5. Верхом на магнетроне

К середине сентября погода окончательно испортилась: затяжные, нудно моросящие дожди не прекращались неделями, а температура воздуха редко превышала пять градусов выше нуля. Танцплощадка закрылась. Единственным развлечением, оставались поездки по воскресеньям в «первопрестольную» – первую столицу  Советской Украины – Харьков, от которых не отказывался даже Цукерман. Нудные полтора часа тряски по ухабам в рейсовом автобусе, с лихвой компенсировались в бывшей столице морем не только пива, но и реками водки.
Невзирая на плохие погодные условия и скудный ассортимент «культурно-развлекательных» мероприятий, учеба шла по плану. В учебную часть прибыла новая, только что с завода, пахнущая свежей краской боевая техника – зенитно-ракетный комплекс «Оса» – для практической тренировки поиска, наведения и слежения за воздушными целями. Осуществлялись тренировки на полигоне, рядом с учебной частью. После обеда туда выезжали пусковые зенитно-ракетные установки на колесном ходу и взвод дальнего обнаружения воздушных целей (РЛС), начальником которого был назначен Шура Андреев.
Хотя Андреев и был известным пьянчугой, но дело свое знал досконально и в материальной части вверенной ему техники разбирался гораздо лучше, чем в сортах портвейна. Во время тренировок Шуруп, при включенном высоком напряжении, направлял антенну радиолокатора в землю. При вращении, в радиусе двадцати – тридцати метров, от излучения желтела трава. Демонстрировал он этот «фокус» в воспитательных целях, наглядно показывая, к чему может привести несоблюдение мер безопасности при работе с высоким напряжением.
– Я, когда служил в Германии, – комментировал Шуруп свои «фокусы», –  однажды направил антенну на кошку, которая спала на солнце недалеко от радара.
– И что, она копыта откинула? – перебил его нетерпеливый Гаркенко.
– Нет, Серега, как раз копыта при ней остались, шерсть вся вылезла.
– Как, сразу!?
– Не сразу, а постепенно – недели через две облысела. А тебе, Серега, да и всем остальным, советую под антенной не шастать, как бы хвост не отвалился – девки любить перестанут!
Шутки – шутками, но после такой наглядной агитации-демонстрации попасть под высокое напряжение  никто особенно не стремился.
Командир полка Лиственный частенько «наезжал» на полигон на своем «бобике» с целью проверки хода учебно-тренировочной работы. Увидев машину начальника командир батареи по рации подавал команду: «К машинам». Боевая работа приостанавливалась, выключались системы обнаружения и слежения, и расчеты выстраивались возле своих боевых машин. По нормативам на все это отводилось не более двух минут. Боевая машина расчета, которым командовал Игорь, находилась в непосредственной близости от РЛС. Помня уроки и предостережения Шурупа, Игорь вылезал из своего железного «ящика» лишь после того, как появлялся сам Шуруп, что означало: установка заглушена и высокое напряжение выключено.
– Лейтенант Лобидзе! Вам что, особое приглашение нужно, персональная команда. – орал с похмелья Дуремар. – Отставить! Все по местам. Боевая работа!
Дождавшись, когда батарея вновь приступала к «боевой» работе, Дуремар подавал команду «К машинам». Снова все повторялось, но, как и прежде – Лобидзе из своего «логова» выползал последним, после Шурупа.
– Лобидзе! Вы снова решили надо мной измываться, – завывал Дуремар. – Почему не укладываетесь в норматив?
– Товарищ подполковник, – отвечал Лобидзе, – Я жду, пока Андреев выключит свою «сковородку», там же сильное облучение, а я боюсь. Трава вокруг горит. Облысеть можно… и все такое прочее.
– Чего ты испугался, – засмеялся Дуремар, догадавшись о предмете тревоги Лобидзе. – Я пять лет просидел в Германии на магнетроне… и ничего, как видишь, – цел и невредим…
Подполковник Лиственный выразительно посмотрел на себя, остановившись взглядом в районе тела ниже пояса и, улыбаясь, добавил:
– Двое детей растут, все в порядке, ни на что не жалуюсь.