Империя!.. И жизнь на бочку! Глава 3

Глава 3.
Прошлое не умирает
или
старики снова в деле.

Ох, и общество собралось в особняке сиятельного герцога на посиделках с политическим окрасом, прямо, сливки. Такую мысль озвучила, вплывшая в безразмерную каминную леди Шагура, нобилитка тёмноэльфийского Дома Шелестящей Тени, и чрезвычайный и полномочный посол в королевстве Алагарском, по совместительству. Красивая бестия, невзирая на неопределённый возраст, имела ладную фигурку, на которую правильному мужчине было грех не облизнуться, острый ум и занозистый характер. А уж сила, точнее, - мощь магическая из неё пёрла, закачаешься! Вон, даже сейчас клочья тьмы за ней тянутся. С годами эта мощь только выросла и теперь не шуточно пугала магов близких к званию гроссмейстера, а мэтров Высокого Искусства заставляла чувствовать юношескую неуверенность.
- И откель нас слили?
Брегном! Не подвластный времени и окультуриванию гранит невежества.
- Рада встрече, Борода, - Шагура простецки чмокнула майора в широкий нос. – Пух! – приветствовала она Арнимейского на правах старой закадычной приятельницы. – Генерал! – кивок в сторону Флогрима цез Олатроона.
- А меня, почто миновала? – послышалось от камина возмущённое карканье.
- О, и наш гном здесь!.. Моё почтение граф Хугу.
- То-то же… - расплылся в улыбке дородный гном, поправляя на своей квадратной полысевшей голове несуразную конструкцию с большими круглыми линзами. Лет шесть назад химичил лейб-инженер какое-то адское зелье для уничтожения крепостных стен, да, видать, переусердствовал с экспериментом и малая капля взорвалась на его рабочем столе под самым носом неугомонного изобретателя, приведя в полную негодность мебель и опалив его лицо. Стол потом заменили. Борода, пусть и с заметной проплешиной отросла. А вот прежняя острота зрения к естествоиспытателю уже не вернулась. И Хугу изобрёл очки, усложнив своё творение ещё и микроскопом. Штука вышла функциональной, удобной в работе, но несколько тяжеловатой. – Давненько тебя видно не было, дорогуша. Я уж и заскучал. – Гном сам полез целоваться.
- Врёшь, метр с кепкой, но мне, даме на лесть падкой, твоя брехня приятна. Домой отлучалась, в Асганиш. Неспокойно там сделалось, после одного события.
Собранные канцлером мужчины к её словам проявили живейший интерес. Нобилитка в секретики играть не стала и поделилась беспокойством:
- Побег с каторги случился.
- Эка невидаль!? – Брегном серьёзности тёмноэльфийской дамочки не уловил. – Такое событие разве повод чтобы посла на родину выдёргивать? Страхополохи у вас там, в Асганише обитают.
Шагура потрепала зибильдарца за ухо.
- Бестолочь ты, майор.
- И я ему то же твержу ежедневно, - не смолчал Розовощёкий Пух, мужчина статей таковых, что при его виде даже оркам приходилось полную грудь воздуха набирать, дабы размерами сравняться. Не у всех и выходило. – Кто бежал-то? Понятно, что не обычный каторжанин. Важная, думается мне, птица.
Шагура воссела в одно из монументальных кресел и озабоченно поджала губы.
- Уж куда как важная… Наш общий знакомец – Кафт, глава «шершней» опального Дома Лилового Тумана. Помните такого?
- Если честно – смутно, - признался генерал Флогрим. Мы с ним практически не виделись. Так раз или два, пока утрясали дипломатические вопросы после освобождения пещерного града. А после того, твой братец быстренько упёк его в каталажку. Мне, кстати, думалось, что его, уже давненько в расход пустили… так, на всякий случай, в качестве профилактической меры.
- Не доглядели вот, - цыкнула зубом сексопильная дроу, забрасывая ногу на ногу. – Здесь вообще наливают? И где, позвольте поинтересоваться, Одноухий демон Хю таскает нашего «гостеприимного» хозяина?
Пух, который в любом месте чувствовал себя как дома, а уж в обиталище дражайшего друга, - Уланда Шрама, если припомнить гвардейскую молодость, - и подавно, кликнул слуг и велел им исполнять любое желание всех здесь присутствующих. Никто возразить не посмел; во-первых, великана знали за самого преданного их хозяину человека, во-вторых, его любили, поскольку Розовощёкий становился лютым только в бою, а в обычной жизни – это был добряк. Такой милый увалень, что и мухи не обидит… Ну, если та сама, по глупости под его лапищу не подвернётся. Вот никто из прислуги подворачиваться и не хотел.
- Мне пива! – обрисовались в один момент Хугу и Брегном.
- И мне, - немного удивив этим Пуха, обозначила своё пристрастие дамочка.
- И что теперь, мне со своим чёрным хинейским белой вороной выглядеть? – надулся герцог. – Флогрим, не подведи. Запроси винца, а?
Но генерал просьбу военного министра не уважил, заявив, что вообще хочет оставаться в трезвом уме.
- Хоть кто-то должен, - ответствовал веско. – Ведь Уланд нас зазвал не просто так, наверняка большой шухер намечается. О! – удивился маркиз самому себе. – Слово «каторга» услыхал и тут же на феню потянуло.
Господин министр в сердцах обозвал генерала мягкотелым новобранцем и запросил пива.
- Потому как, - подвёл он логическую базу под своё озвученное решение, - пиво – это такая штука, которая никогда не мешала мне думать… По крайней мере, пока я…
- Пока ты бочку не вылакаешь, - хохотнул гном.
- Да, причём, такую, в которой ты утонуть сподобишься раньше, чем до края доплывёшь.
И началась обычная для этого сборища незлобивая склока.
- Всё, как обычно, - облегчённо вздохнула Шагура. – С бардака начинается. Бардаком продолжится. А закончится наверняка перекройкой мировой политической карты.
Она приняла, поднесённую ей кружку и с удовольствием сдула пенную шапку.
- Что ж, по крайней мере, скучно не будет… и пиво отличное!
Тут в дверном проёме обрисовался всей своей величественной фигурой мажордом и объявил о появлении ещё двух гостей или посетителей. На этом месте  он замялся, не зная, к какой категории отнести колоритную парочку. На выручку ему пришёл алагарский офицер оркско-тусуйского происхождения:
- Здравия желаю, господин министр!
- Давай без званий, Хряп. Не на королевском приёме, - пробулькал герцог, страсть как не жаловавший официоз.
- Генерал, - качнул башкой орк, приветствуя маркиза. – Майор. Граф Хугу.
- Причаливай к нам, - широким жестом пригласил орка Брегном.
- Мадам, - спохватился Хряп с некоторым запозданием, не сразу разглядев дроу в глубине кресла.
- Что, полковник, зрение стало подводить или правила этикета в академии так и  не осилил? Приветствовать меня нужно было первой, а ты: «Господин министр… Господин министр…» Подхалим!
- Да-а, Хряп, попал ты на язык, теперь тебе не позавидуешь, - ухмыльнулся Пух.
- Не пугай полковника, - отмахнулась занозистая дамочка. – Это я так для поддержания собственного стервозного реноме. Вообще-то, сегодня у меня на редкость покладистое настроение.
- В смысле, как положишь, так лежать и придётся? – Иногда Брегном бывал поразительно догадлив.
Дроу отсалютовала ему кружкой. А несколько сконфуженный полковник, улучив момент, всё-таки переступил порог. И тут же из-за его спины вырос ещё один неординарный персонаж – сударь Цыдуль, во всей своей малоприкрытой и сильно сомнительной красе.
- Ох, едрит квадрит!! – прыснул пивом впечатлившийся гном. – А ты откель такой… э-э… необычный? Как тебя кличут-то, чудо обметалличенное?
Цыдуль скромно представился Цыдулем без титулов и должностей, но долго сохранять инкогнито, ему не было суждено. Шагура, - кто же ещё мог развеять его не особо нужную таинственность, - выразила искреннее удивление визитом господина секретаря посольства Летающих островов.
- Выкроили минутку между инструктированием резидентов и чтением их донесений, - мило улыбнувшись, пропела нобилитка.
Господин секретарь – профессиональный шпион – ничуть не смутился.
- Точно так, леди Шагура. Точно так же, как и вы… - Его улыбка тоже удалась на славу, хоть на большой сцене выступай.
Каких-то особо добрых и доверительных отношений между городом-государством Асганиш и Южными Летающими островами никогда не было. Так что вежливость между их посольскими домами зачастую носила характер вкрадчивой ядовитости.
- Постойте, - встрепенулся полковник Хряп, резко оборачиваясь к своему заступнику и попутчику. – Я что же, на собственном горбу в дом канцлера королевства ввёз… - он набрал в грудь воздуху, не решаясь произнести последнее слово, - иностранного шпиона?!.
Его лапища потянулась к рукояти большого двуствольного пистолета, торчащей из кобуры на поясе, а красные глаза уставились на недавнего спасителя, как на мишень.
Цыдуль поспешил поднять руки:
- Спокойнее. Спокойнее дамы и господа. Я прибыл сюда в связи с нашим общим делом. Уверяю вас – хозяин этого дома вовсе не будет против моего здесь присутствия. Кстати, я сильно удивлён его отсутствием.
- Здесь я с вами солидарен, господин секретарь, - со значением произнёс военный министр Алагара. – Обычно герцог Лихтенгерский не имеет привычки разбазаривать ни своё, ни чужое время.
Секретарь Цыдуль явно чувствовал себя неловко. Оглядевшись по сторонам, он ухватил за рукав служанку, убиравшую пустые кувшины и что-то зашептал ей на ухо.
Маркиз, видя такую картину, удивлённо приподнял бровь.
- Однако, наш южанин, шалунишка! – громко высказался, простота Брегном, встопорщив свою невероятной густоты бороду уже изрядно присыпанную солью прожитых лет. – Только ногу через порог, и сразу бабу кадрит.
Секретарь его услышал и осуждающе качнул головой, а после поспешно двинулся вслед за уходящей служанкой.
- Ну и гусь, - подивилась нобилитка. – Впрочем, они там, на Летающих островах все с прибабахом. Разве что правитель их – дядька здравомыслящий.
- Да-а, - протянул Хугу, - Фаруз или как он там себя теперь навеличивает?..
- Да почти так же, - заговорил Розовощёкий, - Фармуз.
- Фармуз? – гном процедил это слово между зубами и скривился. – Нет, не то… Буду по старинке его называть. Так вот, Фаруз – полукровка большого ума, имеющий к тому же несомненный коммерческий талант.
- А ещё он искусный политик, - всплыл в разговоре, снова появившийся Цыдуль.
И снова ему удалось удивить всех присутствующих, поскольку на этот раз господин секретарь оказался одетым.
- О, как! – на этот раз наступил черёд бровям нобилитки карабкаться на лоб. – Теперь он в штанах… и в рубашке. Не скрою, уважаемый мэтр, так вам значительно лучше. - Сам знаю, - буркнул дипломат. И в качестве некоего пояснения поведал благородному собранию о том, что его непосредственный начальник – традиционалист до мозга костей и в своём присутствии требует неукоснительного соблюдения родных обычаев. – Сам, скотина, почти голышом шлындрает и других к тому же неволит, ортодокс. А мне, воспитаннику королевского лицея и выпускнику университета (Хвала его величеству Фармузу, у нас и такой теперь есть!!) без штанов страсть, как неуютно бывает. Особенно в присутствии незнакомых дам. Вот и приходится таскать с собой тючок с одеждой и одеваться при первой же возможности.
- А фенечки с рыльца почто исчезли? – голос принявшего на грудь Хугу тут же обретал старпомовские интонации. Флотское прошлое гнома не отпускало.
- А?.. А-а эти… Это клипсы, сделанные на заказ. Обманка для начальства. Навесил, чтобы его угомонить. А как оно отвернулось – то и гадость эту долой. Тоже была охота, морду дырявить!
Шагура смерила дипломата долгим, изучающим взглядом:
- Интересный вы персонаж, господин секретарь посольства. Что ж, добро пожаловать в наше не менее интересное общество.
Она и закончить ещё не успела, как дверь снова распахнулась. На этот раз в каминную вошёл давно и с нетерпением ожидаемый герцог Лихтенгерский.
- Собрались?.. Все?.. Капитана ещё нет?.. Он задерживается по одному весьма важному делу… да-с… весьма важному. – Канцлер был заметно взволнован, что обычным совсем не являлось. Вояка, прошедший многие кампании, успевший побывать в гладиаторской шкуре, создавший в Алагаре новый род войск и многие годы вершивший политику королевства, он, безусловно, умел владеть собой. – Ладно, начнём без них…
- Без них? – переспросил генерал Флогрим. – Мы, что ожидаем ещё кого-то?
- Да… Да… Мы ожидаем…Но, к делу. Я собрал вас, господа и пригласил вас, леди Шагура, чтобы совместно обсудить самый важный вопрос, который когда-либо у нас возникал.
- Пришла пора начинать войну за империю? – предположил Арнимейский, отставляя в сторону, вдруг ставшую ненужной, кружку.
- Восстановление империи может оказаться не столь кровавым, как мне думалось, - Уланд Шрам уселся в последнее, остававшееся не занятым кресло. Они стояли полукругом, так чтобы сидящие в них могли видеть друг друга.
- Удиви нас всех, - подался вперёд генерал.
- Не спешите. Прежде чем я начну, я хотел бы убедиться, что вы пойдёте со мной до конца. Вас, мэтр Цыдуль, это, разумеется, не касается. Не хочу от вас скрывать, дело, которое предстоит совершить мне и тем, кто меня поддержит, может потребовать высочайшей ставки. Жизнь на бочку и никаких гарантий на успех. Того, кто сейчас покинет мой дом я не посмею осудить и, клянусь честью, не вычеркну из списка дорогих моему сердцу друзей.
В каминной повисла тягучая и какая-то не добрая тишина. Гости канцлера многозначительно переглядывались,  ища промеж себя малодушного. Такой отыскиваться не желал и Пух, как вовсе не обладающий добродетелью терпения озвучил то, что вертелось на языке у каждого:
- Обидеть хочешь? – подозрительно сощурился человек-гора. – Всех… Всех нас надумал в трусы произвести? А ну, возьми свои слова обратно в зад…
- Э. – Канцлер отгородился от приятеля руками. – Ничего я в зад брать не буду.
- Грязный политикан! – с присущим ей тактом вступила в дружескую беседу благородная нобилитка. – А ну не сметь извращать мысль, высказанную его сиятельством герцогом Арнимейским. Ишь, за словесами укрыться решил. Не делай вид, что не понял, о чем говорил Розовощёкий.
Канцлер Алагара капитулировал и совершил этот пораженческий акт  с лёгким сердцем и душевной радостью. Он сделал знак рукой, и вышколенный слуга подал хозяину набитую трубку. Герцог затеплил от горящей свечи дубовую лучинку и с особым смаком раскурил ароматный табак. Никто из снедаемых нетерпением людей и нелюдей не посмел отвлечь его от этого акта священнодействия; все понимали – канцлер внутренне собирается, чтобы сообщить…
- Бриттюр может добровольно войти в состав империи.
Новость, преподнесённая, вот этак простецки, могла вызвать восторг у любого алагарца. Ещё бы – как попёр вверх авторитет королевства! Того и гляди до самых облаков достигнет, а там и…
Стоп! А почему никто не ликует?
Именно этот вопрос и задал несколько опешивший Уланд Шрам всем собравшимся в его каминной. Разве не подал он повод для искренней радости?
- Повод?.. – медленно и как-то настороженно заговорил гном Хугу. – Повод ты дал… - Канцлер уставился на подслеповатого гения глазами вопрошая, что не так. И гном его понял: - Я тебе скажу, что не так. Не так то, что никто из нас не верит, что такое грандиозное дело обойдётся без подвоха.
- Без офигенного подвоха. Я бы так выразился, - Брегном всегда был прям, как лом.
- Нет. Ну что вы за люди такие…
- Я гном, - тут же встрял лейб-инженер с никому здесь не нужным уточнением.
- А я чистокровная дроу, - промурлыкала Шагура, для наглядности чуть обнажив верхние удлинённые клыки. И эта туда же… – А ты, друг дорогой, прекращай корчить обиженную мордашку. Этим ты наше вполне обоснованное недоверие не развеешь, поскольку все мы здесь знаем тебя, как облупленного.
- Ну не то чтобы все, - слишком невозмутимо проговорил Пух, демонстративно пялясь, куда-то вникуда, - но кое-кто, определённо – да.
Шагура взглядом пообещала охальнику им пообедать.
- К делу! – придушила она приступ раздражения. – ВСЕ к делу!
Уланд вздохнул, мысленно помянул зловредного духа Ю-Ю, что в неизмеримо подлом своём коварстве свёл его на узкой тропке с этой шайкой и приступил к изложению сути сложившейся ситуации.
Начать пришлось с имени временного правителя по-прежнему не особо дружественного Алагару королевства бриттюрского - герцога Максимона Незапятнанного.
- Почти два года как королева Талогрина дала дуба. В Бриттюре сразу началась свара. Таможенный Догляд, как с цепи сорвался – давай душить неугодных на право и налево. Благо в народе он доброй славой не пользовался и оттого, дворянам, создавшим оппозицию, удалось переломить хребет этому монстру.
- Это даже мне ведомо, - майор ВДВ. Чтос него взять? – Ты конкретнее можешь? Ну, там, кому по шлему настучать. Это мы с моими орлами зараз.
- Брегном, - предупреждающе прогудел Розовощёкий, и погрозил коротышу пальцем. – Попридержи язык. Дело-то, похоже, и впрямь масштаба мирового. Правильно я мыслю, Шрам?
Уланд кивнул и продолжил…
… Герцог Максимон в друзьях бывшей метрополии никогда не числился. И с приходом его к власти в Бриттюре, у его королевского величества Кристофана 2, надежд на улучшение отношений между странами не прибавилось. И вдруг… одним отнюдь не прекрасным днём покой алагарского монарха был потревожен неожиданной просьбой бриттюрского посланника, принять его и, если возможно, принять незамедлительно. Кристофан был раздосадован. Просьба дипломата нарушала некоторые его планы относительно охоты на молоденьких соек из одного аристократического семейства, недавно прибывших ко двору. Но делать нечего – тяжела и неподъёмна доля и участь венценосца, - король высочайше соизволил принять, предусмотрительно послав за своим канцлером.  Имел монарх сильное подозрение в собственной малопригодности к распутыванию сложных политических интриг.
Посланник, плешивый, траченный молью и благоухающий ароматами сундука с изношенным барахлом старец, расшаркался перед первыми лицами королевства со всей доступной в его возрасте грацией и, проблеяв вызубренную формулу официального приветствия, огорошил их предложением о подписании расширенного торгового соглашения купно с возможным научным, магическим и… военным сотрудничеством. И замер в нервическом ожидании, членами подрагивая. Старик боялся отказа.
Кристофан 2, понуждаемый к тому многозначительным зырканьем герцога Лихтенгерского, в улыбке расплывшись, наговорил ветерану дипломатии кучу ничего не значащих любезностей и спровадил его вон из приёмного зала в компании канцлера.
Посол и тому был рад; удаляясь едва ли не приплясывал. Король Алагара, тоже вздохнул с облегчением – Лихтер голова, он-то во всём разберётся и не позволит всяким разным недоброжелателям обмишурить его, почти святого короля Кристофана 2. Сколько там времени?.. О-о, ещё не потеряна возможность поохотиться на соек.
- За всей дипломатической шелухой, которую, впрочем, можно преподносить, как прорыв в отношениях двух держав – плод совместной работы их правителей… Двусмысленно прозвучало, да и бес с ним! Так вот, за этим дырявым занавесом скрывался страх Максимона да и большинства бриттюрцев перед чумой Незнаемых земель, к тому времени достигшей их побережья.
Тут встрепенулся гном:
- Неужто, правда? Эти моровые язвы на полуострове проявились?! Да-а, новость не из приятных. И давно?.. С полгода как… А я-то за делами и упустил, - он резко оборвал свой растрёпанный монолог и о чём-то серьёзно задумался.
Канцлер продолжил просвещение масс.
Максимон Незапятнанный угрозу оценил верно, и, преодолев нелюбовь к Алагару начал наводить мосты, имея в виду совместные действия в неотвратимо надвигающейся войне с обитателями иного мира. Самому Бриттюру в гордом одиночестве предстоящей заварухе было точно не устоять.
- А я, уцепившись за хвост подвернувшегося момента, - говорил Лихтенгерский, - стал просчитывать варианты как бы лет через десяток, - ещё на своём веку, - присоединить эту склонную к анархии окраину к нашей Короне. И тут приходит ко мне путями чуть ли не контрабандными, во всяком случае, не по прямым официальным каналам… некое послание. Послание от давнего нашего знакомца, а ныне правителя Южных Летающих островов – Фаруза. Тише, господа, тише… Я ещё не закончил. И в послании этом говорится, что он, Фаруз, имеет некие сведения, уже проверенные им лично, о том, что мы можем полностью, - не только в Бриттюре, не только в его владениях, - а полностью закупорить проклятые червоточины, отравляющие Амальгею, и грозящие, со временем, полностью её уничтожить!
- Уничтожить моровые язвы?! – в голосе маркиза недоверие оказалось разбавленным робкой надеждой.
- Именно, - канцлер откинулся на спинку кресла. – Если мы сумеем сделать это… Если мы сможем избавить бриттюрцев от кошмара появившегося под их окнами и уничтожить Закраины в самих Незнаемых землях (они от Бриттюра только и отделены, что узким проливом) – воссоединение империи произойдёт путём естественным. Во всяком случае, политическая верхушка, напуганная неостановимым мороком, уже склоняется к этому. А теперь вернёмся к вашим подозрениям…
- К чёрту подозрения! – Пух выпрямился во весь свой гигантский рост. – К чёрту сомнения! Уланд, старый, верный мой друг, Шрам. То о чём ты сейчас рассказал – это… это… Ты просто возвращаешь меня к жизни. Ты совершил невозможное, обратив время вспять и вернув мне молодость. Меня, человека пятидесяти с небольшим лет, уже стала пугать ржавчина старости. И вот – Дело!!! Ты сказал – возможно, придётся положить жизнь на бочку!? Тогда я буду первым, кто это сделает. Первым, после тебя. Империя!! И жизнь на бочку!
Брегном медленно огладил бородищу, сощурив хитрые свои глазки:
- Ишь, как наш горлопан разоряется. Зацепило его, сердешного. Теперь в любую свару полезет. Ну, башку и сложит без ума-то. Это я к тому, что за дитятей этим, великовозрастным, глаз да глаз нужен – как бы по недомыслию не ожёгся. Стало быть, и мне в отставку ещё рановато. Я – в деле. А ты, генерал?..
Маркиз провёл пальцем по щегольским своим усам и тронул неизменную эспаньолку. Он не поторопился с ответом, а выдержав паузу и заставив нервничать земляка-зибильдарца, потребовал себе вина. Сделав добрый глоток, цез Олатроон причмокнул губами и сказал: «Да-а-а».
- Что «да»?! – забеспокоился майор. – Что означает это твоё неопределённое «да»? Труса спраздновал?
Генерал Флогрим коротыша даже взгляда не удостоил.
- В деле я. В деле.  Тут ведь к провидице не суйся и ведьму не тревожь, - однозначно будет чёрте, что и с боку бантик.
- Что-то, маркиз, больно цветисто ты выразился. Да и молвить по правде – не понятно совсем, - с большим подозрением глянула на него встревожившаясядроу.
- Чего ж тут не понятного: суём голову в петлю. Ровно, как тридцать лет назад в вашем подземелье. И как я смекаю – шансы на успех этой нашей авантюры, примерно такие же. Верно, Шрам?
Скривив губы, канцлер качнул породистой своей головой. Вряд ли тёртый жизнью генерал ошибался в оценке ещё неведомой ему в подробностях ситуации.
- Шансов не густо. Причина?.. О причине, вам чуть позже доложит мэтр Цыдуль, направленный к нам своим сюзереном, именно для этой цели. А пока… Слышу, что к дверям кто-то подходит, надеюсь это они… Не спрашивайте: кто? Я сам не очень уверен, но Фаруз, в своём послании, утверждал, что… Я не знаю, как вам это сказать. На всякий случай я послал своего сына, капитана Краста, проверить кое-кого, задав ему несколько вопросов. Скажу лишь, что прибыл этот человек на Летающие острова из Финотона.
 Пух скривил физиономию, стараясь уловить некое воспоминание, но так ничего и не припомнил. Дверь распахнулась, впуская вновь прибывших, и в каминной вдруг сразу сделалось на удивление тесно! «Что?.. Как?...» – послышалось со всех сторон. Уланд бросил вопрошающий взгляд на сына и тот едва заметно кивнул, подтверждая, что проверка дала положительные результаты.
- Отец, на все твои вопросы он дал ожидаемые тобой ответы. Я, признаться, ничего не понимаю…
- Не ты один, юноша! – выкрикнул вскочивший с места Брегном. – Этого просто не может быть, ведь ты умер тридцать лет назад!!
Но громкое его восклицание захлебнулось в полушёпоте-полувыдохе тёмноэльфийской ведьмы:
- Зу?!.