Йо из Йо. Глава 1. Сплошные трудности

Ч-чпок... Ч-чпок... Ч-чпок... Звуки, издаваемые пухлыми губами посетителя, вот уже восемь минут услаждали своим монотонно-раздражающим чпоканьем слух мага третьей руки Руфуса Рейнерье, исполняющего в данный момент обязанности секретаря приемной комиссии и, одновременно, председателя, – этакий маленький, уже лысеющий в двадцать пять лет человечек в необъятном балахоне, розовощекий и всегда сжимающий губы для пущей важности, надо сказать, не соответствующей сану мага третьей руки. Его всегда раздражали шумные люди. Но, будучи совершенно уверенным в своей неповторимости и значимости, так как к столь небольшим годам уже успел добиться сана, он был спокоен, как танк – слоноподобное животное, водящееся в горах Альмира. Вернее, делал вид, что очень и очень спокоен, так как не пристало магам третьей руки, а в последствии – второй и первой, кем, несомненно, он себя уже видел, раздражаться по такому пустяковому поводу.
Ч-чпок... Ч-чпок... Ч-чпок... И всего-то. Как, а главное, отчего здесь может появиться раздражение? Всего-то: великовозрастный юноша, вошедший в приемную несколько минут (а именно десять!) назад и с довольным лицом рассматривающий помещение.
Ч-чпок... Ч-чпок... Ч-чпок... Пухлые губки так и старались произвести этот жуткий, противный звук, пока «все остальное», плавно раскачиваясь, осматривало комнату. Причем слюни, надо сказать, иной раз долетали и до адепта белой магии третьей руки. Но... Он был выше этого! Лишь слегка сузившиеся глаза да чуть большее количество краски на щеках говорили о том, как он "спокоен".
Ч-чпок... Ч-чпок... Ч-чпок... Адепт белой магии закусил губу, а юноша напротив приемного стола, телосложением больше похожий на громилу, с совершенно счастливым взглядом почесал здоровенной ручищей спутанные, вьющиеся волосы и задержал свой взгляд на бронзовом бюсте основателя ордена, который давным-давно вышел за пределы любых рук и, как говорили старейшие маги, все еще ищущие путь просветления, скользил сейчас с облаками Нирваны... К сожалению, что это значило, Руфуса просветить забыли. Но, видимо, это было неимоверно здорово, раз все к этому стремились...
– О! – Промычало тело тонюсеньким голоском, вытаращив на всякий случай глаза и для убедительности ткнув в сторону бронзовой головы толстым пальцем. – А я его знаю.

– Да ну? – тут же не заставил себя ждать маг третьей руки. – И кто же это?

Но человек, очевидно, забыл, о чем только что говорил, и продолжил свое занятие, осматриваясь дальше. Ч-чпок... Ч-чпок... Ч-чпок...
– Ау?! Юноша! – Руфус, казалось, задымился. Краска теперь заливала не только его щеки, но и все остальные места на теле, особенно сильно налились кровью глаза... Словно маленький маг в объемном балахоне сейчас испепелит, стоящего напротив идиота. Вот он – путь просветления! Так близко! Но... Ч-чпок... Ч-чпок... Ч-чпок... К-ква...
Повисла долгая, тягучая пауза, во время которой адепт белой магии довольно ухмыльнулся, медленно усаживаясь за стул. Ведь его магия третьей руки, наконец, принесла в приемную долгожданную тишину, свободную от "Ч-чпок... Ч-чпок... Ч-чпоков." И одно-единственное, но настолько уместное "К-ква" смогло заткнуть этого юношу, похожего на громилу.
Незнакомец, вытаращив в ужасе глаза и захлопнув обеими ладонями рот, присел на корточки и, моргая, смотрел на секретаря и председателя магической комиссии. Руфус, в свою очередь, не спеша уселся за стол и дал себе несколько минут передышки, дабы его умением в области магии мог насладиться этот идиот-посетитель. Редко кто в Иртоне мог соперничать с Домом Солнца, а тем более каждый должен был знать и чувствовать их силу. Так что адепты белой магии Дома Солнца, как и коллеги других домов, частенько упивались своей силой и демонстрировали ее при первой возможности на любом, кто нарушал законы Иртона. Руфус медленно взял в руки перо, очень плавно макнул его в чернильницу, потом задержал всего лишь на минутку взгляд на потолке, как бы обдумывая что-то очень важное, и только после этого начал писать в толстой тетради, совершенно не замечая страданий молодого непоседы.
За это время лицо незнакомца сменило несколько цветовых оттенков. От бордового до серо-зеленого вперемешку с синим. Он попробовал было запротестовать, но на очередное громкое "К-ква" маг третьей руки, в единственном экземпляре присутствующий в приемной, не обратил внимания. Молодой человек вновь зажал рот ладонями, слезы брызнули из глаз, с ужасом наблюдающих за Руфусом, который, не обращая внимания на катастрофу, творившуюся с посетителем дома Солнца, спокойно занимался своими делами. От обиды юноша затрясся. Это как надо не уважать людей, чтобы вот так наплевательски относиться к их проблемам?!
– Ква! Ква! Ква! К-ква! – разнеслось гневное восклицание юного недотепы по маленькой и уютной приемной Дома Солнца. Казалось, каждый предмет, каждый артефакт в комнате содрогнулся от этого унылого возгласа обиды. Даже Руфус, несмотря на всю свою исключительность, вздрогнул, а перо, которым он выводил что-то важное в журнале приема учеников, нарисовало совсем уж безобразную линию, перечеркнувшую все остальные записи.
Как ни хотелось еще помучить великовозрастного ребенка, но, по всей видимости, придется отложить это ненадолго.
– А я вот и спрашиваю... спрашивал, – поправился Руфус, под бешено вращающимся взглядом неуютно поерзав на стуле, – кто вы, откуда к нам пожаловали, а главное – откуда знаете основателя нашего Дома?
– К-ква! – вновь гневно заметил посетитель.
– Ах да! – хлопнул себя по лбу маг третьей руки. – Совсем забыл! Вы столь неучтиво вели себя, преступив порог нашей приемной, что Сам Великий, – это он имел ввиду основателя, – наложил на Вас чары жабьего пения, чтобы Вы во веки веков...
Договорить он не успел. Взбешенный юноша разразился громким кваканьем, которое только доводилось слышать Руфусу, и, в прямом смысле этого выражения, запрыгал по приемной на корточках, своей огромной тушей сметая, что попадется на пути. У адепта белой магии пропал дар речи, когда фэньушуйский фарфоровый ночной горшок выкатился из прихожей на мостовую Иртона и красиво разлетелся маленькими кусочками в стороны. Сам Великий, говорят, пользовался этим гончарным чудом... Следом со стены полетела высушенная за несколько веков до хрупкости голова Лемеха, давным-давно вымершего животного. Руфус аж зажмурился, словно это его голова сейчас грохнулась об пол. Ну естественно, ценному экспонату крепко досталось по всей сухой лемеховской морде.
Маг третьей руки схватился за голову. Этот кретин скакал по комнате, как земноводное, на языке которого имел счастье говорить... вернее квакать.
– Стоять!!! – заорал Руфус, но было поздно. Юноша, проскакав по периметру, очевидно настолько взбеленился, что, не заметив, со всей дури влетел в шкаф двадцать восьмого столетия. Мало того, что недотепа от такой встречи прекратил орать и завалился на спину, так еще и тот самый ценный шкаф с коллекцией хрустальных статуэток династии Фагоса приложил его сверху. Руфус зажмурился от поднявшегося грохота, холодея от мысли, что это был последний день жизни незадачливого посетителя.
– О, Серафим сизокрылый... – поднял было маг третьей руки глаза к потолку, чтобы сказать что-нибудь достойное треклятого идиота и всего этого пакостного дня заодно, как единственное, что уцелело, – люстра санфийских времен, гордость мага первой руки Ли Уньямы, – рухнула вниз, весело звеня и добавляя чуточку мелких черт в общую картину бардака, устроенного незнакомцем.
Руфус в бессилии зарычал, на что ответом ему послужило жалостливое, тоскливое и очень тихое "К-ква", как бы пробующее почву перед будущим смелым восклицанием.
– Ну уж хватит! – Руфус сдвинул брови и расставил в стороны руки, в воздухе очень явственно что-то затрещало, но все что случилось – это отскочивший обратно к стене шкаф двадцать восьмого столетия. Маг третьей руки очень довольный собой, сжав губы, наблюдал, как из обломков династии Фагоса, кряхтя и отряхиваясь, восстает похороненный им незнакомец.
– Надеюсь, никакого кваканья с твоей стороны больше не услышу? – прошипел Руфус. – Может, договорим, наконец, спокойно?
Юноша, выпрямившись, резко кивнул, отчего пыль и осколки предметов древнего искусства посыпались с вьющихся волос. Слишком официально, на взгляд Руфуса, ну да ладно. Лишь бы не прыгал больше по приемной и не разносил мебель и трофеи.
– Прошу сюда, – Рейнерье указал напротив стола, усаживаясь за него. Незнакомец медленно прошествовал через комнату, стараясь не замечать следы погрома и не растерять остатки напускной гордости. Он тихо встал, как ему и указали, голубые глаза были широко распахнуты, пухлые губы надуты, а высокая фигура обиженно выпрямлена в струну. В таком виде он и застыл перед магом третьей руки, даже не пытаясь с легкой холщевой рубахи стряхнуть останки мебели.
– Итак, – Руфус поднял на незнакомца глаза. – Видимо в прошлый раз мы недопоняли друг друга.
Незнакомец надул губы и с гордо поднятой головой подозрительно поглядывал на маленького мага.
– Как звать? – после минутного обмена недоброжелательными взглядами спросил Руфус. Юноша лишь молча указал на сжатые губы, потом развел руки в стороны, всем своим видом показывая, какого он мнения о адепте белой магии третьей руки.
– Ах, да! – хлопнул себя по лбу тот, потом щелкнул пальцами и произнес: – Готово! Так как звать-то?
– Ч-чпок... – вновь раздался ненавистный звук, Руфус покраснел, уже поднимаясь из-за стола, но юноша отпрыгнул на пару шагов в сторону, примирительно размахивая руками. – Ты сто? Стой! Я просто попробовал. Надо же было понять квакаю я все есе или нет?
– Говори, как звать! – злобно гаркнул маг третьей руки, усаживаясь обратно. – Иначе не только квакать начнешь, но и выглядеть соответственно!
– Ладно, хоросо, – примирительно заговорил молодой недотепа. – Меня зовут Йо...
– Что? – Руфус вопросительно поднял взгляд.
– Йо, – вновь кивнул головой юноша, представляясь. – А сто?
– Что ты мне голову морочишь? – вновь взорвался маг третьей руки. – Йо – это наш мир, в котором мы живем. Йо – это все вокруг. Иртон, Граль, Бакрест, долины Аркеса на западе, горы Юргоса на севере, моря Легоса на юге, таинственная возвышенность Альмира на востоке, да все вокруг, включая парящие острова Несогласных, появляющиеся то там, то здесь время от времени. Как ты можешь быть Йо?
– Обыкновенно, – пожал юноша плечами. – Йо Каннес-Бур. Так меня зовут.
– Но... – от удивления у мага третьей руки челюсть отвисла чуть больше положенного, пришлось в срочном порядке захлопнуть ее, сглотнуть слюну и, как можно более спокойным голосом, спросить: – Каннес-Бур?
– Ага.
– Ты хочешь сказать, что ты родственник великих королей Иртона, которые пять веков назад сложили с себя власть, передали ее совету магов и скрылись вместе со всем двором в Долине Вечных Грез?
– Ага, – вновь бросил юноша. Сказать, что Руфус был ошеломлен, – ничего не сказать. Просто в голове не укладывалось, что отпрыск легендарного семейства, история которого за пять веков уже успела обрасти мифами и сказками, стоит сейчас перед ним живой и не совсем легендарный, а обычный, и даже в чем-то нелепый. Он добрых пять минут пялился на Йо, рассматривая и пытаясь понять, что в этом просто одетом юноше может быть такого, что отличает его от остальных, что выдавало бы его королевские корни, и лишь потом понял, что на нем надеты сапоги из драконовой кожи, старой выделки, без драгоценностей и безделушек, которыми пичкают нынешние подобные изделия.
– Тебя из дома выгнали, что ли? – что еще спросить Руфус просто не нашелся. Ведь как еще объяснить тот факт, что отпрыск великого рода находился перед ним, а не дома, в роскошных садах Долины Грез или не в огромных и шикарных залах Обители Величия?
– Нет, – обиженно протянул молодой человек. Он развел руки в стороны и принялся объяснять. – Я третий сын моего отца, поэтому в Обители мне делать несего. Все равно не стать главой Дома Королей, как бы мне этого не хотелось. Сперва в осереди старсий брат – Агьон, потом средний – Люпен, а уж когда до меня осередь дойдет...
– А откуда знаешь нашего достопочтенного основателя? Огюсто Чеваса?
– А! Этого? – Йо указал толстым пальцем на бронзовый бюст позади адепта белой магии. – Так его у нас каждая собака зна... Ой простите. Не подумал. В обсем, все его в Долине Грез знают. В каждом доме по бюсту.
– Все ясно, – утвердительно кивнул Руфус, что-то записывая в тетрадь, отчего перо заскрипело. Действительно ясно: ведь именно он, Огюст Чеваса, когда-то участвовал в свержении королей прошлого... Йо от любопытства вытянул шею, пытаясь заглянуть в летопись, но маг третьей руки тут же прервался, уточнив: – А к нам-то с какой целью подался?
– Так я это... – растерялся юноша, глазки в смущении забегали, краска залила лицо. – Я бы это... Ну это...
– Я понял, ты – это! Так! А теперь собери свои сопли и, как истинный носитель королевской фамилии, четко и ясно изъясни свои мысли, – потом, подумав, добавил: – Иначе квакать придется!
Сложно переоценить действие слова "квакать" на молодого человека. Он, прям, отпрыгнул от стола на несколько шагов, а краска за секунду схлынула с лица.
– Ну?! – грозно сдвинув брови, добавил адепт белой магии.
– Я вобсе-то к Вам уситься хотел... Ну, Вы поняли! Хосю стать усеником Дома Солнца, стобы развивать свои магисеские способности и стать настоясим магом!
– Настоясим, знасит... – Руфус сам не заметил, как перенял особенность речи Йо, который энергично закивал в знак согласия.
– Да-да! Настоясим-настоясим. Самым настоясенским, натуральным магом!
Позади стола приемной комиссии, в лице мага третьей руки, находился единственный "живой" шкаф, который еще не успела коснуться длань неуклюжего Йо. Туда-то Руфус и направился, так ничего и не сказав юноше, а оставив того в замешательстве стоять и ждать решения секретаря и председателя приемной комиссии.
Рейнерье молча подошел, вынул из вазы, стоящей на полке, цветы, после чего молча выпил все до дна. Хотя нет, оставшиеся капли он растер по лысеющей маковке. После этого глубоко вздохнул раз пять, задержав в нужное время по всем канонам Дома Солнца дыхание, и вернулся за стол. Упрямство и честолюбие заставляли его закончить начатое дело, а именно – побыстрее разделаться и расстаться с этим идиотом, будь он хоть трижды носителем древней фамилии... Йо в это время настороженно наблюдал за Руфусом.
– Вы устали? – тихонько спросил он, когда тот вернулся на место. – Может Вам отдохнуть? А я сють позже приду...
– Молчать! Стоять! – Рявкнул вдруг Руфус. Очевидно никакие дыхательные упражнения не помогли и спокойствием не наделили. – Я тебе приду попозже! Нафиг. Тфу! Сейчас же говори, с чего ты решил, что тебя здесь примут?! Почему мы должны взять тебя в ученики?
– Ну я это...
– Это я уже слышал!
– Ну я... бабоську плакать заставил...
– Что?!
– Я сделал вот так руками, – Йо замахал своими длинными конечностями, показывая, – и бабоська заплакала!
– Ты что, болван, шутить со мной вздумал? – вновь рассвирипел Руфус. – Какая бабочка? Какие слезы? Ты понимаешь, что бабочка здесь, – он указал обоими руками на один край стола, а потом на другой, – а слезы ее здесь? Это несовместимые друг с другом понятия!
– Так я о драконе говорю! – в свою очередь возмутился Йо, поднимая вверх палец и потрясая им. – О драконе-бабоське, что при нашем дворе с незапамятных времен живет. Порода такая "бабоська". Из самых древних. Кажись есе времена упадка застала.
– Ну, и как это у тебя получилось? – Сдался Руфус, возвращаясь обратно на стул. Он только сейчас понял, что парень прав, и такой вид действительно существует. Кто ж мог подумать, что за всеми этими его "бабоськами" правды скрывается гораздо больше, чем вымысла или откровенной тупости.
– Э-э-э... – тут же заметил юноша. Маг третьей руки устало потер глаза, но тот как ни в чем не бывало продолжал: – Понимаете... Однажды я гулял в диком лесу, как он на меня и напал. Дракон. Вернее не напал, а ресил поиграться... Я так испугался! Ужасно раскрисялся, вот так размахивая руками, – Йо вновь повторил свою красочную иллюстрацию, – и поскользнулся... Видимо я сто-то сместил в своей ауре, но так полусилось... Тогда дракон заплакал... Представляете?
Руфус не знал, что ему на это сказать. Он-то прекрасно понимал, почему дракон заплакал. На этого неуклюжего детину без смеха не взглянешь, а когда тот заорал, замахал руками и грохнулся... тут видимо дракон-то и не выдержал. Расплакался от смеха и улетел... В любом случае – магией здесь и не пахло. Просто этот наивный юноша решил вдруг, что его взмахи руками совершили магию и теперь, раз уж ему не стать наследником, он может попробовать себя на этом поприще. Благо оно давало не мнимую власть свергнутых, но все еще уважаемых Королей Забвения, а реальную (если, конечно выучиться и пробиться в руководство Дома) власть управления страной. Да что говорить – Миром!
– Я очень сожалею, Йо Каннес-Бур, но мы набор в этом году выполнили, – Руфус сложил руки на груди и с явным удовольствием следил, какие эмоции у парня вызывают его слова. По мере его речи лицо юноши вытягивалось все больше и больше, а уголки губ опустились вниз. – Из двадцати кандидатов мы приняли троих, и если бы Вы пришли ко времени набора, примерно две недели назад, то, я уверен, смогли бы поучаствовать вместе со всеми. А так... Ничем помочь не могу! Приходите через год.
– Простите! – Йо рухнул на колени, и зачастил. – А нет ли какой другой возможности попасть в усеники? Я ведь правда дракона плакать заставил, вот сестно-сестно, да и рассказал уже всем, и братьям и отцу, и даже его бабуске, что я стану великим волсебником, как же я теперь обратно-то вернусь?
Руфус с каменным выражением лица лишь развел руки в стороны, мол, это не его проблемы.
– Что же мне делать? – прошептал Йо и, рассевшись на полу, уставился в одну точку взглядом и начал тихонько раскачиваться.
– Молодой человек! – попытался обратить на себя внимание Руфус, но это ему не удалось. Йо все так же сидел на месте, но по пустому взгляду было понятно, что он находится не здесь. На самом деле юноша уже представлял себя в величественных залах Дворца Королей пристыженного и униженного его же семьей, которая никогда не видела в нем человека. Лишь жалкого и немощного юнца, которому ничего не под силу. Слезы сами набежали на пухлые розовые щеки, когда он представил себе, как Агьон и Люпен издеваются над ним. Это всегда было обидно, но в свете их недавних высказываний: "А что ты можешь, ничтожество? Ничего у тебя не выйдет, лопух! За что бы не взялся, все испортишь!" – поражение в этом вопросе было в несколько раз обиднее, и они будут ему об этом напоминать до конца жизни, куда бы он не пошел, чем бы ни занялся и какая бы идея его не посетила.
– Йо! – как бы Руфусу не было жалко юного недотепу, целый день с ним он сидеть не мог. На улице уже в это время закат окрашивал крыши зданий в алый цвет, подготавливая население ко сну. – Если уж так желаешь, приходи на следующий год в первый день осени, тогда может у тебя и получится. А сейчас мне делами заниматься надо.
Ноль внимания. Маленький маг третьей руки уже хотел применить какое-нибудь заклятие, после которого королевского отпрыска не надо было бы просить уйти, он бы сам убегал без оглядки, но сзади раздался тихий, вежливый кашель, а занавеска, составленная из ниток с насаженными на них зубами различных мелких животных, слегка зашелестела.
Маг третьей руки вскочил и, развернувшись, поклонился. В комнату медленно вплыл высокий, седовласый старик в белом свободном одеянии, на котором черным были начертаны древние символы. Лицо худое, обрамленное изредка подстригающейся белой кучерявой бородкой, взгляд ясный, слегка насмешливый, а губы чуть растянуты в постоянной усмешке.
– Что здесь происходит? – спросил он тихим голосом. – Я тут случайно проходил мимо и услышал шум.
– Ничего необычного, мага Ли Уньяма, – все так же склонившись, ответил Руфус, – Ничего, что требовало бы Вашего светлого внимания.
– От меня не убудет, Руфус. Так что поделись своей проблемой.
– Вот пришел юный Йо Каннес-Бур. Он хотел бы пройти обучение, но вы же понимаете, мага Ли... У нас и места закончились, да и он каких-либо способностей не имеет...
– Как это не имею? – возмущенно донеслось из-за спины. – А слезы дракона-бабоськи?
– Мага Ли...
– А-а-а... Милый, Йо! – К большому удивлению Руфуса, маг первой руки Ли Уньяма развел руки в стороны и как ни в чем не бывало прошествовал к юноше. Тот просиял, вскочил на ноги и бросился в объятия мага.
– Добрый дедуска Ли! Как я рад Вас видеть! Целый год просёл с тех пор, как Вы гостили у нас. Как живете-поживаете?
– Все хорошо, Йо! А что у нас тут происходило? – Маг первой руки, наконец, обратил внимание на приемную. Но ни удивления, ни гнева от развороченных трофеев во взгляде не было, скорее хитринка. Руфус прикусил губу, а Йо с воодушевлением заговорил.
– Это меня в усеники принимали, но видно мест нет...
– Как это нет? – удивился Ли Уньяма. У мага третьей руки в который раз за сегодня попыталась отпасть челюсть. – Как это нет? Руфус, дорогой, проводи милого Йо к кандидатам, а я пока приберусь здесь.
– Но...
– Потом Руфи, потом.
Рейнерье в недоумении повел довольного Йо во внутренние помещения и сдал там распорядителю, чтобы тот устроил юношу.
Маг же первой руки в это время, делая легкие движения руками, "убирался". Шкафы собирались, хрустальные фигурки склеивались и возносились на свое место в шкафах, люстра, собрав все стекляшки подпрыгнула кверху, голова Лемеха обиженно вернулась обратно на свое место на стене, а феньушуйский ночной горшок прискакал обратно с улицы. А когда ваза, из которой Руфус пил, вновь наполнилась водой и втянула в себя выложенные цветы, маг третьей руки вернулся в приемную.
– Мага Ли! – с ходу начал он. – Я не понимаю. Зачем нам этот бездарь...
– Спокойствие, Руфус, – улыбнулся Уньяма, глядя прямо в глаза маленькому магу. – Вспомните легенду, которую знают все в Йо практически с момента рождения. Нам вдалбливают ее под видом жуткой сказки, но именно она может подсказать, что есть что в этом мире.
– Когда сын прошлых королей, – тихо заговорил Руфус. Легенда всплыла из памяти без труда, слова сами слетали с губ: – Порог преступит Дома Солнца...
– Именно, мой друг, именно, – Ли вновь улыбнулся, на этот раз печально.
– Так Вы думаете... Э-э-э... – слова застревали в горле мага третьей руки, и сейчас он только показывал пальцами в направлении покоев юных учеников, куда отвел Йо.
– Я думаю, – загадочно прошептал маг первой руки, – грядут Великие события. Очень ужасные, но Великие! – потом уже более буднично добавил: – Руфус, друг мой, возьми его обучение в свои руки. А так же оставшихся трех.
– Но мага Ли... Я же еще не достиг статуса мага второй ру...
– Я думаю, что ты справишься. С этого момента события будут нестись, словно скакуны Аркеса по своим сочным изумрудным долинам, – и это маг первой руки Ли Уньяма говорил таким голосом, что Руфус ощутил, как мурашки побежали по телу. Ох, не к добру это, ох, не к добру...

***
В двух тысячах лиг на юго-востоке, зажатая с юга морем Легоса и с востока таинственной возвышенностью Альмира, за которой открывались необъятные земли диких драконов, Долина Грез была сейчас погружена в сон. Невдалеке тысячами ламп с живыми цикадами-светляками была подсвечена потрясающая своей архитектурой Обитель Величия, Дом Королей. А чуть в стороне начинался темный лес, в котором некогда любил прогуливаться Йо. Но темным-то он был как раз днем, когда огромные вековые кедры создавали под своей кроной настолько густую тень, что света всегда не хватало. А сейчас, ночью, те же самые цикады-светляки кружили здесь в огромном количестве, давая достаточно света, чтобы гулять без фонарика, создавая легкую ауру таинственности.
Вот и сейчас, от замка по краю леса, периодически замирая рядом с могучим стволом кедра и часто оглядываясь в сторону древнего строения, кто-то крался. Это был человек, явно не желающий, чтобы его узнали. Длинный черный плащ из драконьейкожи с капюшоном скрывал его лицо и частично помогал затеряться среди причудливых теней, постоянно меняющих свое местоположение благодаря цикадам, отчего лес казался живым. Единственное, что человек не учел – это именно драконовый плащ. Только особо приближенные к королевской фамилии люди могли носить такие вещи, ну или сами лица королевской фамилии. Это был Люпен Каннес-Бур собственной персоной. Средний брат Йо. Собственно по этому плащу его и узнали.
– Люпен, – юноша вздрогнул, панически оглядываясь и пытаясь высмотреть среди движущихся теней источник голоса. От ближнего дерева отделилась фигура и поманила, легким взмахом руки. – Дракон где?
– Спит, – грубый и резкий голос выдавал в юноше вздорный и избалованный характер, любящий повелевать и подчинять. – Не бойся. Для вас сейчас нет опасности.
– Хорошо, следуй за мной, – маленькая сгорбленная фигурка в странных колышущихся и развевающихся одеяниях направилась вглубь леса. Юноша, не раздумывая, пошел следом. Может он и не решился бы, но, видимо раньше он уже общался с этим типом и был с ним знаком. Опасности не было, лишь мимолетное чувство дискомфорта от общения с такими существами, как серые путники.
По поводу их происхождения ходило множество слухов, но самым достоверным Люпен считал: свержение около пяти веков назад наряду с королями темных северных магов Йо. Как и королей, светлые маги сбросили их с вершин мира и с тех пор несколько серых странников, лишенных былого величия, словно неприкаянные души бродили по землям Йо в поисках чего-то, известного только им, вызывая своим появлением дискомфорт, отвращение и тоску в людских сердцах. Один лишь внешний вид заставлял содрогнуться от неприязни. Плотные серые балахоны, всегда скрывающие густой тенью лицо, окутывали фигуру, словно саван с одной лишь разницей – были ветхими и серыми, словно тлен коснулся их задолго до того, как хозяин напялил на себя сие одеяние. Лохмотья, тут и там свисавшие с балахона, мертвыми рваными флажками серого цвета легко взметались в воздух и парили позади хозяев. Еще серые странники все, как один, были окутаны ореолом тяжелого запаха гнили даже тогда, когда просто проходил мимо.
Вот и сейчас Люпен предпочитал следовать за серым странником в некотором отдалении. Толстые кедры проплывали мимо обходивших их людей, а цикады, сверчки и другие мелкие насекомые, наводнявшие окружающее пространство своим стрекотом, предпочитали затихнуть в присутствии столь странного существа. Лишь несколько раз где-то недалеко каркнул чем-то недовольный ворон.
Наконец, многовековые деревья расступились, образовав небольшую полянку. В центре Люпен различил две фигуры. Одну в белом, скорчившуюся на земле, и другую – такого же серого странника, но повыше ростом, чем первый, и размером побольше.
– Люпен, – просипел этот второй. Его голос, казалось, обдавал холодом, вызывая отвращение к говорившему. Словно скрипела давно несмазанными петлями старая калитка. – Друг мой. Зачем звал?
– Йо, как Вы и думали, подался в ученики к магам, мастер Даватар, – надменно ответил юноша. Его высокая фигура, гордо выпрямившись, замерла на краю поляны.
– Ну вот, время и пришло, мой корононосный юноша, – вновь просипел странник, поднимая руки вверх и заливаясь противным хриплым хохотом.
– Нет, – резко заметил Люпен.
– Пока нет, – мягко (если можно отнести данное слово к этому существу) поправил юношу Даватар. – Но время пришло. Наше терпение очень скоро будет вознаграждено...
– Так ты и прошлый раз говорил, а я уже устал ждать, – резко бросил Люпен, но в ответ по поляне разнесся более громкий скрип голоса.
– Ждать? Да что ты знаешь об этом в свои жалкие двадцать две весны? Тебе ведомы столетия странствий? Тебе знакомы века ожиданий и надежд на праведную месть, которую мы с моим отцом – он указал на того серого странника, который привел юношу на поляну, – носили с собой все это время, которая не давала нам сдохнуть при первой возможности в ближайшей сточной канаве и которая помогла мне пройтись по землям драконов и набраться большей мудрости, чем у меня было до этого... В Эпоху Великих Королей и Всемогущих Колдунов севера!
– Ладно-ладно, – взвизгнул Люпен, взмахнув руками. – Я всего лишь устал ждать, когда же мой смиренный папаша, Забвенный Король Пятнадцатый, и мой брат Агьон, праведник до зуда в зубах, уступят мне место...
– Хватит, – прошипел маленький серый странник, – тявкаете друг на друга, как две степные собаки.
– Молчи, отец! – проскрипел презрительно Даватар. – Лишь благодаря тебе и тебе подобным эти мерзкие Маги Света теперь у власти, а нам... Нам теперь лишь бродить и скитаться, подобно ветру...
– Не очень похоже, что у тебя есть план, – насмешливо перебил Люпен.
– Есть, – теперь Даватар повернулся к юноше. – Не сомневайся. Ведь именно мой дед придумал легенду, не так ли, пап? – второй серый странник утвердительно кивнул. – А почему? Все потому, мой скоро коронованный друг, что он знал чуть больше других. Самую малость, которую передал моему отцу, а тот мне. Жаль только отец оказался настолько слаб, что не довел дело до конца. Правда, пап? – тот сжался, стараясь казаться незаметней.
– Ну хватит! – резко бросил Люпен. – Мне надоело все это! Мне конкретно нужно знать, что я буду иметь, какие силы ко мне присоединятся и как вернуть настоящий трон. Мне. Настоящему Королю, которому будет подчиняться все Йо! А ты... Ты получишь людей, сколько захочешь! Сколько понадобится твоей совсем не серой сущности!
– Ну вот: слова не мальчика, но мужа! – Даватар противненько заскрипел, что, очевидно, означало смех, потом повернулся к скорчившейся на земле фигуре в белом и взмахнул руками, отчего маленькая фигурка, словно кукла, распрямилась. Любопытному взору Люпена предстал древний старик, настолько древний, что непонятно, как он еще существует в этом мире. Морщины настолько глубоко избороздили его лицо, что даже черты не узнавались. Седые длинные волосы с головы и бороды ниспадали до пояса, за который и были заткнуты. И только голубые глаза, сумевшие не потеряться в морщинах, смотрели ясно.
– Ну, Огюсто Чеваса, не хотите рассказать нам, как добились полного влияния над магией? – прошипел Даватар.
– Это что?.. – удивлению Люпена не было предела. – Это кто?.. Огюсто Чеваса, основатель Дома Солнца?
– Именно!!! – проскрипел серый странник. – Именно! И скоро этот последний кусочек мозаики встанет на место…

***
– Йоу-йо, – тем временем прыгал на кровати довольный Йо, веселясь и, одновременно, укладываясь спать. – Йоу-йо! Йо из Йо... Ой! Е-мое... – пробормотал он, запутавшись в простыне и свалившись на пол.