Она. Часть 5. С возвращением

  На следующий день меня разбудил навящивый телефонный звонок. Покупатели вероятнее всего. Сонным голосом я с полной уверенностью продал им три фотографии, я был зол. Зол на маленькую Грету. Она снова оставила меня, не сказав ни слова. Я поклялся продать все фотографии. Без сожаления и беспокойства. Затем после полудня, мне позвонили с продолжением о работе. Я согласился. Вечером я отправился в бар с поэтами. Через день я вышел на работу, в модельное агентство, конечно. Молоденькие куклы налетели на меня как мухи на мед. Мне стало противно. Спустя много времени я вспомнил как скучно фотографировать моделей. Скучнее чем свадьбы, семейные пары, детей и другое. Однако, сегодня я заметил какой-то интерес. Что-то витало в воздухе, от чего снимки получались немного живее (хотя дамочки все равно были плоскими на снимках), это был флирт. О, да. Они пытались соблазнить меня, в их головах рассосался вакуум. Они думали, в их глазах вилась мысль. Закончили мы поздно. Несмотря ни на что, я взял с собой одну из них. Высокую огненно-рыжую Оленьку. Мы поехали ко мне. Кстати, через неделю с небольшим меня уволили. Какая ирония! Они сказали, что мои снимки отвратительны, что та выставка вероятно просто везение, на что я им ответил что-то очень плохое. Заказы все равно поступали, но мои фотографии, кажется, становились еще более жуткими. Люди на них превращались во что-то убогое. Конечно, я знал причину всего этого. К концу второй недели без Греты, я понимал, что еще немного и я рассыплюсь. Все, что было внутри уже сгнило. Я запил. Я не просыхал. Смешно, не так ли? Какая глупая привязанность. Но что я мог сделать? Что? Я искал ее в каждом прохожем, в каждой капле дождя, в каждом луче солнца, в каждой неудачной фотографии… И находил. Ее не было рядом, и поэтому она была везде. Как-то раз, я шел по улице, споткнулся и упал. Маленькая девочка лет пяти подбежала ко мне, неуклюже попыталась помочь мне встать, а потом посмотрев на меня снизу-вверх звонким голосом сказала: «Будьте осторожны!» Это была последняя капля. Я встал как вкопанный. После люди все чаще говорили мне эту фразу. Я видел ее в метро, автобусах, супермаркетах, каких-то вывесках. Везде.
  Я вспомнил детство. Как все ненавидели меня, изо всех сил кричали какое я ничтожество. Как однажды привязали меня к качелям и раскачали так сильно, что меня стошнило. Помню, как все смеялись. Так вот теперь, я чувствовал то же самое.

-Лечится тебе надо, животное.
-Кто бы говорил.

  Я очнулся в больничной койке. Все тело ломило. Голова шла кругом. Видимо, я ввязался в драку. Рядом сидел мой маленький монстр. Я не особо отобразил ее, так как подумал, что она – плод моего измученного воображения. Она смотрела на меня с упреком, мол: «Я оставила тебя на пару дней, а ты…»
  Пришла медсестра, что-то заполняла, вколола витамины. Я не буду описывать эту больничную скуку, вы ее знаете. Через день меня выписали. Мы шли с ней домой. К нам домой.
-Где была?
-В стране чудес.
-Другого ответа я и не ожидал.

 С этих пор жизнь стала идеальной. Мы вдвоем были против целого мира. Мы делали, что хотели. У нас было все. Мне предлагали работу, но я категорически отказывался снимать кого-либо кроме моей малышки. Грете тоже поступали предложения стать моделью, но она лишь кидала язвительные фразочки по этому поводу.
  Я не помню сколько по времени мы жили так идеально. Так вместе. Полгода, год? Когда я терял счет времени, она отвечала известными словами: «Влюбленные часов не замечают», отвечу так и я. Порой она была невыносима, доводила до бешенства меня своими выходками, грубыми словами, взглядами... Но от этого я любил ее еще сильнее.
  Хорошо помню одно утро. Солнце еще не встало, но я точно знал, что это было утро. Она лежала рядом со мной, свернувшись в клубочек, казалось, она уменьшилась еще раза в два или три (что невозможно, ведь она и без того была самой миниатюрной из всех женщин что я знал). Я боялся даже обнять ее. От того ли, что боялся еще сломать или это просто дрожь (та самая непонятная дрожь). Я стал сентиментальным. С ней я сам стал ручным, перестал дерзить всем и вся, от наглого мальчишки не осталось и следа. В то утро я много думал, меня пугали эти мысли, но отказаться от этих мыслей, отогнать их я не мог. От этого было еще страшнее. В то утро я понял, почему пустил ее в свой дом, едва зная ее, почему так сильно переживал, когда она исчезала, почему не задаю лишних вопросов, на все мои (и ваши) «Почему» я нашел ответ. Дело не просто в том, что я любил ее. На самом деле это сложно объяснить. Это можно только понять. Ведь тогда на набережной рядом со мной стояла просто девушка, тогда я еще ничего не знал. И если это не судьба, если все это не было загадано, почему же тогда встретив ее однажды, я не выпускал ее из головы два года и по сей день (всю жизнь)? Почему она мерещилась мне, почему в голове звучал ее голос? Я склоняюсь к тому, что все же, у каждого человека есть свой человек. Он может быть хоть на другом конце света, но вы обязательно встретитесь. Вы будете вместе, возможно, не долго, но будете. Вы будете счастливы или несчастны, но как только вы увидите его, вашего человека, все другое разрушится и отстроится заново, вы поймете, что это он. И вы будете готовы пустить его в свою квартиру, в свою голову, в свою жизнь. Вам самим этого захочется. Этот человек станет вашим лекарством от всех бед этой жизни, но, как известно, у всякого лекарства есть свои побочные эффекты.
  Я заметил, как она привязалась ко мне. К моей камере, квартире, к этому городу. Ей или еще куда-то, по возвращению находил ее совершенно растерянной, а комната выглядела, как после ограбления. Первый раз увидев это, я был шокирован.  Я не знал, что она, Грета, маленький кусочек льда, может быть таким чувствительным. А она отшучивалась: «Ахах, я искала тебя». О ее привязанности вот, что еще могу сказать.
Мы сидели на балконе, и осенний ветер вскружил мне голову. Во мне пробудилась жажда путешестивий.
-Хочешь, рванем в Европу? Или Азию? – спрашивал я.
Она удивленно посмотрела на меня, так, будто я предложил ей съесть живую птицу.
-Разве тебе мало Петербурга? – она отвела взор на улицу,- посмотри, это же целый мир! Даже чуточку больше…
  Она закрыла глаза и обвила себя руками, думаю, в тот момент она представила, как сам город обнимает ее.

  Моя голова полна разных воспоминаний, связанных с ней, одно сильнее и важнее другого.  Я помню, как она плакала, всегда очень тихо, без эмоций, просто маленький дождь оставлял дорожки на ее фарфоровых щеках. Это происходило, когда мы гуляли, когда я обнимал ее, когда целовал ее руки… Как-то раз, случилось следующее, мы стояли на набережной, поздно вечером. Я долго гипнотизировал воду, а затем невольно спросил, любит ли она меня? Она отошла от меня. Лицо ее сделалось серьезным. Потом она, словно обезумив на секунду, исказила лицо в улыбке, обнажив зубы, глаза заблестели. С выдохом все это пропало. Рот напрягся, глаза опустились и что-то искали на полу. Ее дыхание участилось. Она рухнула на пол.  Она плакала, я мог это понять лишь по содроганию ее тела. Я взял ее на руки и пошел домой. Это было лучшее признание в любви за всю мою жизнь.