Мечтатель Часть Вторая

Часть вторая:  Пена.
Глава десятая.
Сильный вдох, грудь наполнилась воздухом. Открыл глаза.  Солнца луч в лицо. Руки, которым было не свойственно сразу подчиниться мозгу, дотронулись до щёк. Прикосновение.
- Жив – пробормотал я.
Мой первый день на Земле, после клинической смерти.
Парализованные ноги послушно сидели на инвалидной коляске.  Я ехал в школу. Зимнее утро. Красиво.  Этот ледяной снег, который только что попал мне в глаз, засыпал весь город.  Дорога покрылась коркой льда.  Я далеко не по привычке покатился, нет, полетел, по заледеневшей горке прямо к школе. Сугроб. Холод. Забор. Я с размаху врезался в ворота школы. Самостоятельно встать я мог, но поскольку мне отбило руки, я не мог этого сделать. Незнакомая женщина помогла мне залезть на моё средство перемещения.
- Спасибо! – с огромной благодарностью сказал я.
- Пожалуйста мальчик. – ответила с наигранной любезностью она.
Уже отвернувшись от меня, она пробормотала себе под нос:
- Ох уж эти самоубийцы! Прыгнул из окна из-за какой-то ерунды!
- Я всё слышал, и знаете что, я далеко не самоубийца! Посмотрел бы я на вас, если бы вы с моста упали, а перед этим вас ещё гопники избили!
- Ох, господи... Не, ну воспитают же хамло... – услышал отголоски бабкиных причитаний я.
- Да пошла ты…
Бабка не услышала  моих слов и пошла по своим делам. Ну да ладно, много плохих людей. Я поехал к входу школы. Дверь мне открыл какой-то ученик, я, отблагодарив его, проехал в холл учебного заведения, подъехал к железным, грустным дверям лифта, без труда дотянулся до кнопки.  Двери разъехались. Платформа лифта опустилась немного выше пола первого этажа, заехать я не смог, снова понадобилась помощь.
- Извините, не могли бы вы мне помочь заехать.
- нет.
…….
-нет, у меня и без тебя дел много…
…….
-Нет.
…….
-Отвали.
…….
-Нет.
«да что они мне помочь не могут?!» - подумал я, и с размаху залетел в кабину лифта.
Кнопка с надписью «5».
Лифт издал тихий писк, и остановился. Урок истории. Опоздал. Постучал, приоткрыл дверь:
- Простите за опоздание, можно войти?
Волна шёпота пронеслась звуками и ругательствами по классу.
- Свойкин? Спасибо за визит! Проходите… - шокировано сказал заместитель учителя истории.
- Не стоит благодарности. – с неприятным осадком от «общения» с бабкой сказал я.


Учитель недовольно осмотрел меня, с ног до головы, глаза расширились, как у кошки, от того, что он, заметил кучу изменений во мне: цвет волос был не чёрным (за времяпровождение в больнице краска слезла), а русый, передвигался я «на колёсах» и был сегодня, не вежлив как всегда, а нагл. 
«Что уставился! А?! Наверное, заметил, наконец-то, что я не на ногах прикатил!»
Я, по привычке, проехал на последнюю парту. Но, вот проблема, мне очень трудно было отодвинуть стул с моего места. Весь класс таращился на меня. Показал средний палец.  Отодвинул, с большой сложностью, стул, «сел» за парту.
-……… пишем тему...Французская революция…..
Я достал из портфеля мягкий, как подушка, пенал и положил свою голову на него. Засыпал…
 Я шёл по своей любимой дороге в парк, шёл снег, ледяной, приятный, падал, по закону подлости, мне за шиворот. Медсестра махала мне с моста, её карие глаза,  кудри тёмно-каштанового цвета, она прекрасна, заворожила.
- Иди же ко мне!
Я пошёл к мосту, находившемуся не так близко, вот и она. Длинный мост. Весь во льду. Падал снег. Светился.  Она резко остановилась:
- Иди!
Я не понимая ни капли, куда идти и зачем, тупым взглядом смотрел на неё.
- Иди! Он ждёт тебя!
Исчезла.  Я повернулся, с целью найти её. Удар в голову, тело рефлекторно  увернулось. Ботинок, слетев с ноги, зацепился за железный каркас моста. Падал. Я падал через густые облака, в комнату с отклеившимися обоями,  облупившейся на полу краской. Падал.  В комнату зашёл мальчик лет десяти.
… … …
- Ну, здравствуй – сказал он, как всегда, не открывая рта.
- Здравствуйте, вы помните… Вы не договорили?
- Я всё помню, всё знаю.
- Что вы имели в виду?  Чего вы не договорили?
- Ты тот, кому я позволил, чтобы сбывались его мечты. Ты, Свойкин, на протяжении всей своей жизни мечтал о материальности своих мыслей. Твоя мечта сбылась. И что ты натворил? Ты так и не смог понять…
Так вот, я продолжу. Все люди равны, но ты посвящён в тайну хрупкости людей, ты сам осознал то, чего я не договорил.
- То есть то, что каждый из людей одинаково хрупок, это тайна?
- Да, эта тайна - истина, до которой каждому нужно самостоятельно дойти.
- Понятно. Но для чего я снова здесь? Вы на счёт этой тайны хотели договорить?
- Нет. Ты натворил много страшного.  Ты знал о том, какая участь постигнет тебя за твои поступки?
-Нет…а…
- Ты очень сильно напортачил. И лишаешься права знать хотя бы одну из трёх тайн. Тот, кто познал бы их, откроет дверь в мир истины и света, а тот кто убил хоть одного человека, будет расплачиваться всю свою оставшуюся жизнь. Те, кто тебе дороги, погибнут. Из-за тебя. Тебе будет хуже, чем тем, кто умер по твоей воле…
На меня посыпался град размером с яйцо, был испуг, но боли я не чувствовал. Всё заслонилось туманом, пол провалился в бездну, а я вернулся в своё материальное тело, всё по-прежнему находившееся в кабинете истории.
Зазвонил мобильник. Это был отец.
- Алло – прошептал я в трубку.
- Саша, я не знаю, как сказать, в общем, мама…
- Что мама?
- Саша, мама в больнице.
- Что? Стоп! Как?
Дыхание участилось. Тревога немыслимо сильно овладела мной.
- Быстро домой. Отпросись у классного руководителя, или у кого нужно,  жду тебя дома.
Шок. Неимоверный шок. Моментально, от ужасного потрясения, заболела голова. «Те, кто тебе дороги, погибнут, из-за тебя…» вспомнил я слова мальчишки.
- Юрий Михайлович, подойдите, пожалуйста, это очень срочно.
Учитель спокойно подошёл к моей парте.
- Свойкин, что случилось?
- Мне папа звонил – тихо заговорил я – и сказал, что мою маму увезли в больницу. Попросил освободить меня на сегодня от занятий.
А Юрию Михайловичу было безразлично. 
- Ну, иди…














Глава одиннадцатая: Такое понятие, как смерть.
Машина затормозила. Папа аккуратно вытащил меня из неё, посадил в кресло, повёз к заснеженной больнице. Мрачное здание. Внутри мрачнее, чем снаружи, украшено нелепыми старыми новогодними гирляндами, тоже мрачными. Толстые, уродливые, мрачные медсёстры и врачи окружали всё  наше пребывание в больнице. Папа подкатил мою инвалидку к сидениям, а сам прошёл к регистратуре. Начал говорить, но я оборвал его, поскольку хотел, как казалось, больше него увидеться с мамой.  Он подбежал ко мне, и, поправив мне ноги, покатил меня к стойке регистратуры.
- Здравствуйте!  - произнёс с небольшим волнением отец.
- Здравствуйте, здравствуйте - ответила  мед-работница.
- Мы на счёт Свойкиной Анны, в какой она палате?
- Анна-Анна. Так-так. Свойкина. Это где-то в середине… -бормотала она  себе под нос в поисках имени – а!...Ой..Ну…Ну...Вы не расстраивайтесь!
- В смысле?
Она знала –такими словами можно морально раздавить  человека. Она не хотела этого говорить. Но всё же выкашляла из себя:
- Её увезли 15 минут назад…
Руки затрясло. Волосы будто задёргались. По голове поползли огненные мурашки. Волна электричества прошла по моему телу. Ноги тряслись. В глазах мутнело… Темнота. Жар. Жизнь. Стекло. Осколки. Окно. Удар. Медсестра. «Тужся -тужся». Снег. Дождь. Бог. Слёзы. Электрический шок………
-Не надо! Нет!
Звуки. Всё вперемешку. Град. Холод. Жар. И вот… Темнота.
Что-то пикало. Ритм.
……. ………… ………   ……..

Ржавый стул. Знакомая комната. Снова. Он стоял передо мной, смотря на меня очень странно.
- Здравствуйте.
- Ты…
Всё размывалось, темнело. Ритм. Пик-пик. Ритм. Тот самый ритм, по которому каждый, совершенно не причастный к медицине, мог бы определить, жив человек или нет. Воздух. Душный. Неприятный. Хочется пить. Вода. Жидкая масса, без которой человеку трудно продержаться в живых. И мне трудно. Потускнело. Глаза слипались. Спать. Мутнело…

















Глава двенадцатая: Сущности тех, кто носит клич.
- Уже три часа, а мы договаривались около двух! – сердито произнесла девушка.
Прямые от природы волосы, голубые глаза, длинные ресницы,  красивая фигура, выразительные скулы.
- Вот дура! Всегда она опаздывает и не предупреждает! – поддержала её подруга.
Нежная, стройная, зеленоглазая брюнетка, медленно хлопая ресницами, достала  телефон, набрала номер «медсестры».
- Абонент временно недоступен, перезвоните позже...
- Вот зараза!
 – Прекрати ругаться, я уверена что у неё дела - сказала голубоглазая, кстати, её имя Света – её могли задержать на работе, пойдём, прогуляемся в парк, а когда она придёт, то, думаю, позвонит.
Красивый парк. Свежайший воздух ароматами мокрой травы, торчащей из-под снега, волновал девичьи сердца. Они всё шли по дороге во всё более разрастающийся перед их глазами лес. Девушки, молодые, о чём-то разговаривали и хихикали. Сзади послышались тихие шаги.
Тощий, слабый, ничтожный человек схватил цепкими руками Свету за шею.
- А-А! Помогите! Отпусти, отпусти меня!
-Пусти её, кретин! Кто-нибудь помогите! Эй!
Он достал нож, и, держа его у шеи своей жертвы, расстегивал ремень. Безлюдная дорога. Густой тёмный лес. Швырнул к дереву. Она ударилась головой об ствол. Расстегнул штаны.
Застонав от боли, девушка начала было вставать…
- Молчи сука! – бросил на землю.
- Помогите! Помогите! – с диким ужасом орала подруга.
- Заткнись, сука! Убью! – заорал урод - Давай! Давай!
- А! Не… А-а! Не делай этого... прекрати! - с ужасом, наконец, подчинившись, кричала Света.
- Давай! Давай!
- Помогите кто-нибудь! Спасите! – истошно крича, Лида зашвырнула камень в голову уроду:
- А-а! Сука! Чтоб ты сдохла, чертиха ****ая!
- А! Прекрати! – жалобно пробивался через рыдания голосок Светы.
- Молчи, шлюха! Убью нахер!
Он закончил с ней. Удар в голову. Достал железный зонт.
-А! Больно! Нет! Прекрати! Нет-нет! – эти мольбы о пощаде, смешанные с громким рыданием, стали последними её словами.
- Подохни уже наконец! –  со всех сил мужчина треснул зонтом по уже мёртвой голове. Он выдохнул.
Ливень. Сильный. Ветер гнул деревья. На пустынной дороге лежало тело. Бездушное. Мёртвое. Глаза открыты. Наполнены ужасом. Ливень. Все дороги и тропинки были мокры. Ливень. Ледяной. Наполненный ужасом и страхом лесопарк. Рука дрогнула. Мышечный шок. 
По дороге бежала испуганная девушка. Промокшая, грязная, и до смерти перепуганная. В глазах шок. Лида.
- Стой, сука!
Прибавив ещё скорости, она свернула направо, и, с размаху прыгнула за кусты.
- Я тебя найду! Найду-найду! – истерически хохотал он.
Лесные просторы, казалось, навсегда оградили деревьями эти крики от внешнего мира.
- Где ты? – с интересом, как будто играя в прятки, притаился с другой стороны куста.
Девушку пронизывал ужас. Такого никто не испытывал никогда.  Смерть, будто бы подступала сзади Лиды. И уже дышала ей в спину.
- Где ты? – приблизился ползком, тихо, ещё ближе к ней с другой стороны куста.
- А может здесь?! -  с размаху встав, торжествующе заорал он.
- а-а-а-а! – испуганно завизжала девушка.
Бежала по мокрой дороге. Скользко. Болела голова. От ужаса подкашивались ноги. Слабость. В глазах мутнело, «господи как мне спастись? Помоги мне! Услышь! Если ты есть!». Шаги сзади.
- Сдохни, вонючая мразь! – навалился сверху… Он ударил её головой о камень. И предела его радости не было. Девушка, казалось, потеряла сознание. Ему такое только было в радость. Им снова овладело желание.
-Давай, давай! Да!

Глаза, наполненные мольбами, диким ужасом и слезами… Омертвели.

*** *** *** *** ***

- Анатолий Степанович, к вам пришли! – голос секретаря за деревянной дверью.
- Пусть войдут – вежливо повысив голос, ответил директор.
В тусклый кабинет вошли двое мужчин в костюмах представительского вида и с серьёзным взглядом. На обоих форменные пальто. Директор был напуган.
-Здравствуйте, Анатолий Степанович. Мы из правительства.
-По… По какому вопросу-то вы ко мне? – нервно жуя собственные слова пробормотал Анатолий.
-Ну, как же? Вы являетесь самым безответственным директором нашего города.
-Кстати, может быть и во вселенной! – добавил второй, немного улыбнувшись.
- Как вы могли допустить, чтобы в вашей элитной школе(!) преподавал учитель с нервными отклонениями? Представляете, как напуганы были ученики, и как нарушится их психика, когда на их глазах замертво падает учитель? Как вы могли допустить, чтобы ученик выкинул другого в окно, да и с такой-то высоты? И опять же, как вы допустили, чтобы в бывшей усадьбе возник пожар, захвативший верхний этаж и чердак?
- Я…
-Анатолий Степанович, вы отстранены от должности директора. Так же вам предъявлен штраф в размер двухсот миллионов рублей.
- Но у меня нет таких денег!
- Значит, мы будем вынуждены провести конфискацию вашего имущества, а возможно и недвижимости.
Выносили вещи. Старые, изношенные временем. С этой мебелью связано многое. С этой мебелью выросли его родители и он сам. Слеза. Дети, двое, мальчик и девочка, плакали и хватались за свои игрушки, когда их выносили. К Анатолию подошёл один из сегодняшних незваных гостей.
- Вашего имущества недостаточно для покрытия долга. Нам придётся конфисковать вашу квартиру и загородную виллу.
Такого поворота никому не пожелаешь.
Улица. А сейчас же зима и новый год близко. Все магазины уже облачены в гирлянды. Дети, а как же они-то справятся? За что? Придётся поехать к родственникам. Достав из кармана кожаной куртки телефон, набрал  номер своей матери. Отошёл в сторонку, чтобы дети не слышали их разговора.
- Алло….
- Здравствуйте!  Мы уехали отдыхать в Сочи и вернёмся через месяц, оставьте ваше имя и номер телефона, мы обязательно вам перезвоним по приезду! – не сложно догадаться. Автоответчик.
- Чёрт!
Ночевать бедной семье пришлось уже на улице. Ноги окоченели, руки были в ожогах от невероятно холодного воздуха. Ветер, будто специально дул на те участки тела, которые были плохо защищены от мороза. Скользко, дети часто падали. И плакали. Жена успокаивала их. Семья зашла в плохо освещённое место между двумя домами. Все сели на лавочку. Снег падал и падал. Метель, будто бы специально дождалась этого момента, когда просто нечем согреться. В такие морозы умирают сотни людей.
Зазвонил пока ещё не сломанный морозом телефон. Экран полностью голубого цвета и покрыт инеем, так что номера видно не было. Анатолий  нажал клавишу ответа вызова.
- Алло – прокашлял он в трубку.
- Да, Толик, это мама. Мы только что приехали. Я посмотрела на автоответчик-  ты звонил. Что ты хотел?
Ласковый голос мамы согрел его. В глазах, уже потухших от безнадежности, появилась надежда.
- Да, мам… У нас проблемы. Меня уволили, квартиру конфисковали… Мы сейчас на улице уже часов пять. Можно мы у тебя поживём?
- Ох, господи! Конечно, Толя! Приезжайте скорее! 
- Мам, только ответь на вопрос: почему на автоответчике сказано, что вы приедете через месяц, а приехали вы сегодня?
- Ну, так записали сообщение месяц назад!
Дети, поняв, что случилось, засветились улыбками.
Казалось, мороз уже отступил.

*** *** *** *** *** ***

Глаза, слипнувшиеся, как и у всех после долгого и крепкого сна, медленно приоткрылись. Мрачная палата больницы. «Здесь умерла моя мать» - со слезами на глазах вспомнил я. «Господи! Что же я натворил! Как же из-за меня пострадали пятеро совершенно невинных людей. Как же они мучились и страдали, какой же я ужасный человек! И это ещё очень слабо сказано». Я раскаивался.
- Нет! Нет! Нет! Так не должно быть! Не должно так быть! – и это были громкие мысли вслух.
Постучали в дверь. «Папа»-подумал я. В палату, мрачную, с нелепыми гирляндами, вошёл отец. А в глазах снова стало темнеть. Я потерял сознание.
Огромный стол. Полно разбросанных карандашей, ручек и бумаг. Я узнал свой рабочий стол. Вот и монитор компьютера, вот и школьный пенал. И крохотный я, сидящий на крохотном ржавом стуле, который стоял посреди моего рабочего стола. И из дыма непотушенной сигареты, лежащей в пепельнице, появился мальчик, лет десяти на вид...
- Хоть что-то ты понял.
- Я-я, я не хочу жить! Я такой ублюдок, каких свет не видывал!
- Прекрати. Те, кто могут осознать свою вину и раскаяться, это очень хорошие люди. Человек - существо глупое, способное понять что-либо, только глядя на свои ошибки. И ты, естественно, один из них.
- Что мне делать дальше? Как мне жить?
- Ты раскаялся. Ты увидел свои ошибки. Теперь постарайся предотвратить новые и попробовать изменить последствия старых…
Дым нарастал. Трудно дышать. Кашель. Тошнота. Глаза открылись. Отец.
- Ну как ты? – спросил с радостью, что со мной всё в порядке, он.
- Не особо-то хорошо. – пробормотал я.
- Понятно. У тебя от шока был приступ эпилепсии.
- А-а… - сил было мало.
Он думает, я не догадался о припадке эпилепсии, увидев пену изо рта! Считает меня совсем тупым! Вечно они так, считают, что дети ничего не чувствуют, ничего не понимают! Как это надоело!
- Пап, забери меня отсю..
-Да, Саша, сейчас - ушёл.
А за окном шёл снег и кто-то сейчас сидит на таком морозе, не может согреться, мечтает о тёплой и мягкой горбушке хлеба, чтобы жадно съесть её. Метель становилась всё сильнее и сильнее, и ветер превращался в ледяную плётку, бившую прохожих по незакрытым от холода щекам. Зима.




















Глава тринадцатая: Осколки жизни.
Я приехал домой. Эти перемещения с инвалидки на руки и снова на ивалидку терзали меня. Неужели отец будет таскать меня везде и всегда, пока я не умру? И как с таким телом я теперь найду себе лучшую жизнь?
В голове было множество мыслей. В тревожном метании они крутились ураганом в моей черепной коробке. Шелестя, как бумага, и взрывались о стенки коробки, раздаваясь звуком разбитого стекла. Крик. В моей голове звучали крики.
Больше нет желания жить. Я хочу умереть. Нет мне места на этой Земле. Нет мне покоя от этих людей. Нет мне иного исхода от этой жизни.
По приезде домой я уже думал о том, что сделаю. Таблеток у меня дома не было. Разве что обезболивающие. На веревку я подвеситься не смогу – я, млять, паралитик! А со второго этажа я максимум поврежу себе еще один позвонок и получу сотрясение. Да и помощь нужна, чтобы скинуться. Поэтому я взял с кухни наш самый острый нож. И запрятал его в плед, которым были накрыты мои ноги. Сейчас я убью себя, и всё будет кончено. Всё закончится.
В руке - нож. Холодный. На лице – странная, самодовольная улыбка.  Я провёл тупой стороной ножа по вене. Улыбка. Страха не было. Плавный и медленный замах. Первая капля крови.
Дверь открылась. Глаза отца в ужасе расширились.
- Сто-о-ой!
Нож отлетел в стеклянное окошко шкафа. Осколки. Нож отскочил. Летел, разрезая воздух. Летел на отца. Мой мозг воспринимал происходящее, как в замедленной съёмке.
*** *** ***
Он сорвался с инвалидной коляски, прыгнул на отца, закрыв его от ножа, прижав к полу. Нож с визгом воткнулся в дверь. Нервная обстановка. Они встали с пола и тяжело дыша, обнялись. Отец оглядел его. Шок.
- Ты стоишь! Ты стоишь на ногах! – радостно закричал папа.
Посмотрев на ноги, он понял, что они снова подчиняются мозгу. Шок. Упал.
*** *** ***
Бежал. Бежал по дороге. Так резво. Так весело. Так радостно. Асфальт будто пружинил под снова живыми ногами. Прыгал и отскакивал метров на пять от земли. И опять бежал. Сальто с переворотом. Опять и опять.  Бежал к площадке.  Прыгнул…уже летел вниз…приближаясь к земле…как вдруг всё окружающее начало растворяться и я будто упал откуда-то на свою кровать. Закончился радостный сон. Сон в котором я был так счастлив и рад всему окружающему, даже поздоровался с той грубой бабкой, сидящей по утрам на лавке возле подъезда. «Вот бы и в реальности так!» -подумал я и сразу вспомнил вчерашний вечер. Я, не поверив в случившееся, решил, что это сон. Но проверить решил. Попытка же вроде не пытка?
Скинув одеяло, скрестил пальцы. Ударил со всей мочи кулаком по ноге:
- Ай!
Успех.
«Так. Боль чувствую, а если добежать до кухни?». С азартом я слез с кровати и выбежал из комнаты. Радость. Счастье. Теперь мой мозг понимал значение этих слов. Глаза светились ярче солнца, сердце стучало быстрее и быстрее, мир будто стал улыбаться, глядя на ликующего ребёнка. Весело забежал на кухню.
- Доброе утро, пап! – восторженно выкрикнул я.
- Доброе, Сань. – пасмурно ответил отец, но вспомнив вчерашний насыщенный вечер, сверкнул улыбкой.
- Сегодня после школы едем к доктору - показаться.
- Хорошо!
И тут я подумал: а что же сказать всем в школе? Наверное, подумают, что я тогда притворялся! Чёрт, как же я завишу от чужого мнения! Страшно, просто страшно было идти в школу, у кого какая реакция будет? Кто и что мне скажет? По телу, как обычно при волнении, пробежала, начиная от макушки, волна мурашек.
Посмотрел на часы, висящие на стене, «для кого делают такие мрачные часы, которые передают этот мрак тебе, тому, кто смотрит время на них?»
Вот я уже и шёл в школу, готовясь к повышенному вниманию. Скользко. Холодно. Розоватое здание. Как всегда ждёшь лифт, только уже не нужна помощь всяких бабушек, бубнящих под морщинистый нос о своих догадках на счёт того, почему ты сидишь на инвалидке. Какое счастье, что можно побежать, прыгнуть и пусть не высоко из-за сил притяжения, но прыгнуть, на долю секунды взлететь, пусть на четверть метра, но взлететь!
Раздевалка. Я, как всегда, в общем, подошёл, а не подъехал, к шкафчику с номером «11». Как же все-таки приятно ходить, ходить ногами.
– Прекрати ругаться, я уверена что у неё дела - сказала голубоглазая, кстати, её имя Света – её могли задержать на работе, пойдём прогуляемся в парк, а когда она придёт, то, думаю, позвонит.
Поднимался по лестнице. Навстречу мне спускался директор, новый директор, вернее директриса.  По глазам видно - стерва. Злобно оглядев меня, затем фыркнув, она прошла мимо. Не буду говорить, что я подумал. Поверьте, не стоит.
Приятель Лебедева. «О! Господи! За что же!». В глазах трусость, но оглядев меня, особенно мои вновь живые ноги, смело подошёл ко мне:
- Это ты… как? – запинаясь, выдавил Никита.
- А вот так! – весело, без гнева, ответил я. И притопнул ногой.
«Гога» смотрел на меня, и, кажется, не мог усвоить такую информацию.
- Ты что? Ха! Да ты притворялся? У-у-у! Ну тебе учителя и вставят!
Я был спокоен. А, может, и взволнован. Радость сбивала с ног подступающую ко мне тревогу. Ответил ему я с каким-то задором
- Я не притворялся!
Разошлись.
Я пошёл дальше. Но вспомнив одну вещь, сосредоточился на ней:
 «Ты раскаялся,  ты увидел свои ошибки, теперь постарайся предотвратить новые и попробовать изменить последствия старых…»
Чёрт! Точно! Совсем забыл об этом! Мне нужно снова поговорить с ним!
Я, решив, что это дело серьёзное, а оно и есть серьёзное, решил прогулять первый урок (литература). Зайдя в душную раздевалку, я лёг на лавочку и всеми силами попытался уснуть.
Ржавый стул. И снова та комната. Я обрадовался появлению мальчишки и почти закричал:
- Здравствуйте!
-Здрав…
- Как мне исправить последствия старых ошибок? – перебил я – Бог, Бог, помоги! Что мне делать?
- Во-первых, я не Бог.
- Как? Но кто?
- Я, скорее, объект твоего подсознания, чем бог.
Мальчик, как всегда, не открывая рта, говорил со мной. Он что-то объяснял, но меня начало что-то «будить», вытаскивать из сна. Поэтому я поспешил спросить:
- Ну так как же мне исправить последствия старых ошибок?
- Жить! Но уж теперь без моей помощи. Жить, не совершая ошибок. По крайней мере, не такие крупные, как эти, хотя бы.
Всё искажалось. Духота. Снова я оказался в раздевалке.
-Так! Сколько время?! – бормотал я, проснувшись.
Уже два урока пропустил…
Взбежал вверх по лестнице.
 «Всё же, я буду неплохим родителем! Столько познал в таком возрасте! Теперь тратить время только на важные для будущего дела и поступки, и думать, как исправить последствия старых ошибок»





                Эпилог первой и второй частей.
Позже Свойкин Александр анонимно возместит ущерб бывшему директору школы и его семье, а так же и школьному бюджету. Через четыре года после окончания университета женится на «медсестре».

Шёл дождь. Обыкновенный дождь, от шума которого просыпаются и последние сони. Александру  и его жене Марии сегодня предстояла «прогулка в воспоминания». Выбрав самый роскошный букет цветов в магазине, они сели в машину. Александру было сложно говорить. Очень сложно. Сказать таксисту, который был им заказан на весь день, что теперь они едут на кладбище. Его просто разрывало внутри. Он повернулся к Марии и дал ей понять выражением своего лица, что это сказать должна она. Ей тоже было тяжело. Жена, понимающим взглядом осмотрев мужа, немного помедлив, выдавила:
-Теперь… На Знаменское кладбище, пожалуйста. (1)
Тёмные ограждения кладбища создавали соответствующую атмосферу. Они вошли через болотного цвета ворота и направились к могиле. Жена вела мужа за собой, так как уже была здесь несколько раз. Александр же, был здесь впервые. Радина Лида Евгеньевна. (2)                Сегодня был день её рождения. Зайдя с мужем за мелкую оградку, установленную вокруг могилы, Мария положила букет на специально обустроенное местечко для цветов.
-Лидочка…
Мария разрыдалась. Муж, пустив слезу, принялся её успокаивать.
Мария Александра никак не винила в этом, конечно. Она и знать не знала, что в этом косвенно виноват её муж. (3)
Никогда человек не забудет о том, что разрезал нить человеческой жизни.  Вот и Александр не сможет. Изменить мировые проблемы человек не способен. И он не способен. Но в его силах сейчас передать этот смысл своим детям, чтобы они не повторили его ошибок.
 Дождь по-прежнему шёл и шёл.

Примечания.
Примечание (1):                Поскольку эта повесть основана на реальных событиях, автор решил не называть имя городка, в котором произошли эти события. Так же автор считает необходимым изменить название кладбища, придумав собственное. И считает необходимым подчеркнуть, что если выдуманное им название совпадает с названием какого-либо реально существующего кладбища, то это чистой воды случайность.
Примечание (2):                Автор так же желает сообщить, что тело Светланы (второй подруги «медсестры») найдено не было. А маньяк не был пойман.
Примечание (3):                Александр расскажет ей о случившихся с ним событиях. Из-за чего Мария сочтёт его за сумасшедшего и подаст на развод.
Дополнительное примечание от автора:                Все имена героев данной повести – вымышлены. Совпадения могут быть только и только случайностью.