Нападение

                Нападение
                ( Продолжение повести "Афоня")
      На седьмой день плавания казаки достигли верховьев реки Барды;
её ширина местами не превышала десяти аршин1, и тяжёлая большая лод-
ка, царапая днище о речные камни, с трудом преодолевая речные пере-
каты. В таких мелководных местах казаки толкали лодку шестами или
же просто руками, покидая лодку. Мелкий моросящий дождичек  не
доставлял удовольствия путешественникам, которые не переставая
ругались по этому поводу. В небольших старицах и заводях скопилось
бесчисленное количество гусей и уток; они огромными стаями, почти над
поверхностью воды, проносились над лодкой. При пролёте одной из стай
уток, Кондрат Клевец взмахнул на них длинным шестом; утки ловко
увернулись от мнимой угрозы, и только одна из них,- как позднее го-
ворили казаки:"сослепу",- ткнулась в парус, и тот же Клевец, бросив
шест, успел схватить её руками, по-хозяйски сразу "открутив" утке голову.
Утка, распуская широко крылья, билась в предсмертных судорогах на дне
лодки.
    - Изобилует дичью эта сторона,- взяв в руки весло, отметил удачливый
охотник.- В остроге, дома, ни за что не поверят, что здесь уток можно
ловить руками...Нет, не поверят!
    - Шабаш,- неожиданно сказал, поглаживая при этом бороду, Михаил Бу-
гай.-   Чаль к берегу,- последняя ночёвка будет... И домой! Никакой
"татаровы" и в помине нет. Остановимся вон под той раскидистой елью,
- от дождя спасать будет.- Он показал рукой на правый берег реки.
    _______________________________________________________
1Аршин - старинная мера длины, равная 0.71 метра


    После такого приятного известия казаки дружно, добавляя усилия
налегли на вёсла. Вот лодка прижалась к невысокому бережку, поросшему
у воды осокой, а чуть повыше - обычной полевой травой. Под елью было
сухо и, как показалось казакам, теплее.  Самые слабосильные: Звонарь и
Птаха, занялись заготовкой дров, разведением костра. Афоня высмотрел
невдалеке, под горкой, целую рощицу сухостойных вязов. Там он решил
вести заготовку дров. Рубить сухостой было трудно, но зато,- это знал он
уже по опыту,- такие дрова дают много жару и не искрят, не жгут казачью
одежду и обувь. Ствол сухого деревца он обычно разрубал на брёвна
длиною в одну сажень1 и носил такие "обрубки" к костру. После того,
как казак принёс к костру четыре пары таких брёвен,- костёр разжёг
Маркел Чубатый. После этого Михаил Бугай послал молодого казака
к реке, принести из бочки сухарей. Афоня быстро выполнил распоря-
жение предводителя похода.
    В котле, на костре, уже усердно бурлило варево с солёной лосятиной,
а утка, так удачно попавшая в руки Клевца, обмазанная глиной, находилась
на углях между двумя пылающими брёвнами. Возле толстой ели, полу-
кругом, своеобразной скобкой, казаки сделали из ветвей ивы и черёмухи
стенку, которая спасала от ветра, удерживая под елью тепло от костра.
    - Казаки, сколько здесь смородины и черёмухи - ально2 ветви гнутся,
- добродушно, по - хозяйски размышлял Маркел Чубатый.- Бабам бы из
острога такую благодать...
1 Сажень - русская мера длины; сажень маховая, в размах обоих рук, равна 2 метрам;сажень косая, от пятки до конца поднятой вверх руки противоположной стороны, равная 2.5 метра.
2 Ально - даже. В.Даль


  Товарищи по походу разговор не поддержали; все были голодны. К
месту стоянки, под ель, казаки перенесли пищали, чтобы не намокли под
дождём закрыли бочки с сухарями, толокном, солёной рыбой и холодное
оружье, рогожей. Варилась лосятина не долго, а утка, запечённая в глине,
была готова ещё раньше. Её "раздёрнули" пять голодных мужчин в один
момент.
    - Плохо, Кондрат, ты ловишь,- надо всем по утке,- вытирая бороду от
утиного жира, отбрасывая в сторону обглоданную утиною косточку,
пошутил Маркел Чубатый.
    - Попробуй ты,- отбрехался последний.
    - Только аппетит раздразнил,- с неудовольствием отметил кратковремен-
ное   пиршество всегда спокойный Серафим Птаха, осматривая на ногах
дымившиеся ичетыги,- Чуть не сгорели...
     За подобным балагурством они не заметили, как "поспело" варево из
лосятины. Все разом замолчали только слышно было, как обжигаясь,
обдувая куски мяса, казаки громко чавкали; насытились не быстро,
но основательно.
     Благодушное состояние, приходящее после обильной трапезы,
окончательно лишило сил уставших казаков; они задремали, не замечая
комаров, нудно звенящих в казачьих бородах и усах. В порывах неболь-
шого ветерка тихо и загадочно шелестели  подсохшие листочки ивы и черё-
мухи. Афоня Титов вначале, как и все казаки, тоже задремал, но по мере
сгущения сумерек невольно предался воспоминаниям о родном доме.
Он вспомнил добрую матушку, которая каждое утро, после молитвы,
наливала ему глиняную кружку парного молока... Ах, какая у них в
Никольском была звонница,- на всю округу... Любил он временами
на ней в "колокольчики" играть, как выражался его отец Тит. Но тут
он неожиданно, когда все казаки крепко спали, вспомнил, что оставил
топор в лесу - там, где свалил и разрубил последний сухостойный вяз.
Выходить из тепла за топором не было никакого желания, а тем более
мочить уже подсохшие ичетыги. Нехотя, стараясь не шуметь, Афоня встал,
натянул обувь и через заросли ивняка направился к темнеющему силуэту
знакомой горки. Место последней рубки дров он нашел в темноте с боль-
шим трудом; сумерки уже полностью "накрыли" влажным пологом всю
окресность в верховьях реки Барды. Глухо, где - то невдалеке ухнул филин.
"Вылетел на охоту",- подумал Афоня, жалея, что не догадался сделать для
ночной прогулки факел. Топор валялся на земле, чуть в стороне от свален-
ного  дерева; нашёл его на ощупь. Прихватив с собой бревно, Афоня от-
правился в обратный путь, к костру. В это время он услышал неожиданно
громкий шум и крики на незнакомом ему языке. Звонарь, сбросив бревно
с плеча, кинулся бежать к товарищам, не разбирая в темноте дороги.
Не добежав нескольких десятков саженей до костра, он услышал громкий
душераздирающий крик Михаила Бугая: " Спасайся, Звонарь! Беги!
Кругом тата..!" На этом предсмертный крик старшего в походе казака обор-
вался; он успел предупредить товарища об опасности. Молодой казак
повернул обратно, поняв: товарищи его были перебиты ногайцами, не
встав со спального ложа. Кроме того, Афоня ясно представлял  и то, что его
обязательно будут искать.   Поэтому молодой казак, не останавливаясь,
бежал в гору, не разбирая направления, да и сделать это в темноте
было невозможно. Слёзы невольно катились  из глаз,  хотелось рыдать,
усилием воли он сдерживал себя: нужно как можно дальше убежать
от реки, от места трагедии. Правой рукой, под зипуном Афоня нащупал
образок Пресвятой Богородицы и сразу начал читать без остановки
молитву, которую ему буквально "вдолбила" добрая и сострадательная
матушка:" Богородице Дево, радуйся! Исполненная благодати Мария.
Господь с тобою; благословенна Ты между женами и благословен плод,
рождённый Тобою, потому Ты родила Спасителя душ наших"... И про-
должал он читать молитву, пока совершенно не выбился из сил перед
большой пихтой, липкой от капелек смолы на коре. Сидел долго; слёзы
по - прежнему катились по усам, их солёный вкус он почувствовал более,
чем явно. Постепенно стал подступать холод; вся одежда до пояса была
мокрая. Развести костёр он не делал никакой попытки. Из создавшегося
положения решил выйти проще: вырыть углубление, нору под пихтой,
устлать её сухими ветвями, и ими же укрыться. С помощью топора
углубление - нора была сделана довольно быстро. Пихтовые ветви
легли на её дно. Свернувшись "калачиком", казак лёг  спать, наки-
нув на себя  толстый слой хвойных ветвей. Прочитав трижды Исусову
молитву1, продолжая всхлипывать, жалея погибших товарищей, в      
особенности кроткого и тихого Серафиму Птаху, он уснул.




1 Исусова молитва - "господи Исусе Христе. Сыне Божий! По  молитвам Пречистой Твоей Матери и всех Святых, помилуй нас. Аминь"  Исус я пишу с одной буквой: и, как все старообрядцы.