Звезды падают 6

- Сложный вопрос…
- Разве?
- Да, очень сложный. Если бы ты спрашивала, готов ли я, умышленно, оборвать чью-то жизнь, для того, чтобы расчистить себе дорогу или ради какой-то, только моей правды…
- Вот оказывается, как это правильно звучит, - искренне позавидовала девушка, - а я столько нагородила, настоящий огород.
- Ты задала правильный вопрос, немного наивный, почти детский, но правильный, в самой сути, и я тебя понял. Вот только ответ у меня получается взрослый…, а значит, это будет не совсем ответ на твой вопрос, понимаешь?

- Наверное…
- И все равно, хочешь знать ответ?
- Да, - подтвердила моя собеседница, - я хочу знать.
- Хочу ли я забрать чью-то жизнь – конечно, нет. Я не монстр, и уж, что-что, а чужая жизнь для меня – священна.
- Это хорошо…, - с явным облечением выдохнула девушка, она ведь и правда, не дышала, пока я собирался с мыслями.
- Однако, если передо мной встанет выбор. Как весы, понимаешь? Чья-то жизнь на одной чаше, а на другой, моя подруга или ты…
- Взрослый ответ, я понимаю. Взрослый ответ на детский вопрос. Я понимаю, честное слово!
- Но Кейт, я клянусь, в моих планах, нет пункта об убийстве, скорее, даже, наоборот. Я искренне против насильственной смерти, о ком бы ни шла речь. Жаль только, не все зависит от моих желаний… Черт!

- Ну, вот и все. Я рассказал тебе часть моей истории, часть моей правды, показал часть картины жизни, как я ее вижу…. Теперь тебе надо принять решение. Но…, но честное слово, как бы ты не ответила, знай – я соглашусь с любым твоим решением. Ни зла, ни обид на тебя не будет.
- Мне надо подумать, Эдди, можно?
- Конечно, милая, конечно.
- Я все услышала, но я еще не все поняла, для меня это лишь отдельные кусочки…, не целая картина…

      Она еще и оправдывается в своей нерешительности, с ума сойти! А я, вот даже и не знаю, если честно, вот сообщи мне кто-нибудь подобное, думал ли я, разбирался ли, а может, ноги в руки, да и бегом от таких откровений, и как можно дальше. А потом еще бы и позабыть постарался, и как можно быстрее, и чтобы раз и навсегда. Хорошо, все-таки, что Кейт это не я, наверняка, мир был бы ее хуже, еще отвратительнее, а то и вовсе…

ЧАСТЬ III

      Даже здесь деньги решают не все, и совсем это не откровение, просто мысль, высказанная вслух. Ничего больше, просто слова, которые мне не удалось удержать внутри себя…
- Эдди, может, тебе не следует здесь оставаться?
- Здесь, никому бы не следовало оставаться, никому, малышка.
- Тогда, может нам уйти…
- Родная, ты ведь знаешь, идти некуда. Совсем некуда, Кейт.
- Но…
- Нет-нет, я шел именно сюда, а значит, я буду здесь…, а ты, просто присматривай за мной, и за ней. Ладно?
- Эдди, они все, словно, мертвые здесь!

      Ей страшно, и я не могу ее винить за это. Мне и самому не по себе. По большому счету, вот именно сейчас, я предпочел бы приведения, демонов, не знаю, вампиров, любую другую нечисть, которую, не так давно обожал описывать, но только не их.
- Эдди, пожалуйста, давай уйдем, у меня есть знакомые, я спрячу тебя.
- Ты боишься, малышка?
- Да меня просто трясет…, а еще, здесь запах, он такой мерзкий, я просто задыхаюсь.
- Тише, тише, Кейт. Все в порядке. Нас еще никто не увидел, а значит, мы еще можем постоять, покурить…, ты ведь не против?
- Против чего?
- Против того, что я закурю…
- Эдди, я прошу тебя, не надо…
- Надо. И ты это знаешь, я ведь рассказал тебе все, ты знаешь, зачем и почему я здесь. Отступить прямо сейчас – будет неправильно.
- Теперь мне кажется, что даже смерть – это не самое худшее.
- По сравнению с этим?
- Да.
- Ты абсолютно права, смерть – это уход по-человечески, а это…. Однако, я принял решение, и его надо исполнять…

      Я не герой и не солдат, а любой, кто взглянет на меня сейчас – назовет меня, просто пожилым мужчиной, а те, кто помоложе, и вовсе, предпочтут злое слово старик. Ну и что? Да, здесь всего две категории людей, одна – те, кто умирает, а другая – внимательно следит за умиранием первых. Только, я уже умирал, и видел, что такое здешняя смерть, мне это не понравилось, а значит, вот именно в этих условиях, я создам еще одну категорию людей, живых, не смотря ни на что. Даже здесь, я буду жить и попробую дать другим почувствовать…

      Первое, с чем меня здесь познакомили, нехитрый свод правил. Их немного, а чтобы пациенты хосписа не забывали о них, они здесь на каждом шагу и это хорошо, каждую секунду того времени, что я буду находиться здесь, у меня перед глазами будет список того, что я не должен исполнять, никогда, чтобы ни происходило. Таков пункт номер один моих собственных правил.

      И оказывается, это не так уж и сложно, это я про нарушение правил. Здесь не тюрьма, поэтому, за нами, здесь не следят, а просто приглядывают. Совсем мало камер, а большинство тех, которые имеются, находятся снаружи – это меня устраивает. Двери не имеют внутренних замков, нет даже обыкновенных, маленьких шпингалетов, даже в ванных комнатах, но этим меня не смутить…

      Но самое плохое здесь – подносы с таблетками, они стоят прямо в коридоре, по пути из столовой в комнаты, плюс рядом с лестницами, плюс в фойе, и над каждым подносом, обязательно напоминание о приеме лекарств. И пациенты пьют, я сам видел, как некоторые из них, просто переходят от одного подноса к другому, читают правила и глотают таблетки. Даже представить жутко, сколько такие пациенты выпивают таблеток в течении дня…

      И только я не пью. Это не так сложно, обычное движение рукой, не более того. Но упаси меня Создатель, донести хотя бы одну таблетку до рта. По большому счету, их даже в руки брать не надо, а уж если пришлось – бегом к умывальнику, мыть руки с мылом, потом еще раз с мылом…, и еще раз, на всякий случай.

      Она шла мне навстречу. Нет, даже не шла, просто переставляла ноги, одну за другой, и каким-то неописуемым чудом получалось, что она двигалась вперед. Она сильно похудела…, она не была причесана, волосы просто свешивались, скрывая лицо, скрывая растерянный, болезненный взгляд. А еще она мерзла. Под халатом был свитер, длинными рукавами которого она пыталась защитить руки от холода. И все равно, я узнал ее, хотя, она меня не узнала.

- Жаклин, - я тихо позвал ее, - Жаклин…

      Плечи ее болезненно дернулись, она подняла взгляд, хотела, наверное, посмотреть на меня, но он скользнул выше, куда-то на потолок…
- Жаклин, я здесь.

      Ей стоило больших трудов сосредоточиться, и попытаться рассмотреть меня, но удержать взгляд более пяти секунд она не смогла.
- Здесь холодно, очень…, - тихо сообщила она и направилась дальше по коридору.
- Черт, - тихо прошипел я, - неужели, опоздал.

      Единственное, что порадовало меня, что она миновала два подноса с таблетками, просто прошла мимо, словно их и не было. Был еще третий, как раз напротив ее комнаты, когда она попыталась изменить направление, я окликнул ее еще раз. Она замерла, словно пыталась одновременно что-то вспомнить и оглянуться, в результате, единственное, на что хватило ее сознания, это потянуть за рукава свитера, чтобы спрятать пальцы с обкусанными ногтями, и шагнуть в сторону своей комнаты. Эти чертовы таблетки…, они уничтожали…
      А я-то думал, что ад был там, откуда я бежал.

      На окнах, как и во всех зданиях принудительно-медицинского назначения, решетки и дешевые пластиковые окна. Решетки не одолеть, но окна открываются, просто надо знать небольшой секрет – мне он известен, поэтому, у меня свежий, уличный воздух, но стоит мне его забыть, в комнате будет влажно, душно и будет вонять канализацией. А еще, в темноте я могу курить. Пока я единственный, кто в хосписе имеет эту дурную привычку – администрация боится огня, а мне плевать на их страхи. А еще, я хожу по ночам, тоже, наверное, единственный во всем хосписе. Пациенты спят после лошадиной дозы успокоительного, дежурные спят, потому что следить здесь нет необходимости. Только я не палату свою шагами измеряю, этот размер мне и так известен, я гуляю по коридору… Только, что за прогулка в одиночестве, поэтому, со мной спутница…
- Жаклин, пора на прогулку.
- Ты…
- Да, это я…, ты так меня и не вспомнила?
- Еще нет, - качает она головой и обещает, - я постараюсь вспомнить…, я вспомню…, не подсказывай мне…

      Благодарю вас. Вас, любители излагать мысли на бумаге, драматурги, поэты и писатели, актерскую память убить намного сложнее, чем память зрителей. Сотни страниц заученного текста, коротких реплик и длинных монологов, иногда совершенно бестолковых, но благодаря вам актерская память умирает намного медленней…
- Жаклин, пора…
- Я почти вспомнила, мне надо еще немного времени, еще чуть-чуть…, не подсказывай!

      У Зла много имен и множество лиц. Зла, вообще много, но здесь оно скрывается в лекарствах, белых маленьких таблетках и капсулах. Их здесь слишком много, они слишком доступны, и у них, практически, смертельный эффект. Конечно, можно бороться и с этим, но в одиночку очень трудно, а вдвоем, даже труднее, по крайней мере, сейчас, пока Жаклин все еще пытается самостоятельно вспомнить мое имя…
- Жаклин, расскажи мне о Еве…

      Каждую ночь, я поднимаю ее с кровати, и мы отправляемся с ней гулять по коридорам заведения.
- Я не помню ее…, кто она?
- Твоя сестра, ее зовут Ева, ты обещала рассказать мне о ней.
- Моя сестра?
- Да. Вспоминай…
- Но я не могу ничего рассказать. Ты уверен, что у меня есть сестра?
- Была.
- Была? А что с ней случилось?
- Когда мы встретились, она была тяжело больна…
- Две недели назад?
- Нет, когда мы встретились первый раз. Давно.
- Моя сестра была больная…, подожди-подожди, что-то такое мелькает…, подскажи мне еще чуть-чуть…
- Вы не были двойняшками, но были очень похожи…
- Особенно, когда она одевалась, так же как и я, да-да, иногда мы притворялись двойняшками…, даже на съемочной площадке, ой!
- Что?!
- Она умерла! Я была на ее похоронах.
- Расскажи мне о Еве…
- Ева, конечно, моя сестра Ева. Было тепло, хотя, это была осень. Листья были такие огромные и красные. И было небо, прозрачное и такое синее, смотреть на него, было…. Она умерла, когда я ходила за соком. Мы отпустили сиделку, потому что это был выходной, я была рядом, мы разговаривали, она улыбалась и шутила. Ей было больно, мы кололи какой-то наркотик, чтобы хоть немного ослабить. А потом, она попросила меня принести сока…
- Апельсинового?

      Спутница останавливает и пристально смотрит на меня.
- Да, апельсинового. Она очень любила…
- А когда она заказывала черный кофе, обязательно просила принести стакан апельсинового сока и запивала черный кофе соком…
- Откуда ты это знаешь?
- Мы пили с ней кофе в летнем кафе, когда она притворялась тобой.
- Кто ты…
- Ты обещала сама вспомнить, я еще подожду…

      Теперь Кейт приходит по пятницам. Я признан недееспособным по возрасту, к тому же, перед тем, как попасть в хоспис, я был осужден. Закон не оставляет таких людей без присмотра, обязывает родственников, а когда родственников нет, назначает опекуна… Родственники и государственные опекуны легко забывают об этих обязанностях, но только не Кейт. По пятницам, она выводит меня в парк.
- Эдди, ты выглядишь уставшим.
- Время отдыхать, еще не пришло…

      Я оглядываюсь. Здесь одна из немногих точек, которые не видны в камеры наблюдения. Я останавливаюсь и закуриваю. Только в пятницу, я могу закурить днем.
- Я думала, что ты бросил, - разочаровывается в очередной раз Кейт.
- Не сразу, девочка моя, это делается не сразу.
- Не сразу или никогда?
- Загадываешь или гадаешь?
- Еще не решила, - отмахивается девушка и сообщает, - получила письмо от Макса. Кто он?
- Макс?! Я думаю тебе лучше не знать кто такой Макс.
- Слушай, Эдди, а у тебя есть знакомые, о которых можно упомянуть в разговоре, например, за обедом или ужином в ресторане?
- Есть немного, но Макс не из их числа.
- Я так и поняла, - кивает моя адвокатесса.
- И что сообщает это очередное разочарование?
- Делиться впечатлениями о посещении какого-то монастыря, в горах…, если названия важны, я записала, - Кейт распахивает папку, чтобы отыскать записку, впрочем, я знаю названия.
- Это не обязательно, Кейт, он сумасброд и путешественник, наверняка откопал что-то экзотическое.
- Еще есть несколько фотографий, я сделала маленькие копии, вот, - она протягивает несколько цветных изображений.

      Я рассматриваю и улыбаюсь. Вот уж не думал, что поддену Макса, однако, получилось. Он ушел, приблизительно через год после того, как ушел я.
- Это, и правда, у черта на куличках.
- Где?
- Очень далеко.
- Между прочим, я знаю, что ты мне врешь.
- И?
- Я тебе не судья.
- Умница…

      Фотографии, сигареты и кое-что совсем незаконное. Иногда я сожалею, что Макс выбрал обходной путь, а не рискнул как я. Его шансы были выше, я бы помог с людьми на финише, но Макс передумал, не захотел рисковать…, впрочем, я его понимаю.
- Как она?
- Есть некоторые положительные сдвиги.
- Маленькие или незначительные?
- Чуть-чуть, - подтверждаю я, и даже показываю, на пальцах, какие они, эти незначительные улучшения.
- Но ты все равно, не отказываешься.
- Ни в коем случае. Тем более, что недавно, она сильно порадовала меня. Сама вспомнила несколько фрагментов из жизни Евы.
- Кого?
- У нее была сестра, Ева. Она вспомнила ее и кое-что о ней.
- А тебя она вспомнила?
- Меня – пока нет.
- Почему ты не скажешь ей?
- Уверен, что она и сама справится…
- О-о, Эдди, а ты боишься. Ты просто боишься.

      Напоследок Кейт вручает мне маленький бумажный пакет.
- Два персика, как просил, от Карло, он передает привет. И шоколад.
- Ты даже не представляешь, какая ты умница!
- Да?! А мне кажется, что исполнение твоих просьб приближает меня к аду.
- А ты разве не знала, что это обратная сторона всех правильных поступков?
- Что?
- Это просто неудачная шутка, ты не делаешь ничего предосудительного, не волнуйся.
- Тогда почему так, почему скрытно?
- Ты чувствуешь себя виноватой?
- Нет, - с некоторым сомнением произнесла Кейт, и тут же добавляет, - правда, и от всего этого, мне не по себе.
- Все будет хорошо. Кстати, ты сама можешь покупать фрукты у Карло, правда, это другой конец города, не самый благополучный район, но контрабанду ведь, не продают в супермаркетах. Зато это очень вкусно…
- Эдди, такое чувство, что ты не можешь не нарушать закон.

      Не знаю что ответить. То есть знаю, но ответ не уложится в одном предложении, так что, я просто извиняюсь и пожимаю плечами, абсолютно уверенный, что этого недостаточно…
- Кейт, когда-нибудь я расскажу тебе, как я вижу этот мир, тогда, может быть, ты поймешь…
- Когда-нибудь – это очень обнадеживает, - фыркает девушка, - она не верит, и она права.
- Кстати, Эдди, а мне понравилось.
- Что?
- «Приключения…»
- Они и писались легко. Я просто сидел и барабанил по клавишам, а текст выходил, словно сам собой…
- Если ты не против, я еще что-нибудь прочитаю…
- Не против, конечно, наоборот, мне приятно. Только, если тебе попадется что-нибудь…, что-нибудь такое, ну, страшное или неправильное, с твоей точки зрения. Ты поговори со мной, пожалуйста.
- А я думала, что ты считаешь меня умной.
- Так и есть, но некоторые вещи, они специфические, о моей стране, о моей родине, понимаешь? Нужны комментарии или пояснения…
- Что, неужели такая большая разница?!
- Да, милая, даже мы, рожденные и воспитанные в ней, путаемся порой.
- Хорошо, - улыбается Кейт, - если вдруг, встретиться мне что-то непонятное, сначала я поговорю с тобой, и только потом брошу книгу в печь…
- Ноутбук.
- Именно так, брошу ноутбук в печь.

      Сначала я просто отдал рабочий ноутбук Кейт, потому что с ним неудобно было таскаться, я не стал забирать его, когда обнаружилось, что в палатах хосписа нет обыкновенных, электрических розеток. Она просто его хранила у себя, а потом, как-то поинтересовалась, что в нем такого ценного…. Тогда я и назвал ей пароль. Зачем? Не могу сказать, может, хотел продемонстрировать, что не использую ее, а считаю другом, доверяю.

      В общем, я не думал, что она будет читать, ошибся. Она читает, и что-то ей даже нравиться. Я не литературный классик и уж точно, не современный писатель, все, что у меня есть…, оно как бы затерялось во времени, между моей молодостью и настоящим. Если так подумать, теперь это просто скучное чтиво о времени, которого уже нет. Обидно, конечно, а с другой стороны, ничего не сделаешь – время ушло. Все-таки, она немного странная. Очень приятная, но все-таки, странная…

      Персики от Карло, запах от них, просто сногсшибательный. Да и вкус, как мне думается, должен быть не хуже. А почему мне не порадовать Жаклин, тем более, что это не просто персики. А если все получится, то это еще и…

- Сэр, что в пакете?
- Захотелось вкусного, ты ведь не против, Стивен?
- Администрация смотрит неодобрительно…
- Да ладно, это всего лишь персик…

      Я легко расстаюсь с шоколадкой и передаю ее Стивену, а почему нет, это всего лишь, шоколад, купленный в магазине.