Глава - 1. 1-Роман

                "ПРОИСШЕСТВИЕ В ЗАМКЕ ВИНТЕР".   

     Стояло  тихое, солнечно  летнее,  теплое  утро. Небо  поражало  своей  бездонной глубиной, на которой медленно проплывали-то где-то далеко  над горизонтом, то прямо над  головой, маленькие  белоснежные  комочки облаков. Качающийся  в  легком  мерцании  от прогретой  земли воздух, был чистым и прозрачным, а пьянящий аромат  его  живительной  влаги  как  бы напоминал всем; о ночной грозе. Серокаменные, мрачные стены замка непросохшие ещё от влаги, отражали пробивающиеся сквозь листья  вековых деревьев, солнечные лучи, какими-то, сказочно бередящими  душу, радужными красками, пытаясь  показать  тем  самым, свою  мощь и величественность. Простоявши  на этих землях не одно столетие. Сумев пережить за столь длинное существование  сотни реконструкций и всевозможных  новшеств, связанных с веяниями, порой совершенно бестолковых мод, массу реставраторов с их безумными идеями.  Старинный замок  по-прежнему, так  же влек к себе, своей не уловимой  магией таинственности, исходящей  как  бы с самой земли, на которой гордо  возвышалась  эта груда, аккуратно  сложенных  камней. Сколько  безумных  страстей, крови  и пота, видели  эти древние  стены, скольких сменили  владельцев? Пока  достались  в  семнадцатом  веке одному  из предков  графини, Розалии  Винтер.   
      Но! Сколько  ещё  ему  предстояло  увидеть  и  пережить  все  возможных взлетов; а так  же падений; умопомрачающих  трагедий, терзающих  сердца и души  драм,  горя,  радости  и  слез?  Скорей  всего, что об  этом  догадывался один  лишь  Бог.
     И так! Стояло обычное  летнее  утро, не предвещающее абсолютно ничего дурного. Всё, как бы шло, своим  привычным  чередом.
     Садовник Альберт, начал свой повседневный  утренний  обход.  Ему  было необходимо  тщательнейшим  образом осмотреть всю прилегающую к территории замка садово-парковую зону.  В процессе данного осмотра, лично убедится в том, не случилось ли чего  за  ночь, после  хоть  и непродолжительной;  но довольно сильной  грозы. И  если да, то хотелось  бы уточнить, какие необходимо принять экстренные меры для устранения  случившегося.
     Младший сын дворецкого, молодой  парнишка  лет  двадцати, что-то, чуть слышно  нашептывал,  юной,  красивой  девушке, по  имени  Джози,  которая слушая рассказ, прихлопывая  ладошками, радостно  хихикала и качала своей прелестной  головкой.
     Вильям, жених графини Розалии, сидел на скамеечке под зарослями  густо сплетенного  плюща  и  разбирал на  маленьком  садовом  столике  утреннюю почту, которую  ему  только  что доставили  с  города.
     Почту, продукты и всё то, что заказывалось хозяевами, а так  же и гостями замка, доставлял сюда, водитель графини Фредерик. Он согласно распоряжению Розалии, утром и вечером был обязан, маленьким  фургончиком ездить в город  для  выполнения  поставленных  перед  ним  заданий.
     В. Общим-то, все  занимались  своими  обычными  заботами,  кто работал, кто отдыхал, а кто и вовсе ничего думать  не  хотел. Ну, как бы  назло всем… Время, неумолимо  шло  к  завтраку.
     Появился  дворецкий. Подойдя к Джозефине, спросил, – не  пора  ли подавать  завтрак? Да и поскольку  хозяйку в последний  раз видели  только вчера вечером. Не случилось ли с ней чего? Франческа – продолжал дворецкий – уже, несколько раз стучалась к ней, но на её стук, так  никто и  не ответил. Дверь горничной  никто не открыл, а сама она, войти без разрешения так и не осмелилась.
     Джозефина, выслушав дворецкого, поблагодарила  за  проявленное  беспокойство, пообещав ему, лично всё  уточнить. Постояла  немного в задумчивости, и  отправилась в комнату к дворецкому; дабы  взять ключ от апартаментов графини.      
      Дворецкий Мартин,  всю свою  жизнь  проведший  в этом замке, был  человеком  очень принципиальным и любил, что бы всё находилось на  своих  местах. Он, даже обзавелся  небольшим  настенным  шкафчиком, в котором  бережно  хранил, под аккуратно  расписанными  ярлычками, дубликаты  всех  ключей, которые имели хоть какое-то, отношение к дверным  замкам  жилых  и хозяйственных помещений замка.
     Спустя некоторое  время, девушка  уже  стояла у двери  комнаты  хозяйки. Постучав несколько раз и не, услышав ответа, она  вставила  ключ в замочное отверстие, чуть придавив коленом дверное полотно, мягко  провернула ключ и дверь открылась. Войдя в комнату, осмотрелась;  графини  не было. Не оказалось её  в спальной, да и в туалетной  комнате, так  же  было пусто. Кровать стояла  по-прежнему  застланной. Таким  образом, сам по себе напрашивался вывод, что к ней последние сутки, так никто и не притронулся. Джози стояла в замешательстве и мысленно  просчитывала  все  за, и против, пытаясь сообразить, и как-то сопоставить все события минувшего дня, да для себя прояснить... Прояснить! Почему и где может находиться Розалия, и что вынудило её так, вот, не сказав ни полслова провести ночь, вообще Бог только знает где?
     Вдруг, со двора послышались какие-то странные  крики и громкие разговоры. Они-то и вывели девушку с мира иллюзорного, в реальный  мир, полный всяких неожиданностей. Прикрыв обратно дверь  ключом, девушка  бросилась во двор; туда! Откуда доносились все  эти  крики, невнятные разговоры, сопровождаемые какой- то странной вознёй.
     Выпорхнув, на залитый солнечным светом двор, девушка  сразу  же обратила своё внимание на садовника Альберта стоящего рядом с горничной. При этом, они вдвоём, перебивая, друг, дружку что- то громко, быстро, но не совсем связно рассказывали Вильяму и показывали  пальцами  обеих рук  в направлении  сада. Примерно туда, где под  каменной; плотно завитой  плющевым ковром стеной ограждения, находился старинный, но до сих пор действующий колодец.
    Выслушав  рассказы  обеих служащих, Вильям  кивнул головой  как бы в знак согласия, буркнув себе  под нос что- то не совсем  внятное; но и  не так чтоб уж и приличное, развернулся и быстрым  шагом, во главе с садовником направился в сторону тропинки, которая вела к колодцу. Следом за ними, гугнящей толпой, отправились и остальные присутствующие.
     – Да уж, да уж, да куда уж дальше… – Ворчал про себя Вильям, чуть было, не наступая садовнику на пятки. – И что же ты такое девонька мудрить- то за моей спиной удумала? Вот же кошка своенравная! Решила проверить меня на прочность чувств, или адреналина для остроты каких- то там женских амбиций не хватает? А!?… Господи, ну что, что вообще могло такое случиться!? Да, да я на куски буду рвать режиссера, этого долбаного спектакля. Но если с девушкой и действительно, что случилось, найдя виновного,  живим, в землю зарою. – Ворчание Вильяма, прервал голос садовника.
     – Ну, вот и пришли. Сами полюбуйтесь, мистер Эндерсон!
     – Чем, чем тут прикажешь любоваться?! Дурья твоя башка! Девушка, девушка- то какая пропала; Господи!.. А он, он- то тут!.. – Горничная набросилась, крича и размахивая руками, на застывшего с открытым ртом, от неожиданности столь бурного нападения садовника.
     Да и в правду, любоваться было не чем. Не успев, свернуть на тропинку все в замешательстве  остановились; ещё не понимая, что всё- таки произошло, и кому  всё  это, было так уж  и  нужно. Сразу же, перед их взором, развернулась довольно странная с каким- то непредсказуемо таинственным сюжетом  картина. Рядом с тропинкой на траве лежала блузка  графини, дальше  по тропинке  и на ветвях кустарников были разбросаны так  же и другие предметы  женского туалета. У самого же основания колодца, валялись красивые, небольшого размера женские туфли, с золотистыми застежками и на первый взгляд кажущимися очень хрупкими, тоненькими каблучками.
     При виде  этого  сюжета. Создавалось впечатление,  будь- то бы девушка, прежде чем отправиться в бессрочное путешествие по царствию теней, или, проще говоря, покончить свои счеты с жизнью, бросившись в зияющую бездну  колодца, стала  бесцеремонно  раздеваться, разбрасывая  по пути  всю свою одежду. Дабы с чувством, всецелого  облегчения, окунуть свое  бренное тело, в несказанно мрачные воды этого вожделенного источника, совершенно нагим.
     – Господи, нужно быстрее собрать, собрать все эти вещи. Девочке они ещё мо… – Взглянув на Вильяма, горничная потеряла дар речи. Недосказанное слово, комком застряло в её глотке, не давая даже вздохнуть. Замерев на месте, она смотрела на стоящего перед ней великана с такой любовью; как только может смотреть кролик на раскрытую пасть голодного удава.
     – Не сметь прикасаться ни к единой вещи и вообще, до прибытия поли-ции, бес моего ведома кто посмеет ступить на эту территорию хоть ногой, я оторву ту ногу. – Злобно прохрипел Вильям и добавил. – Конан с Альбертом останьтесь.
     Присутствующие поспешно удалились. Возразить Вильяму никто не посмел. Зная, что возражение даже в самой, что не наесть любезно, невинной форме, особенно, в сложившейся в данный момент ситуации. Может оказаться больно хлопотным и довольно продолжительным курсом лечения.
     Спустя  некоторое  время, на  место  происшествия, не  особо  то  и спеша, прибыли представители  полицейского управления во главе  со своим шефом. Комиссар,  незаурядной   внешности  здоровяк,  представился  всем,  как  Пит Сташевский, и сразу же преступил к своим непосредственным  обязанностям.
     Комиссар был высокий, стройный, широкоплечий красавиц. Грудь его, казалась круглой, словно колесо от телеги; темно - карие  глаза сверкали  каким-то  дьявольским  блеском, при  виде  их, создавалась  иллюзия, что они  видят тебя насквозь, и способны  заглянуть  даже в самые  потаенные, и для  других навсегда закрытые уголки сознания и подсознания человека. О душе вспоминать, даже и не стоит. Эта продажная дама, при виде такого вот  взгляда, да и сложения  его  владельца,  сразу  же  опускается  в  область  пяток, откуда  её очень легко  можно будет  вытряхнуть. Черные  как  смоль  волосы  комиссара, приукрасила, отливаясь серебром, мелкая проседь, придавая этим ему ещё большей  мужественности.
     Навстречу  комиссару  вышел старый, седовласый, немного сутуловатый, с удрученным видом мужчина. Поздоровавшись с полицейскими, он предложил комиссару проследовать за ним к месту данного происшествия.
     – Конечно же, так мы и сделаем, – согласился комиссар, – но по пути я бы хотел узнать немного о Вас, хотя бы на первое наше знакомство можно и  вкратце, как бы в общих чертах. Но о происшедшем исчезновении вашей хозяйки; о ней желательно подробней, в общем- то все что знаете. 
     – Да что там обо мне может быть столь интересное для полиции. Прожил я в этом  замке  всю свою жизнь, с первой  минуты  после  рождения  и до сегодняшнего дня, или как еще можно сказать, до настоящего времени. Отец мой, тоже  был  дворецким, в этом  же  помести, и  после  его  смерти, я занял  место своего  отца. Граф, то есть, отец нынешней владелицы замка, которая пропала этой ночью Розалии Винтер, не имел  ничего против того, что бы я занял это место. Да и старый граф, здравствующий ещё в то время, благословил  меня на эту работу. Спустя  некоторое время, я женился на прекрасной, очаровательной девушке, Минне Хогарт, которая работала в то время, помощником  повара  на  замковой  кухне. Родила она мне двух сыновей, старший где- то бродит по свету, даже незнаем, жив ли, а вот младший проживает вместе с нами в замке.
     Продвигаясь по аллейке, дворецкий рассказывал комиссару полиции о чудовищной нелепости, приключившейся с ними нынешним утром. Он пытался вспомнить всё до мельчайшей  подробности, с самого пробуждения и до момента, когда решил  позвонить в полицию, что бы сообщить ей о не совсем понятном, и как он предполагает, довольно загадочном исчезновении  хозяйки.
     Продолжая  следование  к  месту происшествия, Мартин  показал  полиции вещи девушки; которые так и продолжали оставаться лежать на своих  прежних местах.
     – Как Вы думаете! К этим вещам кто- то прикасался, или бродил рядом с ними? – Спросил полицейский, идущий рядом с комиссаром.
     – Думаю, что никто не прикасался. Но разве что садовник с горничной подходили, они- то утром и обнаружили эту картину, после чего сообщили мистеру Эндерсону о своей находке.
     – Кто такой, мистер Эндерсон! – Спросил комиссар.
     – Вильям Эндерсон, жених Розалии, – ответил на вопрос комиссара дворецкий и продолжил. – Именно он строжайшим образом и запретил не только прикасаться, но, и даже близко  подходить к вещам до приезда полицейских. Ослушаться приказа мистера Вильяма Эндерсона, мало кому может прийти на ум. Поскольку каждый знает, что этот человек дважды не напоминает суть своих приказаний. Но их невыполнения, может оказаться довольно плачевным исходом. Нет, он конечно в этом замке не тронул и пальцем ни одного из работников, но, тем ни менее с чем, Черт не шутит. А вдруг сорвется, я думаю, реанимация уже не понадобится. Единственное  что  позволил  Вильям, так  это сооружать  устройство лебедки  для  спуска в колодец;  но и, конечно  же, подъема с него. Да и то при  условии, что  вещи  девушки  останутся  не  тронутыми.
     – Спасибо тебе старик за информацию, ну что ж, можешь идти заниматься своими прямыми обязанностями, их- то у тебя я думаю, и без нас невпроворот. А я тут осмотрюсь немножко, может, что и надумаю. – Сказал комиссар и улыбнулся.
     Дворецкий, кивнул головой в знак согласия и ушел.
     Комиссар бродил по месту, недавно разыгравшийся трагедии, ворчал, себе что- то под нос и казалось, что он  как будь- то бы, даже и не замечает людей, которые работают рядом. После осмотра  территории, комиссар дал указания тщательно все  запротоколировать; опросить свидетелей и по окончанию, обо всем  доложить  ему. Осмотревшись  еще  раз по  сторонам, заложив  руки  за спину, начал молча наблюдать, за проведением  монтажных работ  у колодца.
     Спустя примерно четверть часа, Конан и пожилого вида садовник Альберт закончили свою работу по установке  лебедки. К этому  времени  дворецкий с водителем, принесли длинные веревки, и специальное альпинистское  снаряжение, которое применяют для своей  работы  горноспасатели. Осталось  это снаряженье  от бывшего  водителя  графини, который считал  себя  довольно профессиональным  альпинистом  и  хоть  забросил  эту  работу,  нет- нет, да рвался к каким-то ближайшим скалам, и проводил с ними все свои выходные.
     – Ну вот, – сказал комиссар – осталось  определить  человека, который сумеет опуститься в этот  каменный  мешок, имеющий  довольно  таки  внушительную  глубину.
     – Глубина  здесь, действительно  большая,  – подметил  Мартин –  где- то  около ста  десяти  футов.
     Первый кто предложил свою кандидатуру,  был  сержант  полиции  Фрэнк. Сильный молодой парень, имеющий достаточный опыт в горноспасательных работах.  С раннего детства, он жил в горной  местности  и  имел  уже, до  настоящего  времени, не  одну  покоренную  вершину. Он то и показался  Питу, наилучшей кандидатурой, о которой можно только  мечтать, да и  к тому же в данной  ситуации.  Поэтому  комиссар,  сразу  же,  согласился.
     С помощью  Конана; Фрэнк, надел  на себя  снаряжение, включил  фонарь, который  был  укреплен  на  каске  и приступил к спуску. Конан с Альбертом, попускали  потихонечку веревку, и сержант  медленно  уходил  всё  глубже, и глубже в темное чрево замкового колодца. Вырыт этот колодец был, а точнее вырублен в мягкой  скальной породе, почти  два  века  тому назад; но - тем не менее, всё ещё дарил  людям, свою  кристально  чистую и довольно  вкусную воду.  Вскоре  с  черной  бездны,  был  подан  сигнал,  который  оповещал  об окончании спуска. Конан закрепил веревку, на специальное  приспособление, и все припали к кромке  колодца, вглядываясь в темноту которую где- то там, очень  глубоко,  прорезал  яркий  свет  фонаря.
     Сержант осмотрелся по сторонам, но как оказалось, что, невзирая на столь внушительную глубину  ствола  колодца,  уровень  воды,  даже  не  превышал пятнадцати, возможно семнадцати футов. Сама же вода, была до того чистой, что  луч  света  направленный  с фонаря, безо всякого труда, прошил  водную массу и осветил дно. Фрэнк с облегчением вздохнул,  и на  душе у него стало, значительно легшее. Тела девушки, якобы  бросившейся в данный  колодец, к счастью не был. Луч света, проходивший  сквозь столб,   неподвижной  глади воды,  отражался  от  неё  и  падал  на  мокрые, как бы  запотевшие  каменные стены, по которым- то в одном, то в другом месте, стекали набухшие  влагой, огромные капли. В  своих золотисто - серебряных  переливах, напоминаю-щих чем- то, стекающую  по стволам  сосен  живительную, золотистую  смолу, застывший  в веках янтарь, да и вообще, нечто сказочно прекрасное, неописуемо величественное. Глубоко вдохнувши  полной грудью, влажный воздух колодца и затем с каким-то наполняющим  всё  существо облегчением  сержант потихонечку  выдохнув,  подал  знак  к  началу подъема.

     Продолжение следует...