Корни жизни шахтёра

Предисловие

Начать рассказ о своей жизни и о своей семье я хочу с замечательного стихотворения киселевского поэта Черновола Валерия Васильевича. Оно полностью отображает те принципы, по которым я жил и живу. Прочитайте его и откройте для себя секрет счастливой жизни.

Если жив – гори звездою,
Зажигай всех от себя!
Зажигай своей мечтою,
Мыслью, духом, мир любя!
Возлюби весь мир душою,
Отдавай всего себя!
Не давай себе покоя,
Лишь по прошлому скорбя!
Только так: гори, как факел!
Тлеть не надо светлячком!
Не блуди, как тень во мраке –
Вечным будешь старичком.
Приближая день грядущий,
Не теряйся в бездне сна!
Жаворонком будь поющим,
Чтоб в душе цвела весна!
Оком чутким мир измерив,
Дай оценку, но пойми:
Всем горящим надо верить.
И гори, гори, гори!

В небольшой книге, которую вы держите в руках, нельзя рассказать обо всём, что я знаю, что пережил, но я постарался рассказать основные  события и самые яркие моменты моей жизни. Хочется, чтобы мои внуки и правнуки знали от кого пошёл наш род, чем и как жили мы и наша страна.
Это не сухая история из учебников, а самая настоящая и живая.

Истоки рода

Многодневному путешествию по бескрайним зимним сибирским просторам, казалось, не будет конца. Много дней назад обоз из двадцати саней, на которых, прижимаясь друг к другу, чтобы сохранить хоть какое-то тепло, сидели переселенцы из Калужской и Оренбургской губерний, выехал из Барнаула в надежде найти место, пригодное для жизни.
Уже давно угасли шутки-прибаутки по поводу их новой, безусловно, лучшей жизни, смолкли песни и разговоры. Слышался только скрип полозьев и храп усталых лошадей.
 Тяжёлые, покрытые толстым слоем ветви деревьев нависали над непрошенными гостями и изредка осыпали их снежной моросью. Но даже такой снежный «дождь» не бодрил, хотелось одного – добраться до своего последнего привала и обустроиться.
Наконец, обоз выехал в низину, в которой виднелось несколько дворов. Похоже, что это и было село Филиппово, о котором им говорили в Барнауле.
- Сто-ой! – донёсся голос Фадея Лёвина, молодого крепкого красавца, возглавлявшего обоз.
Мужики спрыгнули с телег, слегка размяв застоявшиеся мышцы, двинулись в Лёвину.
- Смотрите, - сказал он, указывая широким жестом на представшую взору картину. – Красота! А? Как считаете, мужики?
Глядя на высокие заснеженные красавицы-берёзы, окружавшие село, возникало щемящее сердце чувство, что вернулись они в родные края, с их знакомыми с детства берёзками. 
- Да ничего вроде местечко.
- А чё, подходящее, кажись.
- Речушка вон. Значит, с водой будем, - рассуждал Фадей. – По весне запруду сделаем, даст Бог, меленку поставим. По-моему самое то, - сказал Фадей. – Как думаете, мужики?
Мужики согласились. Место вполне подходящее и смысла искать другого, пожалуй, что и не было. Их поддержали подошедшие бабы, которым  стало интересно, о чём секретничают мужья. Да к тому же, затянувшееся путешествие всем порядком надоело и вымотало. Особенно ребятишек.
Впервые на сибирскую землю русский крестьянин ступил в 20-х годах XVII века. И вот теперь, через три века Советская власть объявила о новом заселении Сибири.
Разруха, принесенная гражданской войной, неурожай и голод в 1920 году в европейской части России погнал в далёкие земли более девятисот тысяч крестьян.
В их числе были прибывшие в село Филиппово Лёвины, Кармановы и ещё пятнадцать семей.
Весной Фадей Лёвин с мужиками отправился на поиск места для новой деревни. Филиппово село гостеприимное, но ехали они сюда не гостевать, а хозяйничать. Каждый из них мечтал о своей земле, о своём хозяйстве. И мечты эти согревали в лютые морозы, прибавляли сил, когда казалось терпеть холод и голод мочи уж нет.
Да, к тому же у многих переселенцев оставшаяся родня в России ждала весточки с нового места жительства, чтобы тоже присоединиться к ним. Ехать сразу не рискнули, Бог знает, что там в той Сибири. Вдруг как слухи о богатстве сибирских земель брехня?
Подходящее для новой деревни место нашли неподалёку от Филиппово. Именно его показывал мужикам Фадей в первый день приезда. С возвышенности видно далече, и это местечко с излучиной реки сразу притянуло взгляд.
Застучали топоры и кирки, завизжали пилы – работа спорилась в соскучившихся по делу руках.
Пока мужики трудились на строительстве, бабы готовили еду, пели песни и смеялись над шутками. Ребятишки, что постарше, помогали взрослым, а младшие с криками и визгом носились по будущим деревенским улицам. Где-то среди них бегала и шестилетняя Паша Лёвина. Им было весело и радостно.
- Ты, глянь, какая земля тут! – восторженно воскликнул Фадей, разминая пальцами земляной комок. – Не то, что наш калужский суглинок. Чувствую, мужики, урожаи тут знатными будут!
Дорога в деревню Никитовка
На первых порах в землянках ютилось по две-три семьи. Постепенно деревня, названная Никитовкой в честь первого переселенца, разрослась, и каждая семья обзавелась собственным двором и земельным наделом по числу едоков. Чуть позже народ стал обзаводиться домашним скотом и живностью.
Фадей Лёвин, не смотря на то, что грамоте обучен не был, оказался на редкость хорошим организатором и хозяйственником. Так что, когда в Никитовке решили организовать коммуну, её председателем народ единодушно избрал Фадея.
- Спасибо, мужики и бабы, за доверие, - волнуясь, сказал Фадей. – Я вас не подведу…
Слово свое он сдержал, хотя чего это стоило одному ему, да его жене Наталье было известно. Так или иначе, но, когда в 29-м в Никитовке был организован колхоз «Восток», народ вновь председателем избрал Фадея Июдовича Лёвина.
Разрастался колхоз. Отвоёвывались у берёзовых лесов земли под пшеничные, овсяные и льняные поля. Крепли личные хозяйства колхозников. Вместо землянок появились деревянные избы.

Общими стараниями колхозники возвели мельницу, так что теперь в Никитовке была своя мука.  Обзавелись молотилками и жатками. А какая радость была, когда в колхозе появился свой грузовой полуторатонный автомобиль!  «Полуторка», как стали называть его позже.
Одним из первых деревянных строений была изба-школа, в которой стали обучать грамоте местных ребятишек.

За работой и заботой об урожаях, за будничными, обыденными делами не замечаешь, как подрастают дети. Так же и для Фадея Июдовича стало неожиданностью, когда его единственную из шестерых детей дочь Прасковью сосватал Семён Карманов, сын колхозного сапожника Петра Ивановича.

 Мои детские годы
Историю своей жизни, своей родословной я начал с истории появления на Алтае родоначальников Фадея Июдовича Лёвина и Петра Ивановича Карманова, прибывших, соответственно, с Калужской и Орловской губерний.
Своему появлению на свет я обязан их детям: Семёну Петровичу Карманову и Прасковье Фадеевне Лёвиной, которые поженились в 1935 году.
По исстари заведённым традициям, молодая жена уходила из отчего дома жить в дом родителей мужа. Так было и с моей мамой. Сразу после свадьбы молодые супруги стали жить в доме моего деда Петра Ивановича, сапожных дел мастера.
Надо сказать, что человеком он был жёстким и своенравным, как говорится, настоящим домостроевцем. Поэтому жилось моей маме в доме свёкра, ой как нелегко! Когда весной 36-го года отца призвали в Красную армию,  маме, носившей меня под сердцем, без поддержки мужа стало ещё труднее.
Вспоминая этот период жизни, даже многие годы спустя моя мама не могла сдерживать слёз.
В одно июльское утро она проснулась от жуткой боли в животе. Кое-как дотерпев пока проснутся домочадцы, она подошла к свёкру.
- Папа, я, наверное, рожать скоро буду, – сказала она слабым голосом. – Живот сильно болит. Можно я сегодня не пойду на работу?
- Что, значит, не пойду? – насупился Пётр Иванович. – Если каждый не пойдёт на работу, когда у него живот заболит, в колхозе работать некому будет. Ишь, выдумала! «Не пойду»… Тяпку в руки, и марш на прополку!
Перечить свёкру мама не решилась и, превозмогая боль, вышла в поле. Кое-как проработав день и вернувшись домой, мама слегла. Роды были тяжелейшими. Ни больницы, ни врачей, ни чьей либо помощи, только адские боли и мысль о ребёнке – лишь бы всё было хорошо…
19 июля 1936 года я криком известил божий свет о своём появлении. Не знаю как, наверное, стараниями и молитвами моей мамы я выжил, и отец, вернувшийся через два с половиной года из армии, смог подержать на руках своего первенца.
Почти сразу же после демобилизации отец уехал в Бийск учиться на шофера. Шофера в то время были в почёте и неплохо зарабатывали.
В августе 1939 года родилась моя сестрёнка Маруся. Жизнь у мамы стала «веселее». Наверное, чтобы сохранить семью и добрые отношения с родителями, папа, отучившись на курсах шоферов, перевёз нас в село Залесово, находившееся в 12 километрах от Никитовки.
Жизнь на новом месте постепенно налаживалась. Своя семья, свой дом и дети – было всё, что нужно человеку для счастья. Однако начавшаяся Великая Отечественная война перечеркнула все планы на жизнь. Не только моим родителям, но и миллионам других людей.
В сентябре 1941 года родилась вторая сестра Валя, а в апреле 1942 года отца мобилизовали на войну. В моей памяти этот день сохранился, как картинка: отец, прижимающий к груди полугодовалую Валентину. Могу только представить, что он чувствовал, расставаясь с нами…
После того, как отец уехал на фронт, мы остались вчетвером: мама и трое детей, мал мала меньше. Не знаю, как сложилась бы наша судьба, если бы дедушка Фадей не забрал нас к себе в Никитовку.
Я благодарен судьбе за то, что в моей жизни были дедушка Фадей Июдович, бабушка Наталья Лаврентьевна, дяди Михаил, Захар и Сергей. В то тяжёлое время они щедро делили с нами кров и еду. Уверен, что только благодаря их заботе мы остались живы и здоровы. Низкий им за это поклон!
Жизнь в деревне никогда не была лёгкой, а в годы войны особенно.
Электричества в Никитовке не было, не было даже керосиновых ламп. Вместо них мы из картошки изготавливали «коптилки» - вырезали из клубня сердцевину, заливали внутрь непригодный в пищу животный жир и опускали в него фитиль. А когда заканчивались спички, поджигали при помощи кремня.
В общем, в то время наша жизнь ничем не отличалась от жизни в России веке в пятнадцатом. Разве что в то время не было колхозов.
Налоги на колхоз накладывали непосильные. Районное начальство, накрученное областным, вызывало к себе председателей колхозов и совхозов и требовало сдать государству столько зерна и мяса, что выполнить эти требования было практически нереально. А не выполнишь – расстрел или тюрьма.
- Я не сдам столько зерна! – сказал Фадей Июдович на одном из таких совещаний. – Не будет у меня такого урожая.
- Да ты что? – взорвался Первый секретарь райкома партии. – В тюрьму захотел?
- Фадей, опомнись, - шептали ему председатели. – Скажи, что сдашь. Мы же говорим, и ничего – обойдётся как-нибудь…
Однако дедушка слов на ветер бросать не привык. Не в его это было характере. То ли везло ему, то ли из-за уважения к нему начальства, его не расстреляли за саботаж и в тюрьму не упрятали.
Сейчас, оглядываясь на те годы, удивляюсь, как наш народ выстоял! Мужиков призывного возраста забирали на войну, и весь крестьянский труд лёг на плечи женщин и детей.
С пяти-шести лет ребятишки привлекались к домашней работе: пилили дрова, копали, поливали, собирали колоски с полей, древесную золу для стирки белья и т.д. Дети постарше трудились в колхозе наравне с взрослыми.
Лошадей почти всех отобрали для фронта, поэтому пахали, перевозили сено. Дрова и прочие грузы на быках и коровах.
Всё, что производил колхоз, забирало государство для фронта. Всё для фронта – всё для победы. И мы это хорошо понимали и трудились, не жалея сил.
Конечно, было у нас, детей, и свободное время. Какой бы страшной война не была, а дети всё равно остаются детьми. Зимой мы катались на лыжах и санках. Делали их сами или с помощью родителей.
Летом купались, играли «в шарик» (в лапту), городки, в тряпочный мячик, футбол. Ходили в лес собирать грибы и ягоды. Особенно много было клубники и земляники – таскали её коромыслами. Ягоды сушили, а потом всю зиму ели сласти.
С помощью силков ловили зайцев и лис, так что нельзя сказать, что мы жили впроголодь. Большая семья – это не только много ртов, но и много голов и рук. Если думать и не лениться, можно многое пережить.
Как уже говорил, не было в Никитовке ни электричества, ни газет, ни бумаги. К слову, чтобы можно было писать в школе, летом мы с ребятами заготавливали бересту. Бывало, что из дома воровали церковные книги и писали на их страницах.
Вместо чернил разводили молоко и печную сажу. Ручек тоже не было – писали остро оточенными палочками. В общем, как бы худо ни было, а не жаловались – искали выходы из положения!
Осенью сорок пятого вернулся с войны отец. Всю войну он шоферил – возил из Монголии, Китая и Дальнего Востока продукты и оборудование для фронта. За свой ратный труд был награждён медалью «За победу над Германией. 1941-1945 г.г.», большим количеством благодарностей и грамот.
В один из весенних дней 1946 года отец запряг в телегу корову Красулю, подаренную нам дедушкой и бабушкой, погрузил нехитрый скарб, семью и снова перевёз нас в Залесово.
На одолженные у дедушки Фадея двести рублей мы купили небольшую старенькую хатёнку, в которой была крохотная кухонька с печкой и полатями, и спальня, в которую с трудом вместили кровать и самодельный ткацкий станок, подаренный маме бабушкой Наташей.
В Никитовке мама научилась ткать материал изо льна. Весь процесс: от выращивания льна, прядения нитей и тканья материи делался вручную. Это мамино умение сильно выручало нас.
Из-за переездов и, возможно, из-за того, что качество обучения в Никитовке было низким, учёба в Залесово у меня не заладилась. Пришлось во втором классе учиться повторно. Как потом оказалось, это было к лучшему. Со второго класса учёба пошла хорошо!
Любимым предметом стала математика с её стройной системой и логикой. Очень меня захватывали каверзные задачки. Если не мог какую-нибудь задачу решить днём, вставал ночью и решал. Знание математики мне позже пригодилось при изучении сопромата, да и в игре в шахматы.
1946 год запомнился мне не только потому, что мы снова переехали в Залесово, но и по двум другим важным причинам.
Во-первых, в октябре у меня родилась еще одна сестрёнка – Клава. А во-вторых, потому что этот в год в Сибири и стране в целом был страшный голод.
За годы войны сильно сократились посевные площади. По сравнению с 1940 годом в 45-м они уменьшились на четверть. Деревня отдала своих мужчин, технику, лошадей фронту, а женщины и дети просто не могли качественно ухаживать за землёй – им попросту не хватало сил. Государство выжало из деревни всё до последней капли.
Посевные работы в 46-м году проходили в тяжелейших условиях. Истощенные женщины и подростки не справлялись с работой. К тому же тем летом на Алтае постоянно шли проливные дожди. Уборка затянулась практически до зимы, и много полей осталось попросту не убрано. Часть урожая погибла при перевозке и неправильном хранении.
Возможно, голода бы не было или, по крайней мере, он не имел бы таких масштабов и ужасных последствий, если бы правительство, преследуя политические и идеологические цели, не отсылало в тот год зерно в соцстраны и сильно не урезало личные крестьянские хозяйства.
В то время в стране была карточная система на продовольствие. Так вот, ко всему прочему, в этот год из-за нехватки хлеба наше правительство решило сократить список тех, кому были положены карточки. В число «сокращённых», например, попали сельские учителя и врачи, а также некоторая категория стариков и детей.
Норма хлеба была 200 грамм на человека. И то привозили его не каждый день. Чтобы купить хлеб приходилось с ночи в давке и ругани выстаивать многочасовые очереди. Много народу в этих очередях получало травмы.
Страшное было время. Мор прокатился по деревням и сёлам. От ящура гибли коровы, в большинстве своём единственные кормилицы в семьях. Померла и наша Красуля.
Рёв и плач стоял на деревенских улицах. Голосили о погибших коровах так, что до сих пор, вспоминая, сердце обливается кровью, и на глазах появляются слёзы. Чувство полной безысходности и чёрной неопределённости будущего вселялось в сердца людей.
Чтобы как-то прокормиться, мы ходили по полям в поисках мёрзлого, гнилого картофеля. Собирали лебеду, крапиву, отруби – всё это шло в пищу.
И опять же сильно помог нам выжить дедушка Фадей.

Жизнь стала налаживаться после 1947 года. Со временем мы даже смогли переехать в хатёнку побольше нашей.
Семья росла.
В 1949 году у меня родился брат Саша, а в 1951 Коля. Чуть позже, в 53-м, родилась еще одна сестрёнка – Люда.
Шёл 1952 год, когда я закончил «семилетку». По тем временам седьмой класс был выпускным. Передо мной встал извечно русский вопрос «Что делать?» Идти работать или учиться?
Посоветовавшись с семьёй, я решил продолжить учёбу.
С. Залесово, 1957 г.
Неожиданно на глаза мне попалась газета «Алтайская правда», в которой я увидел объявление о приёме на учёбу в Киселёвский горный техникум.
- Ого! – воскликнул я, увидев прописанный в объявлении размер стипендии. – На первом курсе 285 рублей. А на четвёртом – 360!
Это были большие для меня деньги. Я мог бы учиться без поддержки родителей и даже мог бы, экономя, помогать им.
И вот настал тот день, когда я покинул отчий дом. Как герой песни «Спят курганы тёмные», я вышел навстречу своей шахтёрской судьбе.

 
Юношеские годы
Деревенский парень, который кроме Никитовки и Залесово ничего в жизни не видел, отправился в путь. По дороге было много мыслей о будущем. Каким оно будет?
Добравшись до станции Заринская (нынче г. Заринск), через которую проходила строящаяся железная дорога Барнаул-Новокузнецк, в  дальнейший путь я отправился с пересадками на рабочих поездах. Там, где железнодорожное полотно заканчивалось, шёл пешком.
Лишь на вторые сутки я в костюме из домотканой материи, сшитом мамой, добрался до Киселёвска и переступил порог приёмной комиссии.
У меня приняли документы и направили в общежитие №4, что на Северном посёлке. Познакомился с ребятами, такими же, как я абитуриентами,  и стал совместно с ними готовиться к вступительным экзаменам.
В назначенное время я успешно сдал экзамены и был зачислен на первый курс техникума, на горное отделение по специальности «Разработка угольных месторождений».
Жизнь в городе мне понравилась. Она абсолютно отличалась от деревенской жизни. Столько высоких домов, магазинов, школ, и столько замечательных людей вокруг!
Учёба меня увлекла. Преподаватели казались мне умнейшими людьми, знающими ответы на любые вопросы. И вопросов этих у меня было хоть отбавляй! Мне хотелось узнать как можно больше о горном деле, о шахтах, разрезах и горняках.
В скором времени нам выдали форму, и я носил её с гордостью. Я чувствовал свою причастность к таким мужественным людям, как шахтёры.
…Что ты знаешь о солнце,
Если в шахте ты не был?
Если ходишь под солнцем с утра?
Только тот ценит небо и высокое небо,
Кто поднялся с зарёй на гора…

Помимо учёбы, конечно, мы ходили и в кино, и на танцы. Танцевали в то время вальс, фокстрот, польку и многое другое. То были не нынешние бездумные «дрыгалки», а грациозные и красивые танцы, требующие определённых знаний и навыков. Поэтому вечерами в общежитии мы с ребятами разучивали движения друг с другом, и вечером, надраив до блеска черным кремом свои брезентовые туфли, я без страха опозориться перед девушками отправлялся на танцплощадку.
В своей горняцкой форме мы пользовались успехом у девчат, из-за чего частенько бывали стычки с местными парнями. Я лишь скажу, что себя в обиду я не давал…
На зимние и летние каникулы я уезжал домой в деревню, чтобы помочь родителям отремонтировать дом, баньку или «стайку», накосить и заготовить сено, напилить и наколоть берёзовые поленья, чтобы было чем зимой топить печь.
Так продолжалось все годы учёбы в техникуме.

Моя трудовая жизнь
Сегодня кажется, что они пролетели незаметно. Конечно, это было не совсем так. Четыре года – срок немаленький, и за это время много что произошло. Но как бы там ни было, в 1956 году я защитил диплом и получил направление на работу на Шахту №3 (позднее она называлась Шахта №13, а с 1971 года – Шахта «Киселёвская»).
Впервые переступив порог одноэтажного административно-бытового комбината, я наткнулся взглядом на вывеску «Молния» со сводкой работы очистных и подготовительных бригад, на которой крупными буквами были описаны достижения передовиков. Я испытал некоторое волнение и гордость от мысли, что мне предстоит влиться в ряды таких замечательных людей и что, возможно, в скором времени и моя фамилия будет в такой же сводке.
Попал я на подготовительный участок, и какое-то время под руководством начальника участка Лаврусевича работал проходчиком с такими опытными шахтёрами, как А.Н.Чабаев, А.А.Поссель, И.Плохотник, В.И.Назаров, Н.И.Ерёмин, Г.Н.Рунг и другими.
Работа была тяжёлой и очень опасной. К концу смены из-за постоянной капели мы промокали насквозь. После смены едва хватало сил, чтобы добраться до кровати, рухнуть на неё пластом и забыться сном.
Через два-три месяца я уже привык к нелёгкому горняцкому труду, стало немного полегче, вечерами я стал иногда ходить в кино, на танцы и даже захаживать в рестораны.
Работал я, не жалея сил, наравне со всеми. Возможно, поэтому, когда из Москвы на шахту привели первый (экспериментальный) проходческий комбайн Сталина (ПКС) для проходки вентиляционных штреков, меня назначили бригадиром и поставили задачу испытать комбайн в «боевых» условиях.
Около года мы работали на нём, подмечая недостатки. К сожалению, комбайн не оправдал наших ожиданий, и мы отправили его в Москву на доработку. С тех пор его больше и не видели.
Меня же после испытаний перевели горным мастером на очистной участок. Работа мне нравилась, ответственности я не боялся и всегда стремился выполнить план. Мое отношение к работе подметило начальство – за небольшой срок я прошел от должности горного мастера до начальника участка.
В 1963 году меня назначили начальником участка №2. Хочу сказать, что рабочие моё назначение приняли благосклонно и всячески мне на первых порах помогали. За это им огромное спасибо!
На участке трудились опытные и ответственные люди. Такие, как П.И.Колер, М.Н.Стрельбицкий, Т.М.Ращупкин, И.Кичун, В.Поснов и многие другие.
Участок был очистным – мы добывали уголь щитами, одновременно отрабатывали два пласта. Не раз бывало, что там, где не справлялись другие коллективы, наш справлялся на все сто процентов.
На памяти случай, когда участок №8 не мог справиться с пластами II Внутренний и II Внутренний «бис». С нашим же приходом на эти пласты государственный план ежемесячно перевыполнялся. Вот такие были у меня рабочие!
Конечно, были на участке и недобросовестные люди. С ними я проводил работу, используя различные методы воспитания. И если уж не помогало «воспитание», то с ними расставились без жалости. К счастью, это были единичные случаи.
Но особенно помнятся случаи, когда из таких «трудных» рабочих удавалось воспитать настоящих передовиков производства. Так было с В.Пенчуковым и П.Тарасовым. Было очень приятно, когда к нам пришла жена Тарасова и стала благодарить за то, что помогли её мужу стать хорошим человеком и семьянином. Честное слово, в такие моменты понимаешь, что не зря живёшь на земле.
Каждый день я спускался в шахту и проверял, как работает мой участок. Если видел проблемы, делал выводы и незамедлительно принимал меры. Поэтому, а также потому, что я строго следил за соблюдением правил безопасности, смертность на моем участке была самой низкой. К сожалению, работа шахтёра связана с высокими рисками, и люди порой гибнут по причинам, не от них зависящим.
В 1979 году, после ухода на пенсию директора шахты В.С.Веретенникова, на должность директора был назначен главный инженер И.Д.Чигоряев.
Отношения у меня с ним не сложились с тех пор, как я стал выступать против некоторых его методов ведения горных работ. Однажды он настоял на своём решении, и в результате участок не выполнил план. Он обвинил меня в этом, и я, не выдержав несправедливости, написал критическую статью в шахтовую многотиражку «Слово шахтёра». Когда Чигоряев стал директором, он припомнил мне всё, в том числе и эту статью. Наши отношения стали ещё более напряженными. Вспыхивающие конфликты уже не могли остаться без нехороших для меня последствий.
Директор шахты «Красный Кузбасс», прослышав о моих отношениях с Чигоряевым, пригласил на работу к себе. Я дал согласие, и с июля 1979 г. по июль 1985 г. я работал начальником участка №2 на шахте «Красный Кузбасс».
На протяжении шести лет не было ни одного месяца невыполнения плана. Участок работал очень успешно, и меня дважды отмечали на уровне Объединения «ОблКемеровоУголь» и Территориального комитета угольной промышленности города.
И всё же, работая на «Красном Кузбасе», я постоянно в мыслях возвращался на родную шахту «Киселёвская», где провёл свои лучшие молодые годы. Друзья при встрече постоянно просили вернуться обратно, и моя душа рвалась туда.
Но только в 1985 с приходом на «Киселёвскую» нового директора В.П.Писарева, я смог туда вернуться. Валерий Павлович принял меня, и с июля 85-го до выхода на пенсию я работал начальником участка № 7.
Еще я хочу сказать о своих друзьях, с кем мне пришлось бок о бок и работать и, отдыхать. В целом наш коллектив ИТР был одной сплочённой командой, именно поэтому мой 50-летний юбилей мы вместе, с размахом, в 1986 году отметили в ресторане «Огонёк». Было очень здорово и запомнилось на всю жизнь.
За свой шахтёрский труд я был многократно отмечен ценными подарками, грамотами и благодарностями, Министерство угольной промышленности СССР наградило меня знаком «Шахтёрская слава III степени».
Я горжусь этими наградами и дорожу оказанным мне уважением, потому что все эти годы я, действительно, трудился, не жалея себя. И, конечно, не ради этих почестей или денег, а потому, что так был воспитан.
Хочется, чтобы и дети мои, и внуки, и правнуки понимали, что работать нужно не ради денег или славы, а ради того счастья, которое приносит созидательный труд.

Моя активистская жизнь

В этой главе я хочу поделиться воспоминаниями о своей общественной деятельности, о жизни моего поколения в годы молодости и зрелости, статьями, которые писал лично я и которые писали обо мне, а также некоторыми текстами моих выступлений на заседаниях профкома, шахткома и других мероприятиях.
Считаю, что это важно, поскольку по ним можно судить о том ушедшем времени, понять какой жизнью мы жили, какие проблемы решали. Ну и, в конце концов, надеюсь, глубже понять меня, как руководителя и просто человека.
А начну я вновь с молодых лет, когда я пришёл на шахту в 1956 году. В то время мы проходили главный квершлаг (горизонтальная, реже наклонная подземная выработка, идущая по пустым породам под углом к месторождению полезных ископаемых и служащая для транспортировки грузов, передвижения людей, стока вод) для того, чтобы «сбиться» с главным квершлагом Шахты №13.
Соединение двух квершлагов произошло в конце 1956 года, с тех пор новая шахта и получила название «Шахта №13», а позже, как я уже говорил, – «Киселёвская».
Так вот, когда мы пришли на новую шахту, перед глазами предстало унылое, пустое и неуютное место. В то время была хорошая традиция: в день рождения В.И. Ленина, основателя советского государства, проводить Коммунистические субботники – это сознательный организованный бесплатный труд на благо общества в свободное от работы время, в выходные (откуда и происходит название).
На шахте у нас была сильнейшая комсомольская организация, в которой я был постоянным членом Комитета комсомола. По нашей инициативе, мы провели субботники по озеленению территории.
Прилагая большие усилия, на протяжении всей весны комсомольцы занимались благоустройством территории и озеленением. Работали мы очень весело, без принудиловки и насилия, с песнями, шутками и анекдотами. Труд для нас был делом привычным и естественным. Все мы понимали, что делаем общее полезное дело.
В итоге вокруг комбината были устроены красивые аллеи, посажены молодые деревья. И когда эти деревца подросли, нашу шахту признали лучшим по Советскому Союзу предприятием в сфере озеленения и порядка! О нас даже во всесоюзной газете написали большую статью под названием «Шахта-сад».
Действительно, у нас было очень красиво. Душа радовалась, и глаза сияли от вида такой красоты.
К сожалению, сейчас всё это уничтожено. К шахте теперь надо подходить в очках и респираторе, иначе пыль разъест глаза, и получишь отравление автомобильными выхлопами. А так хочется вернуть ту красоту и порядок, что были раньше…
Хочу особо рассказать о том, как заботилось руководство шахты о своих рабочих по вопросу горячего питания.
В то время каждое утро, перед рабочим днём, директор шахты и председатель шахткома на планёрке со всеми начальниками участков, цехов и отделов в первую очередь спрашивали с каждого руководителя сколько берут их рабочие горячего питания. И уже потом решали производственные вопросы.
Когда произошло объединение Шахты №3 и Шахты №13, на нижнем горизонте, в специально отведенной выработке в руддворе, была организована столовая для рабочих с горячим питанием!
Те рабочие, которые работали неподалёку от столовой, приходили туда обедать. Я это отлично помню, поскольку и сам там бывал несколько раз. Столовая просуществовала недолго. Когда шахта заработала на всю мощь, места работ сильно удалились, и столовую пришлось закрыть.
Однако для машинистов электровозов и тех, кто работал на руддворе, в диспетчерскую, где было выделено помещение для приёма пищи, привозили горячее питание в больших термосах. Для остальных рабочих питание выдавалось в маленьких термосах, которые они брали с собой на места работ. В этих термосах были и первое блюдо, и второе. Кроме этого, во фляжках брали сладкий чай или кофе. И всё это было бесплатным!
Мало того, за выдачей горячего питания был организован строгий контроль со стороны старших руководителей. И, если выяснялось, что какой-то рабочий не взял питание, наказывали горного мастера, а то и начальника участка.
Благодаря горячему питанию рабочих, резко сократились заболевания, повысилась производительность труда, да и настроение шахтёров было на высоком уровне. Ну и, конечно, жёнам стало полегче – не нужно было вставать рано утром и готовить мужьям «тормозки».
С особой теплотой вспоминаю те годы ещё и потому, что наряду с работой и производственными вопросами, руководство шахты активно занималось привлечением коллектива к спорту.
Лидером этого спортивного движения, безусловно, был директор шахты Иван Тимофеевич Митичкин. Он и сам отлично играл в волейбол, и заставлял начальников участков заниматься спортом.
У нас постоянно проводились летние и зимние спартакиады, соревнования между районами, участками, отделами, а также личные первенства. Играли в футбол, волейбол, городки, шахматы и шашки. Популярны были лёгкая атлетика и лыжный спорт.
А какая художественная самодеятельность была на шахте!
Когда мы пришли в новый двухэтажный комбинат Шахты № 13, его правая сторона на первом этаже была полностью открытой площадью, без кабинетов и каких-либо перегородок. В течение года, пока не доделали актовый зал, эта часть комбината использовалась для молодёжи под танцевальную площадку и кружки художественной самодеятельности под девизом «Искусство в рабочей спецовке».

Танцевали под аккомпанемент баяна вальс, танго, фокстрот, польку. Пели частушки, проводили лотереи, играли в разные игры. В общем, было очень здорово и весело.
На смотрах цеховой художественной самодеятельности, регулярно проводимых в ДК Шахтёров, наш коллектив, представляемый участком ВТБ и работницами Техкомплекса, всегда занимал призовые места.
Умели мы и работать, и веселиться от души на полную катушку!
Чтобы как-то показать, какими заботами и делами жила шахта в те годы, хочу привести текст моего выступления на отчётном собрании Профкома шахты «Киселёвская» в 1974 году:
«Товарищи делегаты!
Коллектив нашего участка отрабатывает пласт VII-Внутренний с 21-го квершлага механизированным комплексом КМ-81М.
Определенных успехов в этом году мы добились, хотя долг по добыче угля имеем, но ноябрём-декабрём долг будет погашен.
Успеха мы добились в том, что стало меньше прогульщиков и пьяниц, кадровые рабочие набрались уже порядочно опыта в вождении механизированного комплекса. Его полюбили и верят в его будущее, хотя работают в сложных горно-геологических условиях, не совсем подходящих для него.
Так, в августе-сентябре, комплексом было добыто абсолютной добычи более 40 тонн.
В отдельные дни выдавали по 1200-1400 тонн. Эти факты говорят о том, что в технику надо верить и надо её приживать на нашей шахте.
Труд рабочих становится легче, культурнее.
Но у нас на шахте не всё сделано для нормальной работы комплекса! Нет у нас ремонтной базы, запчастей, опытных специалистов. Работаем стихийно – «по-пожарному», как кустари-одиночки.
Что-то поломалось, вышло из строя, и стой сутки, двое, неделю, как это было в октябре месяце. Только по этой причине в октябре участок не додал более 4000 тонн до плана.
Специалисты, прибывшие с других шахт, разбежались из-за отсутствия квартир, и недостаточного к ним внимания. На таком крупном участке, как наш, работают всего три электрослесаря. Мало наших рабочих и надзор участка посылает за опытом на другие шахты, на которых уже достаточно опыта по работе данных комплексов. Нам нужны свои специалисты!  Отдел главного механика до сих пор не обучает наших рабочих.
На механизаторов нужно больше обращать внимания и профкому, и парткому, и дирекции шахты. Давать им в первую очередь квартиры, машины и всяческие другие моральные и материальные поощрения.
И я уверен, что отдача при решении этих вопросов от механизаторов будет сполна.
Товарищи делегаты! Я выступаю по поручению делегатов участка №6 и от начальников подготовительных и очистных участков.
Нам необходимо решить вопрос с режимом работы шахты на 1975 год.
С таким режимом, на каком мы сейчас работаем, становится работать невмоготу!
Утром мы встаём в 5 часов, а кто ещё раньше. Со второй смены и с ночного наряда приходим домой в двенадцать, час, два ночи или ещё позднее. Себе не даём покоя и нашим семьям, жёнам.
Городской транспорт по такому графику не работает.
Ремонтных часов среди суток не остаётся, и в воскресные дни мы тоже стали часто работать – поэтому на ревизию и ремонт оборудования не остаётся времени.
Мы предлагаем такой режим работы:
Первую смену начать работать с 9 часов утра, а вторые и третьи смены работать без часового перерыва между сменами. Ночная смена будет заканчивать работу в 6 часов утра. Остается целых 3 часа на ремонтные работы. Эти часы особенно нужны нашему участку, да и другим, порой, не меньше.
Этот вопрос я считаю решить можно, хотя очень сложно и трудно. Нужно его только хорошо продумать и изучить в производственной службе шахты.
Автотранспорта на шахте более-менее достаточно, есть дежурки, автобусы. А, если недостаточно, то вопрос поставить перед комбинатом.
Но ведь можно людей приучить и обязать ездить низом на пассажире. Ведь раньше, я помню, вообще не было дежурных машин на шахте. Все ездили шахтой на пассажирских поездах. Вреда от такого режима не будет, народ нас с благодарностью поймёт, и отдача от них будет больше в работе.
Поэтому мы просим вновь избранному профкому и его председателю при утверждении режима работы на 1975 год утвердить предлагаемый нами режим.
Ещё необходимо новому профкому улучшить работу по организации отдыха наших трудящихся.
Наши зимние и летние турбазы стали пустовать. А если посещают их, то в очень малом количестве.
В целом работу профкома за отчётный период предлагаю признать удовлетворительной».
Хочу ещё дать вам ознакомиться с текстом одного моего выступления, состоявшегося уже на шахте «Красный Кузбасс» через 10 лет после предыдущего.
«Товарищи!  Коллектив участка №2 внёс достойный вклад в сверхплановую копилку шахты: из более, чем 16 тысяч тонн по шахте – четыре тысячи наших!»
Все бригады участка перевыполнили план и соцобязательства. Особенно хорошо трудились очистная бригада Шек В.С., забойщики Самсонов В.В., Кузнецов А.В., проходчики Перевалов В.Л., Чикуров В.В. и многие, многие другие.
За первенство по шахте нашему коллективу была предоставлена большая честь – идти в первых рядах майской праздничной демонстрации.
Я не буду говорить, как хорошо работает наша шахта, какие социальные и производственные программы решает, сколько мы много строим, впервые на шахте скоро запустим опытный комплекс КМ-817 и т.д. и т.д. Всё это делается для наших трудящихся.
Об этих хороших делах на всех активах выступали наши представители, кроме того писали в газетах, рассказывали на радио и даже телевидении. Это всем известно и повторяться не стоит.
Что нам мешает ещё лучше работать?
Я хочу рассказать и поделиться опытом, как наш коллектив на протяжении многих лет работает ритмично и устойчиво. Хотя нами и не придумано ничего нового. Всё же главное в работе – это дисциплина и сокращение потерь рабочего времени, как исполнителями, так и руководителями.
Мы сейчас добились того, что у нас на участке не стало прогульщиков. В 1983 году у нас было всего 4 прогульщика, и тех сразу же уволили, а в этом году нет, и не будет.
Наш коллектив, а конкретно проходческая бригада Сыщикова А.Д., выступила инициатором на профсоюзной конференции и внесла в колдоговор предложение, что, если кто-то из бригады совершит прогул, то все члены бригады лишаются премии на 25%.
Это сразу заметно сказалось на дисциплине, как по участку, так и в целом по шахте.
Сейчас принимаются люди самой бригадой, а нерадивых товарищей просят уйти с шахты.
Очень большую роль сыграл К.Т.У.* (коэффициент трудового участия) Сейчас не стало уравниловки в бригадах! Применение КТУ привело в повышению авторитета выглядеть бригадиров, звеньевых и горных мастеров.
На встрече Константина Устиновича Черненко с рабочими Московского металлургического завода «Серп и Молот», рабочими завода был задан вопрос, почему сменный мастер, организующий работу в смене бригады, не включается в её состав, и зарплата ему начисляется не так, как членам бригады.
Нам это предложение понравилось и мы считаем, что отделу труда и зарплаты объединения и нашей шахты надо это предложение продумать и решить с оплатой горных мастеров по-новому.
Немаловажную роль в укреплении дисциплины играет массовый спорт, как по шахте, так и по участку.

У нас в кабинете начальника участка красочно оформлен специальный спортивный стенд «Спорт и труд рядом идут», этот стенд постоянно заполняется инструктором спортивных мероприятий шахты, а также нашего участка – механиком нашего участка Перфильевым И.Н.
По зимней спартакиаде наш коллектив занял первое место. У нас коллектив молодёжный и нет ни одного человека, который бы не сдал норм ГТО и не участвовал бы в спартакиаде шахты и города. Почти по всем видам спорта мы занимаем призовые места.
Подводя итоги вышесказанного, главным в работе считаю – дисциплину, К.Т.У. и массовый спорт.
При выполнении этих основных заповедей коллектив будет работать ещё лучше, и все знамёна всегда будут наши!
Возможно, сейчас молодёжь не всё поймёт о той нашей жизни, но, думаю, что даже по этим текстам выступлений можно прочувствовать дух «того» времени. Времени, когда думали не о себе, не беспокоились о собственной выгоде, а заботились об общих интересах, об интересах родного предприятия, города, и страны. Мы по-настоящему переживали за показатели нашей работы и стремились работать лучше и лучше.
Таким было наше воспитание, и я думаю, что это было правильное воспитание.

 
О семье и быте

И снова я возвращаюсь в свои молодые годы – в то время, когда определилась не только моя шахтёрская судьба, но и личная.
Как я уже говорил, после окончания горного техникума я трудился на Шахте № 3. Жил я в общежитии, в комнате с четырьмя такими же, как и я, молодыми специалистами.
Помню, однажды вернулся я с танцев немного раньше обычного и застал своего тёзку Михаила, разговаривающего по телефону. На танцы он не ходил с нами и развлекался такими вот разговорами по телефону.
- Хочешь поговорить, - спросил он и протянул мне трубку.
Я взял и сказал:
- Алло!
В ответ я услышал приятный девичий голосок, который меня просто очаровал. Мы познакомились. 
У моей собеседницы было необычное имя – Нелли.  Мне оно очень понравилось!
Не помню, о чём мы с ней говорили в тот день, но проговорили очень долго. После разговора я долго не мог уснуть, ворочался с боку на бок, представляя свою собеседницу. Воображение рисовало красавицу, под стать прекрасному голосу и имени. К счастью, как потом выяснилось, оно меня не обмануло.
С того вечера, возвращаясь пораньше с танцев в смену своей знакомой «незнакомки», я брал трубку и звонил Нелли.
Оказалось у нас много общего. Она, как и я, была старшим ребёнком в семье и единственным кормильцем. Мы отлично друг друга понимали и разговаривали до бесконечности!
Ещё Нелли пела мне песни. Особенно мне в душу запала вот эта:
Называют меня не красивою,
Так зачем же он ходит за мной,
И в осеннюю пору дождливую
Провожает с работы домой?

И куда не пойду обязательно
Повстречаю его на пути.
Он в глаза мне посмотрит внимательно,
Скажет: «Лучше тебя не найти!»

А вчера расставаясь вечером,
Уходить не хотел ни за что.
Чтобы я не озябла на плечи мне
Осторожно накинул пальто.

От того я такая счастливая,
Улыбаюсь везде и всему.
Если скажут, что я некрасивая,
Не поверю теперь никому…

Я частенько просил её спеть мне именно эту песенку.
Постепенно мысли о Нелли вытеснили из моей головы интерес к другим девушкам. Я чувствовал, что она с каждым днём становится для меня все дороже и роднее.
Однажды, в один из весенних дней 1957 года, набравшись смелости, я пригласил её на свидание. Моё сердце бешено колотилось в груди, когда я это говорил и пока ждал её ответа.
Нелли согласилась, и я с облегчением выдохнул.
Мы договорились встретиться на крыльце Центрального клуба Угольщиков. Наверное, в этот день весь Киселёвск назначил там встречу, потому что, когда я подошёл в назначенное время, то увидел толпу народа.
Как же я её найду здесь?
Я неторопливо начал подниматься по ступенькам, всматриваясь в лица девушек – не она ли?
И вдруг поймал на себе смеющийся взгляд девушки в лёгком летнем платьице в голубой цветочек.
Ни разу в жизни не видевшись, мы узнали друг друга сразу, с первого взгляда! Это ли не судьба?
Через два года, 28 марта 1959 года мы с Нелли поженились, и вот уже более 50 лет вместе.
Рассказывая о своей семье, в первую очередь, конечно, хочу рассказать о жене - Нелли Ивановне Кармановой.
Родилась она в г. Киселёвске в 1939 году. Отец её погиб на фронте, а мама, оставшись с двумя малолетними детьми (в 1941 году родился брат Алик), работала комендантом в общежитии завода «Гормаш».
Жили они в комнатёнке неблагоустроенного барака. Зарплата мамы не могла обеспечить семью полноценным питанием. Просто удивительно, как они смогли выжить в войну!
В 1947 году мама второй раз вышла замуж. Через год родила братика Володю, а в 1950 году - сестрёнку Галю.
Жизнь, казалось-бы начала налаживаться, но неожиданно для всех отчима парализовало. Шесть лет проболев, он скончался.
Из-за громоздящихся друг на друга жизненных тягот, забот о детях и больном муже, мама сильно заболела. Она могла только сидеть или лежать. В таком состоянии она прожила 20 лет и умерла в 1971 году.
Со дня болезни матери все заботы легли на плечи старшей сестры Нелли. Удивительно как смогла вынести такое физическое и моральное напряжение молодая девушка.
Окончив 9 классов, Нелли пошла работать на шахту №13 телефонисткой. Параллельно с работой она закончила 10 классов в вечерней школе рабочей молодёжи.
Уже после того, как вышла за меня замуж, Нелли пошла учиться в киселёвское педагогическое училище. После его окончания, проработав в школе №27 пять лет, снова пошла учиться. На этот раз в киселёвский горный техникум.
Закончив его, она получила диплом по специальности «обогащение». Немного проработав, вернулась в техникум и во второй раз его закончила по специальности «горный техник-разработчик».
13 лет она проработала на шахте «Киселевская» горным мастером вентиляции.
Учёба, работа, домашние дела, а ведь кроме того, если помните, она была замужем и смогла подарить мне трёх прекрасных детей, которым мы дали достойное воспитание и образование.
Одним словом, моя жена удивительная женщина, прекрасная жена и мать!
Конечно, прожить вместе 50 лет нелегко, и не каждой супружеской паре это дано. Но мы благодарны судьбе, Богу, нашему терпению, взаимопониманию, уважению и любви, что смогли сберечь свою семью и воспитать прекрасных детей: Валеру, Таню и Лену.
Я считаю, что нельзя жить для себя, а если уж хочешь жить только для себя – не женись и не выходи замуж!
Жить нужно для детей, семьи. Стремиться сохранить целостность семьи, и тогда всем будет хорошо: и детям, и родителям.
В одной из газетных статей («Семья – маленькое государство»), посвящённой нашей Золотой свадьбе, я выступал со следующим предложением:
1.Если супружеская пара прожила 50 лет и воспитала троих детей, не бездельников, воров, наркоманов и уголовников, а хороших  умных людей, нужных России, таким родителям ежегодно выделять путёвки в санатории или заграницу. Или компенсировать деньгами.
2.Если родили и воспитали троих детей, то за каждого последующего увеличивать пенсию на 10%.
3.Награждать таких родителей памятной медалью или орденом.
  Думаю, что если решить эти вопросы, то количество разводов, тунеядцев и наркоманов значительно уменьшится, а население будет прирастать хорошими, воспитанными и грамотными людьми.
И ещё хочу пожелать молодым семьям на будущее: если ваши родители прожили совместно 50 лет, то вы сами организуйте им Золотую свадьбу!
Поймите правильно, они вас родили, воспитали, дали образование, женили и вывели на правильную дорогу – Золотая свадьба для них будет главным подарком в жизни.
Обо всех наших детях и внуках я ещё скажу не одно доброе слово, а пока хочу вернуться к нашему семейному быту.
Немаловажную роль в нашей жизни сыграло строительство дачи в деревне Александровка.
Землю мы начали осваивать в 1981 году, а закончили строительство в 1986 году. Строили дачу в основном вдвоём с женой, иногда помогали родственники.
Дачка получилась красивая, нарядная и весёлая – с резными карнизами, фронтонами и наличниками. Есть в доме и балкон, на котором можно попить чай или просто отдохнуть в шезлонге.
Моя особая гордость – ворота! Они построены по образу ворот, какие строили в хороших деревнях. Это большие, массивные ворота с крышей, надёжно запирающиеся балкой.

По территории участка я постелил деревянный помост. Так что в непогоду слякоть не страшна. По этому помосту можно, не испачкавшись, дойти и до стайки, и до теплицы и до остальных необходимых мест.

Внучка Олеся в парилке с дедушкой

В те советские годы, когда строилась наша дача, по каким-то соображениям не разрешалось на дачных участках строить бани. Но русская смекалка нас всегда выручала – мы построили баньку прямо в доме. И надо сказать, что она получилась очень жаркая и уютная.
Рядом с нашей дачей лес, полянки и два пруда. Так что нашим детям, внукам и гостям всегда приятно отдохнуть на такой даче.
Всех я научил кататься на лыжах, плавать и нырять, играть в шахматы и карты, теннис и бильярд. Для ребят построил турник, на котором они любят заниматься. Повесил качельку.
Частенько брал с собой ребятишек на рыбалку, в том числе и с ночёвкой. Ездили все вместе в лес по грибы и за ягодой. Думаю, что им есть что вспомнить.
Что касается бани, то приучать к жару было нелегко. Но всё же постепенно все дети и внуки привыкли париться и потом нырять в холодную воду или зимой после парилки поваляться в снегу.
Каждое лето наша дача наполнялась детскими голосами. Жили по восемь-десять человек, весело и дружно проводили у нас каникулы.
Сейчас, конечно, дети стали взрослыми, да и внуки в своём большинстве уже выросли и завели свои семьи.





Слева направо: дочь Лена, внучка Алёна, дочь Таня, внук Антон

Но всё равно иногда собирается на даче большая компания, и по-прежнему звучат детские голоса – это наши младшие внуки и правнуки.
Было время, когда на даче мы держали живность: кур, цыплят. Это неплохо помогало нам материально – всегда в доме были свои, свежие яйца. Не говоря уж о своих овощах, которые выращивает моя жена. Очень много труда она затрачивает на ведение домашнего хозяйства. И с каждым годом, конечно,  становится всё труднее…
Осенью кур мы увозили в город, в свою стайку.
С живностью и городской стайкой связано одно забавное воспоминание. Это было в далёкое время, во время правления Л.И. Брежнева, когда с продовольствием было очень плохо и «продовольственную программу» приходилось решать самим.
И вот мы с женой, по примеру наших соседей по двору, решили купить на откорм двух поросят и держать их в нашей стайке. В течение пяти лет мы каждый год выращивали по два поросёнка.
С наступлением холодов мы кололи свиней, созывали родственников, друзей и устраивали «пир горой». Было очень вкусно и ароматно.
К сожалению, содержание свиней имеет и отрицательный оттенок – это неприятный запах нечистот. Кто-то из соседей написал на нас жалобу, с просьбой запретить содержать в стайках свиней.
Эта жалоба дошла до Первого секретаря Горкома КПСС Торубарова Ю.Д. и главного редактора газеты «В бой за уголь» Агеева Н.К. Они целой делегацией пришли в наш двор и вошли в нашу стайку.
Мы с женой и другими людьми стояли с наружи и дали «приговора». И вот выходят из стайки первый секретарь и главный редактор нашей газеты, подходят к нам и неожиданно жмут нам с женой руки.
- Молодцы! – сказал Торубаров. – Спасибо вам!
Нас сфотографировал корреспондент, и вскоре в газете «В бой за уголь» появилась статья с нашей фотографией, в которой нас ставили в пример – вот как нужно решать продовольственную программу!
В разные годы мы держали и корову, и барашка, и гусей, но всё же это нелёгкий труд держать домашний скот. Да и не всегда это выгодно. Так что в основном держали кур.
Жена последние годы занимается выращиванием рассады капусты, цветов. Потом продаёт их на рынке и пополняет наш семейный бюджет.
Своей жене, Нелли Ивановне, я не раз посвящал газетные публикации. Всё же она у меня человек неординарный и достойный всякого восхваления.

За бытовыми буднями, работой и домашним трудом, мы не забывали и об отдыхе. Объездили мы полстраны. Бывали на разных курортах. Особенно на побережье Чёрного моря. Побывали в Сочи, Одессе, Алуште, Евпатории, Ялте, Алупке, Гурзуфе, Севастополе, Гаграх, Пицунде, Сухуми, Батуми, Кабулетти, Анапе, Новороссийске и Краснодаре. Отдыхали в Болгарии на курорте «Слнънчев Бряг».
Ездили по турпутёвкам в Киев, Ташкент, Фрунзе, Алма-Ата, Иссык-Куль, Тольятти, Волгоград, Куйбышев, Ульяновск, Казань, Владивосток и другие.
В Москве и Ленинграде (Санкт-Петербурге) бывали десятки раз. Однажды меня, как лучшего начальника участка, директор шахты Митичкин И.Т. наградил турпутёвкой заграницу. И мы с женой за 12 дней побывали в Голландии, Бельгии и Люксембурге. Это, напомню, было в советские годы, когда выехать заграницу имел возможность очень ограниченный круг лиц.
Так что, как видите, успевали мы и поработать, и отдохнуть!










Моё 70-летие

В 2006 году в кругу любимых родственников и самых близких друзей я отметил свой 70-летний юбилей. Всё было организовано на самом высоком уровне, и праздник, я считаю, удался на славу!
Отмечали мы в ресторане моего сына Валеры. Зал был оформлен очень празднично. Столы ломились от вкусных блюд. Но больше всего, конечно, меня порадовали гости. На моём празднике, действительно, присутствовали самые близкие мне люди, съехавшиеся с разных уголков нашей страны.
 Были провозглашены прекрасные тосты и пожелания в мой адрес. С некоторыми из них я хочу поделиться на этих страницах.
Поэмой собственного сочинения порадовал меня мой друг Николай Романович Елатомцев. Он распечатал её и красиво её оформил. Ему удалось в стихах рассказать всю мою биографию.

Биографическая поэма к 70-летнему юбилею
От друга и поэта-любителя Елатомцева Николая Романовича

Внимание! Прошу внимания
Не больше десяти минут.
Здесь летопись и пожелания,
Быт юбиляра тоже тут.
Мой друг – Карманов Михаил,
Ровесник города родного,
Он здесь трудился и здесь жил
Вообще друзей у Миши много.
Справляет Миша юбилей,
И город юбилей справляет.
Родных и близких, и друзей
Он хлебосольно угощает.
И семьдесят годов прошло
Со дня рожденья Михаила,
Заветное число пришло,
Я изложу, как дело было…
Никитовка – прелестный уголок
Залесовского района.
Родился первенец-сынок,
В семье Карманова Семёна.
Да! До войны то дело было,
За пять годов её начала,
С тех пор прошло у Михаила
Событий важных и немало.
Отец у Миши был шофер,
А мать колхозница простая.
Сибирский сказочный простор,
Жемчужные поля Алтая.
Он помнит ужас тех годов,
Когда война загрохотала.
Потоки слёз и горьких слов,
Семья в нужде – страна стонала.
Возил продукты и одежду
Семён Карманов в дни войны.
Вселяя веру и надежду,
Ковал победу для страны.
На «ЗИСе» колесил тогда
Отец в Монголию с Китаем.
Зимой, в распутицу, всегда,
Он вёл войну с суровым краем.
В войну троих своих детей
Прасковья-мать, трудясь растила,
Несладко доставалось ей,
Но всех кормила и поила.
Когда Семён пришёл с войны,
Ещё их четверо родилось.
Для блага Родины-страны
Они учились и трудились.
В деревне, где родился он,
Царил весёлый детский звон:
Сам Мишка, Валя, Маша, Клава,
Росла Кармановская слава:
Людмила, Шурик, Николай,
То был семейный дружный рай.
Богат алтайский регион,
Вольны природные условия,
Доволен был отец Семён,
А вместе с ним и мать Прасковья.
Из всех детишек семерых
Сейчас их шестеро живых,
Здоровья им господь послал,
Лишь Машу в небеса позвал.
Когда окончил седьмой класс,
Он в школе вольного Алтая,
Приехал навсегда в Кузбасс,
На шахты угольного края.
Но прежде, чем шахтёром быть,
Он стал студентом КГТе.
Ему пришлось науку грызть,
Чтобы познать секреты те.
Окончив техникум родной,
Когда сравнялось восемнадцать,
Ушёл он в угольный забой
На шахту с номером тринадцать.
Работал, время проходило,
И в армию его призвали,
Но вдруг внезапно возвратили:
Кормильцем для семьи признали.
Энцефалит свалил отца,.
А Миша штурмовал забой,
В большой семье он старшим был,
С семьёй делил достаток свой.
И снова шахта и забой
Уделом юбиляра стали,
И город Киселёвск родной,
Где люди уголь добывали.
Здесь встретил Нелличку свою,
И по уши в неё влюбился.
Создал крепкую семью,
Короче говоря – женился.
Счастливое то время было,
Судьба им радость подарила,
Жена троих детей родила,
Любя его, детей растила.
На шахте он работал честно,
И стал начальником участка,
Работать было интересно,
Но вместе с тем, не очень сладко.
А шахта крупною была,
И в маяках она считалась.
Рекою добыча плыла,
Жилось, работалось, мечталось.
Директор – Митичкин Иван,
В парткоме – Найдов Михаил,
С лихвой опережали план,
То звёздный час для шахты был.
Гордилась шахтою страна,
И уголёк она давала,
Как говорили, «до хрена»,
Рекордами всех удивляла.
Шахтёры, как богатыри,
Грузили уголь из забоя.
Не зря, хоть как не говори,
Завражков заслужил героя.
Наш юбиляр вносил свой вклад
В успехи города-шахтёра.
В семье царит завидный лад,
Достойно жил и без наград.
Шло время – Вы детей растили,
Живя приятною заботой.
Детей кормили и учили.
Всегда загружены работой.
Росла надёжная Вам смена,
И дети радость Вам дарили,
И все: Валера, Таня, Лена
Учились и послушны были.
Не зря Вы прожили на свете,
Где море утекло воды,
Живы порядочные дети –
Ваш прошлый труд даёт плоды.
Известен и умён Валера,
Счастлива Лена в Ленинграде,
Танюша – образец примера,
А Вы с супругою в награде.
А Вы уже пенсионеры,
Всё лето на любимой даче
Горды успехами Валеры,
Желая дочерям удачи.
А внучка Ксеня так умна,
Отлично школу одолела
С медалью золотой она,
Добилась то, чего хотела.
Да, внучка радость дарит Вам
И с Нелей вы безумно рады,
И губернатор лично сам
Вручает ей и Вам награды.
Стас и Роман – родные внуки
Умны, находчивы, удалы,
Грызут военные науки.
Ребята метят в генералы.
Три внука учатся прилежно.
Не отстаёт и внук Антон.
И деда с бабой любят нежно,
Разумный труд – для них закон.
У Тани Настя ВУЗ кончает.
Алёнка – школьница пока.
И Вы и Нелля точно знают,
Что их дорога широка.
Алёна с Настей вместе с мамой
Любя порядок и уют,
И быт у них весёлый самый:
Танцуют, пляшут и поют.
Живучи гены бабы Нелли,
Валера тоже был певцом,
Мы помним, с Рощиным Вы пели.
Ты был певучим молодцом.
У Миши главная забота,
Свои привычки, своё хобби:
Машина, шахматы, работа,
Весёлый быт в полезном роде.
Чтобы жилось нам с Мишей краше,
Дань отдаём мы с ним утехам.
Сраженья шахматные наши
Идут стандартно и с успехом.
И Вы и город отмечают
Свой праздник в семьдесят годов,
Твои друзья тебе желают:
«Живи до ста и будь здоров!»
Я долго Вам читал поэму
Пора бы выпить нам вина.
Поэт готов закончить тему.
Хмельной напиток пьём до дна.
Я повторяю – тост таков: -
«Живи до ста и будь здоров!»

Кузбасс г. Киселёвск 19 июля 2006 г.


Очень трогательными были поздравления моих внучек:
ЛЮБИМЫЙ ДЕДУШКА!
Тебе и уважение и почёт:
Ведь самый главный ты в семье,
Тебя мы любим горячо!
Всегда ты мудрый дашь совет,
Любую ты решишь задачу,
Ты, наш наставник благородный
И верный друг в нашей судьбе.
Ты самый умный, самый добрый,
Ведь в мире лучше деда нет!

Желаем тебе здоровья, счастья, долголетия
И всех земных побед!
 
Кузбасс, г.Киселевск, 19.07.2006г.
Целуем, обнимаем, твои внучки: Настя, Ксюша и Алёна.

Внучка Ксюша порадовала меня своим стихом

РОДИНА
Она у каждого своя,
Она пропитана любовью к людям,
С ней с детства связана моя судьба
Воспоминания и счастливые минуты.
О ней сейчас я стих пишу
И в нём я лгать не смею.
И говорю, что я люблю
Места, которых нет роднее.
О, родина, я восхищаюсь всем добром,
Всей красотой, что ты приносишь людям.
И счастлива, что я в родном краю живу
И Родину свою не позабуду.
Но мало слов, нужны дела,
Любите люди, те места,
Где родились и где живёте,
Цветы растите под окном,
Садите яблони и груши,
И край родной, где мы живём
Предстанет райским уголком,
Поселит счастье в наших душах.
И детский звонкий смех,
Трели соловья, рассвет
Сопровождать повсюду будут
Отчизну ту, что все так любим
И милой Родины места: поля, леса и реки.
Всё это в памяти людей останется навеки!

Вот такие правильные слова написала моя внучка о Родине! Я горжусь, что у меня такие талантливые и понимающие внуки!
Ещё одно поздравление я получил от Совета Ветеранов шахты «Киселёвская»:

МИХАИЛУ СЕМЁНОВИЧУ
ЮБИЛЯРУ И РОВЕСТНИКУ ГОРОДА
В ДЕНЬ 70-ЛЕТИЯ ЖЕЛАЕМ:

Сей торжественный ЮБИЛЕЙ
Пусть продлит долгий путь ещё не прожитых дней
Ведь от жизни много недобрано
- Больше отдано ей!
Счастья тебе земного,
Радости, чтобы не счесть!
Здоровья желаем много
- Житейскую мудрость не растерять – то, что есть!
И ещё хочу привести одно пожелание. Это слова моего соавтора книги «Древо жизни семьи Карманова», часть которой легла в основу этой книги, корреспондента газеты «Слово Шахтёра» А.С. Кузнецовой:

МИХАИЛУ СЕМЁНОВИЧУ В ГОД ЕГО 70-ЛЕТИЯ И 70-ЛЕТИЯ ГОРОДА КИСЕЛЁВСКА, В ИСТОРИЮ КОТОРОГО ОН С ЛЮБОВЬЮ ВЛОЖИЛ ВСЕ СВОИ ГОДЫ ТРУДОВОЙ ЖИЗНИ,
ЖЕЛАЮ:

Уважаемый Михаил Семёнович, Вас, горняка, прошагавшего в ногу со временем горизонты шахты, сердечно поздравляю с ЮБИЛЕЕМ!
По-прежнему держите верхнюю планку на пульсе активной жизни.
Пусть в этом помогут: светлая Ваша голова, госпожа Удача и верная спутница – жена Нелли Ивановна!
Храни Вас Бог многие лета в мире, здравии и согласии!
Кузбасс. г.Киселевск, 19.07.2006 г.
Весёлые картинки

В этой главе хочу рассказать несколько случаев из моей жизни, которые я часто вспоминаю с улыбкой и смехом.
Сначала хотел назвать её «шахтёрские байки», но потом подумал: какие же это байки, если эти истории самая что ни на есть правда. Может и не всегда эта правда героическая, но те несколько эпизодов, о которых хочу рассказать, надеюсь, поднимут вам настроение так, как поднимают мне.

История первая: Разговорилась и проговорилась
Этот случай из моей жизни был опубликован в газете «Киселёвские вести» под названием «Где же я вам ещё не давала?»
История эта произошла в 70-е годы прошлого века, когда шахта «Киселёвская» выдавала на гора около 2 миллионов тонн угля, а пару раз и больше двух.
Работали мы ударными темпами, отрабатывали одновременно по два, а то и три пласта. Поэтому я часто заходил в маркшейдерский отдел, чтобы получить направление планируемых проходок и бурений.
В тот памятный день я как обычно зашёл в маркшейдерский отдел за направлениями. Поздоровавшись с работниками отдела, подошёл к маркшейдеру – молодой и весёлой женщине.
Увидев меня, она приветливо улыбнулась и положила на стол два планшета. Перебирая их в руках, начала вслух вспоминать на какой выработке она давала (указывала) направление.
- Так, Михаил Семёнович, - задумчиво сказала она. - На промштреке я вам давала, на «параллельке» я вам давала, на подэтажке я вам тоже давала…
Загнув три пальца на левой руке, она, глядя на планшет, снова призадумалась и, повернувшись ко мне с загадочным взглядом громко воскликнула:
- Так где же, Михаил Семёнович, я вам ещё не давала?
Ответом ей был дружный хохот. Весь отдел вместе со мной, хватаясь за животы, смеялся до слёз.
- Что? Что вы…
Она непонимающе окинула взглядом сотрясающийся в смехе отдел, и тут до неё дошла причина нашего безудержного хохота. Ведь она же ни разу не сказала, что «не давала направление»!
Поняв двусмысленность сказанного, девушка закатилась таким громким и заразительным смехом, словно в отделе кроме неё никого не было.
Как говорится, каждый понимает смысл в меру своей испорченности, а невинными младенцами нас точно назвать было нельзя.

История вторая: А судьи кто?

Была на нашей шахте в коллективе начальников участков и ИТР (инженерно-технических работников) одна добрая традиция – последнее воскресенье июля месяца отмечать на турбазе у реки Чумыш День Шахтёра.
В один из таких июльских дней 1985 года мы традиционно отметили на турбазе наш профессиональный праздник. И до того нам было здорово и весело, что на следующий день, раздав с утра наряды на работы, небольшая инициативная группа начальников участков решила продолжить празднование Дня Шахтёра на той же турбазе.
Расположившись на турбазе, мы позавтракали, естественно выпили – всё же праздник и не ради завтрака мы туда ехали. И как-то так неспешно наше празднование продолжалось в течение дня.
Была отличная погода. Солнце по-летнему жарило, так что мы и позагорать успели, и искупаться.
И вдруг я вспоминаю, что сегодня, в понедельник, в шесть вечера в Центральном клубе угольщиков будет партийное собрание! Что характерно, повестка дня была посвящена исполнению Постановления Совета Министров СССР «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма, искоренению самогоноварения».
По всей стране во главе с КПСС шла широкомасштабная борьба с пьянством. Пить алкоголь комсомольцам и коммунистам было гласно и негласно запрещено.
Но понятно, что шахтёрская традиция, я бы даже сказал шире - «русская традиция» отмечать праздники с алкоголем родилась не вчера и в этой борьбе одержала верх.
В общем, ситуация мягко говоря сложилась  щекотливая.
- Парни, - обеспокоенно сказал я, - в шесть партсобрание! Поехали на шахту!
Те, кто был более-менее вменяемым, вместе со мной уехали, а некоторые остались продолжать праздновать.
- Позже приедем, - отмахнулись они.
В шесть часов зал в клубе был полон коммунистами. Свободным оставались только первые ряды.
И вот ровно в шесть, как короли, входят опоздавшие начальники участков. Лица у всех красные, сгоревшие на солнце, взгляд сосредоточенный, устремлённый куда-то в светлое будущее. Они без всякого стеснения усаживаются на свободные места первого ряда.
В те времена выступающие на собрании назначались заранее, чтобы дать им возможность подготовиться к выступлению.
Одним из выступающих на этом собрании был назначен А.А.Голубченко, один из тех, кто с нами отмечал на турбазе праздник.
Смотрю на него и понимаю, что ему лучше не выступать.
- Анатолий Андреич, откажись от выступления, - прошептал я ему.
Он как сидел, уставившись в одну точку перед собой, так и остался сидеть. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
И тут называют его фамилию и приглашают на трибуну.
Толком не проснувшись, Анатолий Андреевич кое-как добрёл до трибуны. Пошарил по карманам и достал сложенный вчетверо лист с текстом выступления.
В то время он работал начальником шурфового участка и работы проводил в районе совхоза Суртаиха.
Он, пытаясь сфокусировать взгляд, изо всех сил старался читать текст, но сбивался и, повторяя через слово «чёрт возьми», решил донести мысль своими словами, то есть экспромтом.
- Вот, чёрт возьми, мы работаем на поле Суртаихи, где всякой закуски полно, товарищи! А рядом, чёрт возьми, третий магазин. А там водка продаётся! – Он замолчал, то ли чтобы зал успел проникнуться, то ли  мыслями собирался.
-  Но, не смотря на всё это, - вскоре продолжил он. – Мы, чёрт возьми, боремся с пьянством! Вот так вот, чёрт возьми, товарищи коммунисты.
Тут зал понял в каком состоянии выступающий и бурно зааплодировал. Под смесь ироничных и одобрительных возгласов борец с пьянством кое-как спустился с трибуны и как ни в чём ни бывало занял своё место.
На следующий день после планёрки секретарь парткома В.Н.Алексеев попросил всех итээровцев зайти в партком.
- Будем решать судьбу Голубченко,   - сказал он.
Мы поднялись на второй этаж, зашли в огромный кабинет парткома. Стол, покрытый красной скатертью, сама обстановка, вызывали трепет и уважение простого коммуниста к идеям и могуществу партии. Быть вызванным на заседание парткома оптимизма коммунисту не внушало. Так что наш товарищ Голубченко имел вид более, чем бледный.
- Так, - сказал Алексеев, обведя суровым взглядом присутствующих. – Предлагаю избрать секретариат из старших начальников участков: Смирнова, Лосицкого и Карманова. Кто за? Единогласно. Председателем предлагаю избрать Карманова Михаила Семёновича. Кто за? Единогласно…
Выступающие резко осуждали проступок коммуниста Голубченко, стыдили и взывали к совести. Коршуном на него налетел сам парторг Алексеев. В пух и прах разнёс личное достоинство проштрафившегося коммуниста и предложил исключить его из рядов партии и ходатайствовать перед дирекцией о снятии с начальников участков.
Постепенно накал снизился, и решили ограничиться занесением выговора в личную карточку.
И вот страсти улеглись, все успокоились, и Алексеев по-отечески обратился к Голубченко:
- Ну ладно, Анатолий Андреевич, всё уже закончилось. Скажи всё же без протокола, так сказать, но по-честному: с кем же ты пил?
- А вот, с Михаилом Семёновичем, - вяло проговорил Голубченко, и его палец показал на центр красного стола, где сидел я.
Потом палец сдвинулся левее:
- С Сан Санычем…
Наконец, палец упёрся в третьего секретаря нашего собрания:
- И с Николаем Сафроновичем…
И тут в наступившей мёртвой тишине раздался громкий возглас Валентина Андреевича Красакова:
- А судьи кто?!
Зал грохнул смехом…

 Позже я спросил Голубченко:
- Зачем же ты, Анатолий Андреевич, сказал так?
- А я, Михаил Семёнович, вообще не помню, как я там стоял на парткоме и что говорил…


История третья: Думай прежде, чем говорить – а когда говоришь, думай, что говоришь

С началом осени в тайге созревают ягоды, начинается грибная пора, а главное поспевают кедровые шишки.
В это время тянутся в тайгу любители лесных даров, чтобы собрать урожай, заготовить на зиму соления и варения.
В тот раз я, как обычно, организовал экспедицию за шишками в известные нам, но труднопроходимые места.
Небольшой караван наших машин, урча на подъёмах моторами, пробирался по лесным дорогам к месту переправы на реке Анчереп.
Когда-то давно, говорят, ещё при царе, жители ближайших поселений Алтайского края по этим местам водили к нам караваны коров для продажи.
Десятилетиями коровы и телеги с товаром протаптывали и продавливали в грунте тропы, и со временем образовалась хорошо видимая дорога. Позже, когда советская власть перегородила плотинами реки Анчереп и Чумыш и, реки разлились в ширину на сотни метров, этот караванный путь стал проходимым только зимой, когда на реке вставал лёд. Но даже сейчас, в наше время, эта дорога легко угадывалась.
Наша экспедиция остановилась на берегу Анчерепа. Мы вышли из машин и подошли к берегу.
Речная гладь в этом месте тянулась вширь метров на восемьсот, а то и больше.
Если бы мы приехали сюда впервые, то такая преграда, конечно, была бы для нас непреодолимой. Но, как я уже говорил, места эти было давно нами открытые, и приезжали мы сюда технически подготовленными.
Технология переправы была такой: на лодку садились четыре человека, и на вёслах переправлялись на другой берег. Хитрость же была в том, что к лодке мы привязывали «магистраль», и когда лодка достигала противоположного берега, с помощью этой магистрали мы подтягивали её обратно. В лодку усаживалась очередная группа людей, и теперь уже тянули лодку с другого берега. В общем, получалась примитивная паромная переправа.
В этот раз мы поступили так же. Первая партия людей благополучно переправилась на другой берег, и мы стали подтягивать лодку обратно.
Вдруг магистраль натянулась струной, и лодка встала. Пару раз дёрнув влево-вправо, мы поняли, что магистраль зацепилась за какую-то корягу, каких в реке было более, чем достаточно.
Что делать? Если сильно дёрнуть, магистраль порвётся, лодку унесёт течением, и переправившиеся люди не смогут попасть на наш берег.
Понятно, что ждать зимы, когда река покроется льдом, мы не можем, поэтому я, как начальник нашей экспедиции принял волевое решение.
- Валера, - сказал я своему десятилетнему сыну. – В общем, ситуацию ты видишь. Так что давай раздевайся, плыви к лодке и отцепи магистраль.
Этот разговор услышала его мама, то есть моя жена Нелли и зашумела на меня:
- Михаил, ты чего выдумал? Вода холоднющая, а если судорога схватит? Я не пущу сына!
Подумав, я согласился с ней. Действительно, риск был большой.
Я посмотрел на товарищей и понял, что единственным мужчиной в расцвете сил среди детей и женщин, оставшихся на этом берегу, был я.
Бросив тоскливый взгляд на видневшуюся где-то на горизонте лодку, я разделся и вошёл в воду. Она, в самом деле, была очень холодной.
Я оглянулся на своих спутников. На их лицах угадывались как беспокойство, так и надежда на благополучный исход операции по вызволению лодки из «плена».
Перекрестившись, я щучкой вошёл в ледяную воду и, придерживаясь магистрали, поплыл к лодке.
Проплыв метров через сорок, я услышал голос жены:
- Ми-иша-а-а! Ты скажи хоть, где ключи от машины оставил!
Я не сразу врубился в смысл её слов, поэтому без задней мысли крикнул в ответ:
- Под передним колесо-ом! Где я сижу!
Повернулся к лодке, и тут до меня дошёл смысл её беспокойства. Я тихонько засмеялся и с хорошим настроением энергично заработал руками.
Вернувшись с победой, то есть с освобождённой лодкой, я подошёл к жене, и с юмором объяснил ей смысл её слов.
Она, конечно, поняла, что оговорилась, и ей стало неловко. Я всегда со смехом  вспоминаю этот случай, не смотря на обиду жены, поскольку история очень уж поучительна.
История четвёртая: Первый день в Сибири (автор Сергей Бобёр – мой зять)
Самолёт коснулся взлётно-посадочной полосы, и в салоне послышался вздох облегчения. Похоже, до этого момента кто-то сомневался в удачной посадке. Странные люди, чего бояться? Всем известно, что советские самолёты самые надёжные в мире. Глядя на красочный плакат с симпатичной стюардессой, приглашающей воспользоваться услугами «Аэрофлота», никаких сомнений в этом возникать не должно.
Мы с женой влились в поток пассажиров, пробирающихся к выходу и через пару минут ступили на кемеровскую землю.
Тот день, 8 марта 1990 года, был первым днём, когда я впервые вдохнул морозный сибирский воздух. Не смотря на то, что по календарю восьмой день «бушевала» весна, тут лежал снег, и, судя по внушительным намётам, таять в скором времени не собирался. Сибирь – что тут скажешь!
- Где-то нас должен встречать папа, - сказала Лена, моя молодая жена.
Прошло чуть больше восьми месяцев, как мы поженились. Именно тогда я познакомился со своими новыми родственниками: тестем Михаилом Семёновичем Кармановым, тёщей Нелли Ивановной и братом жены Валерой. С сестрой Таней и её мужем Юрой мы познакомились чуть раньше, поскольку жили они, как и мы во Владивостоке…
В толпе встречающих мелькнуло знакомое лицо. Лена радостно махнула рукой, и Михаил Семёнович улыбнулся в ответ.
Обнялись, расцеловались.
- Ну, с приездом!
- Спасибо.
Пока я получал багаж, отец с дочерью обсуждали последние киселёвские новости. Было видно, что оба чертовски соскучились друг по другу.
- Ну что, зять, на джипе поедем?
Я знал, что никакого джипа у тестя не было и смело поддержал шутку:
- Поехали! На каком?
- Ну, давай хоть на этом, - указал он на серебристый Нисан-патруль.
- Ага, только водилу из-за руля выкинем и поедем.
К моему изумлению водитель сам вышел из машины и помог погрузить наши вещи в салон. Оказалось, что Михаил Семёнович «организовал» по случаю приезда младшей дочери и зятя джип директора шахты «Красный Кузбасс» Александра Порфирьевича Борисенко.
Так я впервые познакомился с организаторскими способностями Михаила Семёновича…
Из Кемерово до Киселёвска домчались быстро и комфортом.
Дома нас ожидала многочисленная родня Кармановых. Поцелуи, рукопожатия, знакомства…
Смущение прошло после первых минут застолья. Стол, по случаю прибытия молодой семьи и международного женского дня, ломился от яств. Через некоторое время, когда я окончательно со всеми перезнакомился, Михаил Семёнович бросил клич «Все на дачу!». Ну, все не все, а поехали только мужчины. Женщины решили присоединиться утром.
- А мы баньку истопим, в снеге голышом поваляемся, - подбадривал меня тесть, отрывая от жены.
- Ну! – весело вторил Виктор Андреевич Шира.
Ничего не оставалось, как согласиться. Да, собственно, и выбора никакого у меня не было. Это уж я потом понял…
Дорога на дачу оказалась живописно-красивой. Сугробы вдоль дороги, достигавшие трёхметровой высоты, впечатляли. По пути мы заехали на участок шурина, где возвышался первый этаж коттеджа. Размах строительства впечатлял. Я понял, что Кармановы любят масштабность.
Когда, наконец, мы приехали на дачу, я увидел симпатичный домик с мансардой, обшитый покрытой лаком доской и расположенный на стандартном участке в шесть соток. Одним словом – советская «фазенда».
Мы сгрузили багаж в комнату, и Михаил Семёнович взялся за растопку бани. К слову, баня располагалась внутри дачи. Оказалось, что это было сделано не для удобства, а вынужденно, так как в те ещё годы строить на дачных участках бани строго воспрещалось.
Тем временем, на стол были выставлены закуска и водка. Глянув на батарею бутылок, я уныло подумал, что с дачи мы скоро не уедем. По крайней мере, восьмое марта грозило растянуться на дня три-четыре.
Как же я ошибался! Но в то время я ещё не знал, что такое отдых шахтёра…
Пока банька набирала градус, наш сплочённый коллектив не отставал, а возможно и опережал. За столом давно велась непринуждённая беседа о жизни, о планах на будущее, травились байки о шахтёрских буднях. Отсутствие женщин уже не замечалось…
Наконец, когда банька и мы дошли до нужной кондиции, Михаил Семёнович встал и со знанием дела сказал:
- Ну, господа офицеры, надо сходить на пруд за водой.
Не вопрос! Сказано – сделано! Мы послушно поднялись, накинули какие-то теплые вещи, висевшие в прихожей,  и гуськом поплелись по известной тестю тропинке. Оказалось, что воду нужно не черпать из пруда, а совершенно цивилизовано набрать из бьющего неподалёку от него ключа.
Кажется, мы сделали ходки по две, когда это случилось…
Дело в том, что наружная дверь дачи, была снабжена автоматическим замком, известным в народе, как «английский». Кто из нас захлопнул дверь, остаётся тайной по сей день.
Но, так или иначе, когда в очередной раз мы вернулись с полными вёдрами воды, дверь оказалась заперта. Внешний осмотр и судорожное подёргивание ручки каждым из нас не помогли. Мы стояли под звёздным мартовским небом, растеряно смотрели на дверь и чувствовали, как мороз начинает безжалостно отнимать наши градусы.
- Ну что делать будем? - усмехнулся Михаил Семёнович, глядя на меня.
По этому многозначительному взгляду я понял, что на меня будет возложена обязанность по спасению замерзающих сибиряков. Не знаю, как сибиряки, а я уже замерзал.
- Давай, пограничник, ныряй щучкой в окошко, - сказал тесть и рассмеялся.
- Запросто! В какое?
- А вон в то – слуховое.
Я проследил за рукой, и мой взгляд уперся в небольшое круглое окошко под самой крышей.
- Попадёшь на чердак, а там лючок, - деловито объяснял Михаил Семёнович, пока я с тоской смотрел на едва виднеющееся где-то чуть ниже Луны окошко. – Спустишься на мансарду и по лесенке вниз. Давай, для офицера-пограничника - это ерунда!
- Ну в общем… - согласился я.
Меня подсадили, чтобы я смог ухватиться за балкон, и, подтянувшись, я взобрался на перила. Окно открылось легко, и так же легко я в него пролез. Пробравшись в полной темени к люку, я спустился вниз и открыл дверь.
Думаю, Юрия Гагарина по возвращению из космоса принимали с таким же восторгом, как меня с той стороны двери.
Естественно, нужно было срочно принять согревающее средство. Его у нас на беду оставалось ещё много.
Когда очертания комнаты стали понемногу расплываться, к нам присоединился сосед. Им оказался тот самый директор «Красного Кузбасса», так любезно предоставивший внедорожник. Он был неприлично трезв и горел желанием присоединиться к тому празднику, который мы отмечали. Что мы отмечали, я уже не помнил. Я пил, улыбался и, кажется, участвовал в разговоре. Наконец, я понял, что тягаться с шахтерами в застольных посиделках ещё слабоват и, извинившись, отправился спать.
Утро было ужасным…
Я проснулся от громких женских голосов, звеневших под потолком ужасно громко. В комнату заглянула жена, и обнаружив меня в непривычном для её глаза состоянии весело присвистнула.
- Ну, как вы вчера отдохнули? – подмигнув, засмеялась она.
- Нормально, - прохрипел я в ответ.
- Ещё бы! Ничего себе не отморозил?
- Ничего. С чего бы вдруг?
- Ну как же? Голышом в окно сигать!
- Каким голышом? - встрепенулся я. – Я одетым был!
- А там папа всем женщинам рассказывает, что вы вышли голыми после бани в снегу поваляться, а дверь захлопнулась. Зять, говорит, голышом нырнул щучкой в окошко и открыл дверь.
- Всё было не так!
- Да ты не переживай, - успокоила жена. – Папа всегда в «красках» рассказывает…
Вот так я познакомился с великолепными способностями Михаила Семёновича, как рассказчика.
В дальнейшем общении, я убедился, что кроме организаторских способностей и таланта рассказчика, Михаил Семенович обладает ещё одним даром. Он хороший дедушка для внучат. Так уж вышло, что он единственный дед для шести внуков. И внуки в дедушке души не чают. Отвечают на любовь любовью и уважением…

 
Генеалогия М.С. Карманова

Отец – Семён Петрович. Родился в 1914 году. В 1935 году женился на Прасковье Лёвиной.
Воевал. Награждён медалью «За победу над Германией. 1941-1945 г.г.»
До и после войны работал шофёром.
В 1976 году с женой переехал в г.Красный Брод Кемеровской области.
Умер в 1981 г.
Мама – Прасковья Фадеевна.  Родилась в 1914 году в Калужской губернии. В 1929 году вместе с семьёй переехала в Алтайский край, в село Никитовка Залесовского района.
В 1935 году вышла замуж за Карманова Семёна Петровича.
С 1976 года проживала Кемеровской области.
Прасковья Фадеевна награждена Орденом «Матери, родившей и воспитавшей 7 детей» III степени, удостоена звания «Ветеран Великой отечественной войны».
Умерла в 2006 году.



Сестра – Мария Семёновна. Родилась в 1939 году.
После того, как закончила десятилетку, некоторое время работала учителем в школе в соседней деревне. Потом переехала в Киселёвск, и вскоре, поступив в Кемеровский пищевой техникум, осталась жить в Кемерово. После окончания техникума работала там же в должности воспитателя.
Вышла замуж, родила двух сыновей – Мишу и Костю.
 Умерла в 1999 г.
Сестра – Валентина Семёновна. Родилась в 1941 году.
После десятилетки, как и старшая сестра Мария некоторое время работала учителем в деревне. Потом поступила и окончила строительный техникум г.Новокузнецка.
Работала начальником планового и производственного отделов в Краснобродском строительном управлении. В настоящее время на пенсии. Проживает в г. Красный Брод.
Имеет дочь Ирину и сына Павла.
Сестра – Клавдия Семёновна. Родилась в 1946 году.
Окончила педучилище в г.Камень-на-Оби.
Работала воспитателем в детском саду г. Кемерово.
В настоящее время на пенсии. Проживает в г. Кемерово.
Имеет сына Сергея.
Брат – Александр Семёнович. Родился в 1949 году.
Окончил Алтайский сельско-хозяйственный институт, г. Барнаул.
Работал главным инженером в совхозах Кемеровской области.
В настоящее время работает механиком на горном руднике г. Усть-Каменогрск.
Женат. Имеет трёх сыновей: Антона, Владимира и Семёна.
Брат – Николай Семёнович. Родился в 1951 гору.
Окончил Новосибирский электротехнический институт. В настоящее время проживает в Новосибирске. Работает в Институте геологии и минералогии СО РАН заведующим лабораторией, кандидат геолого-минералогических наук.
Женат. Имеет дочь Наталью.
Сестра – Людмила Семёновна. Родилась в 1953 году.
Окончила пищевой техникум г.Кемерово.
 Работала кондитером на кондитерской фабрике и мастером производственного обучения в г. Кемерово.
Была избрана депутатом областного Совета народных депутатов.
Работает и проживает в г. Кемерово.
Замужем. Имеет двух дочерей: Оксану и Марию.

Сын – Валерий Михайлович. Родился в 1959                году.
После восьмилетки закончил Киселёвский горный техникум. Отслужил в рядах Советской армии.
Заочно закончил Сибирский металлургический институт в г. Новокузнецк.
Работал на шахтах «Тринадцатая» и «Красный Кузбасс», ВГСО №15 дослужился до заместителя начальника отряда.
 Профессионально играет на многих музыкальных инструментах. Долгие годы играл в вокально-инструментальном ансамбле. Своё увлечение музыкой не оставляет и поныне – с удовольствием играет и поёт для друзей.
В настоящее время Валерий Михайлович владелец собственного бизнеса, объединяющего медицинский центр, нефтебазу, авторемзавод, завод по изготовлению пластиковых окон и многое другое.
Был депутатом городского Совета народных депутатов девять лет подряд. Награждён орденом «Слава нации» I степени («Золотая звезда»).
Имеет трёх сыновей: Станислав, Даниил и Ярослав, и дочь Ксению.
В настоящее время проживает в г. Киселевск.
Внук – Станислав Валерьевич.
Родился в 1984 году.
Окончил Новосибирский военный институт. Служит офицером спецназа.
Владеет английским и китайским языком. Отличный спортсмен. За первое место в конкурсе «Русский парень», проводимом в г.Солнечногорск был премирован однокомнатной квартирой.
Женат. Имеет двух сыновей: Игорь и Олег.
В настоящее время проживает в Подмосковье.
Правнук – Игорь Станиславович.
Родился в 2008 году
Правнук – Олег Станиславович
Родился в 2010 году
Внучка – Ксения Валерьевна
Родилась в 1988 году.
Закончила среднюю школу с Золотой медалью.
Поступила и успешно окончила Сибирский государственный университет путей сообщения.
В настоящее время работает ведущим юрисконсультом в Строительно-монтажном тресте № 12 - филиале ОАО "РЖДстрой"
Замужем.
Проживает в г. Новосибирске
Внук – Даниил Валерьевич
Родился в 2007 году.
Ходит в детский сад.
Внук – Ярослав Валерьевич
Родился в 2013 году.
Дочь – Татьяна Михайловна. Родилась в 1961 году.
В школьные годы закончила музыкальную школу по классу «Фортепиано».
После десятилетки поступила и закончила Кемеровский институт пищевой промышленности.
По распределению уехала во Владивосток. Работала инженером-технологом на Владивостокском пивзаводе.
Через несколько лет вернулась в Кемерово. Закончила кемеровский госуниверситет, факультет «Соцработа».
В настоящее время работает начальником социальной сферы по обслуживанию ветеранов и инвалидов Великой Отечественной войны.
Замужем. Имеет двух дочерей: Анастасию и Алёну.
Проживает в г.Кемерово.
Внучка – Анастасия Юрьевна.
Родилась в 1986 году.
После школы, поступила и закончила Кемеровский институт пищевой промышленности.
Замужем.
Проживает в г. Кемерово.
Внучка – Алёна Юрьевна.
Родилась в 1991 году.
После школы успешно поступила в Кузбасский государственный технический университет.
Алёна выбрала профессию логиста.
Замужем.
Проживает в г. Кемерово.
Дочь – Елена Михайловна. Родилась в 1967 году.
Закончила прокопьевское музыкальной училище и в городе Владивосток - Дальневосточный Педагогический Институт Искусств.
Работает в санкт-петербургской Детской школе искусств преподавателем по классу Флейта, заведующим духовым отделением школы.
С 12 лет и по настоящее время она занимается народными танцами. Сейчас в составе ансамбля художественной самодеятельности «Народные узоры» выступает с концертами на площадках города Санкт-Петербург и зарубежом.
Замужем. Имеет сыновей Романа и Антона, и дочь Олесю.
Внук – Роман Сергеевич
Родился в 1990 году.
Закончил с отличием музыкальную школу.
После восьмилетки поступил и закончил Санкт-Петербургский кадетский артиллерийский корпус.
Своей профессией избрал музыку. Играет в рок-группе, пишет музыку.
Проживает в Санкт-Петербурге
Внук – Антон Сергеевич
Родился в 1993 году.
Обучался в музыкальной школе по классу «Тенор».
После восьмилетки закончил Санкт-Петербургский экономический лицей.
Увлекается 3-D моделированием на компьютере.
Проживает в Санкт-Петербурге



Внучка – Олеся Сергеевна
Родилась в 2007 году.
Ходит в детский сад. В Доме творчества занимается английским языком, хореографией и поёт в народном хоре «Купалинка»
Проживает в Санкт-Петербурге
Кошка Муся –
тоже член семьи
Послесловие

Вы прочли книгу о родословной семьи Кармановых, о пяти поколениях нашей семьи и моей жизни, в частности.
Прежде, чем закроете эту книгу, хочу подвести некий итог и сказать несколько слов в напутствие.
Некоторые из моих знакомых не понимали меня, когда я говорил им, что пишу книгу о своей жизни и о своём роде. Зачем, мол, всё это, и кому это нужно?
А я так думаю: им просто нечего написать ни о себе,  ни о своих предках. Нечем им особо гордиться.
Я же со спокойной совестью могу сказать, что со дня появления наших предков в Сибири и по настоящее время, наш род жил и трудился честно и на совесть. Не было и нет среди нас тунеядцев и проходимцев и, надеюсь, никогда не будет.
Мои дорогие дети, внуки и правнуки, живите и трудитесь так, как писал Николай Алексеевич Островский в романе «Как закалялась сталь»: «Самое дорогое у человека — это жизнь. Она дается ему один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно стыдно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за подленькое и мелочное прошлое…»
Прочитайте эти слова ещё раз и вдумайтесь в их смысл. Это очень правильные и мудрые слова.
Не растрачивайте свою жизнь на мелочные делишки, на сиюминутные выгоды, не предавайте друзей, жён и мужей. Гордитесь своими предками и старайтесь превзойти их в делах и в жизни.
И тогда, прожив долгие и счастливые годы, вам тоже будет, что сказать своим потомкам. Ваша жизнь будет прожита не зря.

Желаю всем добра, процветания и счастья!

С любовью,

Михаил Семёнович Карманов

КУЗБАСС, г. Киселёвск, 2013 год