Наука ли История? 28 марта Всемирный день историка

О  БЕДНОМ  ИСТОРИКЕ  ЗАМОЛВИТЕ  «СЛОВО…»


«История - это не учительница, а надзирательница: она ничему не учит, но сурово наказывает за незнание уроков»
Василий Ключевский

Когда узнал, что 28 марта - Всемирный день историка, верите ли, аж на слезу пробило. Глядишь, так, и до бармена дорастём (его 6 февраля чествовали)!  На радостях тяпнул, но после первой загрустил. Потому что до «работника стакана» историку, как до Атлантиды. Одно дело ведь – принял, не отходя от стойки, и забылся. А ты по трезвым извилинам погоняй, попробуй, «тройной коктейль Броделя» («Материальную цивилизацию…» в трёх томах). Не говоря про 23 книги «Истории России» Сергея Соловьёва! Да на кой она после «Вани красного» нужна, эта ваша история*? И что это за профессия такая: историк?
 

История – сестра литературы…

Историю я полюбил «с первого взгляда». Было так. Снимаю ранец, а в телике огромный дядька: «Воины! Вот пришёл час, который решит судьбу Отечества. Итак, не должны помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру вручённое, за род свой, за Отечество. А о Петре ведайте, что ему жизнь его не дорога, только бы жила Россия!»**…

И потрясённый второклассник уже не в силах оторваться от чёрно-белого экрана. Ему кажется, что горящие глаза великана и слова эти, бьющие в самое мальчишеское сердце, обращены к нему, вздрагивающему от какого-то неведомого восторга, имя которому найдётся позже. Начиналась 2-я серия «Петра Первого». Утро Полтавы.
43 года прошло, но тот первый «урок истории и патриотизма» я помню наизусть. Слава Богу (избавившему наше детство от «Сволочей» и «Бригады»), караул приняли «Александр Невский», «3 мушкетёра», «300 спартанцев»... Ксенофонта с Ключевским заменял маленький кинотеатр «Луч», где цена приобщения к очередной истории не превышала 10 копеек за сеанс.

В 4-й класс ворвалась «История». Ещё не наука, но уже предмет. Книжка попалась «Искусство истории». Автор Арсений Гулыга, философ, профессор, биограф Канта, Гегеля, Гердера, Шеллинга… От  него узнал, что «консервативный царский историк» Николай Карамзин внёс большой личный вклад в создание русского литературного языка. Подумалось: а не «сёстры» ли они, История с Литературой? Проверим.

Начал, как водится, с Пушкина. И что же? Александр Сергеевич историю во всех жанрах перепахал. Проза - «Капитанская дочка». Драма - «Борис Годунов». Желаете поэму? «Полтава». Классическую монографию? «История Пугачева». Однако «наше Всё», как ни крути, историографом работал. При императорском дворе.  Не критерий - на той же ниве вволю порезвились Фридрих Шиллер и Вальтер Скотт, Жюль Верн и Александр Дюма, Стефан Цвейг и Стендаль, Николай Гоголь и Дмитрий Мережковский... Чарльз Диккенс, и тот, приберёг местечко на авторской полке «Истории Англии для юных». Всё так. Но правда вопиет: «художник в них историка-то задавил-с»! Факт…
Почитав ещё, понял: между Литературой и Историей трудно провести черту. Художник так, порой, историю перепишет, - полкУ учёных лет двести не отмыть.
Тот же Пушкин однозначно «угробил» царевича Дмитрия в «Борисе Годунове», а с ним - репутацию одного из лучших правителей Руси. А Карамзин, с его недюжинным слогом, взялся зачем-то «убивать» реального Ивана IV. Да так, что вдохновлённый им живописец Репин едва не добил в гениальной фантазии на тему «Иван Грозный убивает сына Ивана»…

Вот и я, с подачи Гулыги, Карамзину поверил. Сейчас верю меньше, хотя понимаю: заслуги и ошибки человека связаны не только с «моральной устарелостью» (как всякой вещи), но и с личным «облико морале». Первое можно простить. Второе – «ни за что» (см.: «Иван Васильевич меняет профессию», кинокомедия Л. Гайдая по мотивам М. Булгакова)».

Почти два века, как умер Карамзин. Лет 20 нет Гулыги. Но первые их «уроки Истории на великолепном русском языке» помогли мне определиться после школы: истфак университета… Теперь уже «камня на камне» не осталось от, казалось бы, незыблемой программы той, «нашей», Истории. Не только КПСС, - всемирной тоже. Лишь советские преподаватели, изрядно поседев, продолжают учить на тех же факультетах. Что тут сказать?
Уважая добросовестных учёных в целом, я с прохладцей отношусь к тем, кто всю нашу студенческую пятилетку (1980-85) превозносил (ставя двойки сомневающимся) Величие Октябрьской социалистической революции. А теперь, ничтоже сумняся, перегоняет старческую желчь в «кровавый большевистский заворот». И вроде бы не помнит, как в кандидатской/докторской славил «коммунистическую партию Советского Союза, которая дала нам всё, товарищи».
Нет, право же, если вчерашний товарищ «забывает», кем был всего-то четверть века назад, а нынешний господин столь неаккуратен с маленькой автобиографией, то какие «они», к чёрту, историки? И можно ли такому «господарищу» доверить Большую Историю?


Как в «год литературы» да без пожара обойтись?

Настоящих историков, как и художников, мы лишь встречаем. Величают уже другие – после нас. А при нас гламурненько «цветут» историко-художественные чинуши - чины и уши, а также языки Вертикали власти. Им не стоит завидовать. Век чинуш: здесь и сейчас. Пусть их, кормятся. Мир спокон веку разделён. Они как бы интуитивно уверены, что мы «лохи». Мы генетически чувствуем, что они не наши. Этой катавасии без малого 6 тысячелетий. А чтобы держать «лохов»  на поводках невежества, Вертикаль, помимо прочего, «хронически заведует» Библиотеками. И периодически «ревизует» их. Как?
Ну, во-первых, можно грамоте вовсе не учить (это уже ретро).
Во-вторых, можно «вредную» книгу спрятать.
В-третьих, - устроить пожар.
Наконец, пожар можно узаконить. И тогда это будет, в–пятых, зрелищный флогистон для «крамольной» литературы. Или, по модному говоря, «флешмоб с огнём».

Когда американцы «освобождали» Багдад (12 лет назад), кое-кто предрекал, что первым делом они в порошок сотрут Национальный музей древности Ирака. Ну и? – «сгорел дотла», вместе с Национальным архивом. Другой вопрос: все ль из 14 тысяч «экспонатов» сгорели? Например, Урукская ваза (возраст 5000 лет), царское золото Нимруда или самая древняя в мире скульптура «Белая леди»?

Ведь только благодаря владению, поЗнанию и применению документов в целокупности, можно управлять Историей глобальной! Когда такие источники «утрачиваются» для всех, то остаются в пользовании единиц.
Поэтому во время известных событий в Каире (3 года назад) сомнений уже не было: первый удар «победители» нанесут по Институту Египта. И что? Дотла! Минус 200 тысяч старейших манускриптов.

Сейчас, и не первый год, американцы долбят третий город ветхозаветной давности и цивилизационной важности – Дамаск. А что у нас? Хм, когда текущему году присваивали имя «Литературы», сердце сжалось: «Не полыхнуло бы». Полыхнуло! Не где-нибудь - в крупнейшем книгохранилище Москвы, библиотеке ИНИОН. Долой ещё 2 миллиона книг… А все шишки - на того, кто «сглазил». На Историю, мать её…
Всё, всё старо. Всё, всё клонируется на новом витке: лица, характеры, поступки, события, триумфы, катастрофы. Это только у лоха вместо витков - ПРЯМАЯ, одна и без оглядки, здесь и сейчас. В неё он и кормится, и отправляется... Здесь и сейчас. Поэтому, слыша не здешний «плач Ярославны» (от вечных авторов «СЛОВА О …»), лох бывает крайне раздражён: да кому они нужны, ваши дурацкие слова, книги и библиотеки? Архаика и плесень!

Лох не оригинален. Варвар также думал. И Александрийская библиотека «сама по себе» обуглилась (III век нашей эры). Ровно, как и полтора тысячелетия спустя, после Лондонского пожара 1666 года, «с чистого листа» началась новейшая история «старушки Англии» и, в общем-то, Европы...
 А наивные «историки» по старинке головы ломают: «куды ж это библиотека Ивана Грозного подевалась»? После крымчаков-то, поляков, французов и «тьмы» дворцовых норманистов?! Нет бы, поэту довериться: «если (книги) зажигают, значит это кому-нибудь нужно»…


Закон Ома или формула Ключевского?

Кто зажигает, зачем? На всё это может ответить наука. Не физика - история. «Только какая же история наука»? В департаменте точных дисциплин музу Клио до кафедры не допускают, как и формулу (или аксиому) профессора Ключевского:
«Без знания истории мы должны признать себя случайностями, не знающими, как и зачем пришли в этот мир, как и для чего в нём живём, как и к чему должны стремиться».
 
Это не поддаётся ни точным расчётам, ни строгим доказательствам. Но это работает. История человечества и отдельная жизнь человека убеждают: в прикладном плане «формула Ключевского» ничуть не слабее закона Ома. Даже сильнее, если применить её к судьбам цивилизации. Нашей - короткой земной - и потому реально-практической. А не мировой – миллиардолетней Вселенской - и потому отвлеченно-теоретической.
Боже, что за ересь: история главнее математики?

В некотором смысле: да. Помните, анекдот: «Только бледнолицый брат способен дважды наступить на одну и ту же швабру»? Только это не анекдот, а ещё одна историческая аксиома. Коль ты, «бледнолицый брат», не желаешь оглянуться назад, не плачь, когда будущее обернётся фатальной чередой Ошибок забытого прошлого.
Ещё вопрос: отчего в канун революционных потрясений Вертикаль поручает «делать общественное мнение» авторам «анекдотов»? А оттого что «только бледнолицый брат» забыл (и уже неспособен вспомнить), что тысячелетние святыни надёжнее всего точит тот самый смех «безобидных» анекдотов. Ведь смешное уже не кажется священным. Невероятно, но факт. Лучше бы наоборот…
По отзывам современников, у непобедимого генерала Михаила Скобелева, в 23 года закончившего Академию Генерального штаба, были «неблестящие успехи по военной статистике и съёмке, и особенно по геодезии, но это исправлялось тем, что по предметам военного искусства Скобелев был вторым, а по военной истории - первым во всём выпуске».
Добавим: и на поле боя Скобелеву не было равных на много-много выпусков вперёд, как и Суворову!
Выводы?

Ведающий всею историей от её истоков, то есть глобально, легко сумеет стать ведущим, то есть переиграть не ведающих, рулить ведомыми, и более не ошибаться даже в мелочах. Ради этого Ведающий Ведущий, если захочет, будет щедро – опять и снова - подставлять одну и ту же «швабру» тем, кто ограниченно горд  владением «прикладными знаниями»: физики, химии, математики...

Да что математика! Кто из гуманитариев похвастает документально подтверждённым владением во всей полноте информацией Всемирной Истории? Тем более после того, как «сгорели» музеи/архивы/библиотеки/хранилища Басры, Багдада, Каира, Москвы (а теперь вот и Мосула). И с ними «исчезли» (или всё-таки пополнили чью-то «коллекцию законов и ошибок Истории»?) бесценные артефакты, в том числе архи-древних цивилизаций: Шумера, Аккада, Месопотамии, Нубии?
Без капли сомнения мы привычно восторгаемся «революционными открытиями» Кеплера и Галилея, Дарвина и Менделеева, Планка и Бора. Всё правильно. Но забыта простая вещь.
 Отнюдь не от выдающегося математика или физика, а зачастую от самого заштатного историка (точнее: его отсутствия), зависит прошлое целых культур. То есть: останется ли в анналах истории сам факт их существования?

 Верьте не верьте, но из-за вчерашнего «отсутствия» историков мы никогда не узнаем, кто придумал шило и колесо, шашлык и пельмень, плуг и стрелу, порох и письмо. Притом что изобрели их титаны под стать Архимеду с Леонардо. Самое обидное: далеко не все родились средь первобытных племён. Удавалось и в гуще великих появиться, как индусы и китайцы. На свою беду, великие не всегда заботились о племенных историках. Итог удручает: мы не знаем имён, которыми бы гордилось человечество.


В Греции всё есть! Даже история

То ли дело маленькая, но запасливая Древняя Греция. Чьи продвинутые граждане, древние греки, не только грамотно читали, но и с промыслом чтили своих историков, которые, следует отдать им должное, счастливо сочетали героический миф с изящным стилем. Удушенной вулканом, но хозяйственной Исландии повезло не меньше на первоклассных сказителей эпических саг. Про Библию с Палестиной больно даже заикаться.

Результат: о каждой из них мы знаем больше, чем про все мощные, грозные, но легкомысленные державы античности вместе взятые: Ассирию и Хеттию, Митанни и Вавилон, Сирию и Лидию, Скифию и Парфию, Урарту и Карфаген, Царство Куш и Элам. И даже - ТСССС!!!! - про Древний Египет. Если разобраться, пресловутая хронология ДЕ - есть «продукт непротивления сторон» в ходе некой мутной реформы XIX века, после которой всех участников «добровольной конвенции» сладкозвучно нарекли «египтолог». Собственно, вся «реформа» состояла в том, что их неформальный лидер, немецкий археолог Карл Лепсиус, адаптировал периодизацию античного жреца Манефона. А тот ещё в III веке до н.э. всю историю фараонов условно разнёс на три Царства (Древнее, Среднее и Новое), для ровного счёта наделив каждое десятком династий. Креативно, не правда ли?

Что до Великой Персии (без кавычек), то даже грандиозную хронику этого «Гулливера» мы прочли опять же из-под мягкого пера его «лилипутов» - геополитических конкурентов-греков. См.: «История в IX книгах» Геродота, «Анабасис» и «Киропедия» Ксенофонта, «Персы» Эсхила...
Таким образом, древние греки первыми показали: даже малый народ, если он вовремя и красиво авансирует «великие» деяния, способен обеспечить себе тысячелетний ангажемент культурного превосходства и сакральной неприкосновенности.
Так-то, г-да и т-щи.

Не потому ли публикация первых литературно отточенных «Историй» - и у эллинов, и у русских - сопровождалась бумом, несравнимым с оглашением научных и технических прорывов? Что Геродот (V век до н.э.), что Карамзин (XIX век н.э.), произвели среди соотечественников примерно равный фурор с бурными разводами патриотизма. А как ещё? Всякому, кто мужает, рано или поздно требуется удлинить, углубить, укрупнить родовую память. И, если память вдруг оказывается долгой, то, опёршись на славу предков, легче легализовать право на сущее величие. Тот же, кто возгордился прошлым, захочет прочитать больше и, значит, уверенней сориентируется в настоящем, уже почти не сомневаясь в будущем.
Совсем иное дело, когда вместо предмета гордости («Клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить Отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков»), тебе вдруг подсунут «дерьмо в фантике». Все ориентиры тут разом улетят к чертям, а История Отечества – в тартары.


Достаточно громко засвидетельствовать мужество!

Если отстраниться от дежурных дифирамбов, то полуторавековой героический период истории Древней Греции (середина VI-V вв. до н.э.) –  «Крошечка-Хаврошечка» на фоне Муромца и Святогора - истории России в любое её столетие, даже времён ига. Или кто там что имеет против нашего Евпатия и Святослава?
Нет спору, подвиг царя Леонида при Фермопилах и сокрушительная победа Фемистокла у Саламина восхищают не меньше, чем последовавший эллинистический взрыв во всех ветвях культуры. Но иной раз так и кажется: это всё было вовремя, расчётливо и тонко «пропиарено». Кто же «виновен» в «бессмертии» эллинского пиара? А всё те же. Искусство: Фидий, Пракситель, Мирон. Философия: Сократ, Платон, Аристотель. Но круче всех - «сладкая парочка» - Литература с Историей: Гомер - Геродот, Гесиод - Фукидид, Софокл - Ксенофонт… Что опять же не помешало после падения Рима «засунуть всех в сундук», чтоб тыщу лет спустя вытряхнуть под дудку «ренессансных карнавалов».

А если серьёзно, вы никогда не задумывались, что пока на средиземноморской периферии погромыхивали греко-персидские войны, в невероятно большем мире происходили наверняка не менее великие (а по количеству вовлеченных масс на порядок более крупные) события?! Где? Да кругом: в Индии и Китае, Вьетнаме и Судане (Напата), Эфиопии (Аксум) и Финикии (позже Карфаген)... Просто там, как мы теперь знаем, не оказалось чуткого «эха» в лице летописцев.
«Троянская война была мелким эпизодом в истории Средиземноморья II тысячелетия до н.э. (вероятно, XIII век до н.э.). Но, запечатлённая в гениальной «Илиаде» Гомера, она стала казаться одним из центральных эпизодов в жизни человечества» (А.А. Формозов «Классики русской литературы и историческая наука»).
Почему так? А потому, что «так решил» Перикл (афинский стратег V века до н.э.), но опять же в позднейшей работе Фукидида:

«Мы, создавшие мужество, ознаменованное громкими деяниями и достаточно засвидетельствованное, будем достойны удивления у современников и потомства».
Мы! – и всё тут. И никаких гвоздей. «Гвозди бы делать из этих людей»… И далее по советскому классику (Николаю Тихонову, кто не помнит). Оно бы ничего, кабы не разница. Те греческие «гвозди» усердно, за столетия «вызолотили» средневековые и среднеевропейские схоласты. На потом, с запасом, чтоб навсегда! А вот советские (ничуть не хуже!) аналоги «выЗОЛОТАРИЛИ»*** мировые и местечковые либерасты. Загодя и до, чтоб никогда. Обидно всё это и несправедливо. Тем более после Нашей Победы в Великой Отечественной войне. Но мы тоже хороши!
Вместо того чтобы громко свидетельствовать своё мужество, мы, удивляя современников, сдаём русского Гулливера на откуп чуждым лилипутам. А уж там – ха-ха – полнейший «Разгон со лжи» циничных «деток Арбата»…


«А, может быть, корова. А, может быть, собака»…
(ироническое отступление)

Вы случайно не слышали, что предшественницей Ахеменидской Персии (гигантского царства Кира, Камбиза, Дария и Ксеркса) была могучая Мидия? Так у неё история ещё любопытней:
«Начнём, - говорит учитель, - историю мидян. Пишите: история... история... мидян, ми-дян. Написали? Точка. Подчеркнуть! - Начало истории мидян... Написали? Точка. Подчеркнуть. - Ну, теперь: история мидян темна... те-мна и написали? И непонятна. Точка. Конец истории... истории... мидян. Точка. Подчеркнуть!»…

Такая вот юмореска И.Ф. Горбунова в пересказе юриста А.Ф Кони, хотя собиратели «крылатых слов» Н.С. и М.Г. Ашукины переадресовали её историку Д.И. Иловайскому, а тоже историк П.С. Шереметьев воспроизвёл в чуть изменённой текстовке:
«История мидян… история… мидян… точка и выделить. С новейшей строчки: введение в историю мидян… Точка и выделить. С красноватой строчки: история мидян… история мидян… темна и не-понятна… темна и не-по-нятна. С красноватой строчки: конец истории мидян. Точка и выделить»...

Классический пример «нелинейной трактовки»! Некто, незнамо где, ведёт урок как бы истории. Популярный артист и чтец Иван Горбунов (1831-1895), этакий Михаил Евдокимов XIX века, где-то об этом трунит. А уважаемый Кони, а, может, Иловайский, а, может, Шереметьев, годы спустя перетолковывает...
Ну, а без шуток, величайшую роль истории–науки (ещё больше - её фабрикации) разумели корифеи «точного профиля».


«Древность не отъемлет славы»

Энциклопедист Михаил Ломоносов и универсал Василий Татищев оставили труды по истории России, где отшлёпали ортодоксальную несторианскую (читай: варяжскую) традицию.
«Однако, противу мнения и чаяния многих, толь довольно предки наши оставили на память, что, применясь к летописателям других народов, на своих жаловаться не найдем причины. Немало имеем свидетельств, что в России толь великой тьмы невежества не было, какую представляют многие внешние писатели. Инако рассуждать принуждены будут, снесши своих и наших предков и сличив происхождение, поступки, обычаи и склонности народов между собою. Большая одних древность не отъемлет славы у других, которых имя позже в свете распространилось. Деяния древних греков не помрачают римских, как римские не могут унизить тех, которые по долгом времени приняли начало своея славы. Начинаются народы, когда другие рассыпаются: одного разрушение дает происхождение другому. Не время, но великие дела приносят преимущество. Посему всяк, кто увидит в российских преданиях равные дела и героев, греческим и римским подобных, унижать нас пред оными причины иметь не будет, но только вину полагать должен на бывший наш недостаток в искусстве, каковым греческие и латинские писатели своих героев в полной славе предали вечности. Сие уравнение предлагаю по причине некоторого общего подобия в порядке деяний российских с римскими... Одно примечаю несходство, что Римское государство гражданским владением возвысилось, самодержавством пришло в упадок. Напротив того, разномысленною вольностию Россия едва не дошла до крайнего разрушения; самодержавством как сначала усилилась, так и после несчастливых времен умножилась, укрепилась, прославилась» («Древняя Российская история от начла Российского народа до кончины Великого князя Ярослава Первого или до 1054 года, сочиненная Михайлом Ломоносовым, статским советником, профессором химии и членом Сакнтпетербургской Императорской и  Королевской Шведской Академий наук», Санкт-Петербург, 1766).

Характерно, что посмертно изданные Ломоносовские «штудии» целиком до нас, странным образом, не дошли. «Потерялись» и «концептуально спорные» тома В.Н. Татищева****. Потомкам достались лишь его «Черновики», подготовленные к печати Г.Ф. Миллером, ярым оппонентом М.В. Ломоносова и идеологом «норманнской теории».
Совсем ведь не обязательно книги «сжигать». Их можно просто «спрятать». Как? По Булгакову.
«Шервинский. Про портсигар я именно всё наврал. Гетман мне его не дарил, не обнимал и не прослезился. Просто он его на столе забыл, а я его спрятал.
Елена. Стащил со стола?
Шервинский. Спрятал. Это историческая ценность» («Дни Турбиных»).

Вот ведь как! Именно так «спрятанные» ценности и доходят до тех, кто любит «прятать хвосты в воду», а «в мутной водичке рыбку удить».
Ломоносов, чего уж говорить, глыбища в отличие от тех, кому история покоя не даёт. За триста лет кто только в ней не порылся! Даже фантасты. Айзек Азимов, к примеру, профессиональный биохимик. Или Кир Булычёв (Игорь Можейко), старший научный сотрудник Института востоковедения. И даже, представьте, сам сэр Исаак Ньютон – в качестве оригинального интерпретатора Священного Писания с точки зрения астрономии.


От Ньютона до Носовского
 
На протяжении 40 лет анализируя, так сказать «для души», наблюдения античных астрономов, гений всех научных жанров делал наброски «Краткой хронологии (Abrege de Chronologie)».
Цель у работы была сугубо религиозная: «Ньютон хотел поддержать этот авторитет, устраняя хронологические противоречия в истории и по-новому толкуя различные тексты и мифы. При этом главная задача состояла в таком сокращении египетской и греческой традиционных хронологий, чтобы они пришли в согласование с библией. Сочинение Ньютона исходит из мысли, что хронологические сведения, сохранившиеся от древних египтян, греков и т.д., фантастичны и во многих случаях являются только поэтическим вымыслом. Колоссальная протяжённость древней истории с отдельными оазисами народов, царств и событий, по его мнению, должна быть чрезвычайно сжата».
Цитата принадлежит другому великому учёному, президенту Академии наук СССР С.И. Вавилову, и взята из его биографии-монографии «Исаак Ньютон», приуроченной к 300-летию «отца современной физики».

К слову, в отдельную книгу хронологические изыскания «лорда Галифакса, президента Королевского общества, канцлера Казначейства, мастера Монетного двора» (всё это правительственные должности скромного гения) были оформлены по настоянию Каролины, принцессы Уэльской. Как? Проще не бывает. Однажды учёный имел неосторожность озвучить Каролине Георгиевне свои астрономические тезисы. Её высочеству так понравилось, что седой рыцарь (дворянское звание Ньютона с 1705 года) был вынужден презентовать будущему величеству не предназначавшуюся для печати рукопись.
 
А в 1725 году, без ведома автора, её издали на французском языке. В искажённом виде, но с «опровержениями Ньютона». Короче, спасибо г-же Уэльской, последние месяцы жизни бывший «лорд-канцлер» употребил на «дискуссию» и вынужденное составление уже полноценной монографии «Хронология древних царств с присоединением краткой хроники от первых упоминаний о событиях в Европе до завоевания Персии Александром Великим» (издана в 1728 году).
Лишь после смерти выяснилось, что, «гуманитарий-дилетант» историей занимался обстоятельно, как и всем, за что брался. Одну только первую главу сэр Исаак переписывал 80 раз.

Забытое исследование о «приватизации истории» находило последователей и находит продолжателей. Не без её влияния знаменитый энциклопедист и, по совместительству, революционер Николай Морозов (1854-1946) предпринял свой опыт исправления истории в 7-томном «Христосе» (1924-1932). 
А в 2007 году книга Ньютона стала доступной и российскому читателю:  под названием «Исправленная хронология древних царств» её переиздал академик Анатолий Фоменко, соавтор Глеба Носовского по «Новой Хронологии», пожалуй, самой значительной, математической, попытки пересмотра истории.


Исаак, Фома, Некопенгаген

Нет сомнений, что крупнейший математик и даровитый график Фоменко над «Новой хронологией» корпит вдохновенно, и вот уже более 35 лет. Иное дело, каковы и насколько правильны результаты данной работы. Проще говоря: «на кого работают»? По-хорошему, математику, пусть и великому, следовало бы прислушаться к опытным историкам. А опытным историкам - взять бы для пользы дела некоторые методы математиков.
Короче, даёшь консенсус и «мирное сотрудничество»! И вот тут-то брат историк в позу: «На это я пойтить не могу». Как же так? Почему? А кто знает, может, в силу предубеждения. А, может, стыдится или, хуже того, гордится, что «в точных науках некопенгаген».

«Нью-хронологи» тоже затихли. В общем, ничего нового, всё в духе стародавних споров физиков и лириков. О чём академик-лингвист Андрей Зализняк выразился так: «не могу до конца отделаться от мысли, что для А.Т. Фоменко его сочинения на гуманитарные темы — это забавный, хотя и изрядно затянутый, фарс, мефистофелевская насмешка математика над простофилями гуманитариями, наука которых так беспомощна, что они не в состоянии отличить пародию от научной теории».
Если так, - «насмешка Фомы» несколько разнится с признанием его «предтечи Исаака»: «я могу рассчитать движение небесных тел, но не степень безумия толпы», а ведь второе таки - епархия историков!

«Некопенгаген» тоже психологически по-своему безупречен: «Если я, маститый историк, признАю, что любитель Фоменко хотя бы отчасти прав, то в ритме домино плюхнутся карьеры и репутации светил большой науки. В том числе и… Господи, помилуй мя, грешного».
В самом деле, для благополучно здравствующих «патриархов» здесь уже вопрос не только престижа, а, как нетрудно понять, тревога о хлебе насущном. Кормятся господа на диссертациях и на кафедрах «традиционной» истории! Я опять же не про всех.

А пока математики «бодаются» с историками, лох не учит таблицу умножения, а на историю просто забил. Но если таблицу умножения худо-бедно заменит калькулятор, то «склероз по истории» даже хронологическая таблица не вылечит.
Телевизор с Интернетом не панацея. Там как раз сто тысяч версий, и каждая – образчик авторской фальсификации. Ведь без Бога и Божьего закона каждый сам себе Бог и закон…


Хронофагия вместо хронологии

Без азов системного анализа ты просто замучаешься «швабры да грабли» считать. Невежа хуже троглодита, у того хотя бы не атрофировалась рефлекторная память. Компьютерный же Митрофанушка обречён на умножение ошибок.  Ему в голову не придёт задуматься, что историю искажают. Да и способен ли задуматься тот, у кого на глазах американцы за пару лет «выиграли вторую мировую войну». Если дальше так пойдет, - лет через сто никто не вспомнит, что было такое государство Россия? Не было!
Кому думать-то? И кто вспоминать будет? Зависнув в тенетах интернета, пипл тупо занят тухлым флудом, а историю знает разве, что по  упаковке альтернативных теорий и компьютерных игр.

Что же в остатке? Прощай, хронология. Привет, хронофагия – «пожирание времени» («хроно» – время, «фагия» – пожирание).
Во все времена людям пытались внушить, что история – наука вспомогательная, не идущая в сравнение с естественными. На выходе оказалось всё наоборот: история – Наука. Самая запутанная, самая длинная. Потому что «концы спрятаны в воду». Ибо…

Лишь История помогает сильным мира сего: 1) транслировать и тасовать выгодные ей и, часто, лживые мифы; 2) делиться знанием вековой мудрости, законами движения общества, опытом всех его «ошибок трудных» и социальных катастроф, грядущих и былых. Первое гуляло всегда, как-то не прогуливая второе.

Погуливает и теперь. Нас же клятвенно заверяют в общем прогрессе и в наглую скрывают Тысячелетние знания. Их, типа, нет. Но и «коротким знанием» обладают единицы, которые втёмную хороводят – хором водят за нос по замкнутому кругу всё человечество. Не потому ли на втором десятилетии III тысячелетия новой эры нас «потчуют» кошмарами (Ливия, Сирия, ИГИЛ, Украина, Йемен), которых в III тысячелетии до новой эры устыдился б и дикарь?
«Тёмным кукловодам» слишком выгодно и довольно забавно смешивать идеи, сталкивать лбами пророков –  хоть новых, хоть ветхих. Стравят, и наслаждаются «боями котят». Причём, на самое очевидное, самое крутое доказательство существования Их «тёмной закулисы» у стражников Вертикали есть, как лом неотразимый, приём:
 
- Вы ещё скажите, что верите в «теорию заговора»! - И кривая усмешечка…
А то! «Теория заговора» - диагноз... Услышав два этих слова, приличный человек не замедлит пукнуть и вызвать психушку, не затрудняясь аргументами, даже, если всё убеждает в Глобальном Заговоре.
Так, «бессмертный Чикатило» логически справляется со следствием: «Ха-ха, барашка. Ты ещё скажи, что я не люблю детей»… И любит, любит всё крепче, всё сильней, всё беспощадней.
 

Не свариться б как лягушке

Нас лишают истории, нас лишают Победы. И что? Всех лишают памяти - всю планету. Дело-то добровольное. Отнимут память у янки и европейцев? Им же хуже. Да и было уже: «Когда они пришли за коммунистами, я молчал — я не был коммунистом. Когда они пришли за социал-демократами, я молчал — я не был социал-демократом. Когда они пришли за профсоюзными активистами, я молчал — я не был членом профсоюза. Когда они пришли за мной — уже некому было заступиться за меня» (пастор Мартин Нимёллер о причинах победы нацистов в Германии).
 
Вольному воля. Решили забыть, не пеняйте: завтра за вами придут и напомнят, что такое Дахау. И Освенцим покажут. Что нам до них? Самим бы помнить! Кто помнит, тот всегда сильнее и лучше вооружён!
А русская память ещё помнит, и русское сердце пока свидетельствует: когда мы сплачивались, то побеждали. Мы были непобедимы, когда стояли выше разделительной веры. Помнить дальше и глубже врага – вот залог победы. Дальше помнишь - дольше живёшь. Крепче стоишь - уверенней шагаешь. А нас всю жизнь дурачили: «меньше знаешь, крепче спишь». Оно, конечно: во сне вязать сподручней, тем паче - убивать.

Но и Память может обернуться беспамятством, то есть больной памятью. Подделанной, навязанной, перерождённой - Переформатированной. Это происходит, когда в угоду, казалось бы, святым вещам, простую правду меняют на стильную идею. А на деле – безыдейность. И предаются модному мифу. По идее - бездеятельности. В итоге, перестаёшь сопротивляться, как лягушка на медленном огне. Тут и сварили!
Опять же, память хорошо, но дело лучше. Образованный, нравственный и здоровый человек всегда сильнее невежи, извращенца и уродца. Вопрос, откуда ему взяться - умному и здоровому - при сегодняшней литературе, эстраде, музыке и кино? Какие там образцы, какие ценности? Банкир, киллер, продюсер, гомосек, проститутка… Убийство, измена, ложь, разврат, отрава... Героин и героиня. А также коллективный дебил перед сценой или экраном с редким даром рецензента: «Ха-ха-ха»…

И ни одной великой стройки для всех. Ни одного труженика. Ни единой светлой идеи, чистой души и «хорошей, большой любви». Лавинный шизо-минор: деграданс, декаданс, депрессанс… По-русски: вырождение, упадок, сумасшествие. Баста!
Долой всё, что растлевает, разрушает и дурит народ, страну, гражданина. Прочь, культ наживы, безнравственности, зла. Нахлебались! Даёшь свет и созидание! А на государственном уровне – поставить заслон заказной «чернухе» творческих дегенератов.
Но так ли всё просто и легко? Ради этого не грех тряхнуть стариной…


Как сделали, чтобы нас не смяли?

Ещё в начале 1930-х Советский Союз бедовал от голода и добивал безграмотность. Ни армии толковой, ни оружия путёвого, ни индустрии, ни культуры. Одни несметные природные богатства. А мир стремительно катился к мировой войне. И в 1931 году на Первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности товарищ Сталин сказал «хватит»:
«Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». И там же: «Требуется наличие такой власти, которая имела бы желание и силу двинуть использование этих огромных природных богатств на пользу народа. Есть ли у нас такая власть? Есть».

Было? Было! Красиво сказано? И конкретно сделано – ровно за 10 предугаданных лет. Народ накормлен, грамоте обучен. Армия реформирована и вооружена. Полным ходом идёт электрификация. Природные богатства осваиваются. Построены, запущены, открыты: Днепрогэс и Уралмаш, Магнитка и Комсомольск-на-Амуре, десятки и сотни городов, электростанций, заводов, магистралей, каналов, вузов, театров, музеев.
Тут, разумеется, не преминут вставить про «ГУЛАГ и его решающий вклад в экономику СССР». Что ж…

Олег Артюшенко: «Количество «зэков» всегда составляло менее 2 процентов трудовых ресурсов СССР тех лет (около 120 млн.)… Но самое главное, что к 1938 году основные задачи Индустриализации были уже успешно выполнены, а сама Индустриализация завершена примерно на 80%... До 1938 года в лагерях и колониях находилось всего около 1 миллиона заключенных, а в самые трудные годы Индустриализации и вовсе около 0,5 миллиона» («ГУЛАГ, статисты и статистика»).

Григорий Ханин: «Труд заключенных вообще не использовался в таких решающих областях экономики, как электроэнергетика, машиностроение, основная часть топливной промышленности, на транспорте, не говоря уже о сфере услуг» («Советское экономическое чудо. Мифы или реальность»).

Юрий Голанд: «Уже так история всех стран показывает, что рабский труд менее эффективен, чем свободный. Поэтому говорить о том, что посадили там людей в ГУЛАГ и от этого очень много всего построили, это было выгодно, - это совершенно нелепо» («Именем Сталина», интервью для «Эха Москвы»).

«Википедия»: «В сравнении с гражданским сектором, труд заключённых был неэффективным, а продуктивность ничтожной. В частности руководитель ГУЛАГа Наседкин 13 мая 1941 года писал, что «выработка на одного рабочего в ГУЛАГе на строительно-монтажных работах 23 рубля в день, а в гражданском секторе на строительно-монтажных работах 44 рубля». Труд заключённых приносил ничтожный и зачастую очень ненужный ресурс. Л.П. Берия 9 апреля 1939 г. обратился с письмом к В.М. Молотову, в котором просил увеличить нормы снабжения заключённых продовольствием и одеждой для повышения производительности их труда» («ГУЛАГ»).

А ещё был создан Новый Человек. И кто же дал ему «Путёвку в жизнь»? Писатель, режиссёр, историк, - как только сообща обратились к героическим страницам русского прошлого и ключевым его фигурам. После десятилетий русофобского «интернационализма» народ истосковался по большому, доброму, родному, духоподъёмному и народному. Что ж, и ставка была сделана на жизнелюбие, содружество, верность, надёжность и понятность... Чтоб ПРОСТО и ЯСНО! Плюс улыбка неунывающих созидателей новой жизни. Тут такое началось!

1934 год – фильмы «Чапаев», «Юность Максима» и «Весёлые ребята» моментально покоряют сердца советских зрителей. 1935 – триумфальное шествие 2-го издания романа Николая Островского  «Как закалялась сталь»… И поехало!
1936: фильмы «Мы из Кронштадта», «Семеро смелых», «Депутат Балтики», «Дети капитана Гранта», «Цирк». 1937: «Пётр Первый», «Великий гражданин (Киров»). 1938: «Комсомольск», «Александр Невский», «Человек с ружьём», «Волга-Волга». 1939: «Минин и Пожарский», «Учитель», «Щорс», «Трактористы»… 1940: «Суворов», «Светлый путь». 1941: «Валерий Чкалов», «Свинарка и пастух»…
Даже комедию «Сердца четырёх» ставили не по Вл. Сорокину, к счастью (для него тоже).

А романы исторические! «Пётр Первый» Алексея Толстого, «Цусима» Алексея Новикова-Прибоя, «Разин Степан» и «Гулящие люди» Алексея Чапыгина, «Капитальный ремонт» Леонида Соболева, «Преображение России» и «Севастопольская страда» Сергея Сергеева-Ценского, «Чингисхан» и «Батый» Владимира Яна, «Порт-Артур» Александра Степанова, «Дмитрий Донской» Сергея Бородина, «Питирим» и «Козьма Минин» Валентина Костылёва, «Угрюм-река» и «Емельян Пугачёв» Вячеслава Шишкова, «Бестужев» и «Солдатская слава» Сергея Голубова, «Радищев» Ольги Форш и др.

Как же это делалось?


Когда Максим вернётся?

 «С 1934 года многие страницы истории России постепенно начинают изображаться со знаком «плюс», акцент стал делаться не на поражении в той или иной войне, а на мужестве и стойкости русских людей. В начале 1940-х годов (особенно - во время Великой Отечественной войны) история уже становится преимущественно чередой трудных, но блестящих побед, прежде всего - военных, но и внутриполитических тоже.
Появилась мысль о цивилизаторской роли русского государства, способствовавшего преодолению вековой отсталости других наций и народностей. В этом отношении Советский Союз выглядел преемником России.
 
15 мая 1934 года ЦК ВКП (б) и СНК СССР было принято постановление «О преподавании гражданской истории в школах СССР». В центре внимания оказалась методика преподавания истории. Под пристальным контролем И.В. Сталина находилась начавшаяся с июля 1934 года работа по составлению учебников и учебных пособий. Огромное влияние на историческую науку и преподавание истории оказала публикация «Краткого курса истории ВКП (б)». В 1937-1938 годах впервые после революции были переизданы фундаментальные труды классиков отечественной и мировой исторической науки XIX - начала XX вв.
 Исторические романы советских писателей неизменно оказывались в числе наиболее популярных и любимых произведений. В числе «лидеров», согласно библиотечным данным, находились А.Н. Толстой, A.C. Новиков-Прибой, С.Н. Сергеев-Ценский, В.В. Вересаев, В.И. Костылев, В.Я. Шишков, А.П. Чапыгин и др. Историческая романистика на протяжении 1930-х - начала 1940-х годов была одним из самых востребованных читательской аудиторией жанров советской литературы... Читала действительно вся страна, и в географическом, и в социальном плане.

 Удивительным для еще недавно малограмотной страны является факт лидерства среди всех читателей романа «Цусима» (с огромным отрывом от остальных) - рабочих. Второе место по степени читательской активности делят крестьяне и школьники. Третье место занимают красноармейцы и учителя...
Несмотря на неизбежную в тех условиях конъюнктурность исторических романов советских писателей, лучшие из этих произведений отвечают самым высоким критериям качества… Хорошая литература даже не излагает, а заставляет прожить эпоху, событие вместе с героями произведения. Поэтому очевидно, что утверждение официальной исторической концепции в обществе, формирование массового исторического сознания осуществлялось совместными усилиями науки и литературы.
Советские исторические романы стали тем «рупором», посредством которого осуществлялась «трансляция истории» в массы в максимально простой и понятной форме. Политико-воспитательные возможности литературы шире еще и потому, что писатель, в отличие от историка, имеет право на свободное обращение с фактическим материалом, он может усилить, подчеркнуть или, наоборот, скрыть, заретушировать «ненужные», не укладывающиеся в официальную историческую доктрину факты.

Учитывая все вышесказанное, можно констатировать, что исторические романы советских писателей действительно сыграли исключительно важную роль в процессе утверждения в массовом сознании во второй половине 1930-х - первой половине 1940-х годов официальной концепции отечественной истории.
О том, что благодаря этим мерам интерес к истории в обществе на протяжении 1934-1941 годов постоянно повышался, свидетельствует стремительный рост числа поступающих на исторические факультеты. Если в 1934 г. на исторический факультет МГУ принимали всех желающих, то к 1936 г. конкурс был 4 человека на место. В 1934 году набор составил 192 чел., в 1939 - 271 чел., что значительно превысило показатели по другим факультетам Московского университета. К 1 июня 1941 г. на историческом факультете училось 1577 студентов.

 Историческая проблематика оставалась на протяжении второй половины 1930-х - 1940-х годов важнейшим инструментом проведения государственной кампании патриотического воспитания. При этом слово «патриотизм» отнюдь не имело узко национальной направленности, напротив, понималось как советский интернационализм. Не случайно особенно пристальное внимание советскими историками в это время уделялось проблеме единения и братства народов СССР…
Была разработана целая программа консолидации советского народа. Важнейшая роль в этой работе отводилась историкам. Были изданы первые тома «Истории Украины», «Истории Армении», «Истории таджиков», «Истории Грузии», «Истории Казахской ССР». Учеными подчеркивалось, что отношения между народами СССР строятся на равноправии, дружбе и взаимном уважении, показывалась общность их исторических судеб и интересов.

 Особое внимание уделялось военно-исторической тематике. Был торжественно отмечен ряд юбилейных дат русской военной истории, например, 230-летие разгрома шведов под Полтавой, 700-летний юбилей Ледового побоища, 130-летие Отечественной войны 1812 года и другие...
Крупнейшие ученые страны писали и публиковали брошюры, статьи в прессе о героическом прошлом русского народа, об освободительной борьбе против интервентов на разных этапах русской и советской истории. И центральные, и местные издания были насыщены статьями историко-патриотического содержания...

 Среди наиболее интенсивно развивавшихся в годы войны направлений надо отметить славяноведение. Изучение истории славянских народов, их взаимосвязей с русским народом способствовало пропаганде идеи сплочения всех славян против фашистов.
В числе активно изучаемых советскими историками в военные годы тем стал вопрос образования и развития русского централизованного государства. В центре внимания ученых оказалась деятельность видных государственных деятелей российской истории, прежде всего, Ивана  Грозного, Петра I. Их очевидная идеализация соответствовала актуальному в годы войны образу исторического деятеля - строителя мощного русского государства, способного защитить его от внешней опасности...

В 1941 году было создано Бюро научной пропаганды АН СССР, которое развернуло большую работу по организации публичных лекций виднейших ученых страны. Они выступали в действующей армии, на фабриках, заводах, в колхозах, в госпиталях, на собраниях комсомольского и партийного актива. Популяризация же этой напечатанной или прозвучавшей по радио информации осуществлялась писателями, деятелями культуры и искусства, политруками, партийными работниками всех уровней, руководителями и ведущими специалистами предприятий и т.д.
Существенно трансформировался идеал исторического деятеля, находившегося в центре внимания и профессиональных исследований, и художественно-исторической литературы. В 1920-е годы ее главным героем был революционер, вождь народных масс, декабрист, рабочий на баррикадах. В 30-40-е годы XX века «сюжетообразующими» в исторической литературе стали образы государственных деятелей и защитников страны» (Елена Гордина «Роль исторического романа советских писателей в утверждении в массовом сознании официальной концепции отечественной истории в 1930-е - первой половине 1940-х годов» - автореферат докторской диссертации, 2012).

***
 
Результат ошеломляет. За пятилетку «с хвостиком» выросло то самое Поколение Победителей: Олег Кошевой и Александр Матросов, Любовь Шевцова и Зоя Космодемьянская, Александр Покрышкин и Иван Кожедуб, Николай Гастелло и Алексей Маресьев, Николая Кузнецов и Костатин Заслонов… Да это был идеологический заказ, но он совпал с запросом времени и лёг на душу миллионов, которые его приняли и спасли страну и мир в 1941-45-ом. Спасут ли Россию и мир подражатели «героев» нынешнего «безыдейного» черновала?

Кто-то скажет: фи, старо, не прокатит, нам бы чего посвежее, «покрасивше». Бога ради, на то и словечко придумали – «креатив». Но в главном-то всё верно. Если внимательно читал, История свидетельствует: «Все базовые рецепты давно открыты. Важно: на очередном витке вовремя выбрать, извлечь и применить. С творческим огоньком, но без пиромании».
И не упускать из виду пунктик: чтобы разруху в головах «переключить» на созидание в делах, нужны власть и воля. Их не бывает без идеи. Потому что, когда нет государственной идеи, то «идеологов» будет столько же, сколько в стране микрофонов.
Но сдаётся, что-то сдвинулось. Америке перечим. С Крымом воссоединились. На очереди «Возвращение Максима».

А теперь расслабились: «Никто и никогда так не влиял на ход истории, как историки».
Фольклор.

26.03.2015.

* Слово historia — «изыскание», «исследование», связанное с корнем греческого глагола со значением «ведать» и «видеть», логографы использовали, чтобы подчеркнуть правдивость своего изложения и достоверность сведений в отличие от вымысла, фантазии эпического повествования, где основой знания, как они считали, была память.

** Величия и значимости Петровой речи для воспитания патриотического сознания ничуть не умаляет тот факт, что досочинил её Феофан Прокопович: «В «Журнале или Поденных записках» Петра Великого — их редактировал сам царь — упоминается, что Пётр действительно произнёс речь. Он сказал: «Делайте, братия, так, как я буду делать, и всё, с помощию Всевышнего, будет добро. За победою, после трудов, воспоследуете покой» (профессор Евгений Анисимов).

*** Золотарями на Руси звали ассенизаторов, возивших нечистоты бочками.

**** «Татищев мало-помалу собрал десяток списков, по ним и сообщенным ему другим вариантам составил одиннадцатый... В 1739 г. он привез его из Астрахани в Петербург... Он показывал свою рукопись различным лицам; но вместо того, чтобы одобрить его и поддержать, они делали ему странные возражения и старались отклонить его от всего предприятия… Он позволил себе много смелых рассуждений, которые могли навлечь на него еще более опасное подозрение - в политическом вольнодумстве» (А.Л. Шлёцер, историк-норманист).


Рецензии
Пушкин не был историографом.

Константин Берёзин   08.03.2018 00:16     Заявить о нарушении
История - наука. А многие люди - продажные сволочи. В их силах сделать из истории и не только из нее продажную девку.

Алексей Аксельрод   08.03.2018 10:58   Заявить о нарушении
На это произведение написано 5 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.