Вечер пятницы он

Вечер пятницы. Шум от телевизора разносился эхом по всей квартире, наполняя ее насыщенным шепотом, доносившимся во все уголки моего душераздирающе тихого дома.  Я слышал неразборчивые разговоры, похожие на бессмысленный треп, когда направлялся на кухню. На самом деле, мне нравился этот ненавязчивый едва слышный шум, наверное, потому, что от него создавалось такое приятное ощущение чьего-то присутствия, как будто я был вовсе не одинок, и моя квартира была наполнена людьми и теплом. За холодильником я нащупал припрятанную пачку мальбаро и бутылку виски.

Рука зацепилась за что-то еще, и я коснулся плоского небольшого предмета прямоугольной формы. Что бы это могло быть? Я высунул руку, удерживая рамку с фотографией, посмотрев на которую, я забыл обо всем. В голове вдруг образовалась холодная пустота, и мурашки стали подниматься от ступней ног и до самой макушки, пуская дрожь по всему телу.  Забавная рыжеволосая девушка смотрела на меня по-детски задорными глазами. Воспоминание о ней отзывалось во мне глухой сильной болью. Еще вчера мне казалось, что я начинаю забывать, что мне уже совсем не так сильно больно, как было год назад и несколько месяцев после. Но мне было все также невыносимо плохо, за это я ненавидел ее! Прошло уже столько времени с того момента, когда она осавила меня, но я все также продолжал медленно гнить, чувствуя отвратительный смрад внутри самого себя.

Рука, удерживающая фотографию, начала дрожать от подступающей ярости.

- Я же просил тебя, - процедил я сквозь зубы, - просил, чтобы ты оставила меня, пока я чертовски не привязался к тебе, - обида подступила к горлу, я ведь знал, что так будет.

Но я согласился на игру, до того, как узнал правила. Она вскружила мне голову, она кружила голову всем вокруг, постоянно ввязываясь во все эти авантюры.

Год, что мы были вместе, был не похож ни на что. Она была олицетворением непредсказуемости, по-детски непосредствнная и маленькая с сознанием мудрого философа и взглядом умелой соблазниельницы,  она постоянно искала что-то новое и погружалась в это с головой. Каждый день с ней был похож на праздник, каждая секунда с ней казалась незабываемой. Она не просто была моей, она проникла в самый центр моей души и стала ее олицетворением.

- Ты все-таки добилась своего. Я не то чтобы понял это, я, черт возьми, горжусь тобой, - рассмеялся я, отпивая немного из бутылки, - ты, гениальна, Али, я преклоняюсь перед тобой, - говорил я сам с собой.

Я был до омерзения пьян, и вовсе не от пары глотков дешевого виски, а скорее от переполняющей меня боли. Она, словно яд, проникала в самые отдаленные уголочки моего сознания, наполняя их отравляющей смесью отчаяния и грусти.

Пьяный смех разносился по всей квартире, сливаясь с шумом телевизора, отчего в доме царила атмосфера буйной вечеринки. И я праздновал. Праздновал ощущение новой боли, волну леденящей раздирающей обиды и собственную убогость.

- Али, за тебя, - я поднял бутылку, произнося тост, и сделал огромный глоток горьковатой жидкости, запрокидывая голову.

Я смеялся в пустоту, нагоняющую на меня страх навсегда остаться в полнейшем одиночестве, словно безумный. Новый приступ ярости подступил к горлу, я сделал очередной глоток и поднес ко рту сигарету, ощущая внутри такой знакомый приступ негодования и отчаяния.

Я дернул зажигалкой, чтобы прикурить сигарету, когда внезапно голова закружилась, все вокруг поплыло, словно мир представлял собой тягучую жидкость, я терял почву под ногами и задыхался. Стало до омерзения не по себе, живот скрутило от нетерпимой боли, мне не хватало воздуха.

Я услышал собственный крик, пытаясь в темноте нащупать стул. Я так сильно зажмурил глаза, что почувствовал в висках пульсирующую боль. Кое-как я уселся на стул, схватившись за край стола для опоры. Боль утихла, оставив после себя удивление и непонимание. Что это было, черт меня дери?

Я огляделся вокруг и схватил бутылку виски со стола, но на полпути ко рту остановился. Нет, пожалуй, не сейчас. Сердце бешено долбилось о ребра, внутри все еще остались отголоски приступа паники. Вот, во что она меня превратила. В овощ. Я стал до отвращения мерзким параноидальным парнем с пристрастием к алкоголю.

По телевизору началось очередное шоу для тупых уродцев и домохозяек, а я тем временем направился в ванную. Я наклонился над раковиной, набрал ледяной воды из крана в руки, сложенные, словно ковш,  и брызнул холодную жидкость в лицо. Сотня небольших капель, словно в замедленной съемке, полетели на меня. Когда я зажмурил глаза, ощущение прикосновения ее хрупких холодных пальцев до моего лица пустило дрожь по всему телу.

Я потянулся за полотенцем и принялся вытирать влажное лицо. Когда я открыл глаза, время на секунду остановилось. Даже шум от телевизора превратился в единый гул на фоне моего громыхающего сердца. Биение превратилось в усиленный звон, застилая все на свете. Я не дышал даже, боясь разрушить этот момент. Веки опускались и поднимались вновь, но я все так же видел ее. Словно безумный я озирался то в одну сторону, то в другую, возвращаясь к ней взглядом. Но она все еще стояла передо мной.

Наконец-то я услышал что-то помимо собственного биения сердца, я снова мог дышать, прерывисто и с трудом, но я ощущал воздух в легких. Что-то сломалось внутри меня, и мне казалось, будто ребра вдруг превратились в обломки и сейчас врезались в мое сердце. Но во мне, кроме боли, было иное ощущение, неописуемый блаженный восторг. Али стояла передо мной.

Она была все такой же, но одновременно совсем другой. По-прежнему хрупкая фигура, по-детски задорные глаза блестели, сохраняя интригу, а персиковая кожа будто сияла, наполняя эту мрачную ночь светом. Рыжие волосы непослушными локанами застилали аккуратные маленькие плечи. Она улыбалась.

- Брайан, - произнесла она одними губами.

Она стояла передо мной, забавная и искренняя, как будто ничего не произошло. Но я чувствовал внутри боль, она раздирала меня на части с новой силой, словно голодный зверь, получивший добычу. Мгновенное помутнение сошло, и я снова вернулся в реальность, ощущая обиду и ненависть по оношению к ней.

- Убирайся, - процедил я сквозь зубы, возвращаясь за бутылкой виски. Я обошел ее стороной, как будто ее и вовсе не было. - Как ты вошла вообще? - кричал я в пустоту.

- Ах да, ты же не вернула мне ключи от квартиры.

Я не видел ее около года, и сейчас я ощущал все, что мучило меня все это время, только сразу. Глотая горьковатую жидкость, я вспомнил недавний приступ. Я вспомнил, что ненавижу ее.

Когда я обернулся, она стояла в проеме двери. Ее взгляд излучал загадку и неизвестность, грубо говоря, ничего не излучал.

- Ладно, раз ты осталась, - произнес я, зажимая в зубах сигарету, - посмотри, во что ты меня превратила, - я говорил спокойно, даже безразлично и холодно.

Ее по-детски милое лицо вызывало во мне ярость. Я страдал, а она смотрела на меня, вот так, сверкающими, словно ангельский свет, глазами совершенно не чувствуя своей вины.

- Посмотри, во что, ты меня превратила! - закричал я, подскакивая со стула, - посмотри на меня, черт бы тебя побрал! - я подскочил к ней и орал у самого лица.

Ее губы были так близко, что я почувствовал, как задерживаю дыхание. Я смотрел на нее сверху вниз, судорожно поднося сигарету к губам. Она была такой хрупкой и одновременно смелой. Не побоялась безумца.

- Посмотри… посмотри, во что ты меня превратила, - судорожно повторял я, ощущая, как ненависть испаряется внутри меня, - посмотри… посмотри, - продолжал шептать я.

Повисло молчание, и я застыл около нее, словно ледяная статуя.

- Брайан, - произнесла она, и я ощутил ее дыхание на своей груди. Что-то внутри меня дрогнуло, словно натянутые струны, что-то оборвалось. Я нервно проглотил сухой ком, дрожащей рукой удерживая сигарету. - Я же не ругаться пришла.

У нее все было просто. Вот так она пришла, и я не мог противиться ей, я не мог отрицать своих эмоций. И рядом с ней я забывал обо всем, законы вселеной переставали действовать на меня. Рядом с Али не было ни времени, ни расстояния, прошлое и будущее растворялось в абстракции реальности, был только этот миг.

Дрожащей несмелой рукой я коснулся ее щеки, ощущая, как в мое мертвое тело скользнула жизнь. Трепет внутри меня осыпался градом облегчения на былую боль.

- Я так скучала, - прошептала она, положив свою руку на мое лицо.

Мы стояли друг напротив друга, зеркальное отражение одного в другом. Все это походило на сон, но я мечтательно поддался его волшебному влиянию.

Как и раньше, мы лежали на кровати, рассматривая ночное небо в потолке. Али рассказывала о новом созвездии, а я просто наслаждался ее присутствием. Я походил на сирату, который снова обрел семью.

- Пообещай, что выбросишь эту дрянь, - произнесла Али, нарушая тишину.

Я сразу понял, что она говорит о бутылке виски.

- Почему?

Она приподнялась на локте и повернулась ко мне.

- Потому что, каждый твой глоток поглощает свет одной из звезд, устилающих прекрасное ночное небо, - пояснила она, - и однажды, твой глоток лишит человечество солнца.

Я рассмеялся, впервые за год я рассмеялся, это стрынно, но я и забыл, насколько это приятно. У Али всегда все было по-детски просто, но я согласился.

- Обещаю, - кивнул я, - будет некрасиво с моей стороны лишить человечество жизни.

Али смеялась, и моя квартира вместе с тем наполнилась счастьем и восторгом. Черная пустота растворилась в ее тепле и сиянии. Но почему-то мне было грустно. Эта грусть походила на легкое, даже приятное ощущение тоски, прозрачное и ненавязчивое.

- Али, - привлек я ее внимание, - мы же больше не увидимся?

Она вдруг стала серьезной. Я никогда не видел подобного. На ее лице появились оттенки мудрости и вселенского познания. Она приподнялась с кровати и посмотрела на меня своими безграничными синими глазами.

- Да, Брайан, - улыбнулась она, но улыбка ее была наполнена тоской, - потому что я пришла попрощаться.

Она оставила меня на кровати и медленно направилась к двери, на секунду остановившись на мне взглядом. Я подлетел к ней  и обхватил руками ее лицо. Неужели она снова оставит меня? Ее маленькая ладонь коснулась моей груди.

- Ты причиняешь мне столько боли, - выдавил я из себя, отвернувшись в сторону.

- Я должна уйти, - услышал я ее тихий голос, - я счастлива, что выбрала именно тебя.

Она нехотя выбралась из моего объятия, чтобы уйти, я не стал смотреть, как она оставляет меня снова.

Что значили ее последние слова? Сознание наполнилось плотным туманом, обволакивая все мои мысли.

Зазвонил телефон. В каком-то сонном состоянии я поднял трубку.

- Брайан, Эм хочет поговорить с тобой, - это был Эван, мой лучший друг.

Зачем подруга Али хочет поговорить со мной?

- Да, я слушаю, - ответил я через пару секунд.

- Брайан, Брайан, - услышал я истерические всхлипы девушки, - мы уже больше часа не можем дозвониться до тебя, - она с трудом могла говорить сквозь рыдания, - черт подери, почему ты не брал трубку?

- Эм, что происходит? - спросил я, все еще прокручивая в голове слова Али, - успокойся, какого черта тебе от меня надо?

Она молчала около минуты, но я слышал ее всхлипы и тихий шепот. Что она бормотала себе под нос?

- Это Али, - начала она, заливаясь новыми слезами, - она … она …

Сердце забилось внутри, словно сумасшедшее. Что-то  с Али? Как? Она только что ушла от меня, с ней все было в порядке.

- Говори, что с Али, - произнес я, грубее, чем того хотел.

Минутное молчание длилось слишком долго, тревога внутри меня превратилась в огромного жестокого монстра, пытающего мое сердце.

- Брай, - я снова услышал голос лучшего друга. Даже он казался взволнованным, - Али… была в коме все это время, пока мы пытались дозвониться. Она попала в аварию, ее парень умер на месте, она еще была жива, когда ее привезли в больницу…

Какого черта он несет? Какая авария? Она только что ушла от меня! Она была здесь, что за тупой розыгрыш?

- Что ты несешь? - процедил я сквозь зубы, - что за бред?

Снова это ненавистное нагнеающее молчание.

- Брай, она умерла, - произнес он тихо, - ее привезли с многочисленными ранами, Али потеряла очень много крови… врачи около часа пытались вернуть ее к жизни… но…

Я не слышал ничего. Крик застилал уши, я в ужасе оглядывался в поисках человека, издававшего такие душераздирающие звуки. Я выронил телефон, хватаясь за стены…

Я чувствовал, что умираю, каждой клеточкой души и тела, я чувствовал боль, и слышал крик. Этот гребанный крик. Безумный. Истошный. Истерический.

ПЕРЕСТАНЬ! ХВАТИТ ОРАТЬ, У МЕНЯ СЕЙЧАС КРОВЬ ПОЛЬЕТСЯ ИЗ УШЕЙ.

Крик перерос в рыдания, но я уже почти не слышал его, я падал, я летел на пол, хватаясь за голову. Я почувствовал боль в горле, и одновременно услышал секундную тишину. Всего на секунду.

Кто кричал?