Звенья прошлого и настоящего. 13 глава

1980 год. 17 июля. Москва. День. « В имени всегда скрывается то, чего нельзя понять по рукам, лицу! Потому что имя, это такое, от чего зависит ваше восприятие на те, или иные вещи. Задумайтесь, что скрывает за своей оболочкой ваше имя! Не надо сразу браться за разные источники, листать страницы… Это ни к чему. Просто посмотрите на себя со стороны, представьте, как улыбается ваше отражение другим людям. И может в этой самой улыбке, вы разглядите чужую? Нет, она будет знакома вам очень, но все же не ваша, ведь! Тогда не сводите взгляд, не сводите, прошу вас, вдруг на вас уже кто-то смотрит, тот, чье отражение сошло с зеркала. Оно направилось к вам, взявшись за руку с тишиной. Без нее никак, без тишины не обходится не одна встреча. Стоит заметить, что когда все молчат, а потом резко начинают говорить, то тишина и уходит, так же беззвучно, как и пришла». – держала в голове такие вот мысли. Тишина не оставила их без внимание, сразу положив руку на спину, она устремила взгляд прямо, сквозящими глазами провела по стройному зеркалу. Она заставила меня посмотреть туда же, куда и она. И любила она до жути делать так, торопить события!
А я не хотела слушать ее. Зачем спешить именно сейчас, когда я выглядываю из-под двери, прислонившись к весящему в клеточку полотенцу щекой. Нет ничего прекрасней, чем стоять и глядеть. Глядеть именно здесь в моем веке, где первая героиня поправляет слегка запутавшиеся доставшие до плеч немного темноватые волосы, что правда больше не сверкают золотом. Главное, что я вновь увижу те теплые карие глаза, что представились мне впервые одним днем в апреле несколько лет назад. И я бы все отдала, все, лишь бы еще разок прожить тот апрельский денек. Но в настоящий момент, мне перехотелось возвращаться в 1978, потому что произошедшее тогда можно повторить, что я и собираюсь сделать.
Тишина толкает меня вперед, в то время, когда я еще даже не собралась со словами. Они крутятся, но не соединяются воедино. Итак, я стою, как и тогда опустив руки, расширив сероватые глаза, в которых можно разглядеть маленькие голубые пятнышки. В глаза залетают крупинки пыли, что переливаются на солнце. Их пустила в мю сторону проказница - тишина, тряся прозрачными руками.
Нельзя не упомянуть те лучи, что исходили от горящей огромной звезды. Луч один крался к ее ногам аккуратно, другой пролился на мои ножки в современных туфельках с черной молнией по бокам. Они играли друг с другом, поднимаясь по ее бежевому платью, достававшему до колен. Они будто пытались сказать ей, чтобы она повернулась.
И она замерла, ощутив знакомый взгляд. Не спеша положила голубоватую заколку на тумбочку. А сама она до сих пор не покрутила головой, вероятно, боялась разочароваться. Вдруг все исчезнет, все, что показалось ей реальным. Она боится спугнуть свои предположения. Но, все же решается, поворачивает голову осторожно. Сначала глаз не поднимает. И я уже почти уставшая ждать этого, готова сделать еще один шаг, как она поднимает взгляд. Смотрит на свою гостью из будущего! Не хватает одного – нашей мелодии, которую написал одним днем Исаак Шварц. Но она уже звучит у нее в голове, перемешиваясь со всем, что только есть вокруг. Тишина проходит вокруг нее, направляясь к закрытому вырезкой старой газеты проигрывателю, рядом с которым и лежит та пластинка.
- Это ты, правда, ты! – она произносит первой, так нежно говорит, так, как я уже забыла. А она говорила так всегда, выделяя каждое слово. – Я столько раз представляла, что вот, ты появишься, как только солнце упадет. Оно падало…- она не договаривает, молчит, на уголках губ пробивается улыбка.
- Нет, оно упало только сейчас!- и я смотрю на открытую широко раму, что прикрыта легкой занавеской.- До этого были одни иллюзии, а сейчас их нет!- и я подбегаю, шаркая туфлями по полу.
- Ты выросла! Как так быстро? – она спрашивает, обхватывая меня взглядом. – Два года, неужели они меняют так людей, прибывших сюда?- она поднимает ладонь, забирая вперед мои рассыпавшиеся по спине волосы.
- Меняют пять лет. Но не стоит говорить об этом, потому что во всех этих годах не хватало самого главного. Не спрашивай, почему я не появилась раньше, не спрашивай, пожалуйста! Я думала, что ты не в Москве, все-таки лето, как на него не посмотри.  А лето - время отдыха!- я ответила быстро, стараясь экономить время, не разбрасывая его на не нужные фразы.
- Ты подумала правильно, но не до конца верно! Отдых, конечно, заслуживают многие, но не я. Нужно было вернуться. Так, что я только краем глаза увидала такой город, как Сочи.- она проговорила это с некой грустью, после отвлеклась, взяв меня за руку. – Пойдем, я покажу тебе кое-что!- она заманчиво взглянула.
Безусловно, я согласилась. Шагая за ней по коридору, я, часто останавливаясь, глядела на все предметы. Самые мелкие предметы напоминали о себе быстро. Я вспоминала, как Оксана держала их в руках, улыбаясь. Это были и кусочки желтой ткани, и расчерченные белым мелом выкройки…
- Я, как вошла, сразу видела их. Представляешь, до сих пор сидят. – она осторожно, протянула правую руку, указав на открытую дверцу балкончика. На периллах, легко держась лапами, сидела парочка белоснежных голубей, ну почти белоснежных, крылья их были изрезаны серыми полосами. Они не двигаясь, смотрели вверх, то на крыши соседних домов, то друг на друга. Вытаращивали свои черные мелкие глазенки, это казалось забавным.
Я улыбнулась, присев на стоящий рядом деревянный стульчик.
- Скажи, а чем ты занимается? Ну, расскажи что-нибудь из своей жизни. Неужели, ничего не поменялось?- она присела рядом, положив руки на коленки. Посмотрела так, будто ожидала услышать множество прекрасных и невиданных вещей, что я сразу растерялась.
Следя взглядом за солнечным лучом-шалуном, что прятался то за дверку, то под шкаф, я выдохнула, начав говорить:
- Я учусь на медицинском факультете. Но, заниматься этим я совершенно не хочу. Есть кое-что лучше. Я хочу писать, и чтобы мой роман прочли многие люди, которым он посвящён. Это роман о том, как одна девочка появилась в чужой кухоньке, а потом… Ну, он только так начинается.- я полностью закрыла лицо руками, смутилась.
- А я смогу прочесть его в будущем?- Ксюша поинтересовалась.
- Если захочешь…- протянула я, встав. – Пора просыпаться! К тому же теперь у меня снова времени, где свои заботы ходят кругом
- Теперь я не буду сомневаться, вернёшься ли ты! Ведь, ты еще покажешься здесь?- Ксюша серьезно спросила, в глубине душе, зная ответ.- Ну?- поторопила она, задвинув стул за дверку балкона.
Я спокойно стояла к ней спиной, пока не произнесла:
- Да.
И все стало по-прежнему. После моментального искажения пространства, лучи горящей звезды вновь пролили свет на то пустое место, где пару секунд назад стояла ее гостья из будущего. Но, как говорится, все хорошее когда-либо уходит, но часто оставляет невидимую частичку возвращения. Так эту самую частичку, можно было поймать ручонкой, когда она падала на пол в виде обыкновенной крупинки пыли. Она летела медленно, так, будто ждала, пока поднимет ее кто-либо. Но, Ксюша, не догадавшись о таком, просто постояла еще минут пять, оглядывая давно заброшенную свою квартирку. Можно сказать, что в мыслях она уже попрощалась с ней, зная, что ближайшие дни будет прибывать в другом месте. В том, куда нужно спешить, а не раздумывать обо все сказанном!
« Помните, вначале я писала про то, насколько важно имя, что в себе оно скрывает, какие загадки несет его значение? Так, вот, стоило мне проснуться, то я сразу вспомнила о том, насколько правдивы все эти странные слова. Ее имя означало « гостеприимная», что полностью подходило моей любимой героине. Ведь, если звали бы ее по-другому, то неизвестно выслушала ли она меня в 1978 году стоящей на ее кухоньке в странной одежонке, угостила бы оладьями? Неизвестно… Поэтому, заводя любое знакомство с человеком, всегда обращайте внимание на то, как его называют близкие люди!»
***
21 октября. 2018 год. Евпаторское Заведение, училище постоянного проживание на территории Крыма. Утро. « Приходить раньше назначенного времени, я любила безумно. Даже не считая того, куда конкретно надо было прийти. Главное, чтобы там можно было увидеть тебя. В последнее время я перестала называть безумием то, что постоянно думаю о том, как бы завести о чем-либо беседу именно с тобой. Нет, ни в коем случае, тебе не кажется это странным, потому что, когда я нахожу, что спросить, ты тут же улыбаясь, слушаешь. Иногда мне кажется, что ты тоже хочешь о чем-то поговорить, да так долго, и чтобы не одна лишняя душа не увела разговор в иную сторону. Все это удавалось сделать за завтраком, когда день преображался с самого утра.»- поставив стакан с прохладной водой на наш столик, я присела, прикусив губу.
Арина сразу же хмыкнула, уж поняв по моему выражению лица, что мне как обычно чего-то не хватает.
- Да, придет она, придет!- девушка, пододвинув тарелку с овсяными хлопьями поближе к себе, взглянула в мои глаза, в которых гуляет тоска.
Я, посмотрев на колени, решила заодно потянуть время, уж очень хотелось дождаться тебя, да и желательно Ольгу. Повернувшись, я взяла со спинки тяжелого стула бежевую салфетку. Аккуратно раскрыв ее, я провела по ней рукой, после постелив на колени. Леша, увидав подобное, пожал плечами, обратившись к Арине. Он никогда не замечал, что я делаю так за каждым приёмом пищи. Наконец подняв голову, с надеждой, что ты покажешься в дверях, я выдохнула. Еще раз повертевшись, я не застала и Ольги. Тогда, решив никого не дожидаться, наконец, сделала первый глоток воды.
…Ты шла по кирпичной дорожке не выспавшейся, мало улыбалась. Понимала, что проспала, не услышав с первого раза будильник. Боясь опоздать на завтрак, ты вышла из комнатки так быстро, что сначала позабыла одеть голубую куртёнку. Уже по дороге сюда ты накинула ее на плечи, поправив шарфик, что прикрывал твою шею от осеннего ветра.
Твою мягкую походку в черных туфельках на невысоком каблучке, и в серых хорошо отглаженных расклешенных на концах серых брюках заметил старик. Он, подойдя ближе, остановил тебя:
- Доброе утро, Татьяна Ивановна!
- Доброе утро, Архимей Петрович. Я очень рада, что вы снова можете вести занятия.- подметила ты, облегченно сказав. Сейчас ты слегка улыбнулась первый раз за этот день, тебе правда было радостно, что больше не нужно будет заменять, готовить разные материалы по ночам. Теперь ты могла выспаться, проверив последнюю стопку из тетрадных листков.
- Эти все сильно вас измучили?- спросил он, небрежно сделав акцент на учеников,- Многих из них надо держать при себе. Ни на секунду не отпускать. Вселить в них желание, а не с силой вталкивать в них знания. Вы, понимаете это?- продолжил он идти рядом с ней.
«У этих - имена есть»- приговорила ты про себя, на секунду отведя глаза.
-Разумеется. И я бы хотела сказать вам о посещаемости занятий Ольги. За то время пока вы не могли преподавать, она лишь один пришла, потупив взглядом в пустую тетрадь.- ты старалась говорить быстро, желая закончить скорее беседу.
Старик снял очки с глаз, достал из кармана пиджака клетчатый платок. Протирая стекла, он моментально изменился в лице. Его худые щеки втянулись, а глаза стали смотреть тяжелей, чем обычно. Он был полной твоей противоположностью, таким, каким нравился Ольге. Я наблюдала за всем происходящим, смотря за стекло, где и стояла ты с легкими неземными глазами и румяными щечками, обнимая локти руками.
- Да, я обязательно поговорю с девочкой. Можете, не беспокоится!- уверенно произнес Архимей Петрович, - Пойду! А то все булочки с яблочной начинкой разберут! А я, знаете, уж очень люблю их!- немедля перевел он разговор, направившись к входу.
Я вглядывалась в каждую черту твоего лица, замечая, как не нравится тебе общаться с этим стариком. Да, стоит сказать, что он не был сильно приятен кому-либо, кроме флюгера, что до сих пор не смела появится на завтраке. Или  может она решила стащить пару творожных булочек с кухни, где ее в очередной раз угостил повар Аркадий. Я настолько обеспокоено глядела в твою сторону, прислонив к губам пустой стакан, из которого выхлебала всю воду минуты назад, что Арина тоже обратила на это внимание.
- Перестань наблюдать так открыто!- соскребла она со дна тарелки остаток хлопьев, сделав разумное замечание.
- Мне просто любопытно, о чем они могут говорить. Я, конечно, очень благодарна, что именно Архимей Петрович занимается моей книгой, и на этом фоне он выглядит очень хорошо. Но, я не доверяю ему!- обратилась я тихо к сидящей Арине, что широко раскрыла глаза.
- Ну, это понятно. Ты же его совершенно не знаешь!- добавил Алексей, вытерев уголки губ бумажной салфеткой с желтым узором посередине. – А, вот, и Ольга наша!- не сводя взгляд, он указал на то, как позади нас открывается дверь кухоньки, из которой выходит деловая подруга, с пустыми, но видно, липкими руками. Явно, позавтракала там.
-Ничего не понимаю! Она, что даже позавтракать с нами за одним столом не может?- изумилась Аринка, встав. – Пожалуй, догоню ее!- поправив волосы, собранные в пучке, она поспешила за ней к центральному входу.
Столкнувшись с тобой там, Арина лишь обронила два слова, как выскочила из здания.
***
1980 год. 18 июля. Москва. Театр на Таганке. Вечер. «Это день не мог обойтись без приятной для меня встречи. Откуда только собираются именно на этой дороге люди, которых я немного знаю?»- с этой мыслью я стояла около перехода на бордюрчике, не делал шаг, ждала, пока загорится светофор. Оглядываясь на закат, что пылал над красными стенами театра, я не до конца понимала, что именно делаю тут в это время, когда до начала одного из главных спектаклей из репертуара остается не больше двадцати минут. Точно, ответ, так близок. Я смогла сориентироваться сразу же, как бросила взгляд на входившего в деревянные двери театра человека лет двадцати, под руку он вел молоденькую девицу с двумя косами, что болтались по бокам. « Счастливые! Последнего « Гамлета» увидят!»- сказала я про себя, как стоящие рядом пять человек двинулись идти. Я тоже поспешила, затерявшись в толпе. От духоты у меня пересохло в горле, и я с жадностью посмотрела на женщину лет шестидесяти, что в левой руке держала стеклянную бутылочку воды. Полненькая женщина лет шестидесяти, закрыла бутылку крышкой, как только увидела нужный горящий свет на светофоре. Мы пошли с ней друг другу на встречу. На первый миг она показалась мне ничем непримечательной, как бывало, идешь, а впереди дама стройная с причёской аккуратной, заколкой цветной…
Перейдя дорогу, я встала напротив светофора, не решив продолжить идти. Я сконцентрировалась  на походке той женщины, пухлые ноги которой были прикрыты длинной малиновой юбкой. И что-то она мне напомнила! Будто какой-то забытый случай открылся так неожиданно, когда я торопилась, чтобы в последний раз взглянуть на любимого « Гамлета». Но раз время еще есть, то нельзя упускать шанс. Я быстро перебежала дорогу, не упуская из виду женщину, что остановилась, снова сделала глоток воды.
Я возникаю перед ее лицом так внезапно, что та, вытирая подбородок, удивляется не меньше меня.
- Тетя Надя?- я широко открываю рот, выплескивая всю удивленность наружу. Передо мной стоит та самая тетя Надя, что годы назад работала в Театральной кассе, выдавая нам с Юлькой билеты на какие только было спектакли.
- Надо же, как мы увиделись!- перевесив сумку, она почесала рукой брови.- Признаюсь, не узнала! А, ты одна, без подруги?- поинтересовалась она.
- Одна, подружка отдыхает! Давайте я вам помогу, - предложила я, совсем выкинув из головы, куда я все-таки собиралась.
- Не стоит!- отмахнулась она, через секунду согласилась, продолжив идти прямо,- Спасибо, мне вон туда!- она указала рукой за метро.
- Как вы живете-то без театра-то? – я начала разговор.
- Живу, как многие в наше время. Без театра, признаюсь тебе, плохо! А завтра вот игры эти начинаются, Олимпийские. Интересно будет! Столько людей увидят! Эх...- вздохнула она. – Какими судьбами-то сюда? На « Гамлета» все ходишь?
- Ну, сказать, что хожу это уж преувеличение! Так, из-за кулис смотрю. – я отмахнулась, продолжая идти.
- А я своему Ваську говорю, чтоб билеты достал к моему Дню Рождению, а он все ругается. Говорит, уж девка, вырядиться тебе не куда!- продолжала Тетя Надя.
- Почему вырядиться? – я с непониманием посмотрела на нее, взяв сумку в другую руку, намотав ручки на запястье, так было удобней.
- Сарафан таки новый приобрела, три дня назад. На нем, знаешь, цветы какие крупные, маковки -во!- она развела ладони в сторону, чуть не задев меня. После присела на белую с черной спинкой лавку, тяжело вздохнув, подтянула спустившиеся гольфы.- А хожу то я лишь по рынкам, да, прогуливаюсь. А такие вещи надо только в приличные места одевать! Во!- снова сделала она акцент на это «во».
Я рассмеялась, присев рядом. Мы глядели на городскую суету, как из проезжавшего запорожца вынырнула девица с накрашенными ярко губами. Следом за ней зачесался ухажёр, с виду опытный мужчина, но в этой своей девушке ошибся. «Ну, кому понравится такая крутящая характерами непостоянная, как эта?»- пошептала мне на ухо тетя Надя.  Пожав плечами, я пригляделась, как элегантно и восторженно зашагала эта девица на высоких каблуках в яркой желтой юбке, что была цветом ярче самого спелого лимона. А молодой человек, не успевавший за ней, отпустил машину, не считая по рублям, сколько лишних монет отдал водителю.
И тут я осознала, что слишком отвлеклась. Хотя от театра мы ушли не далеко, я предпочла посидеть с тетей Надей, пообсуждав еще всяких девиц. Нет, мы не говорили о них чересчур плохо, не высмеивали их, а так легкая завелась у нас беседа. Я немного чувствовала себя ровесницей этой давней знакомой. Очень у нас были похожи замечания. Ей не нравились накрашенные губы, каблуки, вытянутые шеи, и я поняла, что будь если отвести ее в Дом Моделей посмотреть на красоту, то она выбежала бы оттуда моментально. Это настолько резвило меня, что откусывая второй кусок пряника, я, не переставая улыбалась. Да, разумеется я уже опоздала на последний спектакль в своей жизни, променяв его на беседу с тетей Надей. Я даже подумала, что хорошо иметь такую подругу, которая, если что скажет, то запомнится на неделю.
-Эх, я бы поболтала с вами еще, но времени совсем не осталось.- отряхивая руки, я снова погрустнела, ощущая, как бледнеют мои щеки.- Мне очень жаль, что вам так и не посчастливилось увидеть « Гамлета» или « Хлопушу» в зрительном зале. Ну, ничего!- я пожала ее теплую пухлую руку, что не хотела отпускать меня так внезапно.
- А это я расстраиваться не буду. Васек обещал, что в следующем месяце ему на заводе премию дадут, так и сходим. По крайней мере, я надеюсь!- она помахала мне рукой.
И я пошла куда-то вдаль, не разбирала дороги. Ветер не кружил возле мои ног, а тишина осталась на квартире у Оксаны. Поэтому спросить про направление мне было, правда, не у кого. Стал виднеться еще один переход, который я еле разглядела через спешивших людей. Их лица, лица, которые я запомнила сильно. Кто-то горевал, как один старик, держа руки за спиной. Кто-то хохотал, как я когда-то в тринадцать лет. А кто-то был обеспокоен тем, что не попал на спектакль. И  этим кто-то являлась именно я. Сердце сжалось, развернувшись, я расширила глаза, чтобы обхватить взглядом все здание театра. Таким он остался навсегда в моей памяти. С этими деревянным дверьми, что на сей раз были закрыты, с этой красной стеной и надписью « Театр на Таганке»  были связаны все самые лучшие моменты моего прибывания в семидесятых годах.
«Заметьте, что в это минуту началось новое десятилетие, что вовсе не понравилось мне сразу. Все чудеса, прелести их забрали в один миг. Кто? Никто. Я сама отказалась от них, отказавших как-то от своих героев. Моих любимых людей, которые когда-то помогли мне победить Снежную Королеву, натолкнули найти новое общество, успокоили и накормили горячими оладьями. Я не сделала ничего, кроме множества попыток изменить ход жизни в этом столетии. Спрашивается, зачем? А я так смысл всего искала, думала раз я здесь, значит нужно что-то поправить, а оказывается, нет. Нужно совершить что-то совсем иное…»