Монолог бывшего эмбриона

- Не хочууууууу! 

Блин, вытащили ведь, как не упрямился!  Упирался ногами и руками, но смазка скользила, а потому усилия были тщетными.

- Отстаньте от меня, лучше умереть и вновь очутиться там, где вечное солнце и вечная молодость!

Оттирают, взвешивают, цепляют на руку бирку. А потом кладут на голый живот женщины, которая назначена стать моей матерью. Говорят, я ее сам выбрал. Дудки!
Не выбирал я никого!

Кажется, она меня любит. Раз любит, надо за нее держаться. А что она мне сможет предложить?

Увидим, когда приедем в ее жилье.  Есть ли у меня отец? Или эта женщина вздумала поднимать ребенка, будучи матерью-одиночкой? Расти в нищете и обидах – этого мне только не хватало!

Кажется, руки и ноги на месте, вижу, слышу. Нет болезни Дауна, пороков сердца и всякой пакости, благодаря которой очередное прозябание на Земле станет каторгой. Убил бы родителя, посмевшего дать мне жизнь в  физическом теле для мучений! 

А ведь любвеобильные мамаши не слушают врачей, которые предупреждают, что их ребенок родится уродом!  И рожают. А потом отказываются от маленьких инвалидов. Какой эгоизм! Они подумали, как жить эти дети будут?

Везде пишут, что эмбрионы цепляются за материальное существование, будучи головастиками, это я в прошлой жизни в какой-то заумной книге читал.  Мол, не любят они аборты. Ерунда! Еще как любят! Только люди, озабоченные идеей продолжения рода, этого не знают.

Засунутые в животы высшими силами, мы засыпаем и барахтаемся в воде долгие девять месяцев. Для разнообразия это даже приятно.  А то всё балы, порхания над облаками, любовная лирика….

Зря считают, что на небе нет любви. Есть, да еще какая! Только разлучили нас безжалостно с Виолеттой, ее оставили, а меня прогнали в этот ненавистный земной ад.

Теперь вот ору, пеленки пачкаю и пузыри пускаю. 

Невежды утверждают, что детство – самая прекрасная пора. А попробуйте вы совладать с совершенно беспомощным телом, чтобы научить его хотя бы ложку держать. Приходится падать, разбивать нос и вспоминать крылья и Виолетту. А вместо слов безобразно гулить, открывая беззубый рот и глотать мерзкие сопли, если взрослые не досмотрели.

Хорошо, что человечество изобрело памперсы! В прошлое рождение их не было,  я постоянно валялся в мокрых пеленках и ползунках, надрывая голосовые связки от возмущения.

И еще в прошлой жизни был ненавистный детский сад,  в котором находились такие же несчастные, выгнанные из рая, как я, школа, где надо было постоянно что-то зубрить, пусть даже это что-то тебе никогда не пригодится, институт с его сессиями и трудовая каторга до пенсии.

Расслабиться бы на заслуженном отдыхе, а тут начинают болячки донимать.  И тело морщиться.  Фууууу. Как вспомню старческое тело, рыдать хочется.

И что хорошего в плотской жизни? Ничего, что нравится, нельзя. Сладкое – к диабету, копчености к больной печени, а уж о спиртном и говорить нечего!

Остается секс. Фу, какая гадость! Заниматься этим безобразием  после наших с Виолеттой целомудренных поцелуев! Только не это!

К третьему году все воспоминания покинут меня и я стану материалистом, уверенным, что материя первична. Все забуду!

- Не хочуууууу!

Блин, не  понимают!

- Агу, мой маленький, - подходит ко мне медсестра.

Глухая, что ли?

- Не хочууууу!!!!!

Ну, тупица. Берет меня на руки и тащит в общую палату, где надрывается от безысходности дюжина душ, засунутая в синие младенческие тела.  И все они орут:

- Не хочууууу!

А кто-то даже матерится.