Дорога в никуда

- Ну Марь, ну погадай, ну пожалуйста, пожалуйста-аааа!
- Ладно, давай, но только потом не жалуйся, что у тебя с Максом все плохо ляжет.
- Не ляжет, не ляжет, вот увидишь. На этот раз это навсегда, у меня бабочки в животе, когда он до меня дотрагивается, понимаешь.
Хрупкая рыжеволосая девушка, смеясь, спрыгнула с кресла и повисла на шее у своей подруги.
- Я его так люблю, так люблю, прям как тебя! – говорила она между поцелуями, которые от избытка чувств попадали то в щеку, то в ухо ее собеседнице.
- Уйди, дурочка, задушишь ведь!
- Ты ведь, правда, погадаешь, да? – наивные голубые глаза встретились с зелеными, в которых тоже плясало веселье.
- Погадаю, погадаю, доставай карты.
Голос был серьезным, несмотря на смешинки в глазах, и если бы в эту минуту кто-то смог подслушать за дверью, ему бы обязательно почудилось, что это разговаривают мама с дочкой, а не две восемнадцатилетние девчонки.
- На книжной полке, слева.
Рыжая с легкостью вскочила с кровати, подбежала к полке, схватила в охапку штук шесть-семь разнообразных колод и со всем этим сокровищем вернулась к подруге.
- Миллион, миллион алых роз, из окна, из окна вижу я! – Руки с тонкими запястьями взлетели в воздух и опять обвились вокруг шеи подруги.
-Юльк, перестань дурачится, сколько раз я тебе говорила, карты - это серьезно.
- Все, все, перестала, - девушка попыталась создать видимость мыслительного процесса, но на лице отразилась такая смешная гримаса, что обе прыснули со смеха. Отсмеявшись, обе замолчали.
- Юляш, пойдем на кухню, чай попьем, я тебе там погадаю.
С грацией кошки темноволосая зеленоглазая девушка поднялась, холеными длинными пальцами пробежалась по колодам, выбрала цыганские ТАРО, и направилась к двери.
- Я догоню.



- А ты в этом точно уверена? А может они врут, а? – голос предательски задрожал, костяшки пальцев побелели, еще больше впиваясь в фарфор.
- Не знаю, Юль. Врать не должны, - девушка посмотрела прямо в глаза подруге, но увидев там недоверие и страх, тихо добавила, - хотя кто их знает. Быстро поднялась, как будто сбрасывая напряжение, повисшее в воздухе, расправила складки платья, дотянулась до пачки сигарет, лежавших на подоконнике, и закурила.
-Так, ладно, забудь. На цыганских-то все хорошо вышло, а эти я и сама боюсь, один раз только доставала.
- И что?
- А то... то, что они рассказали, все сбылось. Только карта другая выходила, а здесь и совсем не понятно «дорога в никуда», даже не представляю, что бы это значило в конкретном случае.
В комнате повисла пауза, и лишь сигаретный дым, выходивший из красиво очерченных губ, напоминал о том, что здесь кто-то есть.
- Слушай, Юляш, присмотрись-ка ты к своему Максу повнимательней, он у тебя как король пиковый выпал, не к добру это. А тут еще эти карты теней….
- Придумала ты все, Марин, просто Макс тебе не нравится, вот ты и хочешь нас рассорить! А может, может наоборот, я же видела, как ты на него смотрела! Знаю я этот хищный взгляд, смотришь на мужиков, как удав на кролика, а они только и рады в твои цепкие пальчики попасться, только Максим не такой, он меня любит, меня! – подруга зло хлопнула дверью и перепрыгивая через две ступеньки, очутилась на улице.
Глаза ослепило не по весеннему яркое солнце, теплый ветер остудил полыхающее лицо, и мягко взъерошил непослушные рыжие кудри.
- Первая ссора за десять лет! - прошептала девушка и подняла глаза на третий этаж, где еще полчаса назад она так непринужденно болтала со своей лучшей подругой, Маринкой, о своем новом ухажере.
- Давай поднимайся, голова твоя непутевая, кто торт доедать будет?!
Вообще Маришка отлично знала, чем подкупить подругу, сама она сладкое не ела, потому как лишние 100 гр. мучного сразу же отражались на ее фигуре, а вот Юльке никакие торты были не страшны, хоть каждый день и по килограмму, конституция у нее такая, видите ли.
- Давай, давай, я же вижу, что улыбаешься, поднимайся!
- Не, Марьк, я домой, раз уж вышла, Максим скоро прийти должен, я позвоню.
- Ладно, лети, торт от тебя никуда не денется.
- Угумс, пока, до завтра!

Ни на следующий день, ни через неделю, ни через месяц Юлька не появилась, она перестала посещать лекции и с головой окунулась в новый роман. Лишь изредка ничего незначащие смс с избитым вопросом: «Как дела?». Марина не обижалась, она уже привыкла к влюбленностям подруги, уж если та влюблялась, то «навсегда», всем сердцем отдаваясь своему любимому. Только одно надавало ей покоя, карта, которая выпала в то злополучное утро.
Карты теней. Эту колоду она избегала, лишь раз, несколько лет назад, взяла ее в руки, погадать самой себе, хотя это и запрещалось. Тогда карты сказали ей то, что она поклялась забыть, об этом не знала ни одна живая душа, даже ее лучшая подруга не имела о ее тайне никакого представления. Она боялась этих карт, потому что они сказали ей правду. Вот и теперь, эта дурацкая карта, что бы она могла значить в судьбе Юли она не понимала, а поэтому опасалась самого страшного.
Гадать ее научила бабушка, к ней выстраивались целые очереди, приезжали из других городов, чтобы узнать свою судьбу, но бабушка никогда не говорила людям о чем-то плохом, даже если об этом говорил ни один, а несколько раскладов. У нее было золотое правило: «Если что-то должно случится, то и случится, на все воля божия, как от судьбы не убегай, все равно не убежишь, а вот ждать плохого не нужно, минуты радости бесценны» Поэтому она и не указывала на темные карты, уж если и выпадала плохая, то бабушка сразу говорила: «Устали они, ничего говорить не хотят»
Прошло еще несколько месяцев, прежде чем подруги встретились снова. Юля осунулась, под глазами залегли сини круги, и без того худенькая девушка превратилась в скелет, обтянутой кожей, красивые рыжие локоны потеряли свой блеск, глаза потухли, у рта залегли морщинки.
- Боже мой, Юлька, родная, что с тобой?- Марина схватила подругу в охапку и затащила в первую попавшуюся аудиторию, благо та была пуста.
- Мамочки моя родная, Юленька, милая, не пугай меня, что случилось-то?
Густые ресницы дрогнули, Юля подняла глаза, и расплакалась. Навзрыв, горько.
Понадобилось по меньшей мере полчаса на то, что бы горькие рыдания превратились в тихие всхлипы, а потом и вовсе смолкли, оставив после себя черные борозды туши на бледных щеках.
Юля так и осталась в объятьях подруги, вдыхая такой родной запах духов и сигаретного дыма, только тихо прошептала:
- Я люблю его, понимаешь, люблю, по-настоящему, не смогу я без него.
Тихий шепот опять перешел в всхлипы, поэтому недолго думая, Марина схватила подругу за локоть и вывела на улицу. Жаркий летний день сразу окутал девушек ароматом плавящегося асфальта и жженой травы, в этом году дождик был редким гостем в их городе.
- Если ты сейчас перестанешь плакать и возьмешь себя в руки, я угощу тебя вкуснейшем тирамису с глинтвейном, а если нет, будешь есть черный хлеб со обезжиренным кефиром, потому как дома меня шаром покати, так как?
- Опять диета?
- Отлично, значит идем на поправку, ну что, в нашу кафешку?
Юля кивнула, и обе, взявшись за руки направились к автобусной остановке.

- Мы все перепробовали, понимаешь, его родители что только не предпринимали, он неделю-две держится, а потом срывается, и опять… опять все сначала.
Спрятав лицо в ладонях, боясь посмотреть в глаза подруге, Юля рассказывала о своих последних месяцах с Максимом.
Марина молчала. Ее отец был наркоманом, умер от передозировки, успев подсадить на иглу маму. Через год после его смерти, Марине тогда было девять, мать-наркоманку лишили родительских прав, ребенка забрали бабушка с дедушкой со стороны отца. Именно тогда она и познакомилась с Юлей.
- Так, мы сейчас идем, собираем твои вещи и ты переезжаешь ко мне!
- Но…
- Я слышать ничего не хочу, Юль. Давай, давай вставай!

Только поздно вечером, приняв теплую ванну и выпив горячего чаю, Юля, наконец, смогла взглянуть в глаза Марине.
- Спасибо. Сама бы я не смогла.
На глаза девушки навернулись слезы, и видя, как заблестели у подруги глаза, Марина перевела разговор в более безопасное русло.
- Знаешь, у бабушки приятельница в поликлинике работает, сделаем тебе какую-нибудь справку, чтоб проблем в универе не было, а лекции я тебе все дам, наверстаешь.
- Спасибо, Марь.
- Завтра с утра к Люське поедем, надо твою гриву в чувство привести, а то без слез не взглянешь, а вечером в клуб…
- Да я…
- И не спорь, Юляшь.
Чувствуя, что подруга сдается, Марина взяла ее за руку и посмотрела в глаза:
- Все будет хорошо, родная, правда.
- Я знаю.
- Точно?
- Точно…
- Вот и ладненько, а теперь спать.
Уже сквозь дремоту, Марина услышала тихий шепот:
- Марь, а Марь, погадай мне.
Она сделала вид, что не услышала, но дождавшись, когда Юля заснет, вышла на кухню. В руках у девушки были карты теней.
Притворив за собой дверь, зажгла свечку, прикурила и, выпустив из пухлых губ сизоватый дым, бросила расклад.
- Ну что там?
Марина вздрогнула от неожиданности и выронила карту, которую продержала в руках минут пятнадцать, пытаясь угадать ее тайный смысл.
Юля подошла к столу, наклонилась и трясущейся рукой подняла свое будущее.
- Она ведь и тогда выпадала, да?
- Да.
- Мариш, я обещаю, я к Максу не вернусь, правда!
- Я знаю, Юльк, я не дам.

Наступило лето, Юля до конца оправилась от сердечного потрясения.
- Только давай, самых маленьких возьмем, с ними интереснее.
- С ними возни много, кто темноты боится, кто грозы, кто плавать не умеет. Со старшими поспокойнее, им сопли вытирать не надо.
- Ага, зато их надо рассольчиком с утра отпаивать и сигареты отбирать, да следить, как бы они детей не заделали, не, Марь, давай младший отряд.
- Ладно, но учти, я сказки рассказывать не умею!
Была середина лета, подходило время практики, девушки бегали по врачам, собирая необходимый пакет документов, чтобы без проблем устроится вожатыми в детский лагерь.
Раздался телефонный звонок, Юля взяла трубку.
- Я никуда не еду….
Что-то в голосе подруги заставило Марину обернуться, она еле успела ее подхватить, когда та начала оседать.
- Э-эээ, ты чего, что случилось-то?
- У меня, кажется, ВИЧ.
- Что?
- ВИЧ-инфекция у меня, ты что, глухая! Ой, мамочки!


Повторные анализы дали тот же результат, практику отложили, целыми днями сидели на форумах, посещали группу для ВИЧ-положительных, обложились медицинскими справочниками, ездили по врачам. На одном из занятий группы Юля познакомилась с Андреем. Еще через месяц они сняли квартиру. Через два расписались. Оказалось, что жить можно и с таким диагнозом, что это не конец света, и завтра она не умрет.
Маринке отвели роль подруги дома, и она со всей ответственностью приняла ее на себя. Взяли за правило встречаться каждую субботу, играли в монополию, раскладывали пасьянсы, Марина учила Юлю вязать на спицах.
В один из таких вечеров, когда все собрались за столом и с удовольствием пили чай с медовым тортом, Марина вдруг заметила, что тарелка подруги до сих пор полная.
- Ты чего это, филонишь? Что-то я раньше не замечала за тобой такое, - с полным ртом проговорила Марина, плюнув две недели назад на очередную диету.
- Я больше не люблю сладкое.
- Это как? - И вдруг уставилась на Юльку, перевела взгляд на Андрея, потом опять на подругу.
- Ты беременна?
Не увидев, а скорее угадав утвердительный кивок, вскочила, опрокинув чашку с горячим чаем, бросилась на шею подруги.
- Ты беременна, беременна, я поверить не могу!!!
Когда волна первых эмоций прошла, и чай был налит заново, Марина осторожно спросила:
- А что говорят врачи?
- Они настроены оптимистично, ребенок может родиться совершенно здоровым!
- Это…это так здорово, о Боже, я поверить до сих пор не могу! А-ааа, я так за вас рада!

Уже придя к себе домой, Марина подошла к полке с колодами, погладила каждый потертый корешок, бережно достала карты теней, села на кровать, и с закрытыми глазами достала карту.
Ни света, ни тропинки,
Одна сплошная мгла,
Но тянет все сильнее
Дорога в никуда.

Через четыре месяца Юля умерла на операционном столе. Врачи ничем не смогли помочь. Трансплацентарный перенос свободных вирионов в результате повреждений фетоплацентарного барьера очень часто встречается у беременных с ВИЧ-инфекцией.
(2013 год)