Между жизнью и жизнью. Глава 8

(18+)

   Спокан


Небольшой, но удивительно живописный город Спокан стоит на железнодорожной развязке и представляет собой важный транспортный узел. А ещё это город, находящийся в невероятно красивом месте. Горные реки с шумом несут свои чистые воды прямо через центр, образуя каскады водопадов, множество мостов, перепадов, каменистых берегов и набережных. Американцы умеют строить города и выбирать места для их строительства. Вспомните, например, как шикарно построены Чикаго и Сакраменто!

Стоянка в Спокане планировалась долгой - около трёх часов. Здесь должны были перецепить вагоны, провести ещё какие-то работы. Для Сэма это значило то, что можно выйти в город, попытаться связаться с Бостоном, да и просто размять кости.

Время было обеденное, и Сэм уже давно позавтракал, уже успел прогуляться по составу, выпить кофе с Дианой в ресторане. Он волновался. За эти несколько безмятежных дней он почти полностью расслабился, но сейчас ему предстояло, так сказать, выйти в свет, выползти из укрытия. Конечно, сам чёрт не догадается искать его именно сейчас именно в этом городе, но кто знал, какой информацией владеют федералы! Может быть, как раз в эту минуту в кабинете какого-нибудь матёрого детектива, поедающего пиццу и, запивающего её колой, висит на стене карта железных дорог Соединённых Штатов, с отмеченным на ней маршрутом следования Сэмуэля Робертса…

Сэм вошёл в своё купе, осмотрелся, достал из-под подушки записную книжку, сжал её, как одушевлённый предмет или предмет последней надежды, и вышел в вагон.

Быстро пройдя через общее помещение, он выскочил в тамбур и, устремившись на улицу, повис на руках в дверях, как он уже делал.

Но характер Сэма менялся, и менялось его отношение к жизни и к событиям. Качнувшись пару раз, он выпрыгнул из вагона. Первый раз за последние дни его ноги коснулись земной поверхности и, даже слегка покачнувшись, как астронавт, высадившийся на Луне, он сделал эти неуверенные, но такие важные, пусть не для человечества, но для него самого, шаги.

На перроне было не очень многолюдно, погода стояла хорошая, светило солнце. Было достаточно тепло. Сэм, озираясь по сторонам, быстро прошёл по перронам к зданию вокзала. Оно было из красного кирпича, таким провинциальным, и, казалось, что за ним сейчас возникнет угрюмый и скучный захолустный городок.

Но ожидания Сэма не оправдались. Перед его взором предстал аккуратный зелёный город с прекрасным свежим воздухом и с почти полным отсутствием суеты.

Сэм обернулся на здание вокзала, чтобы запомнить его визуально. На часах, висящих на кирпичной стене, было 11-20. Поезд должен был отправляться в 14-00, времени оставалось достаточно, и всё вокруг выглядело безмятежным, поэтому Сэм спокойным шагом, но всё ещё с некоторой опаской во взгляде двинулся прочь от Спокан Амтрак в сторону парка Риверфронт, который манил издалека шумом падающей и бурлящей воды.

На перекрёстке Спраг-авеню и Бернард-стрит Сэм свернул на Бернард и пошёл, осматриваясь по сторонам. На этой улице буквально через каждые два дома теснились разные кафе и бары. Сначала был бар под названием «Лук», затем итальянская кухня, потом, японское кафе «Суки Яки», но Сэм не дошёл до него. Проходя мимо длинного коридора между зданиями, он увидел, как из кафе вышел толстый коп, дожёвывающий что-то и натягивающий на себя совершенно несоразмерную его огромной голове фуражку. Вряд ли этому копу было какое-то дело до Сэма, но инстинкт самосохранения всё-таки давил на педаль осторожности, и он предпочёл нырнуть во двор от греха подальше.

Пройдя по длинному двору и вдоволь пропитавшись запахами от всевозможных, абсолютно несовместимых друг с другом кухонь, Сэмуэль вышел на Вашингтон-стрит, которая, к его искреннему удивлению, также представляла собой рай для голодного человека. Слева пестрело кафе «ЛефтБэнк Уайн», прямо на Сэма смотрело какое-то вегетарианское заведение, а справа, на углу с Мэйн-авеню красовался большой солидный ресторан «Хиллс». Пройдя ещё метров сто или сто пятьдесят по Вашингтон-стрит, Сэм вышел на Спокан Фоллс Бульвар – Бульвар Споканских Водопадов. Эх, красивое название, не правда ли? Гораздо приятнее жить на улице с таким названием, чем на 54-ой или Индустриальной. Повернув налево, Сэм направился прямиком в парк.

Парк Риверфронт был шикарным местом для отдыха. Это кусок дикой первозданной природы прямо посреди города! При этом он обладает всей современной и цивилизованной инфраструктурой. Фонтаны, каменные берега, впечатляющие водопады и перекаты. А ещё чистые ухоженные тропинки со скамейками, где можно посидеть в тени столетних деревьев. На одну из них Сэм и решил присесть, попивая, купленный по дороге стакан апельсинового сока. Шум воды и шелест осенних листьев чередовались с лаем ловящих диски собак и звонками проезжающих то там, то там велосипедов. Издали доносились сигналы автомобилей, хаотичные выкрики прохожих и гуляющих.

Сэм откинулся на спинку скамейки и поднял глаза к небу. По нему медленно плыли облака. Начал засыпать… Но тут, как будто электричество пробежало по его спине, и он вскочил, быстро посмотрев на часы. Часы показывали около четырёх, это было бостонское время. В Спокане сейчас было около часа дня. Сэм, конечно, отлично ориентировался в незамысловатых американских часовых поясах, ведь их всего четыре, но сейчас он даже немного запаниковал. Он встал в полный рост, как будто в надежде увидеть где-то часы, но на его счастье, как раз в это мгновение мимо проплывала девушка на роликах. Сэм спросил – «Девушка, простите, который час?» «Ровно час дня…» – улыбнулась она, взглянув на часы и демонстративно бросив взгляд на «Радо», красующиеся на правой руке адвоката.

Сэм улыбнулся и, поблагодарив девушку, спешно направился к выходу из парка. Спокан внешне был скорее канадским, чем американским городом, и любое упоминание Канады, сразу напоминало Сэму о Сюзанне. И сейчас он вспомнил о ней…

Настал момент истины. Нужно было звонить Майклу в Бостон и узнавать у него ту страшную правду текущей жизни Сэма, о которой он предпочитал не думать.

Обратно к вокзалу он пошёл другим маршрутом – через Говард-стрит. В надежде наткнуться на телефонный автомат, Сэм сканировал глазами тротуары и стены зданий, попадающихся ему на пути. Возле здания Банка Америки, на его счастье стоял одинокий телефонный автомат и Сэм, оглядевшись по сторонам, устремился к нему. Времени оставалось немного, а он даже не знал, как начать разговор и, тем более, как реагировать на то, что услышит.

Полистав записную книжку, он нашёл мобильный телефон Майкла. Он понимал, что федералы, скорее всего, прослушивают его и, поэтому, нельзя, чтобы они что-то поняли. И тут Сэм вдруг вспомнил, как в детстве они часто играли с Майклом в шпионов, и у него было «секретное имя» Монтгомери. Имя редкое и довольно странное, но это было только на руку Сэму, у Майкла сразу должны возникнуть ассоциации с другом детства, которому снова нужно «поиграть в шпионов».

Кнопки на автомате немного западали, и Сэм не сразу сумел набрать номер, но как только он услышал гудки, волнение куда-то ушло, и его наполнило какое-то чувство уюта, ощущение близости дома что ли…

– Алло, – прозвучало на другом конце провода, спокойно, но как бы вопрошающе, с надеждой на ту ничтожную вероятность, что этот неизвестный номер может оказаться номером его друга.
– Гм-гм… – Сэм прокашлялся, чтобы голос стал максимально непохожим на его. – Майки… Майк, это ты?..
– Да… Это я. Кто это?

«Неужели не узнаёт!» – подумал Сэм и даже улыбнулся, входя в тот детский азарт игры в шпионов.

– Это Монти, Монтгомери. Помнишь? Из футбольного клуба.

Пауза в несколько секунд.

– А-аа! Монтгомери Принс? – обрадовался Майкл.

«Принс» тоже было кодовым словом, это была фамилия «Сэма» из их детских игр. Таким образом, Майкл решил убедиться в том, что действительно говорит с другом.

– Да! Это я! – ещё более радостно воскликнул Сэмуэль, чуть не вернув свой голос, и, не провалив всю «конспирацию».
– Как дела, Монти?
– Нормально Майк. Как сам, как семья? – Сэм понимал, что называть реальные имена и роли нельзя, нужно играть максимально запутанно, чтобы понять могли только он и Майкл.
– О! Всё нормально! Служба идёт как обычно, у начальства семь пятниц на недели, то делать отчёты, то передавать их в отдел статистики, – Майкл говорил этими словами, что дело Сэма то передают федералам, то возвращают в отдел Майкла.
– Ну, на то оно и начальство, чтоб вы не расслаблялись! – засмеялся Сэм, про себя, переводя слова Майкла.
– Ага! А семья… Семья в порядке. Мы с Лиззи собираемся весной полететь на Гавайи, там будет проходить чемпионат мира по сёрфингу, и один мой приятель – Сэл – ну ты помнишь его, будет выступать за нашу страну, представляешь? – это означало, что Сальваторе Фаринелли – прокурор штата – всё-таки на стороне Сэма!
– Это круто! Надо же! Вот бы мне иметь среди знакомых участников чемпионата мира, отстаивающих цвета нашего флага! – восторженно продолжал Сэм.
– Ну, это совсем не обязательно! Достаточно иметь друзей, которые дружат с такими людьми! – как бы подтвердил Майкл.
– А что там с командой? – это был ключевой вопрос. Ответ на него должен был содержать информацию о близких людях Сэма. О Сюзанне, о родителях…
– Команда приходит в норму, – немного задумавшись спокойным голосом ответил Майкл. – Слава Богу, хотя голкипер ещё не полностью оправился после травмы и пока ещё не вернулся в свои ворота.
– А тренеры? – перебил Сэм.
– Тренеры, конечно, устали с нами нянчиться, но сдаваться не собираются. Не все титулы ещё в копилке! Ещё есть к чему стремиться! – засмеялся Майкл, намеренно придавая комичности самым, что ни наесть серьёзным словам.

Сэм отлично понимал Майкла. Все эти истории с голкиперами и тренерами рассказывали ему о том, что Сюзанна ещё находится в больнице, и домой вернётся не скоро, а родители, конечно, переживать, но всё ещё верят в своего сына и продолжают надеяться на лучшее.

– Понятно! – бодрым голосом Сэм поддерживал беседу, про себя очень загрустив и затосковав…
– А ещё, представь Чарльз и Спенсер, оказывается, друзья, а я и не знал. При чём, достаточно близкие!
– Ха-ха, я подозревал! – радостно ответил Сэм.

«Значит всё-таки друзья…» – Сэм почувствовал себя обманутым, обведённым вокруг пальца.

– А ещё они друзья Джерома Фоттса, представляешь? – добавил Майкл к общей картине.

Сэм замер. Это прозвучало, как гром. А Майкл молил Бога, чтобы тот дал его другу сил не выдать себя, и вытирал пот со лба уже изрядно мокрым платком.

– Джерома Фоттса? – максимально отчётливо и почти по слогам переспросил Сэм.
– Да, того самого, – подтвердил Майкл.

Пазл собрался. Джеромом Фоттсом был Джейкоб Уоттс – известный бостонский адвокат и основной конкурент Сэмуэля Робертса в его районе.

– Ладно, Монти, мне пора бежать! Звони! – поняв, что донёс до Сэма всю нужную информацию, закончил разговор Майкл.
– Конечно, Майк! Пока! – оживлённо поддержал Сэм.


Трубка села в гнездо, и в уши вернулся шум Говард-стрит. На табло телефонного автомата высвечивалось время «13-40». Тяжесть полученной информации давила на Сэма и прижимала к земле. На Спокан Амтрак уже готовили поезд к отправке, а он не мог оторвать рук от автомата.

«Зачем Уоттсу понадобилось убирать меня? Неужели из-за того, что я отказался войти в его группу? Мы общались с ним две недели назад, он не подавал признаков какой-либо враждебности… Я никогда ему не доверял и всегда считал «мутным» человеком, но чтобы пойти на такое… Неужели он всё же решился «слить» меня из бизнеса?..»

Сэм шёл к вокзалу быстрым шагом, уже не замечая красот этого городка. Он думал. Теперь у него была почва для размышлений. Самое время включить в себе детектива.

Издалека Сэм увидел красное здание вокзала и, не скрывая облегчения, побежал к нему. Времени оставалось минут десять, а Сэм так не любил опаздывать. Пунктуальность – незаменимое качество для адвоката. Стрелки вокзальных часов показывали 13-55.

«Еле успел…» – с облегчением выдохнул Сэм. Запыхавшись, он повис на дверях тамбура. Механизмы поезда пришли в действие, и последние из проводников вскочили на подножки и почти одновременно закрыли двери. Сэм, отдышавшись, побрёл в своё купе.

Лёжа на кровати, он продумывал возможные исходы ситуации. «Сюзанна, конечно, поправится. С ней рядом достаточное количество родственников и друзей. К тому же она сильная духом. Она справится. Родители… Главное, чтобы их не трогали. Мало ли, что на уме у тех, кто заварил эту кашу. Они – самое слабое звено в этой цепи. Захотят получить меня, в первую очередь будут давить на них».

Майкл не сказал, что в доме родителей Сэма за последнее время было несколько звонков с просьбами выдать место нахождения их сына. Родители, конечно, не выдали. Как можно… Как и любые настоящие родители, они предпочли бы сами сесть в тюрьму.

Звонили всегда разные люди, скорее всего это были не федералы, а люди Уоттса. Они в первую очередь и искали Сэма. Для ФБР он был обычным рядовым гражданином, попавшим в неприятную историю, и они лениво «расследовали» его «запутанное» дело. Но для Уоттса Сэмуэль Робертс был врагом номер один, способным превратить в пыль все его амбициозные планы по захвату рынка юридических услуг на Бек-Бэй.

Уоттс был коварным и беспринципным, полной противоположностью Сэмуэля Робертса. Сэм был предан праву и гуманизму, а Джейкоб деньгам. Он был скорее бизнесменом, чем юристом, и больше заботился «подбиранием» под себя мелких адвокатских контор, чем ведением каких-то сложных дел и защитой людей.

Право всегда являлось прибыльным бизнесом, особенно, если этот бизнес стремится к монополии. К сожалению, таким парням, как Сэм, нет места в этом «бизнесе», и это лишь вопрос времени. Сэм понимал это и в глубине души он не испытывал ненависти к Уоттсу, да и сам Уоттс, при всех своих пороках, не испытывал к Сэму личной злобы, он вообще не испытывал к людям каких-то чувств. Он видел себя правителем, королём, императором, а все остальные были для него либо слугами, либо холопами, либо придворными.

Были времена, когда Сэм и Джейкоб работали в одной небольшой конторе у авторитетного тогда адвоката Билла Зоммерфельда. Старый еврей Билл совершенно не имел имперских амбиций и рылся в своей куче как жук. Сэмуэль учился у него адвокатскому ремеслу и житейским мудростям, а Джейкоб выделялся из всей компании. Он мыслил глобально и не хотел до конца дней прозябать в этой мелкой лавочке, хоть и достаточно авторитетной.

Клиентами Зоммерфельда были известные городские чиновники и общественные деятели. Но у всех них было то, что бесило Джейкоба – они были честные и не очень богатые. Ему приходилось обслуживать их за скромные гонорары в мелких делах, типа бракоразводных процессов или дорожных происшествий, но мечтами и мыслями он был выше. Ему грезились миллиардеры, борющиеся за миллионные иски, короли преступного мира, которых нужно периодически вытаскивать из-за решётки. Всё это сулило Джейкобу не развитие в теории и практике права, но совершенно точно высокое благосостояние и авторитет в «обществе».

На вершине адвокатского Олимпа района Бек-Бэй у Джейкоба Уоттса был только один конкурент – Сэм Робертс. Естественно, Уоттс не раз предлагал Сэму войти в его «холдинг», но тот каждый раз отказывал ему. И причинами не были гордость или нежелание делиться деньгами, а скорее, Сэмуэль не хотел приобщать своё имя и свою деятельность к полукриминальному бизнесу «империи» Джейкоба. Когда терпение лопнуло, Уоттс решился на этот смелый, даже по его меркам, шаг. Расчёт представлялся идеальным. Даже, если Сэм не попадёт за решётку, вряд ли он уже вернётся в Бостон. Репутация в этом деле иногда важнее свободы или ещё чего-то.


Лёжа на кровати, закинув одну ногу на другую, Сэм думал. Времени ему давалось предостаточно. До Портленда было ещё далеко, неверное полдня. Что будет дальше, не мог точно знать никто. Ни Сэм, ни Уоттс, ни Диана, ни кто-либо ещё. Одно было понятно совершенно точно – прежняя жизнь ушла в прошлое, как отцепившийся от состава вагон, и ты можешь только вспоминать о ней, анализировать её, но уже не влиять на неё.


По вагону разносился шикарный миндальный запах кофе. Это Диана решила сделать Сэму сюрприз и разбудить его этим ароматом. Сэм, потягиваясь, раскрыл сонные глаза и пару минут пролежал, «приходя в сознание». Спустя эти пару минут, он привстал на локти и понял, что спал в одежде, а ещё понял, что проспал весь вчерашний вечер и всю ночь. Спустив ноги с кровати, он чуть было не всунул их в тапочки, но понял, что одет в туфли. Ухмыльнувшись собственной глупости, он встал с кровати.

Поправившись перед зеркалом и не став переодеваться, он вышел в общее помещение, где, казалось, всё уже пропиталось запахом миндального мокко, включая саму Диану, которая сидела за столом и, улыбаясь, приветствовала Сэма.

– Как спалось, Вам, путешественник?
– Отлично… – пробубнил Сэм, ещё не до конца раскрывающимся ртом.

Он был растрёпанный, помятый, но в глазах Дианы, видимо, выглядел милейшим созданием, судя по её реакции на него.

– Присаживайся, я сварила для тебя твой любимый кофе.

Сэм чувствовал себя принцем или, по меньшей мере, бароном. Принцесса готовит ему завтрак! На тарелке лежали добротные пышные бутерброды с говяжьей котлетой и с сыром, щедро приправленные сладким американским кетчупом и мягкой дижонской горчицей. Запах оных сплетался с ароматом кофе и создавал такой букет, что парфюмер Зюскинда потерял бы сознание и перешёл в кулинарию!

– Диана, ты великолепна, ты просто ангел! – восхищался Сэм, поднося ко рту горячий ароматный бутерброд.

А Диана всё также умилённо смотрела на него, и лишь изредка хихикала и отвечала ему киванием головы или взмахами своих роскошных ресниц.

– Ты всегда такая красивая, как тебе это удаётся в таких неженских условиях? – с неподдельным любопытством произнёс Сэм.
– Да ладно тебе, ты мне льстишь… Дома я выгляжу намного лучше, – кокетливо ответила Диана, немного покраснев.
– О, представляю, если бы я увидел тебя дома! Я бы, наверное, сошёл с ума! – засмеялся Сэм.

Так и сидели они около часа. Сэм поглощал бутерброды, так, что кетчуп и жир стекали по уголкам его губ, а Диана, замечая это, подскакивала и вытирала его полотенцем. Сэм рассыпался в комплиментах Диане и в похвалах её кулинарному мастерству, а она смущённо улыбалась и повторяла ему только: «Ешь, давай, а то остынет!» Сэм чувствовал себя, то бароном, то искусным кавалером, то ребёнком. И ему нравилось это непостоянство его состояний. С Дианой он был кем угодно, но только не солидным бостонским адвокатом с кучей проблем.

Конечно, человек, смотрящий на них со стороны, обязательно не удержался бы от того, чтобы вставить один из тех колких вопросов, вроде «Что дальше», «Что они будут делать, когда Сэм сойдёт в Ванкувере», «Какое будущее ждёт Сэма» и «Есть ли у них общее будущее»…

Природа человека такова, что он, вместо того, чтобы думать над развитием событий, просчитывать ходы и искать лучшее решение для себя, предпочитает сознательно вынуть свой мозг из головы и спрятать его в тумбочку, обходясь одним только сердцем.

– Ты будешь писать мне? – неожиданно серьёзно спросил Сэм.
– Куда? В Ванкувер? – как бы удивилась Диана.
– Ну да… – самому себе не очень поверив, подтвердил Сэм.
– А адрес? Как я узнаю твой адрес? – как школьница глупо заулыбалась принцесса.
– Оставь мне свой телефон. На который я могу позвонить тебе, – уверенно ответил Сэм.

Диана полезла в карман за телефоном, чтобы набрать Сэма, но он остановил её.

– Я оставил телефон дома, Дианочка… Я запишу в блокнот.

Диана продиктовала Сэму свой номер, после каждой цифры заглядывая к нему через руку в блокнот, проверяя, правильно ли он записывает. Сэм записал номер ровным красивым почерком, правильным британским шрифтом. «Принцесса Диана» – подписал он под номером. Диана посмеялась и кокетливо задрала кончик своего тонкого носика.

– Ок, как доберусь до места, напишу тебе адрес, или позвоню, – позитивно подытожил Сэм.
– Хорошо! – воскликнула Диана – приводи себя в порядок и приходи обедать в ресторан. У Гарри сегодня день рождения, будем отмечать.
– У Гарри день рождения?! – радостно удивился Сэм – а он даже не сказал мне вчера! Конечно, я приду!

И Диана, отправив Сэму воздушный поцелуй, убежала в свой вагон.


Через три часа Сэм, облачённый в свежую одежду, и приправленный парфюмом, направлялся в вагон-ресторан. По пути он заметил, что в богатом вагоне люди смотрят на него не так надменно, а одна из девиц даже попыталась «строить глазки». Кое-кто из «господ», увидев это, недвусмысленно выразил на своём лице опаску, и даже некоторый страх, видимо, испугавшись, что его бабочка упорхнёт к другому. Сэма забавляло это. Может быть, пару недель назад он бы по-другому смотрел на это. Ведь он сам был частью этого «общества». А теперь он чувствовал себя другим. Он чувствовал себя не с ними, может быть даже выше их. И плевать он хотел на их интриги, на их низменные проблемы и заботы, на их ничтожные ценности. Он спешил в вагон-ресторан, именно там сейчас было его общество. Там он чувствовал себя, как говорят, «в своей тарелке».

В ресторане всё пело, шумело, плясало. За стойкой суетилась женщина-маяк, охая и ахая, то и дело, вытирая полотенцем пот с шеи. Увидев Сэма, она улыбнулась широкой негритянской улыбкой, и крикнула:

– Мистер Робертс, только вас тут не хватало!

Это было произнесено не в отрицательном смысле, а скорее таким тоном, как любящая мать обращается к сыну-шалопаю.

– Добрый день! – с улыбкой отозвался Сэм.

В зале, казалось, был весь персонал поезда, даже тот, который, по идее и по инструкции должен был находиться на рабочем месте. Сэм обратил внимание на одного солидного мужчину в фуражке и с бородой, стоящего рядом с Гарри и знающе кивающим головой. Подозрительно он был похож на машиниста. Сэм представил, что в эту минуту состав мчится на бешеной скорости, неуправляемый никем, ибо этот почтенный дядька-машинист стоит сейчас в пяти метрах от него и потягивает пиво за компанию с начальником поезда. И, чтобы развеять свой страх, быстрым шагом Сэм направился к ним.

– С днём рождения, Гарри! – не стал терять время Сэм. – Ты почему не сказал мне вчера, подлец?!

Все трое засмеялись, и Гарри шутливо начал оправдываться, поглядывая на солидного мужчину:

– Не убивайте меня, мистер Робертс, я заходил к Вам в купе, но Вы спали без задних ног, даже не сняв туфлей.
– Да, вчера меня срубило. Сам не помню, как уснул.

Сэм посмотрел на Гарри, как бы спрашивая глазами «Кто этот человек?».

– А! Сэм, позволь познакомить, это наш машинист Билл Ромни.

Машинист приложил указательный палец к козырьку своей фуражки и напомнил Сэму капитана дальнего плаванья.

Сэма пробрал ужас и он воскликнул:

– Как машинист?! А кто же управляет поездом?!

Гарри и Билл рассмеялись, а Билл ещё и закашлял, ещё больше напомнив Сэму капитана.

– У нас локомотив, так сказать, последней модели. Кхе-кхе... Так сказать, с автопилотом, – голосом профессора заявил капитан-машинист.
– Во! – гордо подтвердил, уже изрядно повеселевший, Гарри.
– И что, долго локомотив может ехать сам по себе? – нервно спросил Сэм.
– До следующей станции ещё сотня миль. Так сказать, времени ещё вагон. Часа три можно не заходить в кабину. К тому же, кхе-кхе, у меня там, так сказать, два помощника, – выпрямив спину, успокоил присутствующих «кэп», и похлопал Сэма по плечу.

Сэм немного отвлёкся от темы управления поездом, когда увидел среди других проводников свою принцессу. Он подошёл к ней, не зная, уместным будет демонстрировать чувства на людях или нет.

Подходя к Диане со спины, он окрикнул её, и она повернулась так живописно, как будто белый лебедь взмахнул крыльями.

– О, Сэм! Рада тебя видеть! Отлично выглядишь… – глядя прямо в его глаза, негромко произнесла Диана.

Она была одета также как в их первую встречу. Белая блузка, нет-нет, идеально белая! И мраморные складки, и юбка… И он глазами, как ластиком, стирал эту одежду, и вновь любовался её идеальным телом.

– Привет, Дианочка… – еле выдавил он из себя, как школьник, увидевший девчонку, в которую тайно влюблён.
– Давай к нам! Тут шампанское и закуски. Сейчас принесут горячее, и будем обедать! – радостно отчиталась Диана.

Она умела это. Знать, что тебя хотят и сгорают именно в эту минуту, и самой испытывать то же самое, но вести себя по-детски, наивно. Это могло обескуражить, даже оттолкнуть, но не того, кто был действительно влюблён в неё. Её большие глаза, как кристаллы – чистые, глубокие. В них как в зеркале отражались все события её жизни, в основном плохие, грязные. Но в этом основное свойство зеркал – оставаться чистыми, чтобы в них не отражалось.

Посреди вагона-ресторана стоял накрытый стол, щедро заставленный выпивкой и закусками. Тут было и шампанское в бутылках без вёдер и льда, и пиво в бутылках и в банках, и красное вино из Калифорнии, и жареная картошка «Айдахо» и жаренная по-европейски, и мясо… огромное количество мяса, жаренное, варёное, гуляш. В общем, устроители торжества постарались на славу! Пир духа обещал сопровождаться пиром живота!

Поезд мчался в Портленд на «автопилоте», а железнодорожники проливали алкоголь на пол и стреляли им в потолок, и плясали, и сотрясали воздух вагона-ресторана пылкими тостами в адрес именинника, и яства исчезали в пропастях их животов. А Сэму было не до веселья. Выпивая, конечно, не меньше остальных, и вскидывая временами бокал над толпой, он думал только о том, что путешествие подходит к концу.

И это пиршество, этот пир во время чумы в его жизни, в очередной раз напоминал ему о том, что всё хорошее и сладостное столь же быстротечно, сколь пылко и безумно. И Диана, кружащаяся в босяцком танце, как в «Титанике», то с кем-то из проводников, то с Сэмом, то опять с кем-то, была для него столь же далека, сколь и близка, как в эти мгновенья, так и во всей жизни… И вот он прижимает её к себе и вот он снова выпускает её. И, кажется, что всю жизнь это будет продолжаться. Этот безумный босяцкий танец в вагоне-ресторане.