Глава 10. Весна жизни

     Мы росли, крепли и учились всему, причём, порой совсем не тому, что предписывалось школьной программой. Мы взрослели и созревали. Девочки – немного раньше и, соответственно быстрее. Примерно годам к четырнадцати наступает момент, когда большинство девчонок и внешне и по пониманию уже более-менее оформившиеся девушки. А пацаны в это время ещё дитяти – и интересы совсем другие, и осознание своего жизненного предназначения ещё не пришло. Однако что-то уже уводит и тех и других от детской невинной дружбы, заставляет шептаться о чём-то и хихикать отдельно друг от друга.
     Я не знаю, как девчонки, а мы в какой-то момент стали звать их за глаза «бабами», как будто сами уже мужики. Конечно! Там у некоторых под пионерским галстуком уже бюст – ого-го, а сам ты ещё прыщавый мозгляк. Но природа всё равно потихоньку подкрадывается. И наступает уже под утро чувство приятной истомы, когда снится нечто неведомое. И самому непонятно пока – чего хочешь-то, чего надо?
     Классе в седьмом, один раздолбай из наших слинял незаметно с урока физкультуры чуть пораньше и пробрался в девчачью раздевалку. Там в углу груда матов и ещё какого-то спортивного хлама лежала. В ней-то он замаскировался до поры, затаился и стал ждать. Помню, мы переодеваемся после урока, и вдруг за стенкой: визг, вопли и грохот. Обнаружили девчата лазутчика и погнали его вон с воплями, пинками и проклятиями. Спрятался извращенец за нашими спинами, ну а у нас, балбесов, один вопрос: «Видел чего? Успел или сразу выперли?» О, Боже! Юные эротоманы!
     О глобальных компьютерных сетях даже и писать не хочу – жемчуг в куче мусора и грязи! Отмотайте сорок лет назад! И тогда вы простите нам нашу наивность, только никогда не поймете всей остроты ощущений. Моральных, конечно же! Это я к тем, у кого уже с детства компьютер вместо подушки и ночного горшка.
     Ведь всё равно, настоящее понимание наступает только вместе с созреванием. Наступает не сразу и неосознанно. Сначала хочется понравившуюся тебе девчонку подёргать за косу и почти неминуемо получить портфелем по башке, потом ущипнуть или еще чего-то отчубучить. Тогда ты ещё сам не понимаешь: что это на тебя вдруг нашло? Много позже будет дискотека, на которой ты наконец-то решишься пригласить её на медленный танец, и она прижмется к тебе, такая доверчивая. А после расскажет почему-то подружкам, какой ты козёл, потому что даже не проводил и сбежал куда-то. А ты просто оробел, просто не поверил в своё первое такое маленькое и такое хрупкое счастье… Но потом всё равно будет прогулка под яркими звёздами и первый поцелуй… Может с ней, хотя, скорее всего, уже с другой, но тоже с самой замечательной на свете. И будет первая любовь, быстро, с полувзгляда приходящая к нам, и, почти всегда, исчезающая так болезненно и горько.
     А пока ещё твой дружок Санька запихивает маленькое зеркальце под шнурки своих поношенных кедов, чтобы заглянуть какой-нибудь рассеянной однокласснице под юбку, ни черта там не разглядеть, но  рассказать потом шёпотом соседу по парте, какие у неё трусики. При этом он наивно надеется, что их там совсем не окажется, и свято верит в то, что его величайшая хитрость останется незамеченной.
     Потом путешествуют по классу какие-то непонятные записки.  Девчонки-старшеклассницы начинают втихаря делать маникюр, красятся и донельзя укорачивают свои школьные платьица по современной моде «мини», а на физру одевают шортики в обтяжку…
     Кстати, помню физкультурную форму времён развитого социализма. Это был, как правило, спортивный костюм мрачного тёмно-тёмно-фиолетового цвета (других цветов, по моему, тогда в природе не существовало!) – брюки и  футболка с длинным рукавом. Причём всё это при первой же носке вытягивалось уродливыми пузырями на локтях и коленях, и невообразимо линяло во время стирки. В нашей школе физкультурная форма была установлена в виде сатиновых трусов тёмно-синего цвета и бледно-голубых футболок. Чтобы хоть как-то оживить это военно-коммунистическое однообразие мы нитракраской набивали на футболках по трафарету морды волка и зайца из мультфильма «Ну, погди!», а мальчишки иногда еще малевали любимые номера на спинах. На большее фантазии почему-то не хватало.
     …Однако, вернёмся к повествованию. Женщины в любом возрасте хотят выглядеть привлекательно. Они хотят понравиться. Кому? Да они иногда и сами-то толком не знают. Выходит вот такая «мини»-модница к доске и пишет что-то мелом на самом верху, на цыпочках, вытянувшись в струнку. А у всей сильной половины класса учащается пульс при затаённом дыхании. И вдруг один самый умный говорит с места: «Вон там у тебя ошибочка вкралась – вместо z – 2у!» Она – за тряпкой, и шоу продолжается… А в конце урока учительница: «Смирнов, сотри с доски!» Но тот, проявляя находчивость и упрямство: «А чего это, я? Сегодня Кузнецова дежурная!»… Весна жизни! 
     Пацаны тоже хотят обратить на себя внимание, но несколько иначе. Неуклюжее остроумие, курение, экстремальные забавы – всё это отчасти по той же причине. Смотрите на нас, мы же уже взрослые! О, какие мы! Ничего, что на одном школьная форма мешком, а другой внезапно вырос из неё, и брюки у него заканчиваются выше щиколотки, и рукава на кургузом пиджачонке стали уже «три четверти». Да и подраться тянет, выпятить своё ого-го. Правда,  все больше с теми, кто послабее. А ещё хочется пройти по улице с кассетным магнитофоном на плече, и чтобы погромче! Ну, и пусть! Повзрослеют – перебесятся…
     Ведь совсем скоро разметёт, разбросает по свету вчерашних школьников, и девчонок и мальчишек. И уже вот-вот, уже завтра одни, по случаю стипендии, будут примерять на капроновые колготки изящные туфельки и сапожки, а другие оденут на портянки тяжеленные армейские сапоги. И для всех так настойчиво и безжалостно постучится в беззаботную юную жизнь тревожное слово "Афган". Наверное так и должно быть, а пока в полумраке дискотеки Юрий Антонов из динамиков: "Несёт меня течение сквозь запахи осенние..."
     Последний звонок! Выпускной! Всё так радостно и торжественно, и никто ещё не понял, что НАВСЕГДА из его жизни ушли запахи детства. Растворились во взрослой жизни запахи гудрона, карбида и свежеуложенного асфальта... Нет, конечно, и запахи, и гул рекреаций, и вкус какао из школьной столовки никуда не денутся, но это будет уже СОВСЕМ НЕ ТО! Это будет уже не для них.
     И, всё же, пусть у всех всё будет хорошо! Пусть все будут счастливыми! Дай то БОГ!