В Рубке у Клары

Пока мы настраивались, в квартиру ввалился кто то еще, и голоса зазвучали громче. Насколько я мог судить, все были "свои", и, хоть я не знал их, их знали мои друзья, а я им доверял. Благо это не те придурки, коих я выставил из квартиры. Мерзостное дневное настроение постепенно улетучивалось, вино в груди осело “правильно” и это мне нравилось.  Вечер уже закончился, а ночь только набирала свои нетерпеливые обороты.  Кто хлопнул меня по спине, я обернулся  и это был Бун, мой старый друг, которого я не видел, наверное, пару месяцев. Хороший парень. Помнится, что только мы не выделывали энное время  тому назад. Вспомнить только то, как мы, и еще несколько человек из нашей тусовки, все усердно даттые, залезли в нашу каморку, в клубе, где мы играли, заперлись  и устроили там дикую какофонию из ненастроенных звуков похрипывающей гитары и беспорядочного бас-бита. Кто то вызвал ментов, так что весь следующий день мы провели в каталажке.  Руководство клуба назвало нас мудаками, так и назвало и в тот же день выперло из клуба.
“А ведь почти вся олдовая компания в сборе”, - подумал я, оглядывая давно знакомые  лица.
Паша нетерпеливо застучал по рабочему. Клара сидела у микрофона и потягивая в ожидании пиво.  Пора было начинать. Сделав солидный глоток из протянутого мне кем то бокала, я подал знак Паше. Под вступительный стук его палочек мы вступили. Западное кантри Бобба Уилса наполнило комнату; мягкий и немного низкий меццо Клары вторил голосу Бобба. Я и Паша не на шутку разошлись – меня прямо разбирало на части изнутри и я только что и мог, что лупить по струнами и вторить Кларе своим баритоном на бэке, пониженым на пол октавы. Big iron on is hiiiip…..  Меня тащило с этой строчки, и черт бы меня побрал, если это было не так! И только Док был спокоен и меланхоличен. Он всегда был спокоен. Те, кто знали слова, подпевали, кто не знали – постукивали в такт ногой и тоже подпевали. Комната наполнилась синим дымом – кто то зажег сигарету и смолил ее прямо в комнате. Вполне ожидаемо. Постукивало стекло, шептали на фоне чьи то приглушенные голоса, а музыка, наша музыка, возвышалась над всем, окутывая все получше всякого дыма. После быстрого вест-кантри мы сыграли "Крылья" Хэндрикса, более мелодичную и куда более раскаченную песню. У Клары неплохо получался Хендрикс, она это знала и потому выкладывалась на полную, и, местами, ее меццо звучало на октаву выше, отчего, вот честное слово, отчего у меня подтрясывались  от возбуждения поджилки. Меня конкретно распирало:  от Клариного голоса, эхом отдававшийся в груди и голове, от звуков инструментов, от людей в комнате, настолько, что гитара в руках ходила ходуном. Я даже немного вспотел, хотя было еще рано. В общем, когда мы ее доиграли, то решили пойти выпить и покурить. Да и остыть немного тоже не мешало.