Сонечка

     Когда мне исполнилось семнадцать лет, мой старший брат женился, и через некоторое время у них появилась прелестная доченька. Мне не верилось, что в мои годы я стал дядей. Дочку назвали Софьей. Поскольку брат обзавелся семьей, ему пришлось купить квартиру и съехать от родителей. Первые года полтора Ольга, жена брата, сидела дома с Сонечкой, но быстро устала от такой тусклой жизни и вернулась на работу, оставив Софью с моими родителями. В садик ее не брали, говорили, что очередь не подошла, а на высказывание «Ребенку скоро в школу идти» отвечали, что это наши проблемы. Наши с братом родители уставали от дотошных криков малышки, а мне было некогда – я к тому времени уже учился в ВУЗе за пятьсот километров от дома. Из-за сильной занятости я редко виделся с племянницей, радовался, если раз в полгода увижу, как она подросла и чему уже научилась. Когда Соне исполнилось четыре, я дал себе слово, что летом обязательно проведу с ней как можно больше времени. Мне просто нельзя было упускать моменты взросления единственной племянницы.

     В июне, когда все экзамены были сданы, «хвосты» подтянуты, а сессии закрыты, я приехал домой. Из малышки в подгузнике Софья превратилась в модницу «почти с меня ростом». Неудивительно, что она меня не помнила, поэтому пришлось заново с ней знакомиться: я – Миша, а она – Софья Алексеевна. Безусловно, ребенка смешила эта серьезность, дети на то и дети, чтобы смеяться над всякими взрослыми штуками. Каждый день мы с малышкой ходили в парк, катались на каруселях, иногда ели мороженое (но это было тайной – Ольга запрещала увлекаться сладким), кормили голубей, нередко лепили «куличики» в песочнице и просто разговаривали.

     Однажды, когда Софья Алексеевна каталась на своем трехколесном модном велосипеде по парку, я решил почитать книгу. Я учился на филологическом факультете, поэтому любовь к литературе у меня была особая. Я трепетно относился к каждому прочитанному произведению. Зачитавшись, я не заметил, как Сонечка подъехала ко мне и заинтересованно наблюдала.

- Миша, а что ты делаешь? – спросила Софья Алексеевна своим тихим голоском, искажая слова на собственный манер.
- Читаю книгу, - ответил я.
- Что значит «читаю»? – вновь спросила Сонечка. Я жестом позвал ее на лавочку рядом с собой и помог ей сесть.
- Видишь буковки? – я опустил книгу до уровня глаз ребенка.
- Кто такие буковки? – удивилась девочка, все также искажая слова.
- Вот эти непонятные значки, - улыбнулся я и поводил указательным пальцем по книге.
- И что ты с ними делаешь?
- Читаю.
- Как?
- Так же, как мы говорим, только читаю.
- А что читаешь?
- То, что хотел сказать автор, но не смог.
- А почему не смог?
- Не знаю, боялся наверно.
- А кто такой автор?
- Человек, который написал книгу.
- Зачем? – не унималась Софья Алексеевна. Я даже не знал, что ей ответить на этот вопрос.
- Чтобы я читал, - вырвалось у меня. Ребенок на минуту задумался, а я облегченно выдохнул.
- Это интересно? – через некоторые время спросила Сонечка.
- Интересно, - улыбнулся я, чувствуя, что в мою сторону снова полетит миллион и один вопрос.
- Почитаешь мне? – робко проговорила девочка, глядя на меня своими голубыми лучистыми глазами.
- Давай вечером? – предложил я, - а если у бабушки останешься спать, то я смогу читать тебе всю ночь.
- Всю ночь? – переспросила Софья Алексеевна.
- Всю ночь, - кивнул я.

     Сонечка засмеялась, слезла с лавочки, села на велосипед и, подражая звукам мотоцикла, «полетела» в сторону клумбы с пионами.

     Вечером того же дня у меня состоялись несколько телефонных разговоров:

- Я не отвлекаю тебя? – спросил я брата первым делом, чтобы потом лишний раз не выслушивать, что я ему мешаю.
- Нет, говори.
- Можно Соня останется у нас на ночь?
- Позвони Оле, я не знаю.
- Как не знаешь? – опешил я, - ты ее отец, ты отвечаешь за нее.
- Миш, тебе же известно, что в нашем доме царит матриархат. Звони Оле, - продолжал настаивать на своем старший брат. И он еще смеет называть себя серьезным человеком, да на него даже дочь оставить нельзя. Мне ничего не оставалось, как, в самом деле, звонить его жене.
- Оль, можно Соня у нас останется на ночь? – спросил я, не теряя времени на вежливость.
- Не знаю, - протянула девушка, - а Алеша что сказал?
- Тебе позвонить, - последовала длительная пауза.
- Ладно. Но только до завтра.
- Тогда у меня еще один вопрос, - продолжил я.
- Говори, - сухо ответила Ольга.
- Что вы ей читаете?
- В каком смысле «что»?
- На ночь вы ей что читаете?
- Ничего, - я не сказал ни слова и бросил трубку. Не может быть, чтобы они не читали сказок своему ребенку. Я не мог допустить, чтобы Сонечка не узнала знаменитых сказочных персонажей.

     Перед сном я два часа рассказывал Софье Алексеевне сказки, какие только всплывали в моей памяти. Она внимательно слушала, «проглатывая» каждое мое слово. На следующий день вечером я отвел Соню домой, зная, что именно сейчас ее родители отдыхают после работы. Намечался серьезный разговор. Мы втроем ушли в другую комнату и прикрыли дверь, чтобы ребенок не услышал лишнего.

- Ваша дочь скоро в школу пойдет, а вы ей даже элементарных сказок не рассказывали, - начал я.
- Зачем? – перебила меня Ольга, - она и без этих небылиц умненькой растет.
- Сказка помогает ребенку развивать воображение, творческие способности, помогает понять, что мир не ограничивается родителями и карапузами из соседней песочницы…
- Миш, я надеюсь, ты не говоришь так только потому, что учишься на филолога? – усмехнулся мой брат. Ему всегда казалось, что я выбрал глупую неправильную профессию.
- Безусловно, именно поэтому, - разгорячился я, - ты знаешь, кто такой Колобок?
- Знаю.
- А дочь твоя не знает, так что помолчи, пожалуйста.
- Слушай, - рявкнул брат, - если ты учишься в ВУЗе, это не дает тебе никакого права учить нас!
- Я пошел в ВУЗ только для этого, - саркастично произнес я.
- Миш, это смешно. Зачем врать ребенку? Никаких Леших не существует, Кикимор тоже, так зачем ей знать о них? – вмешалась Ольга.
- Ах, конечно незачем. Тебе-то известно, что их не существует. Наталья Валерьевна читала тебе сказки перед сном, успокаивала в грозу, когда тебе казалось, что некий Барабашка утащит тебя в тёмный угол…
- Какой Барабашка? – послышалось знакомое коверканье слов со стороны двери. Мы дружно повернули головы на Сонечку, она стояла в недоумении.

     Последующий остаток лета я без устали читал Софье Алексеевне. Не только перед сном. Так продолжалось года два – два с половиной, пока Сонечка не научилась читать сама. К третьему классу она научилась смеяться и плакать вместе с книгой. А к шестому – она стала постоянным читателем центральной библиотеки. В каждую книгу она погружалась всей душой, всем сердцем. Я был горд ей, мне было приятно видеть, как этот ребенок развивается. Она училась думать, воображать, сопереживать, радоваться. А все начиналось с обычной сказки о Рапунцель, о Колобке, о репке, о Буратино…