Маленькая железная леди. Глава 2

Глава 2.
"Темнота."
Лишь в конце года я стал раскрывать Кароль Мейсон. Образ бабочки исчез, испарился. Она вовсе не была бабочкой. Никогда. Визуальный обман, неспособность чувствовать людей- совокупность моих психологических недостатков в очередной раз указало мне место и напомнила о том, что никто и никогда не видел во мне психолога.
Я отважился заговорить с Кароль лишь в апреле. Она шла по школьному двору. Пучок черных блестящих волос украшала заколка из белых нежных роз. Черное платье- небольшое, недостоющее до колен,- так великолепно украшенное тонким гипюром выделило мой объект поиска из пестрой толпы.
Здесь не она была серой мышкой; здесь толпа была серой массой, а она- королевой этой толпы.
Я неспешно шел за Кароль сзади, рассуждая о необычном совпадении имени и титула, которым в мыслях я ее наградил. Я уже почти отключился от реальности, когда она вдруг обернулась.
Через несколько десятков, а может, и сотен человек ее взгляд неживых глаз рентгеном просветил закрывающие меня тела и уперся в мои глаза.
Я теперь видел только Кароль и никого вокруг.
Я стоял, она стояла тоже. Невообразимый зрительный контакт. Полчища людей, этих приземленных существ, шествовали вокруг, обсуждая свои никчемные проблемы, не обращая внимания и не замечая этой магии в реальном мире. Магии взгляда.
Толпа рассеялась, и теперь наши глаза впитывали друг друга не отрываясь на скольжение меж тел других людей. Кароль смотрела так, как будто я был человеком, которого она давно ждет; я смотрел на Кароль как охотник, завороженный красотой своей предполагаемой добычи смотрит и думает, как красиво лоснится шкура лани, которой предназначено пасть от его благородной стрелы.
Но кто из нас на самом деле был жертвой, я осознал лишь потом.
Я подошел к Кароль, не сводя взгляда. Кто-нибудь из этих добродушных сплетников и сплетниц наверняка прошептал с всезнающей улыбкой "любовь с первого взгляда". Прошептал, не осознав и не вглядевшись. Это было восхищение, немое ощущение очарования и трепета.
- Кароль, я давно хотел с тобой поговорить.
Мой голос, тихий и нежный, слегка хриплый, был предназначен для шептания комплиментов и признаний в любви возле реки под луной, но не как для выражения серьезности. Кароль понимала все. Я видел, как ее прекрасные мертвые глаза озарились пониманием- буквально, я увидел, как она построила ту же ассоциацию в своем необычайно развитым мозге.
- Поговорить? О чем же, Дженсен?
Холодным высокомерием она облила меня, как облил огромный джип грязью из лужи ноги прохожего в дорогом костюме, ждущего, когда поедет машина на другом конце дороги. Прохожий изрыгнул проклятия, к его интелегеннтному внешнему виду абсолютно не вяжущиеся. Я так поступать не стал. Ее высокомерие было бальзомом для моего сердца. Это означало, что я могу продолжить нашу светскую беседу не опасаясь кокетства, либо стеснительности со стороны Кароль.
Я начал говорить, пытаясь делать это погромче, но ничего не выходило и тон мой так или иначе падал глубоко вниз, из-за чего мой монолог вовсе не оказался таким серьезным и целенаправленным, как я хотел.
Я говорил о том, как долго наблюдаю за Кароль и как тяжело мне познать ее сущность. Она молчала, слушая меня, но не глядя мне в глаза. Я закончил свою речь слегка неуклюже, зато не высокомерно, заявив- в моей психологической практике, которую я сам без посторонней помощи, не считая книг, провожу вот уже третий год, она, Кароль Мейсон- экземпляр, неподдающийся какому-либо изучению.
И тут я понял, что во время моей речи я упустил главное- все больше, по мере моих слов между нами сгущалась темнота, поглощающая и без того загадочные и непостижимые мысли Кароль. Темнота стала непроницаемой после лаконичного и обтекаемого ответа Кароль:
- Я не экспонат музея. Тебе не узнать моих мыслей. Я конечно рада, что учусь в одной группе и на одном факультете с таким, как ты... Но мне стоит сказать тебе одну вещь. Все здесь мое. И то, что принадлежит лишь мне, и то, что принадлежит с первого взгляда другим. Я захватила окружающее меня общество чередой неудач. На пути к полному господству над всем этим крошечным мирком нашего факультета я пролила своей крови столько же, сколько крови остальных вместе взятых. И я пролью и твою кровь тоже, если ты начнешь сопротивляться естественному. Прощай, до завтра.
О чем она? Какая кровь? Неужели это внеземное существо опустилось до разговоров о вот именно что крошечном мирке нашего факультета?
Я не могу уснуть, представляя, что испытаю, когда завтра увижу эту обыкновеннейшую королеву, королеву Кароль, правищую не обширным владением человеческой мысли, а всего лишь незначительными поступками окружающих.
Размышляя и гадая, что уж совсем не было мне свойственно, я протянул руку с кровати в темноту и представил, что эта темнота- та самая Темнота, окружающая и защищающая Кароль от внешнего мира. Я подвигал пальцами и не увидил их. Темнота была просто непроницаема...