1002-я ночь Шахерезады

     По зову падишаха евнух Селим явился в покои владыки и, низко склонившись, начал привычно бормотать:
     - Ты звал меня, недостойного раба твоего, о, светлейший, кладезь разума, мудрости и света на земле, великий повелитель, чей голос слаще пения гурий в Эдеме и сладкоголосого пения соловьев в пору цветения благоухающих цветов и выше...
     - Хватит, хватит, - остановил его падишах, - а то ты так до ночи не закончишь. Скажи-ка мне, чем сейчас занята Шахерезада?
     - О, сосредоточение всего самого прекрасного на земле, благоухающий божественный цветок, источающий нектар, солнце, освещающее нам, неразумным, путь и согревающий своим присутствием, а взглядом пронзающий наши презренные умы...
     - Я смотрю, тебе в детстве отрезали не всё, - нахмурил брови падишах.
     Евнух, оставаясь в согнутом состоянии, недоуменно приподнял голову и коротко глянул на повелителя.
     - Короче, ущербный. Тебе надо было еще и язык укоротить, - строго сказал падишах.
     - Слушаю тебя, несравненный, - растерянно пробормотал Селим. - Прости, я забыл, что ты спрашивал меня.
     - Я спрашивал: где Шахерезада и что она делает сейчас?
     - Она в серале рассматривает и упаковывает драгоценности, что ты ей подарил, несравненный. Ты же отпустил ее и она с ближним караваном Шахретдина-али собирается к себе на родину в Персию, о, великодушнейший...
     - Когда уходит караван?
     - Через четыре или пять лун, величайший из величайших, покоритель мира и сердец подданных...
     - Передай старшей жене, чтобы на ночь привели ее ко мне.
     - Но, повелитель мира и великий властитель, Зафиза-ханум сказала, что у Шахрезады  начались... критические дни.
     - Хорошо, распорядись, чтобы без моего приказа не уезжала, а как только закончатся... эти дни, приведешь ее ко мне.
     - А кого привести сегодня на ночь, о благороднейший из благородных? Султан Захири прислал тебе молоденькую девочку-славянку, красивую, как бутон розы и стройную, как газель...
     - Передай Зафизе-ханум, чтобы подготовила ее и привела.    
     - Слушаюсь, мой несравненный и лучезарный...
     - Иди, устал я от твоей болтовни, - махнул рукой падишах, прогоняя евнуха.
     Вернувшись в сераль, Селим отыскал Шахерезаду и пересказал ей распоряжение падишаха.
     - Но от обещал, что отпустит меня на родину, - удивилась та.
     - Ты сама приучила его к сказкам, - ответил евнух. - Так что вини в этом только себя.
     - Винить себя? - возмутилась девушка. - Ты же прекрасно знаешь, что каждую из нас, кого он требует к себе на ночь, заставляет рассказать сказку или необычную историю. А тех, кто не может этого сделать, по его приказу сажают в мешок и топят в море. Тебе лучше знать, сколько бедолаг находится там на дне...
     - Знаю, конечно, - вздохнул Селим. - да что сделаешь - он властитель наших душ и жизней. Но ты же сумела избежать смерти...
     - Просто я очень хотела жить и увидеть своих родных, которых не видела столько лет. Не знаю, живы ли они?
     Шахерезада заплакала.
     - Ну, ну, не плачь, а то испортится такое красивое лицо. Ты же не хочешь вернуться домой дурнушкой!
     - Узнают ли они меня?
     - Узнают обязательно, им сердце подскажет, особенно матери. Они тоже, возможно, потеряли надежду увидеть тебя. А ты вернешься с таким богатством...
     - Богатство греет душу, но не сердце.
     - Это верно. Но ты не отчаивайся - падишах не нарушает данных им слов. Просто ему захотелось в последний раз насладиться и тобой, и твоими рассказами. Да еще и наградит.
     - Достаточно у меня богатства - заработала за эти годы.
     - Вот и хорошо! А то жить в бедности сама знаешь каково.
     - Знаю, - вздохнула Шахерезада. - Из-за этой проклятой бедности мня и продали падишаху.
     - Вот видишь. А ты приедешь домой, родителям поможешь. И заживете вы, как султаны, счастливо в роскоши и богатстве. Большой дом выстроите, найдешь себе жениха хорошего, детей родишь...
     - Ох, Селим, милый, умеешь ты успокаивать. Спасибо тебе за все. Без тебя нам бы было трудно.
     - Да я что, - смутился евнух. - Лишь бы у тебя все хорошо получилось
     - Все эти годы ты был мне как брат. И тебе тяжело. Уверена, тебе хотелось
бы жить, как нормальные люди. Завести семью, детей...
     - Знаешь, меня семья отдала в евнухи. Они уже помирали с голоду. А как отец любил меня! Он плакал, когда меня забирали. Жить так, как он, я не хочу. Лучше уж так... Здесь хоть есть с кем поговорить и сыт. Только одно страшно - когда привозят совсем молоденьких девчонок, а после того, как они побывают у падишаха, назад не возвращаются. А им тоже хотелось бы жить... Ты - одна из немногих, кто избежал этой участи.
     - Бедный брат мой, - Шахерезада обняла и поцеловала Селима.
     У того выступили слёзы на глазах.
     - Мне будет плохо без тебя, - сказал он. - Но твоего возвращения я не желаю.
     - Что я могу сделать для тебя, - поинтересовалась девушка.
     - А что ты можешь сделать? Украшений мне не надо, золота тоже - зачем мне они? Сыт, одет, в тепле, есть даже своя комнатка...

     Через три дня, когда у Шахерезады закончились временные женские трудности,
падишах позвал ее к себе. Готовить ее к ночи с властителем взялась сама старшая жена Зафиза. Рабыни помыли ее в бассейне, намазали благовониями и одели лучшие одежды - все понимали, что это ее последнее свидание с властелином, да и с ними тоже.
     Когда Зафиза ввела ее в покои повелителя, тот встретил любимицу с ласковой улыбкой:
     - Рад снова видеть тебя, дорогая Шахерезада.
     - Ты обещал отпустить меня, - с нотами упрека проговорила девушка.
     - Падишах не имеет права не держать данного им слова, - серьезно ответил он. - Иначе грош цена мне, как правителю. Не волнуйся, уедешь, как было обещано. А может быть, передумаешь? Я назначу тебя второй женой после Зафизы...
     - Благодарю, - низко опустила голову Шахерезада. - Ты и без того был немало милостлив ко мне все эти годы.
     - Годы..., - в раздумье проговорил падишах. - Текут, словно воды горной реки. А кажется, что первая наша встреча была только вчера.
     - Годы текут, а мы стареем. Я вчера увидела у себя первый седой волос.
     - Да, жаль, что не в нашей власти остановить это быстро текущее время.
     Шахерезада не ответила, а только слегка пожала плечами.
     - Я хочу отблагодарить тебя за то, что ты все это время украшала мою жизнь и не давала терять присутствия духа своими сказками. Вот, возьми, - он протянул ей что-то завернутое в шелковый платок. Сверток был достаточно увесистым
     - Благодарю тебя, Прекраснейший из Прекрасных. Щедрость твоя не имеет границ, - тихо проговорила она. - Я этого не заслужила.
     - Ты заговорила, как Селим, - засмеялся Повелитель. - Он как начнет изливать восхваления, то не может остановиться ни на миг. И самое интересное, никогда не повторяется, сын собаки. Говорит так долго, что я иной раз забываю, зачем его позвал.
     Шахерезада засмеялась его шутке.
     - Что собираешься делать после того, как покинешь мой дворец? - посерьезнев, спросил падишах.
     - Поеду на родину. Там остались мои родители, братья и сестры. Не знаю, живы ли они...    
     - Я распоряжусь, чтобы тебе выделили два верблюда и коня из конюшни. Не ехать же тебе на нанятых у купца. Скажут, что повелитель - скряга, - улыбнулся он.
     - Добрей тебя нет никого на свете, - в ответ улыбнулась девушка. - Я до самой смерти буду помнить тебя и твою доброту, - из глаз Шахерезады выкатились слезинки.
     - Ну-ну, не плачь, мне тоже тяжело прощаться с тобой, - повелитель обнял ее. - Со мной не останется никого, кому бы я мог довериться, как тебе.
     - А Зафиза? - девушка подняла на него глаза.
     - Зафиза - домоуправительница, не более того... После твоего отъезда у меня не станет сердечного друга, с которым я мог бы поговорить не как Владыка, а как обычный человек со своими горестями и заботами.
     Девушка обняла его и, как своего сына, погладила по голове.
     - У тебя есть какая-нибудь просьба ко мне? - успокоившись, спросил он.
     - Просьба есть, но я не уверена, согласишься ли ты выполнить ее, - слегка смутившись сказала Шахерезада.
     - Говори, - потребовал он.
     - Ты можешь приказать, чтобы не убивали молоденьких девчонок после первой же ночи с тобой? Они еще жизни не видели, а их... в море.
     Подумав, Властитель ответил:
     - Хорошо, так и будет. Но у меня к тебе будет ответная просьба.   
     - Какая? - засмеявшись, спросила она.
     Повелитель слегка смутился, а потом, взяв Шахерезаду на руки, отнес ее на лежанку и прошептал на ухо:
     - Расскажи мне последнюю сказку!
     - Ну, ты как маленький, - засмеялась она. - Ну, хорошо, слушай...
   
     - Ты помнишь сказку о птице Рух и Синдбаде-мореходе?
    - Да, конечно, я помню их все.
     - Когда-то, до встречи с Синдбадом Рух искал себе место для охоты и побывал в разных странах. А в пустыне нашел себе подругу Хуру, с которой провел некоторое время.
     Но Руху не понравился сухой и жаркий климат этих мест и он улетел, встретившись впоследствии с Синдбадом.
     - Да, я помню, чем закончилась эта встреча, - сказал падишах.
     - Хуру осталась в родных местах, где питалась, воруя верблюдов у людей пустыни и коней в долине Нила.
     По происшествии некоторого времени она снесла яйцо - это было первое ее яйцо и поэтому она им очень дорожила. И даже решила загодя заготовить пищу для птенца, когда он вылупится.
     Гнездо она устроила на вершине пологой горы, а в лощине, находящейся среди высоких отвесных скал, не имеющих выхода в долину, устроила себе кладовую. Сюда она и сносила принесенных с собой верблюдов, лошадей, свиней, баранов и даже неосторожно вылезших на берег Нила крокодилов, где вся эта живность и паслась, ожидая своей неминучей смерти в утробе будущего птенца.
     Таскала она сюда и неосторожных путников, время от времени перекусывая кем-то из них.
     В один из своих полётов за добычей она увидела несколько колесниц, запряженных лошадьми, которыми правили богато одетые воины. Не раздумывая, она спустилась и схватила вырвавшуюся вперед колесницу вместе с лошадью и воином. И утащила добычу в лощину к другим животным.
     А украденный ею воин оказался сыном фараона Нептусаха - четырнадцатилетним Астареном, наследником престола.
     И если раньше фараон не обращал внимания на жалобы подданных, сетующих на зверства Хуру, то пропажа сына привела его в ярость.
     Сначала, сгоряча, он приказал стрелять в птицу, где бы ее не увидели. Но жрецы подсказали ему, что сначала следует узнать, куда Хуру стаскивает свою добычу. И они же предложили выпустить любимого голубя Астарена - птица полетит к своему хозяину и можно будет проследить за ее полетом. А, следовательно, узнать, где гнездится проклятая птица, которую не берут стрелы.
     Вскоре кавалькада колесниц поспешила вслед за летящим голубем, а сзади двигалась колонна пеших воинов, вооруженных копьями.
     Подойдя к горам, воины увидели, как голубь перелетел их и скрылся из вида. Люди в растерянности не знали, что делать - скалы были отвесные и совершенно неприступные.
     Остановившись лагерем, воины соображали, что делать, одновременно послав гонца с докладом фараону.
     Через несколько дней в лагерь приехал и сам фараон с тем, чтобы на месте сообразить, что можно сделать для спасения сына.
     Жрецы ничего не могли посоветовать ему и тогда фараон обратился к войску с обещанием щедро вознаградить того, кто предложит план спасения наследника.
     Из строя выступил молодой воин, держащий в руках щит и копье. Распластавшись ничком перед фараоном, он смело заговорил:
     - Позволь мне высказать свое неразумное мнение, великий фараон.
     - Говори, - разрешил тот.
     - Добраться до наследника обычным путем невозможно, как и подобраться вплотную к птице, чтобы поразить ее копьём.
     - И что ты предлагаешь? - нетерпеливо спросил его рядом стоявший жрец.
     - Построить прочную железную клетку и закатить в нее яйцо Хуру. К гнезду можно подобраться - путь к нему пологий, не то, что в лощину. Ради единственного яйца птица пойдет на все. И тогда можно договориться с ней, чтобы она вернула Астарена. Она - будущая мать и ради будущего ребенка, тем более первенца, пойдет на всё. И тогда можно провести обмен наследника на яйцо - она сама вытащит наследника и передаст тебе, великий фараон.
     - Но клетка должна быть достаточно прочной, чтобы Хуру не смогла разломать ее, - вставил слово второй жрец.
     - А сбросить ее с высоты, чтобы разрушить, она не посмеет - разобьется и яйцо, - добавил первый жрец.
     В этом был разумный смысл, и фараон согласился, дав необходимые распоряжения.
     Через несколько дней клетка была готова и упряжкой быков доставлена к горам.
     - Ну, и как же ее поднять на гору? - спросил фараон.
     - Её поднимет сама Хуру, - ответил воин.
     - Как это?
     - Нужно посадить десять самых храбрых воинов внутрь и пусть они закроют клетку так, чтобы птица не смогла ее открыть. Тогда она возьмет и отнесет ее к гнезду. А когда Хуру улетит на охоту, они должны вылезти из клетки, вкатить туда яйцо, а сами спрятаться или сбежать вниз. Хуру не сможет открыть клетку самостоятельно и ей придется просить помощи у нас. Тогда и произвести обмен.
     - Хорошо придумал, - похвалил его фараон и приказал: - Выбрать десять самых храбрых воинов.
     - И пусть они сделают дырку в яйце, чтобы он погиб, - предложил один из жрецов.
     - Пошел прочь! - прикрикнул на него фараон. - Если птица обнаружит, что яйцо испорчено, она такого натворит... И наследника погубит.
     Ночью, чтобы Хуру не заметила, десять воинов залезли в клетку и заперлись в ней. А утром, заметив, что птица собирается на охоту, они стали кричать и прыгать внутри.
     Хуру привлек этот шум. Она вспорхнула и подлетела к клетке. Некоторое время она ходила вокруг нее, видимо соображая, как ей достать эту шумную компанию. Но клюв и лапы не протискивались сквозь прутья. И тогда она решила, что лучше будет отнести клетку с добычей к гнезду, чтобы эти кричащие людишки не сбежали, а заодно и развлекали птенца в яйце.
     Она так и сделала: подхватила клетку и вместе с сидящими в ней людьми подняла и поставила рядом с гнездом. Отдохнув самую малость, она вспорхнула и полетела на охоту - сил было потрачено немало и их нужно было восстановить.
     Едва она скрылась из вида, воины выскочили, закатили яйцо в клетку, заперли ее и бегом устремились вниз по склону в пещеру, в которой укрывались фараон и его подданные. Выглядывая из пещеры, все ждали, когда прилетит это чудовище, наводившее на всех ужас.
     Та появилась через несколько часов, держа в когтях довольно крупного гиппопотама. Яйца в гнезде не было...
     Она принялась растерянно оглядываться и увидела, что ее единственное яйцо находится в клетке. Когтями и клювом она попыталась разломать ее, но у нее ничего не получалось. Тогда она уселась на него, стараясь хоть как-то согреть его. Но тело ее не доставало до яйца - все усилия были бесполезны. И тогда она закричала громко, страшно и отчаянно...
     В момент, когда она переводила дыхание, ей послышалось, что кто-то кричит, называя ее имя. Она покрутила вокруг головой, но со всех сторон на нее смотрели только вершины гор. Но вот снова раздался крик:
     - Ху-уру-у!
     Он несся явно снизу. Склонив голову, птица посмотрела вниз: у самой подошвы горы, на которой она устроила гнездо, возле небольшого отверстия в скале, на которое она обычно не обращала внимания, стоял человек и кричал:
     - Ху-уру-у!      
     - Что тебе нужно, козявка несчастная? - крикнула она вниз.
     - Ты хочешь, чтобы я освободил твое яйцо? - продолжил надрывно кричать он.         
     Хуру спустилась вниз, села напротив крикуна и спросила:
     - Ты можешь это сделать?
     - Могу, - ответил он.
     - Так сделай, иначе...
     - Если ты меня убьешь, яйцо так и останется в клетке, - спокойно ответил человек.
     - Что ты хочешь? - подумав, спросила она.
     - Освободи наследника фараона и я открою клетку.
     - Как я его узнаю, у меня людишек много в лощине? - уже спокойно спросила Хуру.
     - Освободи всех людей, а зверей можешь оставить себе, они нам не нужны.
     Хуру задумалась: людишки - слишком мелкая добыча, нужно несколько человек, чтобы почувствовать их вкус в пасти. То ли дело гиппопотам или слон...
     - Я согласна, - сказала она. - Освобождай яйцо, я сейчас принесу их.
     - Э, нет, - усмехнулся человек. - Ты сначала вытащи их из лощины.
     - Хорошо, - согласилась Хуру. - Но если вы меня обманете, я буду преследовать только вас и ваших животных, пока всех не уничтожу.    
     - Но если мы освободим яйцо, ты нас трогать не будешь, - стоял на своем человек.
     - Да много ли в вас проку? - проворчала она и, взмахнув крыльями, полетела в сторону лощины.
     Поочередно она начала вытаскивать людей и в числе первых наследника престола.
     Тем временем храбрецы поднялись на гору, отперли клетку и осторожно закатили яйцо в гнездо.


     - Вот так и закончилась история с чудо-птицей Хуру, - заключила Шахерезада.
     - Воина, что придумал все это, наградили? Фараон сдержал свое обещание? - спросил падишах.
     - Да, после того, как все вернулись в столицу, фараон приказал отыскать его и привести к нему. Когда воин предстал перед светлыми очами правителя страны и распростерся перед ним, Нептусах позволил ему встать, что уже было немалой честью для простого воина. А потом, посоветовавшись со жрецами, сказал:
     - Ты оказал неоценимую услугу не только мне, но и всему египетскому царству. Что бы ты хотел получить за это?
     - Я всегда мечтал работать на своей земле, а не быть бессловесным слугой у землевладельца, - ответил воин. - В этом положении находились все мои предки, а мне бы хотелось вырваться из этой кабалы.
     - Хорошо, - кивнул головой фараон. - Ты заслужил эту награду. Ты получишь землю и скот для ее обработки. Иди...
     И действительно, храброму и сообразительному воину выделили не только землю и скот, но еще и рабов для ее обработки.
     Казалось бы, это было пределом счастья для простого египтянина и он вполне был удовлетворен подарком Нептусаха, надзирая за работой своих рабов на собственной земле.
     И каково же было его удивление, когда возле его дома остановилась колесница Астарена, сына и наследника фараона.
     Подойдя к хозяину, высокородный гость положил ему руку на плечо и сказал:
     - Ты показал себя сообразительным и храбрым воином. Я набираю свое войско и мне нужны такие, как ты, люди. Назначаю тебя военачальником над пехотинцами...
     Вот так и закончилась эта история, о, мой повелитель...
     - Ты не только хорошая рассказчица, но и большая выдумщица, - сказал Владыка Вселенной. - Но я не могу понять одного: как тебе удавалась придумать так много сказок?
     - Я просто очень хотела жить, мой повелитель, - просто ответила  Шахерезада.
     - Поразительно, - не переставал удивляться тот. - Больше тысячи рассказов и ни разу не повторилась! Мне жаль отпускать тебя - с твоим умом ты стала бы мне неоценимой советчицей. Но я дал слово... Можешь отправляться на родину к своим родителям и передай им, что они воспитали замечательную дочь!


     Утром караван отправился в путь. Длинная вереница верблюдов и лошадей, груженых объемной ношей, двигалась мимо дворца падишаха. В середине каравана чернокожие рабы несли закрытый паланкин. Перед дворцом занавеска паланкина откинулась и из него показалось лицо красивой молодой женщины.
     В это же время возле окна на верхнем этаже дворца стоял падишах и с грустью смотрел на удаляющуюся любимицу. А когда караван скрылся из вида, он резко повернулся и отошел прочь.
     Прижавшийся к стенке в переходе дворца Селим начал было своё:
     - О, великий и несравненный...,                тот резко оборвал его:
     - Пошел прочь, собака!
     Закрывшись в своей опочивальне, он не выходил из нее до самого вечера...