Промысел 1 12 4

Начало:
http://www.proza.ru/2014/04/28/602

Предыдущая страница:
http://www.proza.ru/2014/07/26/1872

Автор текста знал, что делать для счастливого переустройства общества, сумел заморочить голову сонмищам гордецов, повёрнутых на справедливости, ненавидящих нищету, завидующих богатству, что, собственно, одно и то же.
«Где ненависть, там зависть», объясняла детям кормилица Бетти Стоун. Справедливость предполагает удовлетворение обеих страстей, порождая третью – уверенность в личной непогрешимости. Справедливый судит посредством собственных познаний. Альтернативой  милосердие – тяжёлый труд. Творцы переустройств уверенны в правоте, сильны напором, Однако, и в самом смелом сне Николай Ибн Гавриил предположить не мог, что через без малого сотню лет люди вовсе перестанут вязать снопы, занятие ходить и управлять машинами окажется презренным, обладание вещами будет сродни вздоху, просто и доступно станет любое удовольствие, а значение формулировки «Жить по-пански» дотошные задроты будут искать в справочниках, напрягаться, мысленно связывая понятие благополучия с польскими дворянами, обитавшими в антисанитарии хлева.
Великолепные замки, дворцы! Лувр, прости Господи! По факту он – безысходный туалет, пахло там дикой смесью фекалий с пищей и травными ароматизаторами. Благородные дамы носили на шее хрустальные флакончики для сбора вшей. Роскошь, достаток! Современные люди позабыли первоначальную суть явлений, заменив факт самомнением. Доказательством биографическая статья о Саманте Ринальди, любимицы детей в трёх последних поколениях: «Какой ужас! Освятившая своим искусством весь мир актриса доживала в нищете: даже комнаты для платьев не было, держала в коробках». Писавший сие душещипательное откровение журналюк богат, счастлив и не замечает, что наращивает собственную «звёздность» за счёт гадостного отблеска «звезды». Нищих нет давно, попрошайничество – правонарушение, преследуется. Но четырежды в год производители одежды выпускают новые коллекции. Эксперты, дизайнеры бесконечно повторяют: «в этом сезоне будет моден зелёный цвет». Хитрый приём создан для увеличения сбыта. Люди, купившие в прошлом году точно такую же одежду, но красного цвета, должны чувствовать себя дискомфортно. Часто можно видеть, с каким презрением модно разодетые подростки смотрят на ребёнка, родители которого не могут или не желают «себе позволить такую роскошь».Взрослые туда же! Вот и вся великосвецкость. Индира Ганди – женщина-политик из давних времён, разъяснила тему предельно внятно: «Мой дед однажды сказал, что люди делятся на тех, кто работает, и тех, кто ставит себе в заслугу результаты чужой работы. Он советовал мне попасть в первую группу - там конкуренция меньше». Интерес и обязанности, вот движок реальных благополучий в мире, где всё есть. Первый могуч, как море, не поддаётся оценке. Вторые регулируются правилами общежития, формируют чувство долга.
 «Кто посмел!»
Донни возник неотвратимостью возмездия, гаркнул, и задремавший Кин чуть ни сунулся носом в очаг
«Войлок не завя!»
 Ида засмеялась, черепок с камня упал к ногам хозяина круга.
 «Не завя, Донни, только засо! - Отвечал Кин. - «Иди, сторож мой добросовестный! Тут осталась пара костей для твоей несытой глотки».
 Знавший отсутствие пищи не ошибается. Охотник с Третьего Рукава был чрезвычайно голоден.
«Сделай».
Приказал жене родоначальник. Ида вышла и скоро вернулась с двумя громадными рыбами. Глаза Лайп вылезли на лоб. Вилл рассказывал: Чернобрюхие не дают одиночно рыбачить, с плота улов привозят после полудня. Рыба же была даже не снулой. Добыть такое на рассвете негде.
«Откуда взяла, женщина?»
Возмутилась Пайти. Кин обнаружил, что слишком быстро устал от придирок.
«Ты, главная рыбачка племени Синих Камней, велишь отдать обратно?»
 «Я спросила, где взято, охотник».
 «Сколько можно понимать, женщина, рыбы живут в воде, ловятся на крючок, у большого костра нет чужого. Голодный человек должен есть».
Подытожила Ида, уложила рыб на уголья, довела сверху пучком.
«Я третий день сижу в круге, - жаловался Донни, - Майт снова больна, и кажется, пришла сизая смерть. У меня на руках появились признаки».
Лайп шарахнулась, Кин удержал.
«Скоро пройдёт, я сказал».
«Как пройдёт, охотник?»
«Вода источника целебна. Пьющий не погибает от такой болезни».
Соврал Кин. Ида ещё в лесу объяснила: Возбудители действительно были на концах стрел, и сизая смерть выкосила половину населения болотных стойбищ, пока анализатор информации ни разобрался, что, к чему».
Пришлось долго рассказывать Кину и про вопросы оболочки, и про предсмертное состояние Над.
«Теперь, - говорила Ида, - движок обеззараживает активных возбудителей».
 Болотные люди желали навредить врагам и оказали услугу. Эпидемия прокатилась через бассейн Великой Реки, выполнила функцию массовой прививки. В лёгкой форме переболели все. Смертельных случаев было мало. Погибли те, кто перешёл точку невозврата до начала действий движка. Удалось обнаружить круг «Хранителей Возмездия», уничтожать рассадник на старте. Любители тайного знания считали, что имеют власть, на самом же деле стерегли взвесь минералов, в которой микроорганизмы отсутствуют.
Ида положила пальцы на виски Донни, глянула в глаза. Глубокая благодарность светилась там. Вспомнила, как ночью посетовала, что её никто не ждёт, и осознала нелепость жалобы. Охотник с Третьего Рукава сидел на корточках у огня, казался родным, совсем маленьким, беззащитным со своей недюжинной силой. Кожа рук походила на готовую прорваться мокрую марлю.
«Засохни!»
Велела живой оболочке женщина земли. Донни улыбнулся сквозь боль.
«Сиди, мальчик, покормлю тебя».
 «Эту надо».
«Майт тоже, но сначала тебя здесь».
Лайп смотрела, как Донни слизывает кусочки рыбы с ладони жены родоначальника. Горячий спазм подкатывал к горлу. Тут несомненна любовь, и первый охотник приречья не возражает.
«Почему никто не принёс вам еды?»
Спросил Кин.
«Боятся заболеть. Я заметил, стоит появиться на тропе, шарахаются».
«Знай Донни, болезнь разносят грызуны и стервятники, спасения бегством нет, так я слышал».
«Скажи у большого костра, охотник, - реставратор конечностей аж есть перестал, - от тебя тоже станут шарахаться. Не посмотрят, что двужильный».
Родоначальник племени Синих Камней вспомнил обязанности.
«Да. Соберётся «Малый Круг». Нужно быть там. Тебе, Лайп, лучше вернуться к очагу Мейса. Ида пойдёт кормить заболевших».
 Дочь Пайти поднялась. Ноги дрожали. Кин-Нокк обнял женщину, отнёс, как ребёнка, посадил на циновку возле костра. Эйи завтракали. Лайп пристроилась туда.
«Иди, охотник, до Излучины и обратно, - смеялась Атт, - твоя подопечная не помрёт с голоду!»
Кин ждал пока Мейс закончит есть. Мальчик с ночной картинки, ровесник Эйста, сидел напротив. Маленького Эйи не беспокоил пристальный взгляд незнакомого человека, беспокоило другое. Было видно, кусок не лезет в рот. Хозяину круга поведение брата не нравилось.
«Что с тобой, Вилл! Скажи, иначе я тоже перестану есть».
Наблюдая внутри оболочки речное приключение, Кин заметил: все Эйи одинаковы с лица. Младший походит на старшего, как модель и полновесное изделие. Вилл не торопился отвечать.
«Прежде глотни, охотник. Если скажу, ты несомненно перестанешь».
Взглядом Мейс отсёк время на раздумья. Вилл нарочито долго грыз варёный орех, и вдруг вынужденным словом обрушил мир круга.
«Я взял женщину».
Есть перестали все. Чёрный, с жёлтым захребетным ремнём самец-хищник и тот бросил кость.
«Ты, конечно, можешь быть отцом, охотник! Со вчерашнего дня сподобился!»
Явное издевательство не укрылось даже от свившейся жгутом дымовой струи.
 «Я, брат, могу хранить очаг, В данном случае достаточно».
 Бросивший вызов подросток глядел властелином положения, поднимал событие над насмешками и гневом.
«Мастер принимать решения и круг очертил!»
Мейс вынул изо рта жеваник, крутил меж пальцев, разглядывал, словно диковинный кристалл.
 «Круг принадлежит племени, я знаю правила».
«Незамужняя дочь , Вилл, принадлежит отцу».
«Этого нет, охотник. Заменивший отца не достоин так называться».
«Где женщина?»
«Здесь. Если не позволишь остаться, мы уйдём».
В памятный день исчезновения жена Кина сказала Тонду, что лезвия Чернобрюхих делают из расплава. Бурые камни дробят, смешивают с древесным углём, греют в толстостенном глиняном коробе. Особенностей печи женщина не знала. Тонд давно делал короба, грел разные камни, песок, глину. Расплава для лезвий мастер не создал, но получил такой, который, застывая, оказывался прозрачным. Если в горячую каплю вставить достаточно длинную соломинку, мокрую, чтобы не успела обуглиться, и дуть сквозь неё, получалось похожее на посудину пустотелое изделие. Тонд выдул трубку для дутья, отдал отцу. Моти приноровился делать прозрачные плошки, кувшинчики , пуговицы с дырочками. Изделия очень понравились женщинам. Тонд не оставил затею, бродил вокруг стойбища, выискивал бурые камни, которых, Ида сказала, много у грани болот. Раз, припозднившись, решил омыться в нижнем водоёме. Женщины полоскали одежду, дети пускали плотики из листьев. Тонд ждал, пока ни уснул. Глубокой ночью, продрогнув окончательно, любитель купаний понял, сегодня обойдётся росой, хотел подняться по тропе, но плеск и тихие стоны привлекли внимание.
«Мамочка, милая, что делают со мной твои руки!»
У края водоёма непонятно чем занимались две женщины. Одна стояла по колено в воде, обнимала другую, бывшую нагой. Старшая подставляла пальцы под струю, оглаживала бёдра, ягодицы и живот младшей. Тонд глядел.
«Так, говорила Данн, жена Вейта, - Будет делать охотник, чтобы просить стать матерью его детей».
«Холодной водой? Зачем! Неприятно!»
«Водой, Гайт, ты омоешь алтарь. Охотник будет делать так, так и так».
Тонд видел всё, но слышать перестал. Горячая волна укрыла голову, слилась к рукам. Женщина растирала и прикусывала соски дочери, проводила ладонью от подмышек до стоп. Под властными прикосновениями девочка уподобилась лозе в пальцах искусной корзинщицы. Волна отхлынула.
«Ты оденешь чистое, - услышал Тонд, - поднимешься в круг, будешь хранить тайну, пока ни придёт час выбора».
Изобретатель колеса достиг совершеннолетия и не догадывался, что на свете есть подобная деятельность. Мир огромен, прекрасен. В нём так много интересного! Двадцати жизней не хватит, чтобы коснуться малой части. Жадный до знаний о различных изделиях, Тонд Мойи меньше всего интересовался изготовлением людей. Женщины и дети, за редким исключением, являлись главной досадой, мешали радоваться бытию. Мелкие создания пищали, приставали с глупостями, девчонок надо было кормить, защищать от холода, придирок матери. Услышав, что охотники делают с женщинами, Тонд захотел испытать такое сам. Наследники Повелителя Воды нравились. Единственная девочка мало чем отличалась от мальчишек, не визжала, не капризничала, не отлынивала от работы. Тонд решил утром объявить Вейту о намерениях, но вспомнил, охотника нет. Придётся ждать, подумал Мойи, только вышло иначе.
«Погоди, сказала Гайт, - Камень попал меж пальцев».
Женщины остановились, и тут Данн услышала крик ребёнка в круге.
«Догоняй, а то плачет голодный».
Гайт устранила досаду, выпрямилась ,но вместо матери увидела охотника на тропе.
Девочка сразу узнала Тонда, не испугалась, а, кивнув, повернулась уйти. Мойи задержал.
 «Я хочу сделать то, о чём говорили там».
«Здесь нет круга, охотник».
Гайт смотрела пристально и строго. Когда взмахнула ресницами, Тонд отметил, сестра очень похожа на атт.
«Кругов сколько хочешь, маленькая. Где тебе нравится?»
 Женщина указала. Шла по тропе, не чувствуя прикосновений к грунту. Тонд, первый из первых, предложил разрешить тайну завета первой крови! Гайт перестала существовать. Войлок у приглянувшегося круга завязывал сгусток восторга и надежды.
Лепёшка, пучок трав и кувшин воды, как в любом порядочном доме, здесь имелись, становой камень и постель тоже. Стойбище готовилось к приёму переселенцев с запада. Омыли, поджарили, провели черту. Тонд повторил виденное, понял: сердце останавливается, но что дальше делать, не знал.
«Попроси меня стать отцом твоих детей».
Сказал испытатель неведомого.
«Надо скользить, как вода по камню, так говорила мама».
Гайт заскользила, понимание и единение пришло. А дальше было невообразимое. Данн, не дождавшись дочери, уложила малыша, обежала окрест. Девочки нигде не было. На смерть перепуганная мать разорвала войлок Мейса.
«Гайт пропала! Утащили!»
«Кто?»
Атт спросонок соображала плохо, зато Вилл хорошо. Маленький следопыт велел принести одежду пропавшей, поставил на уши близ лежащие круги. Скоро порядочная толпа охотников с факелами и зверями во главе двинулась по следу. Сначала в дымоходе явился свет, потом грянули голоса, рычание хищников.
«Здесь! След кончается здесь!»
Вилл, как самый осведомлённый по части поиска, верещал пёстрой птицей. Тонд усадил жену спиной к становому камню, взял наизготовку копьё. Лезли, казалось, со всех сторон, но здравый смысл был впереди.
«Погодите, круг завязан!»
Донни гаркнул так, что несуществующая сажа упала в никогда не разжигаемый очаг.
«Кто внутри, отзовись, иначе взорвём войлоки».
«Не посмеете».
Привыкший брать без позволения, Мойи быстро пришёл в себя.
«Что ты делаешь в неосвящённом круге, охотник!»
«Я здесь живу. Круг очертила моя женщина».
«Покажи!»
«Утром посмотрите. Сейчас, кто шагнёт за черту, убью».
Данн раскачивалась надломленной веткой, сжимала голову руками. Несчастную мать счастливой дочери увели домой. Тонд отнёс жену в мешок.

Продолжение:
http://www.proza.ru/2015/03/30/1699