Любители разрушения

Акт второй: Красные линии пестрой краской
Глава четырнадцатая: Любители разрушения

Раздобыв на стене в коридоре план эвакуации, мы смогли выбраться на поверхность - ближайший к нам аварийный выход оказался скрыт под тем заброшенным ДОТом, что показал мне Хан.  Добраться до медпункта не составило большого труда, и уже через несколько минут мы ввалились через незапертую дверь в домик, представ перед суровым взглядом медбрата, который лишь поджал губы, будто подтверждая собственную мысль о предсказуемости моего поведения. Уложив смертельно уставшую Женю на кушетку, он заставил меня сесть на кушетку рядом, занявшись моими травмами. Несколько вывихов, перелом и около десятка царапин потребовали почти целый час труда, и, когда все было закончено, я неловко пошевелил пальцами в гипсоподобном чехле. Это не был гипс: гораздо тоньше и эластичнее, он больше напоминал вязкий пластик. Плотный материал крепко фиксировал перелом, при этом позволяя мне сжимать руку в кулак.
Оглянувшись на спящую Женю, я собирался было спросить Андрея, что на счет нее, но он лишь махнул рукой.
-Истощение. - Коротко пояснил он. - Поспит и все будет в порядке.
-А... Хорошо. - Согласился я.
-А теперь и ты спать.
-Я не...
Андрей отмахнулся.
-Я не буду спрашивать, где вы были и почему никого не предупредили. - Он погрозил мне пальцем. - Но больше так не делайте. Да, кстати, ты пропустил линейку, поэтому не в курсе. - Он мельком оглянулся. - Хорошо, что вы вернулись. Тебя уже хватились, но я сказал, что послал тебя по срочному делу. Короче говоря, в лес больше не ходите, договорились?
Наверное, на моем лице отразилось слишком искреннее удивление, потому что он продолжил.
-Вчера я был на военной базе, в десятке километров отсюда. - Решил не скрывать он. - И одна из машин, которая считалась недееспособной, покинула расположение части.
-Машина? - Мое сознание расплывалось, будто под действием наркотика, или алкоголя. Я устал, или..?
-Да, машина. - Кивнул он. - Боевая машина. Поэтому пока нам не сообщат, что она была возвращена, может существовать угроза жизни пионерам. - Он вздохнул.
Боевая... Типа танка? Как вообще можно потерять танк? Нужно обладать нехилым талантом, чтобы потерять танк.
-Не дрейфь. - Он хлопнул меня по плечу и поднялся. - Ее скоро найдут и вернут, но до тех пор... Ты понимаешь.
Он вернулся за письменный стол, и я понял, что разговор окончен. Откинувшись на кушетке, я уставился в потолок, лишь изредка шевеля пальцами, чтобы убедиться в том, что моя рука на месте.
Сон наступил неожиданно, чему я был несказанно рад. В конце концов, все в этой жизни имеет начало и конец. Альфу, омегу и иже с ними. Без смерти не было бы жизни, без расставания – радости встречи. У всего есть причина, следствие, последствие... И прочие странные штуки, думать о которых у меня нет никакого желания. Хотя как следует поспать мне не дали, и проснулся я весьма рано, еще до того, как над лагерем взойдет солнце. Машинально потянувшись, чтобы выключить будильник, я наткнулся на что-то мягкое. В следующий момент кто-то осторожно взял меня за покалеченную руку, и я резко открыл глаза, уставившись во тьму.
-Женя... Это ты, да?
-Да... - Тихо ответила она.
-Ты в порядке?
-Да.
Я слегка вздохнул, поперхнувшись, когда искра боли проскочила сквозь мои легкие, и откашлялся, неловко сев на койке. Из носа шла кровь, и я вытер ее.
Чего я добился за эти дни? Конечно, прогресс был, я нашел часть ответов на одни из самых бесполезных вопросов... Не считая огромного количества вопросов новых. И, буду честен, мне это надоело.
-Когда кончается смена? – Неожиданно для самого себя спросил я, наконец, вдохнув нормально.
-Недели через две... Наверное. – Неуверенно ответила Женя, сев на мою кушетку рядом.
-Как забавно. – Пробормотал я, потерев лицо. – Ты, я, Лена, Настя... Катя... Как хорошо было бы еще встретиться после того, как лагерь окончится.
-О чем ты?
-Я надеюсь, мы всегда будем вместе.
-Ты ведь все еще спишь, да?
-Может быть. Нет... Тебе не холодно? Что ты думаешь?
-Нет, не холодно. Не спрашивай меня.
-Жень... Разве тебе не было весело? Мне было весело, потому что встретил девочку, которая мне нравится, и я наконец познакомился с людьми, с которыми хотел бы  дружить. И мы ведь правда стали друзьями, не так ли?
-Значит, я всего лишь друг?
-Это плохо?
-Конечно нет. Конечно, это весело. Конечно, я счастлива.
-Так покажи это. Когда твое выражение лица напоминает кирпич, сложно что-то сказать.
Она шмыгнула носом.
-Жень? Что-то не так? Почему ты вся трясешься?
-Мне холодно.
-Уже скоро осень...
-Да, осень...
Утро встретило меня проливным дождем, холодным и затекающим под воротник. Андрея не было, и я решил найти Екатерину Матвеевну, которой и обрисовал ситуацию, вернувшись через несколько минут. Покончив со срочными делами и обедом, я перебежками от здания ко зданию двинулся в сторону медпункта. На полпути мне встретилась Лиса – в плащ-палатке ей не грозил никакой ливень. Она куда-то волокла связку сухарей и даже не заметила меня, прошлепав в сторону леса. Кого она там подкармливает, мне интересно? Самую большую собаку на свете?
С минуту посмотрев вслед скрывшейся в кустарнике девочке, я решил, что с меня хватит, и как можно быстрее добрался до домика, где, к моему удивлению, было темно. Несмотря на это, сандалии Лены стояли здесь же, возле двери, поэтому я справедливо рассудил, что она решила прилечь, поэтому тревожить ее не стоит. Неожиданно послышались мягкие, немного шлепающие шаги по холодному деревянному полу, и появившиеся из непроглядной тьмы руки аккуратно схватили меня за рубашку.
-Лена? - Осторожно спросил я.
-Тебя не было вчера, я очень волновалась. - Она приблизилась, наконец, попав в полосу света. - Где ты пропадал?
-Андрей позвал к себе... – Я нервно засмеялся, вспоминая, какую легенду он упоминал. – Ему помощь требовалась.
-Понятно... Знаешь, мне часто снится сон. Очень... Кровавый сон. Что я потеряла что-то очень ценное, я плачу, и никто не хочет мне помочь. А потом кто-то стреляет в меня, и я умираю. Может, это давно забытое воспоминание... Если это так, это пугает меня. Я боюсь узнать правду. Я боюсь, что перестану быть собой. Если я могу быть тем, кто я есть, только если я не помню, то кто я? Не пропадай больше, ладно?
-Ну... ладно. - Замялся я, не решаясь делать какие-либо выводы на счет ее поведения. Которое можно было без натяжки назвать странным.
-Чем ты займешься после того, как лагерь кончится? - Спросила Лена, приблизившись еще ближе.
-Пойду в университет, наверное. – Попытался припомнить я, что делал в этом возрасте.
-Ага. Саш... Когда окончится лагерь... - Ее голос начал сбиваться. Вполне знакомое чувство, со мной такое случалось постоянно, пока я не приехал сюда и научился общаться с людьми, не сбиваясь. - И... и после... ну...
-Успокойся. – Я положил ладонь ей на предплечье. – Давай хоть свет включим...
-Нет! – Вскинулась Лена, схватив меня еще крепче за промокшую рубашку. – Давай не будем. Иначе мы очнемся ото сна. А сегодня я хочу спать вечно... Ты обещал больше не пропадать. Поэтому... Не пропадай больше из моей жизни, хорошо? Ты понимаешь, о чем я?
-Нет, не понимаю. - Пробормотал я, искренне недоумевая. Ее голос стал еще глуше, подуй ветер, я не услышу, что она скажет.
-Сейчас я хочу сделать еще один шаг вперед и... и... Хотя, это все немного не так, как я себе это представляла. Я же не думала, что буду делать первый шаг сама. Я представляла это себе иначе. И... Ты, конечно, можешь увернуться, если хочешь.
Она нервно засмеялась, встав на цыпочки, и потянулась ко мне, закрыв глаза и вытянув губы. Мое тело будто одеревенело, я не увернулся бы, даже если хотел. Ее губы аккуратно коснулись моих, но я не мог даже ответить, лишь пустым взглядом глядя на нее. Даже в мои три десятка у меня не было большого опыта в поцелуях – я пережил это все еще в двадцатые, оставив весь свой опыт там, скорее, заменив его на более полезные навыки. Как компьютер, которому не хватило памяти. Тем более такого опыта не было у Лены, в Советском Союзе в этом плане все было очень плохо. Чуть отстранившись от меня, она улыбнулась, а я, не придумав ничего лучше, вышел на улицу, рухнув у подножия одиноко стоящего у стены домика дерева, и закрыл лицо руками.  Что же я делаю... В голову снова закралась непрошеная мысль о том, что я сижу сиднем, и поиск ответов вовсе отошел на задний план. Да и что случится, если я просто буду сидеть сиднем? Наверное, ничего. Я отнял руки от лица и посмотрел на Лису, которая склонилась надо мной, как лунный диск, который вяло светил сквозь плотный облачный полог.
-Тебя что-то тревожит? - Спросила она, и я решил, что хватит с меня.
-Расскажи про этот лагерь. - Резко сказал я. - Про этот мир. Ты знаешь, что я имею в виду. Ты точно знаешь.
-Я не знаю. – Мотнула она головой. – Ну то есть... Так всегда было и всегда будет:  Ты появляешься здесь, проводишь время до окончания смены, а потом, вне зависимости от исхода, все повторяется. Но... Каждый раз... Каждый раз ты разный. Разный характер, поведения, предпочтения.
-Как я могу быть разным? - Я нахмурился.
-Они не такие как ты! – Она ткнула пальчиком мне в грудь. – Ты такой один, поэтому я могу спокойно с тобой поговорить, а те, другие, они не поймут.
-Не поймут чего?
-Иногда они исчезают раньше, чем кончается смена. – Продолжила Лиса, проигнорировав меня, и, посмотрев на свою ладонь, зачем-то принялась загибать пальцы. – Они исчезают, будто их и не было, исчезают и все воспоминания других пионеров о них. Смена начинается вновь, и они снова приезжают, очень похожие, но другие.
-Зачем это все? Кто они, те другие?
-Так это ведь ты! – Она сильно удивилась, непонимающе посмотрев на меня.
-Как это я?
-Ты и все те другие... – Она недовольно фыркнула, видимо, силясь подобрать слова.
-Они что, мои клоны?
-Кто такие клоны? – Лиса удивилась еще сильнее.
-Ну... копии. Мои копии.
-Наверное...  - Она притихла, и я уткнулся лбом в колени.
Я все силился понять, что у Лисы на уме. Даже если она действительно ничего не знает, будучи едва ли не самым компетентным человеком по этому вопросу, какие-то мысли по поводу происходящего у нее должны были быть.
-Ладно. Что мне делать? – Совершенно спокойно сказал я.
-Что делать... Зачем что-то делать? – Совершенно серьезно ответила Лиса.
-То есть, будет лучше, если я буду сидеть в лагере и ничего не делать?
-Не получится. – Вновь мотнула она головой. – В этот раз все иначе. По-другому. Они... То есть ты, они все разные, но в чем-то схожи. А ты, именно ты - вообще другой. И теперь все идет не так.
-Что – не так? - Я почувствовал, что моей руки коснулось что-то лохматое, и опустив глаза, увидел кота, которому Лиса протянула руку, чтобы погладить. Кот вздыбился, но, посмотрев на меня умным взглядом, все же позволил Лисе коснуться себя.
-Ой, котик!
Настя говорила, что он не позволяет к себе прикасаться... Может у Лисы и Хана есть что-то общее? Оба кошачьи, оба гуляют сами по себе и сквозь стены. Я не сразу заметил на шее у кота грязную красную тряпку, будто вымазанную в бетонной крошке и ржавчине. На ум пришел пионерский галстук, который мы нашли в шахтах. По-моему, я бросил его где-то там. Он принадлежал... Нет, погодите, я сам соображу, что все это значит. Я медленно поднялся, сопровождаемый пытливым кошачьим взглядом, и лохматый монстр, махнув пушистым хвостом, вывернулся из рук Лисы, потрусив в сторону дыры в заборе. Переглянувшись с девочкой, я пошел за ним, уже достаточно хорошо представляя, куда именно иду.
Небольшая пещера, спрятавшаяся среди густого кустарника на холме в сотне-другой метров от забора лагеря, вход в которую закрывала толстая решетка, не была глубокой, и обрывалась массивной железной дверью, на выпуклой поверхности которой виднелась ржавая дырка от рычага. Мне даже не казалось странным, что нам пришлось так долго ходить в поисках выхода из катакомб. Миновав бункерную зону, мы спустились по вертикальной бетонной трубе, где в самом низу находился охранный центр бункера, в котором мы с Женей провели некоторое время. Хан моментально проскочил сквозь дверной проем, неизвестным мне образом оказавшись внизу раньше нас, и, сев напротив дивана, едва слышно мяукнул, заставив меня поднять глаза от него выше. На диване сидела Настя, обхватив голову лежащей у нее на коленях Кати и закрыв ладонью ее глаза. Катя беззвучно плакала, постоянно что-то повторяя, но прежнего безумия в ее поведении не было. Я осмотрелся. Кто включил свет?
-Что случилось? - Осторожно спросил я, мельком обернувшись, но, к моему удивлению, Лиса не последовала за мной.
-Саша? - Настя удивленно посмотрела на меня, после чего вновь опустила голову, тряхнув головой. Ее короткие волосы едва заметно шелохнулись. Она что, отрезала себе косу?
-Как она? - Вновь спросил я.
-Плохо. Андрей Иванович говорил ей, а она не слушала...
-Что говорил?
Настя не ответила, проигнорировав мой вопрос, и, осторожно положив голову Кати на тонкую подушку, прошла в дневальную, сев на одну из коек. Повисла неловкая пауза, прерываемая лишь шелестом вентиляторов под потолком, разгоняющих вечную пыль. Вдруг Настя чихнула.
-Будь здорова. – Машинально казал я. Настя кивнула.
-Спасибо.
-Ты не простыла? - Я сел рядом.
-Я... Ничего.  – Она судорожно сглотнула. Я только сейчас заметил, что дышала она ртом, будто ей было плохо. Я положил ладонь ей на лоб, сразу же почувствовав растекающееся по руке тепло от ее пылающего лба. Никогда не умел определять температуру на ощупь, но тут все было очевидно. Хотя, от обычной простуды никто не умирал. Лет сто, наверное, точно.
-Голова кружится. – Сказала она и, осторожно легла на кушетку, уткнувшись лицом в пыльную подушку. - Саш...
-А?
-Мне холодно. – Настя грустно посмотрела на меня. Она поежилась и я, втянув воздух носом, понял, что в бункере было куда холоднее, чем на поверхности.
-Сейчас, я поищу одеяло.
Стараясь не шуметь, я пошарил по ящикам вдоль стен, и даже заглянул в ящики-сундуки у подножия кроватей, но не нашел ничего, кроме тонкого покрывала, в которое девочка моментально закуталась, продолжая сильно дрожать. Я виновато покачал головой.
-Извини, больше ничего нет.
-Саш... Можешь полежать со мной? Так будет теплее.
Ее голос прозвучал настолько жалобно, что у меня на секунду перехватило дыхание. А ведь говорила она это совершенно серьезно.
-Не думаю, что это нормально.
-Значит, нельзя? – Расстроено спросила она.
-Да нет, почему, можно. Просто понять могут неправильно...
-Кто? - Она откашлялась, чуть усмехнувшись. А ведь и не возразишь, здесь кроме Кати ни одной живой души на многие сотни метров. Я покачал головой и, сняв ботинки, аккуратно лег с краю кушетки, стараясь занимать как можно меньше места. Настя положила мне голову на плечо и я стал даже реже дышать.
-Да, так лучше. – Пробормотала она. Я старался не шевелиться. В частности, потому, что моя сломанная рука неожиданно начала ужасно чесаться, но почесать я ее не смог бы при всем желании: у меня будто чесались сломанные кости.
-Хорошо. – Ответил я, уставившись в потолок. Чесотка в сломанной руке стала практически невыносимой. Хотелось сорвать фиксатор и чесать, чесать, чесать. Независимо от результата.
-Спасибо тебе.
-За что?
-За то, что ты здесь. – Настя лежала с закрытыми глазами и, казалось, могла уснуть в любой момент.
-Да нет, ничего такого. – Я закрыл глаза. Чесотка в руке наконец исчезла.
-Нет, правда.
-Ну тогда обращайся.
Настя ничего не ответила. Я почему-то был уверен, что она улыбается.
-Ты такой хороший, добрый... – Вдруг начала она. – Ты хороший друг.
-Друг... да.
Почему-то это задело меня. С одной стороны, не было никаких оснований полагать, что для нее я буду чем-то большим. Да и у меня уже была Лена, если я правильно понял произошедшее между нами. Я ничего не ответил. Я просто не мог подобрать нужные слова. При этом у меня возникло чувство, что Настя чего-то от меня хотела. Чтобы я что-то сказал, или, может, сделал. Вот только что?
-Ну тогда спокойной ночи.
-И тебе.
Через несколько минут она уснула. Я пошевелил пальцами сломанной руки, с которой совершенно неожиданно спал отек. В животе нехорошо заурчало. Я не ел уже больше суток. Сейчас самым лучшим вариантом было бы уснуть, но в такой близости это было проблематично. В голову лезли разные навязчивые мысли. Неужели она и правда считает это нормальным?

Я закрыл глаза. Передо мной сразу же возникла картина площади, освещаемой лишь полной луной. Только я, тишина, и... Лена? Я не знаю почему, но это казалось мне кошмаром, а у всех кошмаров есть одна особенность: если сильно захотеть, то проснешься. В прочем, просыпаться я не спешил. Наоборот, я будто смотрел сквозь свои глаза, как я подошел к ней.
-Зачем ты меня позвал? - Спросила она. Я не отвечал, будто не мог подобрать слов. В то же время я будто знал, что произойдет через мгновение. Через секунду. Десять кадров, которые я мог предугадать, как будто это все... Уже было. Как фильм, который я смотрю во второй раз. Я все никак не мог подобрать слова, потому что не знал, как она отреагирует - они могут оттолкнуть ее, или напугать. Такая неожиданность перевернет с ног на голову все ее представления о мире, и она еще долго будет пытаться разобраться, что к чему. Я знал, что скажу ей, мое признание было неожиданностью только для нее. Она может и не испытывать взаимной симпатии, начнет избегать меня. В прочем, будь что будет. Я всю жизнь избегал своих чувств и старался их скрывать, и влюбился уже тогда, когда считал, что на это не способен.
-Я, кажется, влюбился в тебя.
Повисла неловкая пауза, Лена раскрыла глаза, удивленно глядя на меня.
-Что ты сказал..?
Я мотнул головой, но все же решился повторить сказанное. Лена отвернулась: наверняка в этот момент решалась моя судьба. Сейчас я чувствовал себя, как фикус в кадке: польют или выбросят?
-Тебе... Кажется? - Наконец, спросила она.
-Мне не с чем сравнивать. - Вздохнул я. - Просто я рад тебя видеть, и мне становится грустно, когда ты  хмуришься. Я постоянно о тебе думаю, даже когда тебя нет рядом. Еще немного, и я начну тебя в своих снах видеть...
Она не ответила.
-Нет, мне не кажется. Так оно и есть.
-Саш...
Вот и он, конец сказки. По ее интонации я уже могу сказать, что она мне ответит, я слишком часто слышал эти слова. "Мне нравится другой", "Сердцу не прикажешь", "Ты мне как друг", или еще что-то похожее. Вариантов - море.
-Я понял, можешь не продолжать. - Бросил я.
-Что? - От удивления она обернулась. - Почему?
-Я знаю, что ты хочешь сказать, извини, не хотел тебя расстраивать. - Я направился прочь, оставив девочку отходить от удивления. Конечно, размечтался. Я только в смелых мечтах мог считать, что такая, как она, проявит ко мне интерес. Хотя, проявляют и не к таким, ерунда это. Просто я ей не нравлюсь, я мужчина, она женщина, мы просто слишком разные. Ну не испытывает она ко мне взаимности, это бывает. Вот только от этого "бывает" на груди так тяжело, что хоть плачь.
Неожиданно кто-то схватил меня за плечо и развернул обратно. Я даже удивиться не успел, когда увидел, что это была Лена, с заполненными слезами глазами.
-Трус! Я даже сказать ничего не успела! Заставил меня разреветься тут! 
-Я...
-Да что ты понимаешь, балбес!
Неожиданно она схватила меня за шею и, привстав на цыпочки, поцеловала меня. Сердце забилось, как сумасшедшее, ладони стали горячими, и я невольно обнял ее. Когда она, наконец, оторвалась от меня, то недовольно стукнула кулачком по груди.
-И больше так не делай, понял?
Я кивнул, слабо улыбнувшись. Интересно, что сказала бы Екатерина Матвеевна, застукав нас за этим?
-Можешь отпустить. - Она тепло улыбнулась мне. - Уже совсем поздно, нас ругать будут, если поймают здесь.
Я хотел пошевелиться, крепче ее обнять, но мое тело меня не слушало - я уже успел проснуться.

Блин, ну и сон. Мои губы сразу же расплылись от теплого воспоминания, которое принес с собой сон, который уже начал стираться из моей памяти. Честно говоря, я понятия не имею, сколько я проспал. Придя в себя, я резко сел на пыльной койке, напугав сидящих чуть поодаль девочек, которые пили чай из большого красного термоса, глухо переговариваясь. Поднявшись, я опустил негнущиеся ноги на рифленый метал пола и с силой растер сначала волосы, а потом и уши, приходя в себя. Голова гудела, будто набат, в ушах стоял противный звон, мешая сосредоточиться. Стоило мне встретиться взглядом с одной из девочек, как койка под ними заскрипела, и они мгновенно меня окружили.
-Что? – Непонимающе спросил я, пытаясь понять, что происходит. Девочки были взволнованы, и это отчетливо читалось на их лицах.
-Мы думали, ты умер. – Серьезно сказала Настя, и я закатил глаза, подняв их потолку. – Ты не отвечал, когда я пыталась тебя разбудить, хорошо хоть пульс нашла...
-Бывало и хуже. – Пробурчал я, поднимаясь и машинально потер лицо. – Сколько я так провалялся?
-Около часа. – Вставила слово Женя, и Катя серьезно кивнула, прикусив палец. Я внимательно посмотрел на нее. А Женя то здесь откуда? Катя же за все время не сказала ни слова. Надеюсь, ее боль прошла...
-А вы то что тут делаете?
-Трамвай ждем, не видно разве? – Женя, задрав нос, допила чай из старой железной кружки с видом смертельной обиды вышла.
-Ну, не могли же мы тебя вот так бросить. – Будто извиняясь, подала голос Катя. В ее голосе было столько эмоций, что я даже немного удивился. – Будто ты поступил бы иначе...
Я? Иначе? Не покривив душой, могу сказать, что иначе. Оставил бы здесь, особо не задумываясь о последствиях. Я давно уже утратил возможность сострадать, вернее, как показали события последних дней, я хотел так думать.
Ничего не ответив, я потер затылок, сгоняя холодный пот со вспотевших ладоней. Где-то вдалеке заиграла музыка, призывающая пионеров на ужин, и девочки переглянулись. Я махнул рукой.
-Можете идти, я вас догоню.
-Ты уверен?
-Абсолютно. – Я встал, и меня качнуло в сторону. Все же больше часа, врут девочки... Я ухватился за стойку кровати и приложил свою голову к холодному металлу. – Идите, догоню.
Настя и Катя вновь переглянулись.
-Ты уверен?
-Идите бухгалтерию, женщины! – Не выдержал я. – Конечно я уверен!
-Сдурел что ли? – Взвилась Настя. – Ты же на ногах не стоишь!
-Ничего, через пару минут буду как новенький. – Мотнул я головой.
-Насть, пойдем. – Дернула Катя подругу за рукав. – Он не хочет идти. Да и... мне страшно.
Я мельком оглянулся, будто соглашаясь с ее опасениями, но кроме зияющих тьмой дверных проемов не заметил ничего, что могло бы меня на пугать. Кроме, пожалуй, самих дверных проемов – одну дверь открыли мы с Женей, за другой был выход, а третья...
-Ладно, мы пойдем. Ты тоже не засиживайся, вожатая ругаться будет.
Я кивнул. Забрав термос и кое-какие вещи, девочки бодро потопали к лагерю, тихонько переговариваясь.