам его сжечь на том пригорке, где тебя дети нашли, а пепел опустить в приготовленную яму и засыпать её. И как только мы всё это сделали, выглянуло солнце. Ангелы нам отдали регулятор на память и объяснили, что без него звук их голоса может нас убить. А ещё дали вот это, - он, разворачивая небольшой свёрток ткани, протянул мне тонкий пояс, на котором едва видно поблескивало устройство связи. – Велели беречь, и если кто из ваших появится, предъявить эту странную верёвку. Сколько лет прошло, а она всё такая же крепкая, непонятно из чего сделанная, когда в руки берёшь - блестеть начинает. Зачем нам её передали в те времена, да почему предъявить её велели - никто уже не донёс до меня. Но сказали ещё…- он помолчал, - что они постараются больше не появляться, так как их приход означает проникновение в наш мир этих, или других каких, опасных для нас существ. И тогда надо будет нажать на это место, - он показал кнопку на поясе, - и позвать их на помощь.…А тут смотрю, внуки ходят важные, шепчутся между собой, глаза прячут. У нас с ними секретов раньше не было, ну я и спросил. Помялись они, помялись, да не выдержали и про тебя сказали. Что ты ранена была и лежала, как мёртвая. Одновременно и пастухи прибежали с рассказом, что какой-то огромный зверь бродит в отдалённых землях. Вот я и понял, что время опять пришло худое… Ты поможешь нам?

         Я надела пояс, включила регулятор, проверила состояние невидимости. Услышав «ой, дедушка, она пропала!», обрадовалась, что всё работает. Теперь надо включить устройство связи. Но это позже. Сначала надо поговорить с аборигенами. Став видимой, я опять подняла ладони так, чтобы все наши лица были видны друг другу.
- Спасибо вам, дети. И тебе, дед, также, спасибо, что твой род всё так бережно сохранил. Более трёх тысяч лет прошло с тех пор, как была последняя битва с Хвостобросами. Но тогда их не так много было, как теперь, когда они опять напали на наш мир. Сюда этот варвар попал случайно, он гнался за мной и настиг, когда я чуть замешкалась, решая, идти в эти измерения или нет. Так что, виновата я перед вами, и, конечно, сделаю всё, чтобы не сражаться с ним здесь - выманю его вслед за собой. Но для этого нужно найти мой транслёт. Если пояс может подойти любой, то транслёты у всех индивидуальные, и пока мой враг меня не обнаружил, помогите мне его найти. Я уверена, что хвостами варвара он был содран с ноги уже в вашем мире.
- Дедушка, так ей уже три тысячи лет? Ангел, а ты такая молодая всегда?– с изумлением протянула девочка.
- Нет, мне немного меньше трёх тысяч лет по вашему летоисчислению, а погиб тогда один из Первых. Мы появляемся не так, как вы, а сразу взрослыми из огненных облаков, которые пронизывают все пограничные миры с нашей стороны. «Пограничные» потому, что охраняют миры светлые и добрые, как ваш, например, от миров ночных и агрессивных. Мы все – воины.
-  Кхе,- лукаво вдруг  пробормотал дед, - а я думал раньше, что ангелы – только мужчины.
- Мы просто более быстрые, ведь, оттуда, из тёмных миров, приходят иногда такие существа, против которых стремительность важнее силы. И потом, у мужчин основное оружие – крылья, а у нас – глаза. Что ж,  поздно уже, внуки твои вот-вот заснут, возвращаться вам надо. Я провожу на всякий случай, а завтра передайте мою просьбу тем, кто хорошо умеет искать, чтобы помогли мне найти транслёт. Я более показываться не буду, чтобы не смущать, да и свои правила нарушать не хочу, но если кто-нибудь до меня найдёт его, то пусть оставит его на том самом пригорке в поле возле леса, где меня нашли.

Дед растолкал полусонных внуков, и они двинулись обратно первыми, а я осторожно шла сзади, стараясь не задеть крыльями растительность. Поэтому свечение пришлось спрятать до самых кончиков пальцев. Впрочем, им помогали механические светильники, а я видела и без света.
Поселение аборигенов оказалось совсем недалеко,- просто между ним и оврагом был густой лес из больших старых деревьев, который надёжно скрывал их жилища.

Возвращаясь к оврагу, я боролась с искушением тут же связаться со своими. Но отвлекать сейчас кого-нибудь на помощь было бы неразумно. Как бы там не складывалась битва, сначала надо увести отсюда Хвостоброса. До восхода оставалось несколько часов, и, оставив светиться пальцы, я устроилась на отдых. Удалось даже задремать.

***
Утром, сделавшись невидимой, я взлетела, зная, что Хвостоброс меня видит всё равно. Эти воины обладали, как и мы, способностью видеть и чувствовать всё живое, но жители меня видеть не должны - это закон. Медленно облетая поле и лес в поисках транслёта, я его не обнаружила. Возможно, что он повреждён и потому не откликается на запрос второго на ноге. Удаляясь всё более от этих мест, пролетев над густым лесом и кружа над степью, я начала встречать черные проплешины в свежей нарядной растительности этого мира. От них ощущалось сильное зловоние. То, как эти проплешины появлялись передо мной, указывало, в каком направлении двигался мой враг. Он не шёл в сторону поселений, но метался, как будто бы сам был ранен. Оборванные хвосты у этих врагов обычно отрастают за столетие, значит, и биться сейчас мне будет легче. Но не хвосты, похоже, были причиной таких зигзагов его пути… Может быть, он ослеплён здешним светилом? Да, отыскать его следует именно сейчас, когда он страдает от дневного света.
Неожиданно я увидела следы явной схватки. Почерневшие остатки кустов перемежались с такими же, но белыми. Результаты, как будто одинаковые по воздействию на живое, и противоположны, казалось,  только в цвете. Такого в других мирах я не встречала никогда. Кто помогает мне, или это ещё один враг? Уже давно все враги были для нас известны. Но иных, кроме нас, пограничников–защитников мы не встречали за многие тысячелетия. О них даже Первые никогда не рассказывали. Между схватками с очередными варварами нас всегда было одинаковое число – 1107 на всё количество пограничных миров, и любые потери компенсировались возникновением новых воинов, поэтому общее количество не изменялось - нас всегда хватало для одержания победы, даже когда были вот такие сложные ситуации.  Огненные океаны облаков в пограничных мирах рождали после битв сразу готовых огнекрылых и огнеглазых воинов, которые распределялись по количеству потерь в этих мирах. Я была из самого близкого к тёмным измерениям пограничного мира. Никогда мне не приходило в голову узнать, вместо кого я была создана и послана – всем этим ведали облака. Никогда никто из нас не боялся гибели, но иногда было важнее сохраниться живым и, собрав силы, опять ударить огнём и светом по врагу. Однако, мы тоже после боя оставляли рыжие пятна, которые, впрочем, очень быстро либо зарастали местной флорой, либо принимали вид и качество поверхности, бывшие до схватки. Кроме того, эти рыжие пятна нейтрализовали действие многих видов яда и иных последствий от разных опасных существ…
   Надо посмотреть, что означают эти белые проплешины… Спустившись к краю одного из больших следов, похожих на странные язвы среди зелёной травы, я почувствовала запах-дурман. Он не казался ядовитым, но было ощущение, что моя огненная кровь как бы замирает, и мне более ничего не хочется: ни двигаться, ни летать, ни думать о задаче, которую предстоит выполнить в этом мире. Крылья сами сложились за спиной, я села рядом со следом, а потом даже легла на спину и стала просто смотреть в небо. Я не могла понять, сплю я или нет, но всё стало всё равно…
Что-то очень большое по ощущению, прозрачное внутри, но с чуть видимыми контурами тела, зависло надо мной. Я чувствовала, что это что-то или кто-то обладает мощной и странной силой, сознанием и…любопытством, но я смотрела сквозь него на чистое голубое небо этого мира и не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. И не хотела шевелиться! Контуры этого кого-то еле угадывались, казалось, что оно похоже на огромную каплю, и такое спокойствие исходило от этой капли, что глаза мои, наконец, сами собой закрылись…

- Ангел, проснись, очнись, Ангел! Пожалуйста, проснись! – Плача, кто-то теребил меня за плечо, натягивая и отпуская ткань платья. Видимо, сила отчаяния, исходившая из голоса, всё-таки пробудила меня, и внутри сначала медленно, затем всё интенсивнее потёк огонь. Я открыла глаза и повернула голову. Рядом со мной сидела Лика, а чуть дальше её дед с транслётом, её брат Вик и ещё с десяток взрослых жителей.
- Мы нашли твою сандалию, и только Лика сумела как-то найти тебя, - начал дед, - а тут вдруг видим, что ты лежишь…
- Опять, как мёртвая, - перебила девочка, личико которой теперь сияло радостью сквозь блестевшие влажные разводы от  слёз. А где-то в глубине её прозрачно-изумрудных глаз плескался огонь. К тому же, при свете дня, я обратила внимание, что она была такой же огненно рыжей, как и я.
- Зверь ушёл, - продолжил дед, - а потом совсем пропал, кто-то или что-то невидимое гнало его долго, наши разведчики шли сзади, в отдалении, и наблюдали. А потом это что-то подняло его в воздух,  и они увидели, что он ранен и ослеплён, его чёрная зловонная кровь текла из многих ран…
- Дедушка, дай я расскажу, Ангел, ты понимаешь,- это был наш, наш защитник, он победил зверя и  выбросил его из нашего мира навсегда.
- Откуда ты знаешь, что он - ваш защитник? - спросила я, поднимаясь и присаживаясь: силы быстро возвращались ко мне.
- А я просто знаю и всё. Я его вижу. Он такой же, как ты, только очень большой и прозрачный.
- Лика многое видит…- задумчиво продолжил дед, - ведь, как-то безошибочно она тебя уже второй раз находит, мы бы сами не смогли. В нашем роду передают легенду, что в тот день, когда жители сожгли вашего погибшего ангела, у нас родилась рыжая девочка… Говорят, до этого рыжеволосых женщин совсем не было. А теперь, если девочка в нашем роду рождается в день годовщины того погребального костра, то она непременно рыжая. И обладает разными удивительными способностями. Нечасто такое случается, но Лика шесть лет назад родилась точно в такой день…Так что, ты останешься с нами или к себе уйдёшь?

Я оглядела всех. Лика свободно держалась за мой большой палец руки, ни капельки не опасаясь огня, который уже начал вспыхивать сквозь кожу.  Было понятно, что и взрослым одновременно хочется, чтобы я осталась, но они знают, что оставаться мне нельзя…Я вдруг вспомнила про белую проплешину, из-за которой я была так обездвижена. Но никаких пятен рядом не было. Густая душистая трава, молодые кусты с мелкими дивными цветами – всё было живым, реальным и чудесным. Кем же был тот, кто расправился с Хвостобросом, выведя меня совсем из битвы? Лика говорит про какого-то защитника. В своей жизни мы, огнекрылые воины, не нуждались в разгадывании таких тайн,- обычно, после битвы, мы просто описывали ход событий Первым, а те передавали это Облакам…Облака ведали всем. Что ж, и я так поступлю, тем более, что я чувствовала и радость и покой от сознания того, что варвар навсегда изгнан из этого мира.

- Спасибо вам, что нашли мой транслёт, и очень хорошо то, что защитник, как Лика говорит, изгнал Хвостоброса из вашего мира без последствий для вас.  Это самое лучшее завершение из всех битв, в которых я была и о которых знаю. Но,…вы понимаете: я должна вернуться, …буду всегда помнить о вас и обо всём, что случилось тут. Только скажите мне, как получилось, что вы опять видите меня? Лика, это ты прикасалась к поясу?
- Нет, это всё он - защитник! Мы как раз были уже недалеко, когда я увидела, что над тобой завис он. А ты опять лежала, как мёртвая. Я очень испугалась за тебя и побежала впереди всех. И тут он тебя погладил по волосам, а потом подул на белые пятна, и они сразу заросли травой. Это было настоящим чудом!  А потом он увидел, что я его вижу, и помахал мне. Я бежала изо всех сил, а он всё равно пропал! - девочка так сбивчиво и торопливо всё рассказала, что её последняя фраза, произнесённая с большой обидой, невольно рассмешила всех.
 
Я редко улыбаюсь, но рядом с этими добрыми и смелыми аборигенами мне было очень хорошо. Хотелось снять очки и посмотреть на небо без них. Странные чувства впервые бродили во мне вместе с огнём…
Однако я одела транслёт, мне давно пора  возвращаться. Я встала, на прощание и в благодарность поклонилась всем, затем попробовала распахнуть крылья. Они свободно двигались и в свете дня переливались мягкими оранжево-золотыми узорами. Я видела, что взрослые ахнули, а Лика с детским радостным торжеством смотрела на меня, как будто это она мне, а не я ей была защитой. Впрочем, кто знает…
Слегка взмахнув крыльями, я взлетела невысоко, невидимость включать не стала – это было уже излишним, потом не очень охотно активировала транслёты, приготовившись к прохождению через границы миров и,…у самой щели я обернулась. Группа стоящих жителей пристально смотрела мне вслед. Я очень хотела верить, что больше никогда в этот мир не придёт зло.
Чуть в стороне от всех и ближе  ко мне стояла рыжая маленькая Лика, а сзади неё пульсировала и колебалась контурами огромная прозрачная  капля.