В кальдере вулкана Узон

       В знаменитом Кроноцком природном заповеднике на Камчатке есть одно фантастическое место – это кальдера вулкана Узон. А попасть мне туда удалось тоже почти фантастическим способом. В Петропавловске-Камчатском в институте Вулканологии РАН работал Генка Карпов. Это тогда он был Генка, обычный старший научный сотрудник, зав. лабораторией, а сейчас он академик, зам директора института по научной работе. Познакомились мы с ним в Москве, через моего друга Вадима Ерощева-Шака, когда Генка  приехал с просьбой выполнить анализы некоторых минеральных образований с Узона. Они с Вадимом изучали гидротермальные процессы, а лучшего места для этого, чем Узон было не найти. Сам же Вадим трудился в Геологическом институте АН. Он и привел Генку ко мне, в Академию нефти и газа, чтобы я помог с анализами. Дело было  в том, что в моем распоряжении находились самые современные на тот день электронно-зондовые приборы – это японский рентгеновский микроанализатор Superprobe-733 c английской энергодисперсионной приставкой Link System. Результаты они выдавали потрясающие. Я выполнил необходимые анализы, Генка был в восторге. Так мы сблизились. Перед его отъездом я пригласил Генку к себе домой и за коньячком он так расписал мне красоты Кроноцкого заповедника, долины Гейзеров и, конечно же, кальдеры вулкана Узон, что я загорелся увидеть все это своими глазами. « Да, нет проблем», - уверенно сказал Генка, - «давай составим текст договора о научном сотрудничестве нашего института и твоей Академии. Я со своей стороны гарантирую, что все пройдет». «А я со своей», - не так уверенно ответил я, и мы принялись за дело. Через час текст договора, по крайней мере, его научная часть, была готова. Генка улетел на свою Камчатку, а я завершил техническое оформление договора. И вот я в Петропавловске, мы с Генкой на аэродроме ждем заказанного мной вертолета МИ-8 на Узон. Вертолет для нас великоват, но прагматичный Генка попросил меня заказать именно этот, чтобы на халяву отвезти лабораторное оборудование и сотрудников института Вулканологии для смены вахты. Чуть больше часа полета и мы в знаменитой кальдере вулкана Узон.
         Кальдера – испанское слово, означающее «котел». Обычно это впадина на месте разрушенного вулкана, с обрывистыми стенками-бортами, в виде гористых хребтов, оставшимися от стен кратера. Считается, что кальдера вулкана Узон образовалась около 40 тысяч лет назад на месте громадного вулкана, разрушенного чередой взрывных извержений. Последнее из них произошло около 10 000 лет назад. Можно себе представить, каких размеров был этот вулкан, если диаметр  кальдеры около 10км. По сути, Узон - остывающий вулкан, деятельность которого находится в процессе затухания и глубинные процессы еще дают о себе знать. Среди всхолмленной тундры, небольших березовых рощ и зарослей папоротника разбросаны термальные поля с вулканчиками булькающей глины, а из-под земли вырываются струи газа с температурой в 150 градусов.
      В результате длительной активной гидротермальной деятельности на Узоне сформировался уникальный уголок природы, где рождаются новые минералы, в обжигающих ядовитых растворах живут совершенно потрясающие водоросли, а в горячих источниках обнаружены уникальные микроорганизмы – археи, которые не относятся ни к водорослям, ни к бактериям, и используют «для дыхания» не кислород, а серу.
    На Узон стремятся попасть геологи, ботаники, биологи, зоологи, вулканологи и другие ученые. Здесь построен довольно приличный деревянный дом, для выполнения на месте необходимых исследований и вообще круглогодичного  наблюдения за кальдерой. При этом каждая досточка, каждый гвоздь, все доставлялось сюда только вертолетом.
    Мы с Генкой расположились в небольшом дощатом, обитом рубероидом домике. В нем находилась пара двухэтажных нар, два стола, рация и необходимое научное оборудование. При связи по рации с «Большой землей» использовалась почти военная терминология: «Вертикальный-2, Вертикальный-2, просим захватить 8 сухарей», что означало: «Вертолет-2, хорошо бы 8 бутылок сухого». Жили мы автономно от «большого дома», у нас был запас консервов, муки, а со свежей рыбкой вообще проблем не было. Ловили мы ее в озере Дальнем, которое образовалось на месте оставшейся после извержения вулкана воронки диаметром около километра. Водился здесь голец – вполне приличная красная рыба, непонятно как здесь появившаяся. Рыбы в озере было полно. Стоило забросить спиннинг и пока наматываешь на катушку леску, на блесне уже добыча. 10 минут – 10 гольцов.
      Из розовой мелкой икорки делали пятиминутку, и утром она очень душевно шла под горячие оладушки. Готовку взял на себя Славка из Киева. А прилетел он на Узон, чтобы проверить работу портативной электростанции, которую они сконструировали в своем радиоинституте  по просьбе института Вулканологии. Электростанция работала по принципу термопары. Неподалеку от нашего домика протекал довольно холодный ручей, бравший свое начало на снежных склонах гористых бортов кальдеры. Температура воды в нем была около 5 градусов. А рядом с ручьем пожалуйста тебе парящий грунт с температурой больше 100 градусов. Вот эта разность температур и использовалась. Электростанция была уникальным сооружением в единственном экземпляре. Выглядела она в виде небольшого шалаша длиной чуть больше метра и высотой около метра. Только крыша состояла из множества термопар цилиндрической формы. Выдавала станция устойчивых 12 вольт, а ее мощности вполне хватало на освещение домика, приготовление пищи и питание рации.  Каждое утро мы с Генкой отправлялись на термальные поля. Брали пробы газа и воды из маленьких лужиц-грифонов, замеряли температуру грунта, отбирали нефтяные пленки с поверхности воды в закопушках и т.д.
      Для хождения по термальным полям нужен определенный навык, чтобы определять опасные места, где можно провалиться в кипящую глину. Первое время я неотступно следовал за более опытным Генкой. Лишь, пройдя за день ускоренный «курс молодого бойца», я был выпущен им в свободное плавание.   
     Посуду после еды мы ополаскивали в небольшом озерце с горячей водой, которое называли Кухонным. Было и Банное озеро, с раздевалкой на берегу и где можно было по-настоящему помыться, как полагается, с мылом и мочалкой. Банное представляет собой воронку фреатического взрыва. То-есть, был закупоренный лавой подводящий канал, потом скопившиеся на глубине газы эту пробку выбили и образовалась воронка диаметром  метров 25 и глубиной около 30м. Вода горячая, но вполне терпимая, как если бы вы дома залезли в ванну. На берегу вместо песочка круглые зерна чистейшей желтой серы, наподобие пшена. Дальний конец воронки проглядывался в редком тумане. Попробовал поплавать. Доплыл до этой туманной дымки, но дальше не решился, повернул обратно. Плыть в горячей воде тяжело и если, не дай Бог, случись что, то никто никогда тебя со дна этой дьявольской горловины не вытащит. Есть одно особое местечко у Банного озера – это радоновый источник. К нему можно подойти по дощатому настилу и почувствовать, как газовые пузырьки щекочут ноги и тело. Но стоять долго над ним не рекомендуется – потеряешь мужскую силу. Здесь же у берега можно набрать лечебной, насыщенной радоном и различными микроэлементами, чистейшей жирной монтмориллонитовой глины. Некоторые сотрудники так и делали: набирали глину в банки и отвозили в Петропавловск для себя и знакомых.
       На теплых озерцах полно различной водоплавающей дичи, лебедей. Но настоящей экзотикой являются бурые медведи. Здесь для них настоящий рай. Они по-хозяйски разгуливают по теплой узонской глине и питаются морошкой, которой здесь немерено.


       Наверное, по причине постоянной сытости не было  ни одного случая нападения медведей на человека. Ходили мы с ними по одним тропам, и было несколько случаев, когда нам приходилось уступать им дорогу. Сытые-то они сытые, но кто знает, что может взбрести мишке в голову. Народ они страшно любопытный и смешно было наблюдать, как какой-нибудь из них, спрятавшись метрах в пятидесяти за бугор, вставал на задние лапы и, высунувшись, рассматривал нас.
       Рассказали мне там, то ли правда, то ли байка, как однажды медведь вечером засунул голову в окно домика. Может, его привлек запах свежей наловленной рыбы, может свет из окна, звуки гитары. Но кто-то из ребят не растерялся и буквально надел гитару вместе со струнами на голову бедного мишки. Гитара в дребезги, гриф сломался, а мишка с обиженным ревом убежал.
      Кстати, несколько слов о том, как безалаберность и самонадеянность могут привести к печальным последствиям. Как-то к нам забралась небольшая группа туристов из Петропавловска. Среди них был один особенно настырный парень, который, не смотря на предупреждения, все время лез на опасные участки. Ну, и получил, что заслужил – провалился таки и почти до кости обварил ногу. Перевязали, соорудили ему костыль. Хорошо еще, что на следующий день за мной должны были прислать вертолет, который я арендовал. На этом вертолете, кстати, прилетел летчик-космонавт Елисеев,  который в тот же день и улетел вместе с нами в Петропавловск. Этого «обваренного» тоже прихватили с собой. 
        В салоне вертолета я сидел сразу за Елисеевым, который едва успевал ставить автографы на записных книжках, блокнотах, просто случайных листах, которые передавались через меня. Наконец, Елисееву, видимо, все это надоело, потому что его охранник  повернулся ко всем  и сделал крест руками, давая понять, чтобы перестали обращаться за автографами. Затем, по просьбе Елисеева мы совершили круг над кратером вулкана Мутновский и окончательно взяли курс на Петропавловск.
        Прощай, Узон! Спасибо тебе за твою красоту, мощь, и богатый научный материал, что мне удалось собрать за два месяца.

     P.S.  Кстати, об этом «обваренном». Прошло несколько лет, и я снова отправился на Камчатку, только уже не на Узон, а в институт Вулканологии, на научную конференцию, посвященную 50-летию этого института и Советской вулканологии. Я прихватил с собой фотографии, сделанные тогда на Узоне, в том числе, среди них оказалась и фотография с тем  обваренным. Специально, я ее не отбирал. Через неделю лечу обратно в Москву. Мое место в самолете было с краю, у прохода, а впереди наискось от меня, у иллюминатора, сидел какой-то парень. Когда он откинул свое кресло, я увидел его лицо, показавшееся странно знакомым. На всякий случай спросил: «Вы не бывали несколько лет тому назад на Узоне?». – «Бывал». – «Это не вы тогда обварили в глине ногу?». – «Я». Ни слова не говоря, я достаю из внутреннего кармана пиджака фотографию и вручаю  ему. Немая сцена.

Фото 1. Кальдера Вулкана Узон
Фото 2. Вот в таком домике мы жили
Фото 3. За работой
Фото 4. Я бурю, Гена пишет
Фото 5. Котел с кипящей глиной
Фото 6. След «лапки» медведя
Фото 7. Хороша рыбка голец!
Фото 8. «Обваренный» с костылем. В центре группы космонавт Елисеев.
Фото 9. Космонавт Елисеев. Справа от него Гена Карпов (в черном пиджаке)
Фото 10. Над вулканом Мутновский

(Все фото в Одноклассниках)

Легенда об Узоне

Существует старинная корякская легенда об образовании кальдеры вулкана Узон. Согласно ей, давным-давно на этом месте стояла высокая сопка-вулкан. На самой вершине жил богатырь – могучий добрый Узон. Он нередко помогал людям: закрывал жерла вулканов, когда те грозили людям извержением, усмирял громадных диких быков и оленей, когда они носились по земле, вызывая её сотрясение. Много добрых дел делал Узон, а жил одиноко и скрытно, ибо нельзя было ему открывать людям своё местонахождение, потому что злые духи могли за это разрушить сопку.
Грустил в одиночку могучий Узон. И совет добрых духов решил, чтобы он выбрал себе жену в любом окрестном стойбище. Долго невидимкою бродил Узон по юртам и наконец увидел избранницу. Красавицу звали Наюн. Это была стройная и крепкая девушка. Глаза как две звездочки, губы – красная клюква, а брови - два чёрных соболя. Полюбил её Узон, и она полюбила доброго богатыря. Увёз Узон красавицу Наюн на свою сопку, где они жили долго и счастливо.
Прошли годы, затосковала Наюн по людям и стала просить мужа отпустить её повидаться с роднёй. Не смог отказать ей в просьбе добрый Узон. Раздвинул своими мощными руками горы, и образовалась ровная дорога, по которой ушла Наюн в прибрежное стойбище. А вскоре услышал Узон сильный шум. Это любопытные люди шли по дороге Наюн посмотреть чудесную сопку, где она жила. Нарушен запрет! Вздрогнули окрестные горы. Со страшным грохотом разверзлась земля, поглотив огромную гору, а могучий Узон навечно окаменел.
В горестной позе, наклонив голову и бессильно раскинув некогда могучие руки, застыл он. Льются живые слёзы из окаменелых глаз скалы-богатыря и полноводной шумной рекой уносятся к океану, к стойбищу Наюн, по дороге, уведшей её к людям. Прежде горячее, доброе сердце Узона злые духи заточили на дне холодного озера, и лишь белые лебеди, в которых вселились немногие из оставшихся в живых добрых духов, с печальными криками часто летают туда, сохраняя светлую память о собрате.
На дне образовавшейся гигантской чаши поселились злые духи. Они жгут под землёй серу и стремятся кипятком и удушливым газом уничтожить всё живое. Но слёзы Узона охлаждают кипяток, и он превращается в целебные минеральные воды.
       Так добрый дух Узон и после смерти служит людям.