Путь к мечте

Есть люди, которые не любят о себе говорить – им легче выполнить какую-либо физическую работу. Но если уж удастся затронуть какую-то струнку в душе, то польётся золотистый ручеёк. Вот и с Виктором Петровичем Фёдоровым вначале получилась заминка, он стал отговариваться: «Да я же мало воевал, да и то не в воздухе, а на земле. Если о службе в авиации рассказать…». Я ухватилась за эту мысль: « А вы начните с самого детства – я же пишу не только о войне, а о судьбах человеческих». И полился плавный сказ об интересной судьбе крестьянского советского паренька из глубинки. Вначале это был разговор по телефону, а затем передо мной оказались листы, исписанные красивым ровным почерком, таким же, как и характер его хозяина, как и сама его жизнь.
«Родился я в 1925 году в селе Марьино, Турковского района, Саратовской области в семье крестьян. Наше село располагалось на границе трёх областей: Саратовской, Тамбовской и Воронежской. Как говорили наши старики – «Петух запоёт, три губернии слышат». В семье нас было четыре брата, я второй. Учиться пошёл раньше времени, уж очень хотелось читать и писать так же, как старший брат. И когда представился случай попасть в школу да порисовать палочки и кружочки, то отговорить от учёбы в школе оказалось невозможным.
А случилось это так: старший брат Николай ходил в Николинскую семилетнюю школу, располагавшуюся в трёх километрах от нашей деревни, но уже в соседней, Тамбовской области. Однажды он сказал, что у «училки» маленький ребёнок заболел и ему нужно молоко, а в Николино почти нет коров, да и те перед отёлом не доятся. Вот мама и решила отослать бидончик молока с братом. А он в слёзы: «Не понесу, ребята будут смеяться, подлизой дразнить». А я встал пораньше, взял этот бидончик у матери из рук и бегом, впереди брата бежать – уж очень мне хотелось посмотреть, кто его научил так бойко читать и красиво писать.
Чтобы не отправлять одного назад через поле, учительница посадила меня за последнюю парту, дала лист бумаги с карандашом, показала, как надо рисовать палочки и кружочки. Так я и просидел все уроки, то рисуя, то слушая, о чём говорит «училка». На следующий день я бежал в школу впереди брата. Так и смирились родители и учительница: «Пусть походит – надоест, сам бросит». Но я не бросил учёбу, так и закончил семь классов в Николино. А что дальше делать? Средней школы рядом нет, вот и отправили меня, неугомонного, за восемнадцать километров от дома в среднюю школу в селе Рязанка Саратовской области, определили на квартиру к добрым людям. Окончил восьмой класс с похвальной грамотой, началась учёба в девятом классе. И вдруг в ноябре 1940 года приглашают нас, четверых ребят к директору школы. А зачем ребят вызывают к директору? Чтобы дать наказание за провинность. Идём по коридору, а нас спрашивают: «Вы что натворили?» А мы и сами не знаем. А директор посадил нас на стулья и спрашивает: «Кто из вас желает поехать учиться в специальную среднюю школу военно-воздушных сил?» Мы переглянулись, глаза у всех загорелись: кто же из мальчишек чкаловского времени не мечтал стать лётчиком? Я помню, как мы с Колькой Юмашевым, когда шли из школы по полю, с восхищением смотрели на пролетавшие самолёты и придумывали разные игры с полётами.
Поехали вчетвером в г. Саратов, а медицинскую комиссию прошли только мы с Юмашевым. Так я связал свою жизнь с авиацией. Конечно, были и трудности, и радости в этой жизни, но если бы мне пришлось снова выбрать свой жизненный путь, я, не раздумывая, повторил бы его. Саратовскую спецшколу окончил в 1942 году и сразу же наш выпускной класс направили в Военную авиационную школу авиамехаников в г. Вольске. Правда, мой год ещё не подлежал призыву, и мне пришлось быстро оформить себе добровольный призыв в армию через Волжский Райвоенкомат г. Саратова. Так началась моя военная служба с июня 1942 года. Через год я окончил эту школу, получив воинское звание сержанта и профессию авиамеханика. Для получения боевой практики нас, двадцать выпускников, направили на фронт механиками 9-го истребительного авиационного полка, 6-ой Донской истребительной дивизии, 8-ой Воздушной армии Юго-Западного фронта.
Когда с Вольска пароходом добирались до Сталинграда, то нас, мальчишек, поразил разрушенный город – стояла одна труба тракторного завода, вся изрешеченная снарядами. И не понятно было, как она ещё держалась. Всего 15-17 остовов бывших зданий были похожи на строения, а остальная часть – руины. Потом мы поехали по железной дороге до станции Сарепта. Вдоль линии на протяжении всего пути было всё устлано искорёженной техникой – как нашей, так и немецкой. Вот тут мы впервые попали под бомбёжку, но нас не задело. Полк принимал участие в освобождении Донбасса. Полёты были интенсивными. Некоторым лётчикам приходилось по 3-4 раза в день вылетать на боевые задания. А мы, механики, готовили самолёты к полётам и всегда переживали, вернётся ли лётчик назад. Особенно переживали за таких же, как и мы, молодых лётчиков, многие гибли в первом бою. Поэтому «старики» их опекали, оберегали. Считалось, что если один-два боя выдержит, значит, будут летать. Помню, как сбили нашего командира – все переживали, а он через месяц вернулся весь обросший, исхудалый, но живой! Вот уж радости было! Вообще, в авиации полк – это дружная единая семья вне зависимости от национальности. Да в то время и понятия не было различать по нациям. Наш механик-грузин относился к нам, молодым ребятам, как к родным детям. Ремонт и подготовка самолётов проводились рано утром, вечером или поздно ночью, если можно было отремонтировать своими силами. Особо «больные» самолёты отправляли в полевые армейские ремонтные мастерские (ПАРМ). Когда приходилось переносить воздушную бомбёжку противника, то были потери и лётного, и технического состава, а также и техники. Тогда работы было особенно много – разбор и ремонт (если он возможен) как авиационной техники, так и лётного поля. Когда в июне 1943 года решили возвратить с фронта практикантов, то инженер эскадрильи ходил к командиру полка и просил оставить меня: «Парень хотя и молодой, но руки золотые, и мозги крутятся в нужном направлении, да и сам горит желанием остаться на фронте». Но командир отказал, так как приказ был строгий: «Вернуть «спецов» и направить в военную авиационную школу пилотов первоначального обучения в г. Балашов». («Спецами» называли выпускников Саратовской спецшколы). Эту школу я окончил в августе 1944 года. И опять я был направлен не на фронт, как многие выпускники, а на учёбу. Группу всё тех же «спецов» откомандировали в Военное авиационное училище лётчиков штурмовиков в г. Молотов (ныне Пермь) на северном Урале. Может быть, потому нас продвигали по училищам, что первоначальная техническая подготовка в спецшколе была высокой, а для новой техники, которая появилась в те годы, нужны были высокообразованные специалисты. Там я и встретил день Победы.
С окончанием войны изменилось и отношение в подготовке лётных кадров: прекратились ускоренные выпуски, многие училища расформировывались. Не стало исключением и наше училище. Курсантов, не имевших среднего образования, отправили в строевые части мотористами, оружейниками и тому подобное, а нас, окончивших спецшколы ВВС, распределили по другим военным авиационным училищам. Я попал в г. Чкалов (ныне Оренбург) и окончил училище лётчиков штурмовиков в звании лейтенанта с профессией военного лётчика. Училище это было интернациональным, вместе с нами обучались лётному делу парни из Югославии, Польши, Монголии. С того момента началась моя служба в авиационных частях. Когда появилась техника, способная перевозить на дальние расстояния не только людей, но и больше0габаритную технику, я прошёл переподготовку и продолжил службу в военно-транспортной авиации на планерах на Дальнем Востоке в г. Белогорске. В начале службы занимал должность командира планера, затем командира звена, а закончил службу в должности заместителя командира авиационной эскадрильи в звании капитана. Уволен в запас в связи с сокращением армии на 1,2 миллиона человек.
В Белогорске в 1954 году женился, через год родился сын Юрий, который сейчас стал кандидатом химических наук, внучка – дизайнер, окончила институт им. Строганова. В Тамбов переехали в июле 1960 года, жили на частной квартире. Вместе с женой Марией Петровной устроились на завод «Электроприбор» – я учеником доводчика, а жена машинисткой в машбюро. Через три года я получил высший разряд доводчика. Так бы и работал там до конца, но участок реорганизовали, и я перешел в Бюро технического обучения, где и проработал до февраля 1989 года в должности от инженера до начальника отдела.
За время службы в армии имеет правительственные награды: Орден Отечественной войны II степени,
Медали: «За Победу над Германией», «За боевые заслуги», «За безупречную службу II степени», а также ряд юбилейных медалей, а также неоднократно отмечался командиром дивизии, Министром Обороны СССР.
За период работы на заводе награждён медалью «За доблестный труд» и медалью «Ветеран труда» и другими наградами.
Кроме основной работы на заводе вёл активную общественную работу. В настоящее время являюсь заместителем председателя Совета ветеранов завода».
18 мая 2005 года Виктору Петровичу Фёдорову исполнилось 80 лет. Оглядываясь назад, можно сказать, что большой жизненный путь пройден достойно: исполнилась его мечта детства – многие годы летал на самолётах разных типов, на большегрузных планерах, хотя и не удалось «налетаться» вдоволь. Почти тридцать лет проработал на гражданке – в заводе. Пятьдесят один год шёл рядом, рука об руку с любимой женой Марией Петровной – это ли не венец человеческого счастья?!