Страсть взаймы

«…Наши детективы докопаются до правды, кто бы ни стоял у них на пути. А если потребуется, мы выиграем вашу войну» - дописал он. Не глядя, нажал «опубликовать». Текст корявый, сайт агентства вышел странный, невесело подумал он, а ведь еще так недавно неплохо писал. Как будто все приходится начинать сначала. Ничего, это-то как раз не страшно.

В новом офисе было тихо, редкие прохожие спешили в какие-то совсем другие места, наплыва клиентов не было, но и это к лучшему, решил он. Есть время отдать один должок.

Вздохнул, набрал «Катя Кисенко» в строке поиска. Все еще ни одного нового поста с прошлой осени. Он щелкнул по аватарке и сообщил бледной девушке на фото: «Я иду. Прости меня, если сможешь». В окошке сообщений коротко отписался: «Димон, уже сегодня. Обязательно. Как обещал». Чуть помедлил и грохнул по клавише, отправляя текст и поморщился – правое плечо и не думало заживать.

Подъехав к ее дому, припарковался на своем обычном месте. Часы показывали 20:20 и он счел это хорошим знаком. Где-то через минут 10-15 она должна выйти в то единственное место, куда она никогда не опаздывала. По крайней мере, последний месяц.

Ровно через 2 сигареты она вышла. Закутанная в серое тонкое пальтишко, худые сгорбленные плечики, ножки так себе, и что Димон в ней нашел, снова удивился он. Вышел из машины и неторопливо пошел вслед за поеживающейся от весеннего ветра девчонкой. Торопиться не было нужды, он знал, где ее найдет.

Задержавшись у дверей бара еще на полсигареты, он зашел внутрь. Она мельком взглянула на него и быстро опустила глаза в свою книгу. Из-за барной стойки он смотрел на нее, иногда вздрагивающей от хлопка двери и заглядывающей в глаза каждого зашедшего. Потом снова возвращалась к книге и иногда тихонько вытирала слезы. Он аккуратно заглянул через ее плечо. Хольман, Клерфэ… Что-то знакомое. А, ну конечно, «Жизнь взаймы». Кто угодно расплачется.

- Моя любимая сцена – когда овчарка Волкова находит Лилиан на вокзале. Я почему-то никогда не сочувствовал главному герою. Извините, - улыбается ей он.
- Боюсь, что до этой сцены я еще не дочитала.
- Тем более извините, я оказался спойлером. Просто всех сужу по себе, я всего Ремарка лет в семь вычитал. Ну, всего, что тогда издавали. Эта книга – одна из любимых. Думал, вы перечитываете.
- Вундеркинд?
- Да нет, просто в футбол во дворе не играл, спас себе много времени и все детство. Можно к вам?
- Вообще-то, я жду друга, - она неловко улыбнулась.
- А когда он придет?
- Не знаю. Может, никогда.
- Как так?
- Это долгая история. Садитесь, если хотите. Я люблю говорить о книгах. Хотя мое детство прошло несколько по-другому.
- Вы играли в футбол во дворе? – Недоверчиво спрашивает он, присаживаясь напротив нее.
- Не. Бегала за младшей сестричкой. Та еще непоседа была. Так что детство было, скорее, у нее.
- Знаете же, мы не умеем перепрыгивать через ступеньки. Всегда возвращаешься и проживаешь положенное. Закон. Так что детство неизбежно.
- Это не про меня. Ну, или все еще впереди, - задумчиво перебила она себя. – А, может, это только у мальчиков закон. Парень, которого я жду, похож на вас. В детстве сидел дома, читал, решал задачки, ездил на олимпиады, не дрался, коленки не обдирал. А потом, когда в стране началось… ну, то, что началось, переоделся в камуфляж и наверстал упущенное – надрался и наобдирался коленок за себя и еще пару домашних деток.
- Похоже, таких историй немало.
- Вы тоже, судя по вашему виду, недавно вернулись.
- Ага, ранение. Так получилось. Может, на «ты»?
- Давай. Так какая твоя история?
- Очень похожая. У меня был бизнес, потом понеслось, не до денег стало. Сам не заметил, как бросил все. А теперь не могу вернуться. Старые друзья как-то изменились, или это я как-то по-другому их стал видеть. И в прежний мир как-то не удается вписаться. Вот, открыл новое дело, пытаюсь начать все снова. Но уже с новыми навыками.

Она молчала.

- Да ладно. Лучше расскажи о себе. Свою долгую историю про друга.
- Ну, не такая уж она и долгая, я чуть преувеличила. Мы познакомились здесь, за этим столиком. Он – был… Он – правда похож на тебя, те же огоньки в глазах, все время куда-то спешил. Куча друзей, куча дел, всем нужно помогать, на меня у него не было много времени. Но когда он прибегал – весь мир сжимался в точку, все становилось неважно, дела, заботы, все это уходило. Были только мы и чудеса вокруг нас. А потом он исчез. Не сказал ни маме, ни мне ничего конкретного – так, надо уехать, малыш, вернусь, все расскажу. Дождись меня. И все.
- Он тебя любил.
- Что?
- Я уверен, что он тебя любил. Такую, как ты невозможно просто забыть.
- Спасибо. Да, конечно, любил. И я его. И вот теперь каждую пятницу я сижу здесь – вдруг он вбежит, со своим вечным «малыш, привет, как дела?» - и все снова станет на свои места.
- А если нет?
- Тогда наш официант всю оставшуюся жизнь будет зарабатывать неплохие чаевые. Если серьезно, не знаю. Правда. С ним все решалось как-то само собой. А я не умею принимать решения. Просто качусь вперед, вместе с ветром.
- Ну, ждать – это серьезное решение. Не наговаривай на себя.
- А на кого же?
- Давай на меня.
- Ты вроде пока не даешь повода.
- Я? Да миллион. Отвлекаю, например, тебя от хорошей книги. Отдал бы многое, чтоб прочесть ее в первый раз. Там все про меня. Не зря мне так не нравится Клерфэ.
- Дочитаю, поговорим. Пока не понимаю, чем.
- Ну и хорошо. А что ты еще любишь читать?

Они болтали еще несколько часов, потом он спросил ее: «Я провожу тебя?». Она взглянула ему в глаза, потом на дверь бара, секунду помолчала, потом сказала: «Проводи».

В ее ванной он долго смотрел в зеркало, жесткая, местами поседевшая щетина, прищуренные глаза, морщины в уголках глаз. Достал телефон, зашел в еще один аккаунт, где с осени не появлялось новых постов, и написал: «Димон, я нашел ее. Но не смог сказать, что тебя больше нет. Прости меня. Я позабочусь о ней».