Эвакуация

(Грустная военная история)

Вроде и недавно это было, а уже и давно… В середине девяностых. В самый разгар формирования российской государственности, а соответственно и армии.

Николай Петрович закончил школу, военное училище, военную академию с золотыми медалями. И его военная служба шла серьезные темпами, в конечном итоге он оказался в среднего звена штабе, где занял должность, соответствующую воинскому званию «полковника», это воинское звание он вскоре и получил.

Когда он сломался об алкоголь, трудно уже установить…, но это в какой-то период произошло. Произошло и, ничего сделать он не мог – пошел на поводу своих желаний, связанных с алкоголем.

А так как его служба была связана с командировками, то он  ездил в воинские части, там его угощали…, в том числе и спиртным, но, каким-то образом, это сходило ему с рук.

И  вот однажды, Николай Петрович, что называется, «завис» в одном из гарнизонов… Завис надолго и это стало заметным.

Командир даже поставил офицерский караул у дверей т.н. «гостиницы» - квартиры на втором этаже, выделенной для командировочных офицеров… Но, полковник, выходил на балкон, подзывал проходящего мимо солдатика и, спустив на веревочке денежную купюру соответствующего достоинства, просил принести ему спиртное, при этом сдачу разрешалось брать себе… Кто от такого откажется.

Командир части приходил ко времени очередного намеченного срока отправки проверяющего, к «гостинице», спрашивал у «дежурного» офицера – «Как он?».
«Нормально!» - четко отвечал офицер.
Они вместе заходили в квартиру, где видели, спящего в обнимку с пустыми бутылками Петровича и застывали в «немой сцене».

Это, естественно происходило и раньше, но до старших начальников пока не доходило.  В командировки он выезжал в составе групп, так, что «привозили» Николая Петровича домой сослуживцы, несколько дней он «болел», потом выходил и …, как ни в чём не бывало, продолжая служить.

Нужно сказать, что с головой у полковника всё было очень даже хорошо. Ему поручали самые ответственные доклады и материалы, он их готовил в короткие сроки и качественно. Его язык отличался чёткостью и ясностью, что очень важно для военных документов.
За это его и ценили в штабе и даже планировали к повышению здесь же, либо в вышестоящем учреждении.

А тут в виду какой-то «запарки», задействования других военнослужащих в различных мероприятиях, группу сформировать не было возможности, поэтому Петрович отправили в командировке одного.

Командиру трудно было признаться старшим начальникам, что он «напоил» проверяющего, поэтому он начал придумывать, почему же полковник, который должен был вернуться из командировки в пятницу… во вторник еще не убыл к месту своей постоянной дислокации..

«Температура…», еще не успел всё проверить…, справку дописывает…, «здесь-здесь, сейчас подойдет»… В общем, запас возможных отговорок иссякал и… командиру пришлось признаться в том, что не может оправить проверяющего из части ввиду его нетранспортабельности….

«Так! - молвил старший начальник, -  С Вами мы потом разберемся. Теперь нужно решить, как эвакуировать полковника из части!»

И стал думать. А ведь над ним был еще «старшей» Начальник! Как тому доложить!?  Тот же вообще - генерал, да еще и вместе с Николаем Петровичем вместе учились в военной академии и… он же его и привел (о ужас!) в этот штаб!

А там могут сказать – это же «Золотой» человек! Все учебные заведения закончил с золотыми медалями! Умница, в конце-концов!!!

И тут подвернулся случай. Возникла необходимость перегнать радиостанцию Р-142Н на базе автомобиля Газ-66 из той части в штаб, для обеспечения связью в ходе предстоящих учений.

Старший начальник лично по телефону проинструктировал старшего лейтенанта – командира взвода связи в том, чтобы полковника Николая Петровича доставили в штаб, не выпуская его ни под каким предлогом из «кунга» (будка, поставленная на шасси грузового автомобиля, в которой находится различное оборудование - здесь и далее прим.автора), то есть из кузова штабной машины. Для чего, дверь последней, закрыть на висячий замок.

Старший лейтенант доложил, что он всё понял и сделает так, как ему приказали.

Стали ждать!

Сотовых телефонов тогда в армии, да и стране, по большому счету,  еще не было. В виду отсутствия необходимости ведения переговоров по линии радиосвязи, в связь,  с подвижной радиостанцией не входили.

Ожидание затянулось!

Стемнело!

И тут, старшему начальнику позвонили из КПП (контрольно-пропускной пункт), мол приехал старший лейтенант на «радийке» (радиостанция на автомобиле) и просится на аудиенцию.

Начальник бегом прибежал на КПП (Мало ли, что случилось! А, может, самое страшное – не дай Бог!), где и выслушал доклад старшего лейтенанта войск связи!

- Товарищ полковник! Старший лейтенант такой-то Ваше приказание выполнил. Радиостанция Р-142Н в составе экипажа прибыла в пункт назначения и … доставила товарища полковника!
- Что так долго-то добирались, а? Даже по самым скромным расчетам, на минимальных  скоростях и привалах через каждые пятьдесят километров должны были прибыть три - четыре часа назад?
- Так это. Дороги не знали.
- Понятно. Товарища полковника, как было приказано, трезвым доставили?
- Никак нет!
- Что «никак нет»? Не доставили или доставили, но не в том состоянии, в котором приказывали!? Вам в автомобиль, как доложил командир части, посадили трезвого полковника, с собой, как доложили, спиртного у него не было, «кунг» был закрыт на висячий замок! Так?
- Так точно!
- Ну и….
- Мы когда к городу подъехали, поняли, что адрес знаем, а дороги – нет. Ни я, ни водитель, ни связисты, - старший лейтенант, опустил голову и замялся.

- Дальше! – полковник начинал заводиться и буравил взглядом «старлея».
- Я спросил у товарища полковника, знает ли он дорогу в штаб. Он ответил, что, конечно знает. А еще, если даже он объяснит, мы дорогу всё равно не найдем – слишком запутан путь, - старший лейтенант на секунду поднял глаза, но наткнувшись на гневный взгляд старшего начальника, вновь их опустил, - Тогда я открыл дверь и выпустил товарища полковника, он сел на мое место – старшего машины и мы поехали. Когда доехали до первого ларька, товарищ полковник сказал водителю притормозить и свернуть к ларьку, но я водителя проинструктировал и он не подчинился.  Товарищ полковник сам взял за «баранку» и крутанул ее вправо, так что мы чуть не врезались в дерево. Водитель резко затормозил. Товарищ полковник выскочил из кабины подошел к ларьку – взял бутылку водки, тут же ее выпил и… сел на скамеечку и заснул…

- Ну и!? Ну и результат!? – почти криком, впиваясь глазами, в покрасневшее  лицо старшего лейтенанта, полковник сам закончил мысль, - Результат тот же! Что Вы спросили у полковника, что не спрашивали у него, да?
- Да! – выдохнул старший лейтенант, - Дорогу пришлось спрашивать у людей,  поэтому так долго ехали.
- Я же сказал: результат, товарищ старший лейтенант, тот же… А ведь, предупреждал, инструктировал!

Старший лейтенант глубоко вздохнул и еще ниже опустил голову.

Полковника загрузили в служебный автомобиль и отвезли домой.

На следующий день генералу доложили о случившемся. Он, сперва не поверил, попытался во всём обвинить командира части, но ему доложили обо всех «похождениях» Николая Петровича. И вскорости, последнего тихо, без лишнего шума, проводили на пенсию.

Как ни странно, Николай Петрович, уволившись, перестал (может быть временно) пить и устроился референтом к какому-то депутату…

Что с ним дальше было – неведомо…