Сквозь тайгу

                Сквозь тайгу
                ( Продолжение повести "Афоня")
     Утро следующего дня Афони началось с размышления: " Куда
направить свой путь?" Ответа на данный вопрос "с ходу" найти не мог.
Осторожно раздвинув пихтовые ветви, он выглянул из своего убежища.
Утренняя прохлада  начала начала заполнять  согретое человеческим
теплом укрытие. Афоня вновь закрыл ветвями свою нору, повернулся,-
размял окаменевшее за ночь тело; решил немного подождать, чтобы
намокшая за ночь трава обсохла в лучах восъходящего солнца; идти
по сырому лесу у него не было желания. По - прежнему не давал покоя
единственный вопрос: "Идти обратно на Барду? Опасно! Лодки там нет,
а без неё, по берегу пешком, в лучшем случае, если ничего не случится,
к Сылвенскому острогу можно прийти через пару месяцев. А может
идти на Сылву?  Туда должен вот - вот прийти Охрим Барабаш; Калистрат
Могила ещё там, в устье реки Барды говорил: река Сылва  в верховьях
почти сходится с рекой Бардой"...С этой утешительной мыслью он вновь
задремал. Проснулся Афоня от мучительного чувства голода. На этот раз,
не раздумывая, он решительно сбросил с убежища пихтовые ветви, встал,
впервые при дневном свете осмотрел местность, в которой провёл ночь.
Укрытие было расположено на краю небольшой, почти крошечной по-
лянки, в несколько квадратных саженей, на пологом склоне горы, среди
редколесья. Преобладали в лесу в основном хвойные породы деревьев,
но не мало было липняка, илима1. Рядом с пихтой, буквально в пяти
1Илим - уральское название вяза.


шагах, росла "деревянная кислица" 1с толщиной ствола более 1/3 локтя2
Таких больших экземпляров Афоне ещё не доводилось встречать. Он
подошёл к кустарнику, усыпанному крупными рубиново - красными яго-
дами. В этот миг из - под куста с шумом вылетели две лесные курочки3.
Казак от неожиданности аж вздрогнул, стискивая в руках топорище, но
чуть позднее, поняв причину испуга, подумал: "Эх, какая дичь "со стола"
ушла". Набрав горсть спелых ягод, он бросил их в рот, но как бы они не
были кислыми, прожевал, и ещё съел несколько горстей сочно - кислых
плодов таёжного Урала. Солнце уже находилось довольно высоко: день
явно "разгуливался"- ненастье миновало. " Вот на него, то есть на солнце,
и пойдём,- решил про себя Афоня.- Главное водораздел миновать"
Сотворив утреннею молитву, которую в родном доме не мог полностью
выучить, молодой казак отправился в путь.
    По редколесью, вначале было идти легко. Под ногами хрустела лесная
подстилка из мелких сучьев, веточек и начавшей опадать желтовато - ко-
ричневой листве илима, осины, берёзы. Чем ниже спускался в лог Афоня,
тем более густыми становились заросли кустарников, тем мрачнее каза-
лась тайга. Высокая поросль таволги, пырея, кипрея практически полностью
скрывали путника, и он так же, как накануне вечером, вновь вымок "до
последней нитки" - мокрая трава не успела обсохнуть под лучами нежарко-
го августовского солнца. На самом дне лощины он спугнул  земляную
белочку - бурундука, которая, как ему показалось, удивилась неизвестному
1 Деревянная кислица - красная смородина.
2 Локоть - русская мера длины, около 50 см.
3 Лесная курочка - одно из названий рябчика


неизвестному существу и с интересом его разглядывала, а только затем,
подёргав усами. подняв пушистый хвост, шмыгнула в заросли смородины.
Этот эпизод  развеселил молодого казака. Смородины - крупной, спелой и
на удивление сладкой ягоды - было превеликое множество. Около лесной
плантации уральского деликатеса он задержался надолго и  пока не насы-
тился, не покинул "хлебосольный" ложок. Подъём из оврага был труден;
валежник,- вывернутые с корнем деревья,- как специально были положены
на его пути. Орудуя топором, перелезая через стволы, или же наорот -
проползая под ними, казак настойчиво двигался к намеченной цели.
Чем выше в гору, тем мельче становился лес; на вершине горы уже
преобладали лиственные породы деревьев. На одной из осин сидел
красавец - глухарь, и Афоня уже который раз за день пожалел о том, что
не имеет при себе лука со стрелами. Спугнув глухаря громким криком,
он поднялся на самый гребень горы. Здесь казак ожидал увидеть склон,
очередной спуск с горы, но увы, впереди было абсолютно ровное место-
болото. На Урале подобные явления не редки. Но, зато, как отметил пут-
ник, на болоте в изобилии росла начавшая краснеть клюква и малина.
Обходить болото не стал; пошёл напрямик; трясины на болоте не было,
хотя попрыгать с кочки на кочку, дабы не мочить лишний раз ичетыги,
пришлось достаточно. Здесь, на болоте, начал особенно рьяно одолевать
различного рода гнус; такого количества кровососущих тварей он ещё
не встречал в своей жизни. Вальдшнепы постоянно взлетали из - под
болотных кочек, "вкуручиваясь" и "вертухаясь", улетали на другой
край болота. Цапли близко к себе не подпускали: поднимались "на крыло"
задолго до того, как перед ними могла появиться опасность. Болото
закончилось так же неожиданно, как и началось; стало сухо, небольшие
лужицы с мелкими осенними лягушатами исчезли. Вновь начался
спуск с горы. По пути Афоня "щипал" малину, черёмуху, смородину,
постоянно сверяя свой курс по солнцу. Спускаясь в лощину, он заметил
тропу, ведущую в лог, и она была чётко видна на противоположной
стороне этого естественного углубления рельефа. Тропа шла в том же
направлении, куда лежал путь юноши. Афоня решил ею воспользоваться.
Вот закончился новый подъём, но не смотря на усталость, он спустился с
горы к  небольшой речушке, текущей уже в другом направлении; он понял,
что миновал водораздел. Захватывая пригоршнями воду из речки, казак
вначале напился, затем умылся, размышляя:"Идти вдоль ручья или
держаться тропы, которую "набили" лоси." Выбрать решил второй вариант,
вполне обоснованно полагая, что тропа должна вывести к реке Сылве.
Преодолевая подъём, путник услышал треск сучьев сзади; он быстро
отскочил с тропы, схоронившись за толстой елью. По тропе поднимались
два крупных лося с лосёнком. "Мясо" бегает кругом,- размышлял не без
грусти он, выходя вновь на тропу, после того, как шум шагов лесных
гигантов затих. За горой следовала другая, и ещё одна...Солнце начало
медленно опускаться за лес. Вдруг он с вершины очередной горы
смог увидеть зеркальную гладь реки Сылвы. От счастья у него перехва-
тило дыхание: она - река, была буквально внизу, под крутым и обры-
вистым склоном горы...Крутой склон обрыва был чистым, безлесным,
и только у самого берега реки росла узкая полоска хвойного леса. Не
взирая на "зверскую" усталость казак бегом бросился к реке.