Птица счастья, унесенная войной. Рассказ шестой

                Варвара

    Над деревянной кроватью бабы Вари висит удивительный ковер.Заезжий художник еще до войны написал его масляными красками на белой простыне. На ковре  – красивый юноша и совсем юная златокудрая прелестница среди пионов и хризантем.  Влюбленный юноша протягивает своей возлюбленной скромный букет незабудок. А  в   голубом небе над  ними парит синяя птица счастья и ярко светит солнце.

    Художник, писавший этот ковер, рассказал Варваре интересную легенду: « Когда  Господь Бог создавал мир, он придумал имена всем животным и растениям. Лишь маленькому голубенькому цветку он забыл дать имя. Весь в слезах пришел цветок к Богу и попросил, чтобы тот не забыл про него. Бог ответил цветку: « Я тебя не забуду, и ты меня не забудь. Зовись незабудкой отныне». Во многих странах  влюбленные дарят друг другу незабудки в знак любви и верности».

     С двух других стен, как в немом кино, проходит в фотографиях вся жизнь Варвары. Сейчас уже не принято развешивать фотографии на стенах. Их бережно хранят в семейных пухлых альбомах. У бабы Вари фотографии вставлены в рамочки под стекло, чтобы не пылились, чтобы мухи не засиживали и, чтобы не выцветали от света. Таких рамочек на стене десятка полтора.

     Эти рамочки сделал ей дед Шилов за год до своей смерти: « Будешь, Варвара, карточки разглядывать, глядишь, и меня добрым словом помянешь».

     На одной фотографии она совсем еще маленькая девочка с косичками с родителями, сестрой и братьями. На другой – белокурая симпатичная девушка с густой косой до колен. На следующей – в свадебном наряде рядом с бравым женихом в новом костюме. Вот уже и трое детишек разместились между нею и мужем. Это еще довоенные фотографии.

     На фотографиях нынешнего времени она со взрослыми детьми: сыновьями Андреем  и Степаном, дочерью Анной в окружении 7 внуков. Все они живут в селе Моторское. Это рядом. Часто навещают ее. Зовут жить к себе. Она пока еще раздумывает над их предложением.

      На послевоенных фотографиях (карточках) мужа Глеба уже нет. Он был убит под Москвой в далеком, грозовом 1941 году. Вот фотография братской могилы, где он захоронен.  Дочь свозила Варвару на свидание к мужу прошлым летом. Она  показала  мужу фотографии детей и внуков, поплакала, рассказала ему про свое нынешнее житье, поделилась деревенскими новостями. И отлегло от души.

     Высыпала Варвара ему на могилку горсточку родной земли и насыпала в кулечек  пригоршню  землицы с его могилы. Уходя, вытирая слезы, сказала: « Ты не горюй! Скоро уже свидимся на небесах. Там уж наговоримся вволю».

     « Да, что обо мне говорить?! Работала как все, как пчела во время медосбора.  Работа, да дом. Вот и весь сказ. Так и до войны жила. И в войну. И после войны».  Не любила баба Варя о себе рассказывать.

     Но закадычные товарки ее порассказали Татьяне Ивановне много интересного про Варвару. Однажды на лесосплаве молодая солдатка Домна из Таловки не устояла на бревнах и упала в ледяную воду реки. Еще бы секунда, и  бревна  бы сошлись над  ее головой. Но этой секунды хватило Варваре, чтобы ухватить Домну за косу и вытянуть из воды к себе на плот.

     Произошел и другой случай на лесозаготовке. До бригады довели план заготовки дров на день. Выполнишь план – получишь 600 грамм хлеба. Не выполнишь -  только 300 грамм.  Перевыполнишь  норму -  получай  900 грамм. И вдруг пайка хлеба стала для всех одинакова  - 500 грамм в сутки.

      Варвара тайком  проследила и увидела, что остальной хлеб бригадир  Луканов  Степан отправляет домой. Когда приехали на помывку в баню в Выселок Польский, то она прямо при бригадире рассказала об этом управляющему. Луканова сняли с бригадирства, а на его место назначили его кума, Семыкина Ивана,  бывшего заведующего складами.

      Тот в первый же день поставил ее и Катерину на такой участок, где план выполнить было просто невозможно. Один на один он ее предупредил: « Если и дальше будешь лезть не в свои дела, участки получишь еще хуже».

      Она, смело глядя в его маленькие, хитрющие, бегающие глазенки , твердо заверила:« Посмей только хоть грамм хлеба от нас утаить, и с тобой будет то же самое, что и с кумом».

       Еще один случай произошел уже после войны, где-то в конце июля 1945 года. Собрались бабы, да девчонки по клубнику сбегать. А куда сбегать – не решили. За Красной Горкой всю клубнику скот вытоптал. У Табаяса  - змей полным-полно расплодилось. Остался только Страстин  Лог.

       А там, говорят, дезертиры скрываются. Страшно! Вдруг нарвешься на них. Буланские трактористки сказывали, что дезертиры: и скот воруют, и людей грабят, и молодок  насилуют. Одним словом, лютуют, словно звери оголодавшие.

      Варвара и еще с десяток самых смелых баб решились идти в Страстин Лог. Клубника там усыпная оказалась: крупная, спелая, сочная. Не заметили, как по ведру набрали.

       Только спины распрямили, а они, дезертиры, уже рядом стоят, улыбаются. Трое. Грязные. Страшные. В лохмотьях. Волосы до плеч. Бороды лопатой. С ухмылкой  обращаются к ягодникам: « Здорово, бабоньки!  Не хотите ли в гости к нам пожаловать? Приласкаем, не обидим».  Руки раскинули и к молодкам.

      Что тут началось. Ягодники, забыв про ведра,  с воплями наутек. Дезертиры за ними. Только Варвара на месте осталась, да как закричит: « Бабы, дуры, стойте. Вы, что, ополоумели? Мужики-то наши рядом. Иван! Петр! Федор! Болек! Хорумен! Скорее сюда! Мы тут дезертиров обнаружили. Скорее, а то они убегут!»

      Дезертиры растерявшись, остановились и в лес. Бабы с земли коряги похватали, ведра подобрали, да к дороге. И вдруг на дороге машина загудела. Оказалось, что милиция по наводке облаву на дезертиров устроила. Всех троих поймали. А  ягодникам всем благодарность потом на собрании объявили.

      Вот такой оказалась наша баба Варя. И с радостью, и с горем, и с болезнями спешили односельчане к ней. Она  умела: и посочувствовать, и помочь, и вылечить, и отругать за дело: «Прекращай, воплями Бога гневить! Жизнь есть жизнь. Все бывает в ней: и радость, и печаль, и измены, и потери близких, и слезы. 

      Все бы хотели свою жизнь в радости  и в благополучии прожить. Только никому еще это не удавалось. Жизнь – это, как урок в школе. Усвоил урок, на  ступеньку выше поднялся. Не усвоил, получай еще более сложное испытание. Сколь ни трудна  дорога жизни, но все же лучше по ней идти, чем сиднем на обочине сидеть».

      Любимая  ее поговорка  была: « Дай, Бог, меж людьми быть любви!»  И, глядя на птицу счастья на ковре, добавляла: « Птице крылья, человеку разум».

      Погостив у бабы Вари две недели, Татьяна Ивановна с детьми засобирались домой. При прощании девчонки спросили: « Правда ли, что эта птица на ковре вам всем счастье приносит? Так Ваши подруги нам по большому секрету сказали».

      Баба Варя улыбнулась им светлой улыбкой: « Не удержались, сороки!  Растрезвонили секрет на весь белый свет. Да, когда началась война, испугалась птица счастья слез наших и горя, улетела  от нас  в то государство, где пули не свистели, да дети не сиротели.

      А после победы снова к нам возвратилась, шибко деревня ей наша полюбилась. И вы ей понравились. И вас она, непременно, счастьем одарит. Живите дружно. Помогайте друг другу. Помните: одна пчела, даже самая  трудолюбивая, немного меду натаскает».