50 из 62. Пионерское утро
— Улетел, гад!
Раздался хохот. Озираясь, Лёшка сел на кровати. В ногах, перед ним, сгрудились ребята и, судя по всему, уже давно наблюдали за ним. Он потянул носом воздух и почувствовал запах «Поморина». Уже догадываясь, провёл рукой под носом. На пальцах осталась зубная паста. Пока спал, ему нарисовали усы! Лёшка поморщился. Ребята только этого и ждали — дружно покатились от смеху.
— Будённый! — кричал Мохич, тыча пальцем в его сторону.
— Будённый, — повторил Карась. У него были толстые, на выкате губы, и сказанное им прозвучало как «Вувённый!»
— Вувённый! — подхватил Диса, и, переломившись пополам от смеха, барабанил Карася по спине. — Вувённый!
По тому, как радовались трое свердловских мальчиков, Лёшка догадался, кто подшутил над ним. В эту минуту прозвучал сигнал горна: «Подъём!» Палата пришла в движение. Кто лежал в кровати, тот нехотя вставал; кто уже был на ногах, тот одевался; а кто оделся, — ломился в двери.
Трое свердловских никуда не спешили. Заложив руки за голову, Мохич смотрел, как валяли дурака Карась и Диса. Высоко поднимая ноги и сильно отмахивая руками, они маршировали вдоль прохода между кроватями. Карась на мелодию горна орал:
— Вставай, вставай, дружок…
— С постели на горшок, — продолжал Диса.
В дверь заглянул вожатый Марат.
— Кого тут подъём не касается? Кто хочет убираться в туалете?
Палата мигом опустела.
Свидетельство о публикации №215032600367