Новое поколение выбирает...

 
 НОВОЕ  ПОКОЛЕНИЕ  ВЫБИРАЕТ...

                Хоть  пьёшь  ты  красное  вино,
                Лицо  становится  черно.   
                Омар  Хайям
       Земля неторопливо наплывала на корабль, разбухая на его обзорном экране, как тесто от активированных дрожжей, как голубой с белыми пятнами детский воздушный шарик, готовый вот-вот лопнуть от избытка чувств и водорода. Месяцами летавшие по кабине, свободные от своего веса вещи лениво прилипали к стене над креслом пилота, ожидая последствий нарастающей гравитации, а Боровиков вдруг вновь ощутил своё тело как внезапно возникшую из ничего и непрерывно возрастающую массу. Его всё сильнее прижимало к спинке кресла, и он с удивлением осознал, что, вопреки всем законам эволюции, невесомость нравится ему гораздо больше какой бы то ни было силы тяжести. Он был совершенно законченным космиком...

       …Включились тормозные двигатели, упорно сопротивляясь растущему притяжению планеты. На секунду возникла привычная и любимая невесомость, но тут же сменилась угрожающе нарастающими перегрузками. Заблудившиеся в длительном полёте вещи отвалились от стены рубки, засыпав хламом обзорный экран.
       Боровиков развернул кресло рычагом, назначение которого уже начал забывать, разложил его, и стал смотреть на верхний монитор, на котором тоже была наползающая Земля. До неё пока было далеко - около десятка тысяч километров. Даже при хороших темпах торможения это означало примерно полчаса полёта, а учитывая наличие на борту корабля пассажира, совершенно отвыкшего в длительной экспедиции от гравитации, как явления Природы, это было ещё около тридцати минут, если не произойдёт ничего непредвиденного.
       Просто лежать, и ждать дальнейших событий было довольно скучно.  Боровиков привычно сунул руку во вместительный подлокотник кресла, достал жвачку, которой корабль в рекламных целях полёта заполнили сверх меры - это был « Дирол » - и занял ею свой рот.
       Жвачки ему уже порядком надоели, хотелось сесть за стол и хорошенько подкрепиться чем-нибудь натуральным, не консервированным и не сублимированным. Например, апельсином... Пахучим, ярко-оранжевым, покрытым капельками просочившегося сквозь толстую шероховатую кожуру горьковатого сока...
       Боровиков выплюнул опротивевший « Дирол » и занял его место « Орбитом ». Это было нисколько не лучше, а до вожделенного апельсина оставалось ещё минут сорок пути...

 / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / /  / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / /

       …Боровиков осторожно перешагнул через острый обрез выходного люка, неуверенно ступил на верхнюю ступеньку расторопно подъехавшего пассажирского трапа, и чуть с него не упал.
       Совсем неожиданно закружилась голова. От непривычного простора, от невероятной голубизны неба, от обилия запахов, от свежести воздуха...
       И ещё от притяжения Земли. Как оказалось, совершенно отвыкшее от физических нагрузок тело переносит его хуже всего. Не помогли даже регулярные спортивные тренировки и все, добросовестно принятые, лекарства.
       Теряя равновесие, Боровиков схватился обеими руками за высокие поручни трапа, и стал осторожно спускаться вниз, глядя себе на налившиеся свинцом ноги.
       Его на космодроме уже ждали. Боковым зрением Боровиков обнаружил присутствующих, но не сразу смог подарить им своё слишком сосредоточенное на ступеньках трапа внимание, пока те наконец не закончились. И тогда он поднял глаза...

       …Ему вдруг показалось, что он прилетел не на ту планету... На очень похожую, но другую... Потом он решил, что его просто пришли встречать из дальнего полёта не свои, а инопланетяне. Последний вариант устраивал Боровиков гораздо больше и имел достаточное логическое объяснение. За почти восемь веков его отсутствия Земля вполне могла вступить с кем-нибудь в контакт, и даже не один раз...
       Боровиков высоко поднял обе руки вверх, в традиционном земном приветствии.
       - Мир вам, пришедшие!
       От группы встречавших отделился один инопланетянин, и протянул Боровикову руку - тоже совсем по земному.
       - Я рад вы видеть домой...
       Говорил встречавший инопланетянин по-русски довольно плохо, но местами пока почти понятно. Боровиков сказал бы что-то на его родном языке гораздо хуже.
       - Вы Боровиков есть? - продолжил встречавший. - Корабль название « Альбатрос »?..
       Боровиков ответил на рукопожатие.
       - Они самые. А кто будете вы?
       - Вайсмюллер... – охотно ответил инопланетянин, странно произнося даже звуки. - Клаус...
       Боровиков искренно удивился типично земному, он бы даже сказал, наследственно немецкому имени инопланетного гостя. Или, может, это была земная транскрипция его родного?..
       - Откуда вы? - вежливо спросил он. После длительной изоляции и одиночества ему очень хотелось поговорить хотя бы на английском, который он хорошо знал, если не со своим земляком по планете, то хотя бы с грамотным её гостем, но этикет требовал от него этой малосодержательной обязательной болтовни почти на пальцах. Конечно, встреча с пришельцами из иного мира - это очень интересно, но лучше пообщаться с ними после серьёзного отдыха и полной адаптации к земным условиям.
       - Мюнхен, - ответил инопланетянин, опять, похоже, не поняв вопроса прибывшего, и наконец отпустил руку Боровикова. - Медицинский суперструцентр...
       - Вы там проходите практику, - сделал Боровиков вывод. - А откуда прилетели?..
       - Из Лиссабона, - с готовностью отозвался инопланетянин. - Длительные экспедиции - это мой профили...
       Боровиков всё ещё был не удовлетворён ответом. В нём явно не хватало каких-то главных деталей.
       - А с какой звезды?.. - он показал пальцем в небо. – Откуда вы сюда прилетели?
       Инопланетянин посмотрел туда, куда ему указали, и тут смутились сразу все встречавшие.
       - Я понимай... - после довольно длительной неловкой паузы сказал инопланетянин с совсем человеческой, нескрываемой  грустью. - Вы решиль, что мы совсем с другой планет?..
       - А разве нет?.. - опешил Боровиков, начиная серьёзно готовиться к испугу. Что могло случиться на Земле за тысячу без малого лет? Ядерная война, породившая жуткие мутации? Эпидемия какой-то неизлечимой болезни? Он вновь, уже другими глазами, оглядывал пришедших на встречу с ним, всё больше ужасаясь.

       …Их было шестеро. Четверо мужчин и определённо две женщины. Но это если судить скорее по одежде, чем по облику. У встречавших были одинаково мощные, бульдожьи челюсти, с отвисавшими до самых плеч щеками - брылями. Их губы - лепёшки почти непрерывно шевелились, точно во рту у них постоянно что-то пережёвывалось, и часто роняли на бетонку космодрома обильную густую слюну.
       - Нет, мы есть землянин... - с горечью сказал встречавший Боровикова лжеинопланетянин. Трудно было понять, говорил ли он по-русски с чудовищными огрехами, или так, до почти неузнаваемости изменился за без малого тысячелетие сам язык.
       - Что тут случилось?.. - наконец выдавил из себя Боровиков заждавшийся вопрос, с ужасом думая о том, что все земляне могут быть точно такими же, как и эти уже не люди...
       - Жевательный резинка... – с немалым трудом произнёс Вайсмюллер. - Близко восемьсот годов в прошлом... Весь мир мода... - человек-бульдог говорил отрывисто, перемешивая свою речь с отвратительными в своём животном натурализме жевательными движениями. - Порождение стойких мутаций... Вползло в генах... Спохватились, сильно опоздав... Жевание непрерывно вызвал развивание мышц лицо... Богатый слюна... Рефлекторные сокращения мускул челюсти...
       - И что же теперь?.. - Боровиков вдруг почувствовал, что окончательно обессилел от всего пережитого в прошлом и настоящем, и сел на нижнюю ступеньку уже кончившегося трапа.
       Человек-бульдог развёл руками.
       - Бьются медицинники... Жевательный резинка - под запрет через смертный казнь... Женщины делать пластический операцию, но помогать мало... Обещать через десяток поколений результат... А пока... - он интенсивно зажевал, и слюна потекла рекой...
       - Я сейчас! - Боровиков вдруг резво вскочил. - Забыл выключить корабельный автопилот!

       …Задыхаясь от непривычных для него пока нагрузок, он торопливо полез по крутому трапу обратно в корабль. Ему не терпелось запихать в топку утилизатора все, имевшиеся на борту запасы « Дирола », « Стиморола », « Вриблиспермита », « Орбита » и прочего, чем фирмы-производители жевательной резинки, спонсировавшие этот полёт, снабдили его на все случаи жизни, и дать ему режим максимальных уничтожающих температур...

     Как  много  нужно  времени, чтобы  стать  Человеком, и  как  мало –
                чтобы  перестать  быть  им…