Ее одиночество коротко

Вопреки самому определению, что это должно быть вечностью, она допускает саму себя к себе совсем ненадолго.

Осмотреться, взвесить, насколько озверел по отношению к ней мир. Насколько она добра к нему.

Отношение всегда неравное. Это раздражает, конечно. Мир, ведь, уже не просто озверел. Он выбесил. Оставив для счастья и добра, без которого, ну, никуда, лишь саму себя. Свое собственное одиночество. Короткое. Ускользающее. Вечно кому-то мешающее, надоедающее, раздражающее кого-то.

Но не ее.

Свое отношение к миру менять и не собиралась. Он сам понемножку его отнял. Откусил раз добрую частичку ее сердца. OK, так было надо. Второй раз – ударил по любви. Третий – по желанию. Потом-по амбициям. Потом она уже и не стала фиксировать эти «укусы».

Бог с ним. Ведь с ее собственным внутренним Я, с ее добрым от Бога нутром, с закаленной душой, наконец, поделать все равно ничего нельзя. Это – больше обстоятельств, чувств, любви. Это ДНК. Ее уникальный код, в котором отношение добра к происходящему вокруг не измерить зверством или соблазнами мира. И даже отдельных, довольно назойливых, не исключено, несчастных его представителей.

А дальше – только бескорыстность, как лекарство от звериных правил счастливого социума. Искренность – как защита от сошедшего с ума окружения. Близкого, и, что раздражает, дальнего.
 
Независимость собственного альтруизма – как панацея от жадности непредсказуемых сограждан, многих из которых повезло узнать ближе. Простая, без наворотов, доброта, как магнит для шумных и спонтанных развлечений.
Личная победа над своим же организмом – как «проездной» в любом транспорте, пропуск в любой, кажется, мир, в любое испытание, если оно интересно. Куда и на чем не понесет «с устатку»!

Нужна ли цель? Нужны ли высокие истины? Неподдельные чувства? Нет, конечно, как и неизбежное последующее бля-тво к этим фантомным образованиям.

Младенческие попытки попереживать из-за этих понятий. Очевидных, и так без соплей, подаренных Богом каждому сердцу истин.

Всего этого и без того навалом в ее таком коротком, но богатом и самодостаточном одиночестве.

И так смачно инкрустированной добротой ее ДНК.