Свою власть королева передала Вам

   Я смотрела на них, но с презрением; в моём сердце уже не было той любви, за которую хотелось бороться. Благо, мой лорд не дожил до этого дня, когда наши дети улыбаются мне в глаза, а за спиной делят трон, ради которого сложили головы их друзья и родственники. Лишь Роман изредка поглядывал на меня с какой-то неописуемой нежностью, узнавая в моём облике, силу своего погибшего лучшего друга.
   На протяжении двадцати с лишним лет я не верила людям, близко знавших моего отца. Не верила, что Гррои избавлялись от всех и всего, что ограничивало их власть. Я не старалась увести своих детей от этой борьбы. Наоборот, я с самого раннего возраста говорила им, что наш род особенный. Они не просто члены королевской династии, они- наследники семьи Дениэла Грроя. Я хотела спасти их от болезни под названием «власть», но так и не смогла стать лекарством.
Длинный деревянный стол, за которым прежде сидели все представители короны, выглядел сейчас пустым и унылым. Во главе стола всегда сидел мой любящий супруг, мой король, моё сердце, а теперь его место заняла я: королева по рождению, но не по совести. Сколько было пролито крови ради трона, на котором я сейчас даже не могу сидеть…
   Слева от меня находилась Диана. Девушка смотрела на меня и улыбалась, но я знала, что в душе она до сих пор не простила мне смерть своего родного отца. Только теперь я стала осознавать, что не Влад и Мадлен погубили Марка, а моё неуправляемое желание завоевать мир.
Справа сидел Валентин. Молодой человек даже не пытался скрыть, что ждёт того дня, когда Господь приберёт мою душу к себе. В отличие от своей старшей сестры, Валентин никогда не сможет простить мне ни смерть Розы, ни моей любви к Джеймсу. Всё, что я делала для своего сына, оказалось для него пустым и ненужным. И даже тот трон, который я так берегла для него, представлялся наследнику обузой, от которой он никогда не сможет избавиться ввиду гибели сводного брата.
   Рядом с юношей сидела Лилиан. Возможно, она не так сильно желала избавиться от своей старой матери, как Диана и Валентин, но и в её душе таилась немалая обида на меня. Ведь она была единственной из трёх моих детей, до которой мне не было фактически никакого дела; я всегда была занята старшими детьми, на которых возлагала большие надежды. Надежды, которые ни один из них не смог оправдать.
Когда слуга захотел подлить мне вина в бокал Его Величества, я подняла руку. Уже не хотелось сидеть рядом с теми, кто так искренне тебя ненавидит.
   -Ваше Величество, давайте я Вам помогу?- Диана поднялась из-за стола, когда я ввиду дурного здоровья, попыталась встать на ноги.
   -Не нужно,- небрежно ответила я, опираясь с одной стороны на золотую трость, а с другой на стол.
   Взглянув в последний раз на детей, я тяжело вздохнула и отправилась в спальню. Приглушённый свет столовой комнаты заставлял меня погружаться в счастливые, но болезненные воспоминания. В то время, когда за этим столом ещё можно было слышать смех Джеймса, истории Камиллы, угрозы Мадлен и шёпот Лейлы. Я шла по тёмному коридору и улыбалась сама себе, раз за разом сдерживая слёзы.
После смерти правителя я заняла его комнату. Покои Влада казались мне более родными, нежели чем та спальня, которую он подарил мне, когда я носила под сердцем Диану.
   Взяв со стола книгу, я невольно посмотрела на стену. Картина, которую отдал мне Ник после смерти Алана, и в самом деле была лучшей работой мистера Николсона. По крайней мере, хотя бы на ней мы с Аланом по-прежнему оставались молодыми.
   Сев в кресло, я коснулась кожаного переплёта. В этой книге- вся моя жизнь; всё то, что было так мне дорого. Мистер Кронс собрал в ней все письма моих любимых и близких, все стихотворения Его Величества, даже небольшие записки в ней присутствовали. Да и обложку для этого дневника мой овдовевший приятель сделал сам: розы, что пронзал меч с девизом Грроев. «То, ради чего стоит жить»,- гласила надпись на переплёте. Неудивительно, что первую страницу книги занимало последнее письмо Алана, которое он написал мне незадолго до своей смерти, но так и не успел отдать...
   Я часто перечитывала эти строчки и никогда не закрывала дневник на середине: моё сердце, что переживало все эти моменты с каждой буквой, не давало мне этого сделать. Однако сегодня мне, видимо, всё-таки не удастся вновь погрузиться в любимые воспоминания: ослабевшая со временем душа клонила в сон.

***   
   Мне снова семнадцать лет. Я стою в лесу, в котором мистер Марк Уинсли впервые признался мне в любви, и смотрю на голубое небо. На душе так спокойно, словно в моей жизни нет ни боли, ни страданий. Солнце такое яркое, но оно не слепит глаза, не заставляет ужаснуться от этого света. И день был таким тёплым, словно сама природа рада была меня видеть. Ветер свободно гулял по лесу, но не развевал мои распущенные волосы, не касался нарядного платья и даже совсем не пытался унести мою бриллиантовую корону. Как жаль, но рассвет начал сменяться закатом; солнце, наверное, даже слишком быстро пыталось зайти за мой горизонт. Листья и снег начали падать одновременно, говоря мне тем самым, что моё время вышло, и что зима для меня уже больше никогда не сменит осень.
   Я продолжала смотреть на небо, на заходящее солнце, хотя понимала, что в лесу теперь я нахожусь не одна. Со спины ко мне приближался мой единственный сын Валентин. Молодой человек сидел на белом коне и выглядел как настоящий правитель: в королевской мантии, с золотой короной и с мечом, который когда-то для него сделал Алан. Свой меч мой мальчик держал крепко в правой руке, словно готовился нанести решающий удар по сопернику. Таким я и хотела его всегда видеть: сильным и храбрым, как его отец и дядя. Чем быстрей приближался ко мне Валентин, тем быстрей закатывалось солнце.

***
В столовую комнату твёрдым и уверенным шагом прошёл Эдгар.
   -Что-то случилось?- спросил принц.
   -Да будет Господь к Вам милосерден,- дети Амальтеи Гррой переглянулись,- Ваша матушка отдала ему свою душу,- Валентин поднялся на ноги, словно не веря словам старого лекаря,- с этой минуты королём и правителем нашего города стали Вы, Валентин. Свою власть королева передала Вам.