Как борщи возвращают к жизни

Та-дам! Переключаюсь на закладку с соцсетью. Сообщение от старой знакомой.
«Привет. Как дела?».
Как дела? Недавно от меня ушла супруга, забрала с собой любимую собаку и кучу мелочей, без которых квартира выглядит не жилищем человека, а местом обитания призрака. На полках в ванной ничего, кроме зубной пасты, щётки и геля для бритья. Где-то валяются шампунь, мыло и бритва. В шкафу тоже пусто: пара рубашек, двое брюк и ремень. В углу лежат футболки. Это она их уронила, когда забирала свою одежду. В моей квартире нет цветов. То есть вообще нет. В углах под потолком завелись пауки, а мне лень стряхивать их. Пусть живут, не мешают же.
Все эти две недели я пил, пил, пил. Вставал утром и пил. Исхаживал паркет в гостиной и пил. Сидел на унитазе и пил. Ел и пил. Я не мог спать. Единственный сон, который был мне доступен, - алкогольное забытьё. Это когда вливаешь в себя столько, что забываешь даже собственное имя, и отрубаешься. Отключаешься. Как будто кто-то нажимает кнопку «off». Чудесное лекарство от бессонницы.
Я питался лапшой, которую заливают кипятком. Ролтоном, Дошираком, Анакомом. С грибами, курицей, беконом или овощами. Потрясающее разнообразие. Изумительный выбор.
Так как у меня дела?
«Привет. Нормально».
«Что делаешь?»
Что делаю? А что я могу делать? Что могу делать я, одинокий, взрослый, состоявшийся, образованный мужик в пустой квартире? Чем я могу здесь заниматься, если у меня ничего не осталось, если всё, что мне было дорого, исчезло, испарилось, отвергло меня? Если теперь мне хочется только одного - лечь и тихонечко умереть. Ну, или чтобы они вернулись. Да пусть хотя бы собака вернётся, уж она-то должна меня любить: я гулял с ней два года каждый день, я вставал в четыре утра, брал поводок и, полусонный, спотыкаясь обо всё, что можно, и о то, что нельзя, я шёл на улицу - в мрак, свет, в дождь и солнце, в пургу и метель, я шёл гулять. А теперь… А что теперь? Я мог бы расчёсывать собачью гриву - она у меня лайка, шерсть нуждается в постоянном уходе; я мог бы расчёсывать волосы своей жены - это был ритуал такой, как у Рапунцель; я мог бы взять в руки книгу и читать её, потому что книги - лекари, они лучше бинтов и зелёнок, но нет…
Что я делаю? Двадцать четвёртое марта. Мой день рождения. Три часа дня. Мне сорок два. Я живу в невероятно огромном мегаполисе. И я варю борщ. Потому что вдруг проснулся аппетит. Потому что захотелось немножко жить. Потому что захотелось продать эту чёртову квартиру вместе со всеми причиндалами и купить другую, свою, личную, не омрачённую алкоголизмом и одиночеством. Вот что я делаю.
Так и пишу: «Борщ варю». И добавляю - хочу жить. Правда, про себя. А то… Мало ли…