Неубиваемая ворона

               
                М.Супонин

                ТРИ  СКАЗКИ  ПРО  ДОБРУЮ  СОБАКУ               
               
                СКАЗКА  ПЕРВАЯ:   НЕУБИВАЕМАЯ  ВОРОНА

     Жил-был пес. Звали его Дружок. Однажды весенним днем он бежал по улице и вдруг наткнулся на большущую

картонную коробку. Коробка стояла у забора и была не простая, а со странной надписью. Крупными  буквами

кто-то вывел на ней:

                ПИРАШКИ  КИДАТЬ  ВНИЁ ЗАПРИЩАИЦЦА
               
      - Вот насмешили! – развеселился пес, - их и так никто ни за что не выбросит, чего запрещать-то?

     Деревянный забор, к которому прислонилась потешная коробка, тоже был весёлый – слева и справа  в нем

имелись смешные дырки. Вернее, не дырки,  а раздвинутые доски, сквозь которые мог протиснуться человек. А

смешные потому, что над одной  было начертано:

                ВЛИЗАТЬ   ЗАПРИЩАИЦЦА 

а над  другой:
                ВЫЛИЗАТЬ  ЗАПРИЩАИЦЦА
 
      – Ни влезть, ни вылезть, – удивился  пес, – куда же тогда деваться? Куда идти-то?

      От запретных дырок шел вкусный запах. Пес повел носом и увидел, что с той стороны  забора выглядывало

скромное  зданьице с вывеской

                «ИРОЖКОВАЯ»

      - Эй! Чего ты тут вынюхиваешь? – раздался чей-то недовольный голос.

     Пес оглянулся  –  из коробки  на него сердито смотрела  ворона.  Ворона тоже  оказалась  удивительная

 –  облачена она была в ржавую кольчугу, на груди  болтался бинокль, а голову птицы украшала железная каска

 с четырьмя рогами.

     - Ничего, - ответил пес, - просто гуляю.
 
     - Стреляю? – спросила ворона, - Я тебе постреляю!  Иди  отсюдова!

     - Я говорю: гуляю, - пояснил пес. – Весна, травка зеленеет, солнышко блестит. Вот я и гуляю.

     - Меняю? – не поняла ворона, - Чего у тебя менять-то?  Сразу видно, что ты неимущий. Давай-ка, катись

колбаской по Малой Спасской!

     «Должно быть, она плохо слышит» - подумал пес, и громко  повторил - Не меняю, гуляю я!

     - Чего-о? – переспросила ворона.

     - Гуляю!!! – еще громче прокричал пес.

     - Не ори, небось не глухая, - буркнула  ворона.

     Наклонившись, она нашарила  внизу какой-то предмет, постучала  им  о край ящика, протерла тряпочкой.

Это была волнистая труба, с одной  стороны  широкая, а с другой узкая.

      – Труба от патефона, – сказал  пес, – я такую в музее видел.

      – В музее он видел… – проворчала ворона, – кто тебя такого в музей-то пустил?

      – Я там сторожем подрабатывал, – объяснил пес.

      – Сторожем он подрабатывал… – продолжала ворчать ворона.

      « А все-таки она не совсем глухая, – подумал пес, – кое-что разбирает. Наверное, музыку сейчас заведет».

     Однако, вместо музыки, ворона  вставила  музейную штуковину узким концом себе в ухо, а другим, широким,

направила на пса.  «Слуховой аппарат себе смастерила», – сообразил  пес.

     – Так чем ты тут занимаешься? – спросила  ворона, – Правду говори!
 
     – Гуляю, –  честно признался пес.

     – Ах, гуля-аю!  В другом переулке гуляй, по месту жительства.

     – Нет у меня  жительства, – сказал пес.

     – Нет правительства?  – подозрительно сказала ворона, – Ты эти разговорчики брось!

      – Правительство есть, – разъяснил пес, – дома у меня нет.

      – Какой омлет? – опять не поняла ворона.

      – Дома у меня нету, бездомный я, понятно? –  сердито прокричал Дружок, – вы бы трубу лучше прочистили!

      – Не кричи, небось не глухая. Бродячий, значит, – удовлетворенно заключила птица, – Когда я была

совсем молодая, имелась в городе одна  кафешка, тоже  называлась  «Бродячая собака».

      – Там бродячие собаки собирались? – не поверил пес.

      – Бродячие поэты, – хмыкнула ворона.

      – А разве бывают… – начал было пес.

      – Тихо! – прервала его ворона. Направив бинокль  на дырку  «влизать  заприщаитца», она произнесла: –

Вот как раз один такой на подходе.

      – На пароходе? – не понял пес.

      – Не на пароходе, а на подходе. Кто тут у нас глухой-то? – покосилась на него ворона, – Вон, лезет

уже, творческая личность.

      – А откуда вы знаете, что он творческий? – спросил пес.

      – На прикид его посмотри, – ответила ворона, - станет так нормальный человек одеваться?

               
                П О Э Т

     Тем временем через дырку пытался пролезть  длинноволосый человек в бархатной шинели и белом цилиндре.
 
Двумя пальцами он держал пирожок. Пес сразу  завилял хвостом.

      –Ты хвостом-то своим сильно не размахивай, развилялся. Лучше схоронись на всякий случай,

–посоветовала  птица, –  Он хоть и творческий, а дерется больно.

      Ворона нырнула вглубь ящика, а пес спрятался за коробку так, чтобы видеть творческую фигуру.

     Преодолев запретный ход, человек-поэт встряхнулся, как собака, и произнес:  – Я гениальный поэт! Я

– духовная личность! Но сначала я должен вкусить пищу материальную.
 
     С этими словами  он надкусил материальный  пирожок. Глаза его округлились. Обернувшись к

пирожковой, он гневно продекламировал:

                Если повар разбавляет

                Масло керосином,

                Знайте, люди, – повар этот

                Гнусная  скотина!

     Понюхав выпечку, поэт произнес:
               
                Сей противный  пирожок

                Выбросим куда-то вбок!

     Взгляд  его наткнулся на коробку.

      – А-а! – закричал он, перейдя на прозу, – запрещается! Но вы ни-че-го не можете запретить ТВОРЦУ!  НИ-ЧЕ-ГО!!!

     С этими словами он швырнул выпечку прямо в запретное  место!  И тут же из коробки вынырнула ворона и на

лету перехватила пирожок!

      – Ам! – сказала ворона.
 
      – Ворона?! – возопил  стихотворец, – как неэстетично!

      Встав в красивую позу, он гневно продекламировал:
 
                Вид вороны по утрам

                Портит настроенье!

                Надо дать ей по зубам,

                Будет вдохновенье!

     Поэт бросился на ворону. Завязалась короткая, но яростная  схватка. Стихотворец хотел было заломить

птице крыло за спину, но тут же получил клювом в лоб! Тогда он попытался выщипнуть у пернатой перья из

хвоста, но сразу же на его голову обрушился удар музыкальной трубы!

      – Извините, пожалуйста, – встрял пес, – но вы же сами выбросили материальный пирожок! Чем она виновата?

      – А-а, тут еще и собака! Ворон защищает! – воскликнул разгневанный боец  и хотел пнуть защитника

ногой, но пес мгновенно отскочил в сторону.

      – Ладно, – пообещал поэт, – я до вас еще доберусь! – погрозив кулаком, стихослагатель улез в дырку под

названием «вылизать заприщаитца».

     – Заходи еще, добавку получишь! – крикнула ему ворона.

     – Как ты, ничего? Жаркий бой у вас вышел, – сказал пес.

     – Ерунда! – сказала ворона, – это не бой, а детские шалости. – Слушай, – спросила она собаку, – а ты

случайно не знаешь, что такое «неэстетично»?

      – Это значит – некрасиво.

      – Сам дурак неэстетичный! – крикнула ворона вослед ушедшему поэту.

     Поклевав пирожок, она аккуратно собрала крошки в кулек, а кулек опустила на дно.

      – Надо же, какой ты образованный, –  сказала она.

      – Я в библиотеке сторожем подрабатывал. Там слов – миллион!

      Ворона наклонилась и достала жестяную банку из под чая, а из неё извлекла небольшой прозрачный кубик,

наполненный водой, в котором плавала пластмассовая  золотая рыбка.

      - Золотая рыбка, золотая рыбка, - произнесла ворона таинственным голосом - пусть и дальше пирожки

будут невкусные! Неэстетичные!
 
      Возвратив кубик в банку, птица аккуратно вернула предмет на место.

      - Что это было? – спросил пес.

      - Что, что, - сказала ворона, - Искусственная волшебная золотая рыбка, вот чего.

     - И как ты её раздобыла?  В третий раз закинула невод?

     - Много знать будешь, скоро состаришься, - буркнула ворона.
 
     - И что, - не унимался пес, - на самом деле исполняет желания?
 
     - Сам, что ли, не видел?
 
     - Видел… А чего клиенты пирожки в пирожковой не едят? - спросил пес.

      – Чего, чего… Очень сильно спешат.
 
      - Куда?

      - Куда, куда… Чтобы денег заработать, чтобы пирожки купить.

      Сглотнув слюну, пес сказал:  – Я тоже люблю пирожки…

      – И ты пишешь стишки?

      – Пирожки! Тоже, говорю, люблю, – смущенно пояснил пес.

      – Ах, во-от оно что! Он то-оже любит! – почему-то возмутилась ворона, – На чужой каравай рот не

разевай! Я это место никому не уступлю!

      – Я ничего и не говорю, – сказал пес.

      – Такое доходное место! Рядом самая плохая пирожковая в городе, самые дрянные пирожки на свете!

      – Что же тут хорошего?

      – Само собой, недешево.

      – Что хорошего, спрашиваю, если пирожки плохие?

      – Глупый ты, бродячий. Если бы пирожки были вкусные, их бы все съедали, а так сюда – в коробку

выбрасывают. А тут как раз я сижу. Ха-ха.

      – Тут написано – пирожки кидать запрещается.

      – Я и написала, – гордо заявила ворона.

      – Зачем?

      – Ты что, с луны свалился, бродячий?  Если написать чего нельзя делать, обязательно сделают.

      – Дырки ты тоже запретила?

      – Конечно, – самодовольно заявила ворона, – так народ лучше лезет.

      – Так ведь с той стороны не видно.

      – А я и с той написала. У меня, бродячий, всё продумано.

      – Не понимаю, – проговорил пес, – чего они сюда забираются?  Все равно ведь обратно вылезают.

      – Так на остановку короче, – пояснила ворона.

      – А от пирожковой прямо на остановку чего не пойти?

      – А там канава глубоченная вырыта, хо-хо-хо! – засмеялась ворона.

      - Ничего не понимаю, - сказал пес.
 
      – Что тут понимать. Круговорот людей в заборе, – сказала ворона.
 
     На забор опустилась стайка воробьев. Перебивая друг друга, они взялись попрошайничать: – Ворона, дай

пирожка! Ворона, дай пирожка! Ну дай, дай!

      – Папа финский подаст, - буркнула ворона.

      – Надо говорить – римский, – поправил её пес.

      – Да хоть клинский,  лишь бы отстали, – отмахнулась ворона.

      – Ладно тебе, ворона, жалко тебе, что ли! – не унимались воробьи, – Раньше-то так давала! Собаке-то

своей, небось, даешь! Собаку-то свою жалеешь!

      – Не ваше собачье… то есть, воробьячье  дело! – отрезала ворона.

      - Ну ворона, ну дай, пожалуйста! Чего ты такая жадная? – продолжали канючить пичуги.

      – А вы мне мелу притащили? Сколько раз обещали!
 
      – Ей-богу принесем! Честное пионерское! – загалдели  птахи.

      – Ну, если принесете… - подобревшим голосом сказала ворона. Достав из ящика пригоршню крошек она

бросила их нуждающимся.

      Быстро управившись с угощением, стайка исчезла в небе.

      – А зачем тебе мел? – спросил пес.

      – Каску натирать, блестела чтоб.  Эстетично получится.
 
      – А каска для чего?

      – Техника безопасности. А еще вот кофта у меня специальная железная, ничем не пробьешь. Так что я

ворона неубиваемая.

      –  Старинный бронежилет, – сказал пес, – И зачем тебе всё это?

      – Так и есть, с луны свалился. – вздохнула ворона, – Без этого теперь никак нельзя. Знаешь, какие

клиенты злые?

      – Клиенты?
 
      – Ну, пирожковые посетители. Кого дома не кормят, клиент называется. Люди вообще злые.

      – Почему, и добрые встречаются, – не согласился пес.

      – Ага, сразу драться кидаются.

      – Я говорю – крикнул пес, – бывают и добрые.

      – Не бывает добрых людей. Закончились. Одни злюки остались.

      – Не согласен! Больше, все-таки, людей хороших. Вот раньше, например, в прошлые времена, хорошие люди

даже специальную колбасу для собак делали. «Собачья радость» называлась.

      – Собачья гадость? – развеселилась ворона.

      – Радость. Собачья радость.

      – Ра-адость! – хмыкнула ворона, – Добрые люди! Прошлые времена! То раньше, а то теперь. Теперь одни

злые человеки  пекут для других злых  человеков вот эти злые тошнотики. Ну-ка, ну-ка… – ворона приникла  к

биноклю, – Вон идет один добрый человек… А уж рожа-то до чего

добрая!  Лучше спрячься!

      – Лицо у него, конечно, не очень, – вгляделся пес, – но мне кажется, что внутри он добрый. Зачем прятаться?
               

                ГАЗОВЫЙ  ЧЕЛОВЕК

     С железной штуковиной в одной руке и пирожком в другой, из дырки  вылез мужчина в синей рабочей форме

с  надписью  “городской  гад”. Вообще-то под буквой «д» виднелась плохо замазанная буква «з», зато «д»,
 
намалеванная сверху, жирно выделялась.

     « Наверное, – подумал пес, – над ним злые шутники пошутили и теперь смеются.  Не гад же он, в самом деле.»
 
     - Что это у него за железяка? – шепотом спросил пес.

     -  Газовый ключ называется. Большие гайки отвинчивать, - ответила ворона.
 
     Лицом мужчина походил на древнего человека, который  проживал в каменной пещере. Древний газовый

человек откусил пирожок, скривился, как от зубной  боли, и тут же выплюнул обратно.

     Повернувшись к «ИРОЖКОВОЙ», он прокричал, - Я вам газ-то когда-нибудь перекрою! Неповадно будет

рабочего человека такой дрянью  кормить!
 
     - Пакость такая! – сказал он пирожку и кинул его прямо в коробку!

      – Ес! – схватила ворона пирожок.

      – Ворона?! – зарычал  пещерный человек, – У-у, зараза!  Еще и выражается! Сейчас как вдарю! – И метнул

в ворону свой  инструмент!

  Однако ворона тут же прикрылась крышкой от кастрюли! Ключ отскочил от щита и вдарил метателю по его же

собственной лодыжке!
 
      – У-у-! – взвыл тот, прыгая на оставшейся здоровой ноге.

      – Извините, пожалуйста, – не выдержав, обратился пес к подбитому неприятелю, – но она не виновата. Не

она же пирожки пекла.

      – А-а-а! – взревел городской гад, –  И собака притом!  Сели на нашу шею! Щас я вам завинчу гайки-то!

Я вам резьбу-то сорву!  Вот тебе, собачья морда! – замахнулся он неисправной  ногой, но, не удержав

равновесия, плюхнулся  в пыль под забором.
 
      – ВандалЫ, вандалЫ! – ругался он, двигаясь на четвереньках, пока не  исчез в «вылизать заприщаитца».

      – Ну что, получил от доброго человека? – ехидно спросила ворона.

      – А он и не попал, – сказал пес.

      – А хорошо бы, чтоб попал, может ты и поумнел бы!
 
     Ворона достала пластмассовую рыбешку и проговорили: - Рыбка, рыбка, пусть и дальше пирожки будут несъедобные!

     - Чего просить-то, - сказал пес, - повар все равно других печь не умеет.

     - Лишний раз похлопотать не помешает. А то вдруг ошибется и изготовит вкусный пирожок. Тут-то его какой-

нибудь «добрый человек» и слопает!

      – Все равно не все злые, – упрямо сказал пес.

      – Все-до-единого! – отчеканила  ворона. – Давай спорить:  сколько народу мимо не пройдет – все злые

окажутся. Спорим?

      – Я не знаю… – замялся пес.

      – Нет, давай поспорим, давай! На что спорим? Что у тебя есть?

      – Ничего у меня нету…

      – Котлета?

      – Ничего, говорю, нету!

      – Не кричи, не глухая. Совсем ничего?

      – Совсем.

      – Вот и спорь с такими голодранцами. Ну, тогда сделаешь что-нибудь  смешное, – постановила ворона.

      – Что?

      – Каркнешь по-вороньи. Смешно будет. Ужас как люблю посмеяться.

      – Ничего смешного. А если пройдет добрый? – спросил пес.

      – Ну, заладил: добрый, добрый!  Вот хоть ты и образованный, а глупый! Не будет добрых, даже не надейся.

      – А вдруг?

      – Тогда… я залаю по-собачьи!

      На заборе вновь появились воробьи.

      – Ворона, дай добавки! Мы тебе мел принесли!

      – Где раздобыли? – сурово посмотрела на них ворона.

      – В школе ук… т.е. взяли – радостно доложили птички, – там в 7-б окошко было открыто!  Дай пирожка!

      – Нехорошо чужое без спроса брать, – назидательно произнесла ворона.
 
      – А они этим мелом на доске слова неприличные писали, – возразили воробьи.

      - Какие именно? – строго спросила ворона.

      - «Настька дура», - бодро начали перечислять воробьи, - «Витька идиот, Ванька козел, Ленка опять дура, Мишка лох…»

      – Это учителя написали? – прервала их ворона.

      – Не, ученики. Учителя где-то ходили, а эти писали. Поэтому мы правильно мел украли, т.е. взяли.  Дай пирожка!

      – Все равно воровать нельзя.

      – Мы больше не будем!  Мы только один разик, – пообещали  воробьи. Дай пирожка!

      – Ну, если один разик, то уж ладно, – сказала ворона. – А ты как считаешь? – обратилась она к собаке.

      – Пес, скажи, что разрешается! Скажи разик можно! – загалдели честные воробьи.

      – Ну, если разик, то ладно, – смущенно сказал пес.

      – Возьмите вот, поклюйте уж, – посыпала ворона  крошки.

     Воробьи мигом смели добавку и испарились в небе.

     Ворона сняла каску, тщательно натерла её мелом, надраила шерстяной тряпочкой, сдула пылинки – каска

засияла, как новенькая.

      – Как тебе, эстетично? – спросила ворона.

      – Супер! – восхитился пес.

 Только сейчас он разглядел, что это была не каска, а медный котелок на четырех ножках. В перевернутом виде

ножки выглядели как рожки.

     – Историческая, – скромно пояснила ворона, - Александр Макдональский такую носил.

     - Македонский, - поправил пес.

     - Да хоть Закидонский. Главное, что золотая!
 
     Пес решил не расстраивать ворону, не говорить, что её «золотая» каска всего лишь медный котелок.

     Ворона надела каску на голову, посмотрелась в маленькое зеркальце.

      – Другое дело, – удовлетворенно заявила она. – Ну-ка обожди! – схватилась ворона за бинокль, – Клиент

на горизонте! Давай сюда, в коробку, в третий раз не повезет, схлопочешь по полной.

     Пес запрыгнул в ящик. Внутри оказалось неожиданно уютно - кругом было полно всяческих вещей: на

гвоздике висела почетная грамота, имелось одеяло с подушкой, зонтик, часы без циферблата, чайник без носика,

другое полезное  имущество. В углу стояла тумбочка.

      – Уютно у тебя, – одобрил пес.
 
      – Ты не отвлекайся, а смотри в смотровую щель.
 
     В стене картонного домика были просверлены дырочки для наблюдения.



               
                ПРОФЕССОР

      – Этого я знаю, – сказала ворона, приникнув к дырочке, - профессор.

     Из щели в заборе  вылез интеллигентного вида мужчина в золотых  очках, с толстым чемоданчиком.

      – Я этого отчего профессором-то зову? А оттого, что он все время придумывает что-нибудь новенькое,

опыты  над животными ставит.

      – Так это он не со зла. Это он для науки.

      – Хороша наука. Последний раз лазарем меня поджаривал, – хмыкнула ворона.

      – Лазером. – поправил пес.

      – Ну да, – согласилась ворона, – им самым. Птичий грипп напускал на меня неизлечимый, я потом неделю

чихала. Землетрясение  создавал.

      – Да ты что! – не поверил пес.

      – Точно тебе говорю. У него приборчик такой: на что направит, то и трясется.  Хотел, чтоб я сквозь

землю провалилась.

      – Провалилась? – сочувственно спросил пес.

      – Куда ему, приборчик-то у него слабоватенький, на батарейках. Коробка, правда, от трясения малость

покосилась, да буква П с пирожковой  брякнулась.  Одному воробью  лапу придавило.  Буквой-то.

      – Сильно?

      – Хромает слегка. Зато его все теперь уважают. Герой!
 
     Профессор, между тем, откусив от пирожка, задумчиво жевал.

      – Добрый день, господин профессор!  – высунулась ворона из ящика, – Как пирожок?

      – Архиневкусно, знаете ли… Премерзко. – ответствовал ученый.

      – А вы его сюда к нам в ящик-то и бросьте, – предложила ворона.

      – Увы, придется. Будьте любезны, – протянул  ученый  пирожок вороне.

      – Спасибо, господин профессор, – поблагодарила  птица.

      – Ба-а! – воскликнул профессор, – да тут еще и собачка!

      – Здрасьти, – поздоровался Дружок.

      – Отлично, отлично!  Очень люблю собачек и птичек. Но только правильных. А все правильные птички и

собачки  должны сидеть в клеточках. А которые животные дикие, неправильные, тех надо… что?

      – Что? – хором спросили  собачка и птичка.

      – Тех надо ликвидировать. Потому что они лишние. Прямо сейчас и начнем. Давно у меня зреет одна

научная идейка, сейчас и испытаем, чего откладывать.

     Испытатель нажал кнопку, и из чемоданчика тут же вылезли  металлические трубочки. Получился  столик на

паучьих ножках. Профессор откинул крышку.  Аккуратно, не торопясь, он расставил в ряд пробирки, змеевички,

другую научную утварь.

      – Трихлор, фторумор… – бормотал он, сливая разноцветные пузырьки  в одну большую колбу, – Мухомор с

карбидом, педигридом  и попкорнидом…

     Жидкость в колбе приобрела  ядовитый оранжевый цвет.

      – Химическую атаку готовит, – шепнула ворона.

      – На кого? На нас?

      – Какой, к лешему, ананас! Глухая тетеря.
 
     Из кучи барахла ворона извлекла две страшные резиновые  морды с круглыми  стеклянными глазами и

шлангами на носу. Одну морду она натянула на себя, а другую отдала  псу, – Противогаз, напяливай скорее! –

велела она, – Зонтик, зонт где-то тут был… ага, нашелся! – ворона раскрыла зонт и приказала командирским

тоном:  – Сидеть строго под зонтом и не шевелиться!

     Профессор, словно бармен, энергично потряс  колбу с оранжевой  жидкостью, повертел её вверх-вниз, затем

перелил содержимое  в маленькую леечку. Зажав нос салфеткой, он приблизился к коробке и принялся  обильно

поливать неправильных животных. Из ящика повалил оранжевый  дым. Ученый резво отскочил в сторону.

      – Собачка-а! Ворона-а! Ау! – ласково позвал он.

     Ответа, однако, не последовало.
 
      – Все умерли! Ликвидация прошла успешно! – обрадовался профессор.
 
     Собрав  научный скарб, он достойно  удалился в «вылизать заприщаитца».

     Когда дым рассеялся, из ящика высунулись две оранжевые фигуры  с хоботами вместо носа.

      – Вот такой тебе ананас, – из-за противогаза голос у вороны звучал как-то замогильно.

      – А мы не умерли? – на всякий случай спросил пес.

      – Еще чего, – ответила та, – как бы мы тогда разговаривали?

      – Я один фильм смотрел, так там мертвые только и разговаривали. Чай, например, пьют…

      – Просто так чай или с пирожными? – уточнила ворона.

      – С пирожными, – подтвердил пес.

      – Хорошее кино, – вздохнула  ворона, – и чего?

      – А того, что чай пьют, разговоры разговаривают, а сами все – мертвые!
 
      – Здорово! А где ты такой вкусный  ужастик смотрел?

      – В кинотеатре. Я там сторожем подрабатывал. Мне за это сеансы давали бесплатно смотреть. Ну, и поесть

немножко. Противогаз можно снять?

      – Погоди маленько. А то нанюхаемся. И пыль надо это… ликвидировать.

     Взяв веник, ворона выпрыгнула наружу, за ней вылез пес. Ворона принялась отряхивать собаку.

      – А ты не боишься, ворона, что однажды придет кто-то…

      – Кто?

      – Совсем страшный, и сделает такую ликвидацию, что и противогаз не поможет?

      – Такого никогда не будет. Давай теперь я тебя похлопаю.

      – Давай. А почему не будет?

      – Потому.

      – Всё может случиться.

      – Только не со мной, – заверила ворона, – я ворона неубиваемая. Покажу тебе кое-что, чего уж там. Мои

драгоценности… Пошли в дом.

     Оба запрыгнули внутрь. Ворона подошла к тумбочке и открыла её ключиком.

     Дверца распахнулась. Однако, на верхней полке лежали не драгоценные камни и не золотые украшения, – а

лучше, гораздо лучше! – надкушенные пирожки! Штук десять или двенадцать. Или даже больше! И еще какая-то

белая баночка. На второй полке внизу стояла жестяная банка с золотой рыбкой.

      – Ух ты! – восхитился пес, ; прямо сокровища Али-бабы!

      – Никакой не бабы, а мои. Трофеи. На черный день.

      – Пять, шесть… десять… четырнадцать! – пересчитал пес сокровища. – Целых четырнадцать штук!!!

      – Главное не это. Главное – вот, – достала ворона белую баночку.

      – Что за вещь? – поинтересовался пес.
 
      – Таблетки от всех болезней и от несчастных случаев! – торжественно провозгласила ворона, – Я каждый

день по полтаблеточки принимаю.

      – Где же ты раздобыла такое волшебное лекарство?

      – Воробьи на рынке у одного купили. Последняя банка была.

     - И рыбку у него?

     - Нет. В магазинчике волшебных принадлежностей, есть такой. Там и приобрели.

     - Знаю, я там был. А откуда у воробьев деньги? – вслух подумал пес. – Они же не сеют и не жнут, –

вспомнил он чьи-то слова.

     - Вот и я им сколько раз говорила, - разгорячилась вдруг ворона, - нельзя воровать, нельзя красть! Стыдно!

     - А они?

     - А они клянутся, что сидели две недели назад в кусте сирени, листики как раз начали распускаться, ну

они и расчирикались во всё горло! 
 
     - И что? – спросил пес.

     - То. Чирикают они себе от радости весенней и чирикают, как вдруг напротив  куста останавливается

мерседес. Постоял, постоял и говорит…

     - Кто, мерседес? – удивился пес.

     - Не мерседес, а дядька, который из мерседеса вылез, балда. Солидный такой господин. Послушал, послушал

он воробьев и говорит: «Вы мне, соловьи, своим пением излечили душу, подняли настроение, вот вам за это

тыща рублей!» Нацепил на веточку косарь и дальше поехал.

     - Он что, за соловьев их принял?

     - Ну да! – затряслась от смеха ворона. – Наши соловьи хвать эту тыщу, и наутек, пока дядька не

опомнился. Накупили на радостях 50 батонов, а на остальное мне рыбку.

     - Вообще-то такое могло быть, ; задумчиво сказал пес.

     - На, угостись, – протянула она собаке пирожок, – и полтаблеточки прими.

     – Большое тебе спасибо, ворона! Такой подарок! – с чувством произнес пес, – Даже не знаю, как тебя благодарить!

      – Ладно уж, кушай, – сказала ворона. – Теперь-то ты понимаешь, что с такими таблетками мне ничего не страшно?

      – С такими-то конечно! – согласился пес.

      – А кончатся – опять у воробьев закажу. Только ты им не говори, где у меня ключик хранится.

Это совершенно секретно.

     - А я и не заметил куда ты его спрятала, - Дружок усердно разгрызал закаменевшую выпечку.– И отчего

некоторые люди бывают злые? – думал он вслух, – От плохих  пирожков,  возможно?

      – За профессора-то? Конечно, должен!  Уговор дороже денег. Раз проспорил, то и каркай!

      – Может, у него что случилось?

      – У них у всех случилось. Каркай давай.

      – Я догадался! – воскликнул пес, – Я понял, как сделать счастливыми всех-всех-всех!!!

     - Чего?!  – насмешливо спросила ворона, ;Ну-ка, ну-ка, открой секрет!

     - Все дело в поваре! Вот если бы какой-нибудь повар напек много- премного вкусных пирожков, чтобы

всем-всем хватило, люди бы тогда были бы добрые и животных бы не били.

      – Понятно, - хмыкнула ворона. - Если бы да кабы. Только таких поваров не может быть.

      – Почему?

      – Потому что не может быть никогда. Ты, бродячий, умный, а часто говоришь глупости.

      – А вот я бы только вкусные пирожки пек. Если бы был поваром. Если бы был человеком.
 
      – Чебуреком?

      – Человеком!

      – Собаки человеками не бывают. И нечего мне зубы заговаривать. Каркай давай, если проиграл, филосОф.

      – Кар, кар, кар! – каркнул, как умел, проигравший.

     - Ха-ха-ха! – засмеялась ворона. – До чего смешно!
 
     - Ничего смешного, - сказал пес.

      – Стоп! – вдруг насторожилась ворона, схватившись за бинокль.

      – Что-то я его здесь раньше почему-то никогда не видела…

      – Кого?

      – А вот этого типа, что к нам лезет, в черном-то…

      – На одного артиста похож, – сказал пес.

      – Ох, не нравится мне этот артист…

      – Среди артистов тоже добрые встречаются.

      – Занять наблюдательную позицию! – скомандовала ворона.

     Оба философа исчезли в глубине ящика.
               
               
                ЧЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК

     Действительно, человек, похожий на артиста, с ног до головы был одет во все черное-черное. И даже руки

у него были черные! В одной черной руке черный человек держал черный пирожок!

      – Смотри, – шепнула ворона, – у него даже руки черные, и пирожок тоже.

      – Это перчатки, балда! – засмеялся пес, - а пирожок черный, потому что горелый. Сама, что ли, не видела.

      – Ох, нехорошие у меня предчувствия! – сказала ворона.

     Черный человек достал из кармана черную иголку, наставил её на пирожок и изрек: – Я Доктор Чародейных

Наук! Я Маг, Астролог и Кудесник! Я Экстрасенс! – и уколол иголкой кулинарное изделие.
 
     - Меня по телевизору сколько раз показывали! Я Магистр и Повелитель Волшебной Иголки! – и вновь

произвел иглоукалывание.

      – Вот, министр, а дома не кормят, – покачала головой ворона.

      – Никакой он не министр, а обыкновенный колдун, – не согласился пес.

      – Колдун?! – в страхе воскликнула ворона, – я их ужасно боюсь! Ой, как бы беды не случилось!

      – Глупости, колдунов только маленькие дети боятся, – сказал пес.

     Магистр приложил пирожок к уху. И закивал головой, словно бы пирожок ему что-то передавал.



      – Я могу кого хочешь зарядить, – сообщил он пирожку, – а могу и разрядить! Но для этого мне самому

надо хорошенько зарядиться! А то установка не пойдет.

      – Остановка упадет? – ужаснулась ворона.
 
      – Не остановка, а установка: колдовство, то есть, – объяснил пес. – Только вранье всё это.

      – Ой, боюсь! Бежим скорее!

      – Ну что ты нервничаешь? Сейчас выбросит пирожок и уйдет, как все.

     Доктор Чародейных Наук, между тем, переложил пирожок к другому уху. На первом ухе у него осталось

темное пятно.

      – Смотри! – вскричала в панике ворона, – у него ухо черное!

      – Да это отпечаток от пирожка, – засмеялся пес.

      – Есть или не есть, вот в чем вопрос, – задумчиво промолвил Кудесник и медленно провел рукой по лбу.

На лбу появилась темная полоса.

      – У него лицо чернеет… – мертвенным голосом проговорила ворона.
 
      – И все-таки нет, – сказал Маг пирожку, – я тебя есть не стану! Потому что ты – порченый продукт! – и

еще раз уколол несчастный пирожок.

     - Стану по телевизору пассы делать, - продолжал он, - а тут меня и стошнит! Опозорюсь, простым колдуном

работать придется! – и точным броском отправил вредное изделие в коробку.

      – Ам! – схватила пирожок ворона и тут же спряталась.

     Голодный Астролог, собравшийся уже было уходить, остановился. – Что? – воскликнул он, – Моими пирожками подпитываться?

      – Зачем ты пирожок схватила, дуреха! –  шикнул на ворону пес.

      – По привычке, – виновато сказала она.

      – Да я тебя за это отключу! А ну выходи! – крикнул Экстрасенс.

     Ворона испуганно посмотрела на собаку.

      – Сиди на месте, – шепнул ей пес.

     Чародей достал иголку и направил её в сторону домика, – Выходи-и, ворона-а! – с завыванием произнес он,

–  Отключу-у!

     Ворона, дрожа от страха, поднялась на край коробки.

      – Спрячься сейчас же! Спрячься! – рассердился пес.

      – Не могу, – в отчаянье  ответила ворона, – он на меня волшебную иголку наставил!

      – Раз, два, три… – начал Повелитель Иголки, как бы издали укалывая птицу.

      – Никакая она не волшебная, такими носки штопают! – пытался вразумить ворону пес. – Только он её

гуталином намазал!

      – Четыре, пять, шесть… – продолжал Маг, – У тебя холодеют лапы-ы…Остывают уши-и… Семь, восемь…

      – Ну давай убежим! Ты же сама предлагала бежать! – горячился пес.

Но она только покачивалась в такт колдовским уколам.

      – Прекратите хулиганить! – высунулся из ящика пес. – Что она вам плохого сделала?

      – Закрой пасть, дворняга, а то и тебя приколю! – пригрозил Магистр.

      – Я вас не боюсь! – крикнул пес.

     Но Черный Человек вновь вернулся к вороне.

      – У тебя тяжелеет нос… Каменеет хвост… Девять, десять! Отключка!

     Ворона застыла в неподвижности.

      – Неповадно будет чужими пирожками подпитываться! – злобно сказал Повелитель Иголки и вылез в дырку

«вылизать заприщаитца».
 
      – Всё, ушел, сеанс черной магии закончился, – сказал пес, – слезай давай.

     Ворона даже не шелохнулась.

      – Ты чего? – спросил пес.

      –  За-мо-ро-зил он ме-ня… – деревянным голосом произнесла ворона, – с места не сойти…

      –  Вот еще глупости! Обыкновенный гипноз! По телевизору показывали!

      –  Отключил…

      –  Просто ты во всё это веришь! Кто во что верит, тот то и получает!

      –  Заколдовал…

      – Чушь всё это! Нету никакого колдовства! Простое внушение!

      – Ох, не до варенья… Видно, помру теперь, – продолжала ворона, – пер-вый же клиент меня и прихлопнет…

Ни убежать мне, ни спрятаться…

      – Ерунда! – возразил пес, – чего-нибудь придумаем!
 
      – Давай хоть познакомимся перед смертью, – всхлипнула ворона. – Тебя как, бродячий, зовут?
 
      – Дружок.

      – Пирожок?

      - Дружок! – громко крикнул Дружок. – А тебя как?
 
      – У меня нет имени… Может быть, ты придумаешь?

      «Что же делать?» – думал про себя пес, – «Как её разморозить?»

      – Назови меня как-нибудь – попросила ворона. – Что напишут на моей могилке? Здесь лежит безымянная

ворона. Никто не заплачет… Придумай, Дружок.

      – Надо подыскать что-нибудь красивое…

      – И вкусное…

      – Какое имя можно скушать? – задумался Дружок.

      – Правильно, Груша! – обрадовалась ворона. – Какое красивое, какое вкусное имя! Скажи еще раз.

      – Груша, – сказал Дружок.

     И тут Дружка осенило!

      – Таблетки от всех болезней! – воскликнул он, – Как я сразу не догадался! Сейчас примешь, и всё как

рукой снимет!

      – Как же я их возьму, когда не могу даже пошевелиться, – сказала ворона.

      – Я достану, – сказал пес, – где у тебя ключик-то?

      - Забыла… всё забыла… - тусклым голосом сказала ворона.

     Пес осмотрелся кругом – ключа нигде видно не было.

     «Вот беда-то!» – подумал пес, – «И тут неудача!»

     На крышу пирожковой опустились воробьи. «Может они чего знают, – подумал пес, – хотя навряд ли…»

      – Эй, воробьи! – крикнул он, – давайте сюда!

     Воробьи с готовностью перенеслись на забор.

      – Ворона, дай пирожка! Собака, дай пирожка! – бодро начали птахи.

      – Да подождите вы, – прикрикнул на них пес, – Не видите разве, что с Грушей!

      – С какой грушей? – не поняли воробьи.

      – С вороной! Её теперь Груша зовут. Заколдовали её! Ну, то есть, внушение сделали!
      
      – И правда! – ахнули воробьи, – стоит, как неживая…

      – Вам случайно неизвестно, где ключик от тумбочки лежит?  – спросил пес.

      – Известно, – скромно отвечали птички.

      – Интересное дело, – усмехнулся пес, – а откуда вы знаете? Это ведь совершенно секретно.

      – А мы подсмотрели! – честно признались пичуги.

      – А вы знаете, что шпионить нехорошо?

      – Знаем, знаем, – согласились шпионы, – только мы один разик! Мы больше не будем!

      – Ладно уж, – сказал пес. – Ну и где же он спрятан?

      – За тумбочкой на гвоздике, на гвоздике висит, – наперебой закричали воробьи.

     Ворона безучастно стояла, не проронив ни слова.

      – А, нашел! – обрадовался пес.

      – Только ты нам за это пирожок должен дать! – уточнили воробьи.

      – Дам, дам, не беспокойтесь, – сказал пес. Открыв дверцу, он схватил заветную белую баночку.

      – Пирожки, пирожки! – восторженно зачирикали птички.

      – Только вы сначала помогите дать больной лекарство, – сказал пес. – Перенесите на землю, а я ей

таблетки в рот засуну.

     Воробьи с готовностью окружили ворону, поддерживая её со всех сторон, и аккуратно поставили на землю.

     Дружок подошел к больной и положил ей в рот таблетку.

     Ворона стояла, словно каменная.

      – Наверно, – сказал пес, – надо еще одну дать.

      – Давай все! Всю банку засыпай! – зашумели воробьи, – Хуже-то не будет!
 
      – Вы так считаете? – спросил пес.

      – Абсолютно уверены, вне всякого сомнения! – закричали воробьи.

     Пес раскрыл клюв вороны пошире и высыпал туда целую банку. Ворона закашлялась.

      – По спине, по спине постучи! – посоветовали опытные птички.

     Пес стукнул ворону несколько раз, таблетки благополучно проскочили внутрь.
 
      – Ну как ты, Груша? – с надеждой спросил пес.

     Но ворона молчала, безучастно глядя перед собой.

      – Не помогло, – с горечью сказал пес. – Наверное, лекарство просрочено.

      – Мы сейчас на базар слетаем, еще одну банку купим, – закричали воробьи, – от двух-то банок полегчает!

      – А где у вас деньги-то? – спросил пес.

      – А ты нам сколько-нибудь пирожков дай, мы этот товар продадим, а на те деньги купим лекарство!

      – Да берите хоть все! – махнул лапой пес.

      – Ура! – закричали пичуги, – тогда-то уж ворона вылечится! И нам маленько останется, – потупив глаза,

добавили они.

     «Как же они их понесут?» – подумал пес, – «Ведь пирожок больше любой птички».

     Вопрос, однако, решился просто: в каждый пирожок вцепилось по несколько пичуг, и стая с товаром

устремилась в сторону рынка.

     - Груша, Груша, как ты? -  погладил ворону пес.

     Но Груша ничего не ответила…

     - А что если, - вслух подумал Дружок, - попробовать…

     Он быстро открыл жестяную коробку, достал из неё кубик с пластмассовой рыбкой и с мольбой произнёс: -

Золотая рыбка, золотая рыбка! Сделай так, чтобы Груша выздоровела! Пожалуйста! Очень тебя прошу!

     И тут в голове Дружка прозвучал тоненький голос: «Добро. Будет твоя ворона здоровой». Или ему показалось?
 
     Дружок повернулся к Груше – но та так и стояла, не шелохнувшись…

     - Конечно, - с горечью подумал Дружок, - рыбка-то пластмассовая…
               
               
                СМЕРТЬ  С КОРЗИНКОЙ

      – Всё, идет, – в голосе Груши послышалась смертная тоска.
 
      – Кто? – спросил Дружок.

      – Смерть моя. Прощай Дружок! Один ты у меня и был настоящий друг! – заплакала Груша.

      – Смерть с косой ходит, – сказал пес, – а это просто какая-то тетенька с корзинкой.

      – Конечно, – сказала Груша, – она всегда притворяется какой-нибудь тетенькой.  Или дяденькой.

      – А вдруг она добрая?

      – Смерть-то? Коне-ечно добрая! Сейчас меня быстренько чикнет. Чик! ; и готово. А ты опять, получится,

проспорил. Ха-ха.

      – Тогда и я с тобой. – сказал Дружок. – Пускай и меня чикает. Ты со мной пирожками делилась, значит и

смерть пополам.

     Пес сел рядом с вороной.
   
     Из дырки вылезла женщина с корзинкой, накрытой тряпочкой.

      – А ничего Смерть, симпатичная такая, и не старая даже, – шепнул пес.

      – Ты еще скажи: добрая, – хмыкнула ворона.

      – Ну, не знаю… – замялся пес.

      – Как думаешь, зачем ей корзинка? – спросила ворона.

      – Может, косу в ней носит? – предположил Дружок.

      – Коса не влезет, – не согласилась Груша.

      – А она у неё, может, складная, – сказал Дружок. – Или пистолет с глушителем.
 
      – И зачем только эти заборы понаставили, – недовольно сказала Смерть. – Завтра же велю эти заборы

сломать, а яму закопать, а то людям к остановке нормально не пройти. И про букву П не забыть. А это еще что

такое? – увидела она коробку и рядом ворону с собакой. – Игрушки мягкие кто-то выбросил.

      – Мы не игрушки, – сказал Дружок, – мы живые.

      – Пока еще, – ехидно заметила Груша.

      – Надо же! – удивилась Смерть, – живые! Ворона и собачка! А как вас зовут?

      – Это вот Груша, – сказал пес, – а я Дружок.

      – И что вы тут делаете?

      – Грушу колдун отключил, а я заодно стою, – сказал Дружок.

      – Чем же вы провинились? – поинтересовалась Смерть.

      – Мы его пирожком хотели подпитаться. Только вы не думайте, он сам его выбросил. А потом вдруг

рассердился и сосчитал Грушу до десяти. Она и отключилась. Мы с воробьями ей таблетки специальные давали –

не помогло. Теперь вот вы пришли.

      – Ну да, – сказала Смерть, – я на остановку, а тут вы стоите. Такие забавные!

      – А вы кого первого чикать будете, меня или Грушу? – спросил Дружок.

      - Что значит – чикать? – не поняла Смерть.

      - Ну, то есть… - убивать, - смущенно сказал Дружок.

      – Убивать?! – изумилась Смерть, – да за что же мне вас убивать?

      – Ну как же, за то, что мы ворона и собака, что мы чужие невкусные пирожки доедаем, на шею всем сели,

и вообще тут лишние…

      – Еще мы нес… неэстетичные… – с трудом выговорила ворона.

      – А раз вы Смерть, то вы и должны нас… чик. – сказал пес.

      – Я смерть? – еще больше удивилась Смерть, – кто вам сказал эту глупость?

     Пес посмотрел на ворону.
 
      – А ты спроси, – шепнула ему ворона, – что у неё в корзинке лежит? Вся правда и откроется.

      – Извините, конечно, пожалуйста, – обратился пес к Смерти, – а что у вас находится в корзинке? Может

быть, складная коса? Или граната РПГ?

      – Ха-ха-ха! – рассмеялась Смерть, – надо же такое придумать, складная коса, граната! Пожалуйста,

смотрите, – и она сдернула с корзинки тряпочку. В корзинке лежали румяные, аппетитные с виду пирожки.

      – Пирожки! – ахнули пес с вороной.

      – Вот именно. И вообще, никакая я не смерть, а Нина Ивановна. А пирожки я несу угостить своих друзей.

      – Извините, пожалуйста, Нина Ивановна, что мы на вас так подумали, – извинился пес.

      – Ничего, бывает, – сказала Нина Ивановна, – давайте лучше поразмыслим, как помочь Груше. Как, вы

говорите, он её заколдовал-то?

      – До десяти считал и иголкой издалека тыкал, вот так, – показал пес.

      – А мы, – сказала Нина Ивановна, – посчитаем наоборот! Я буду считать, а ты, Дружок, как бы издалека

иголки вытаскивай.

      – Ой, как бы хуже не было! – застонала ворона.

      – И так уже хуже, – сказал пес.

      – Начинаем! – сказала Нина Ивановна. – Десять, девять, восемь…

     Пес, тем временем, как будто бы извлекая иголки,  приговаривал: – У тебя теплеют лапы… Прогреваются уши...

      – Семь, шесть, пять… – продолжала Нина Ивановна.

      – Облегчается нос… Размягчается хвост… – внушал Дружок.

      – Четыре… три… два… один!

      – Ноль! – для верности добавил Дружок.

      – Ура! Ура! – радостно завопила ворона и запрыгнула на край коробки, – Я включилась!

      – Ура, ура! – подхватили Нина Ивановна с Дружком.

     Словно ниоткуда на заборе появились воробьи. Четверо их товарищей придерживали белую баночку.

      – Таблетки, таблетки принесли! – заверещали птички, – отличное  лекарство, просто супер!

      – Знакомьтесь, – сказал Дружок, – это наши воробьи, а это Нина Ивановна.

      – Очень приятно! – сказала Нина Ивановна.

      – Покорно благодарим, – вежливо поклонились воробьи.

      – Точно лекарство хорошее? – строго спросила воробьев ворона, – Все пирожки ведь унесли, я видела.

      – Самое лучшее на свете! Лечит все болезни, улучшает несчастные случаи, а также помогает от смерти!

      – Гм, – сказала ворона, – неплохое средство!

      – Нина Ивановна, – обратился пес к женщине, – а вы пирожки по одному будете выбрасывать, или все сразу?

      – А почему я их должна выбросить? – удивилась Нина Ивановна.

      – Потому что невкусные, – сказал Дружок.

      – Ужасно, ужасно невкусные! – завопили воробьи, – бросайте все сразу!

      – Я не согласна, – Возразила Нина Ивановна, – отменные пирожки. Я сама их пекла. Я ведь теперь новый

повар в пирожковой. И теперь пирожки у нас будут только вкусные!

      – Как?! – всполошились все, – а где же старый повар?

      – Его увезла скорая помощь.

      – Почему? – спросили все.

      – Он нечаянно съел свой пирожок, – сказала Нина Ивановна.

      – А-а-а! – зарыдала ворона, – беда-а!

      – Не горюй, Груша, – сказал Дружок, – его вылечат.

      – Не про него я плачу, не про него! – продолжала лить слезы Груша.

      – О ком же ты тогда печалишься, Груша? – спросили все.

      – О себе, бедной! О дружке моем Дружке! О воробьишках вот этих, хоть они и непутёвые! А-а-а!

      – Но почему? – удивились все.

      – Ну как же вы не понимаете! Раньше пирожки были невкусные и все их сюда выбрасывали. А теперь всё

сами съедят! И помрем мы с тобой, Дружок, с голоду! И этим вот, – кивнула Груша на воробьев, – никто уж не

подаст на их бедность!

      – Не расстраивайся, Груша, – сказала Нина Ивановна, – я каждый день буду угощать тебя с Дружком

пирожками! И для воробьишек крошки найдутся. Всем хватит!

      – А как вы будете угощать, бесплатно или за деньги? – спросила Груша.

      – А то у нас с деньгами временные трудности, – предупредили воробьи.

      – Ну конечно бесплатно! – воскликнула Нина Ивановна, – Кто же с друзей деньги берет?

      – А мы теперь друзья? – спросил Дружок.

      – Конечно! – сказала Нина Ивановна. – Угощайтесь, пожалуйста!

     Первой взяла угощение Груша, за ней Дружок, а воробьишки встали в очередь и брали по одному

пирожку на четверых.

      – Ах, как вкусно! Необыкновенные пирожки! – воскликнули все.

      – У меня с капустой! А у меня с яйцом и рисом! С грибами! С повидлом! С яблоками! – радовались все.

      – Кушайте, кушайте на здоровье! – улыбалась Нина Ивановна.

      – А ведь ты проспорила, Груша, – сказал Дружок, – значит, бывают на свете добрые люди. Придется тебе погавкать!

      – Да легко! – сказала Груша и громко, как умела, залаяла по-собачьи, – Гав-гав-гав! Гав-гав-гав!

     Всем стало так смешно, что все засмеялись.

      – Гав-гав! Тяф-тяф! – тоненькими голосишками подхватили воробьишки. Это они сделали затем, чтобы было еще смешнее!

     Все так развеселились, что стали хохотать,  прыгать от радости!

     Дружок радовался вместе со всеми и думал: «Интересно, - думал он, - это всё само собой вышло: повара

скорая увезла, на его место Нину Ивановну назначили, она Грушу расколдовала… Или это всё рыбка?»

     - Ура, ура, ура!!! – кричали все. Было ужасно весело!!!

                *   *   *
               
                тел.8-925-934-06-01