Звезды падают 7

- Жаклин…
- Да-да, я тебя узнала, - теперь она чаще улыбается, все еще коситься на поднос с таблетками, но виновато улыбнувшись, проходит мимо, что бы признаться, - мне надо еще чуть-чуть времени, я почти уверена, что могу сама вспомнить…
- А тебе нравятся персики?
- Что?
- Персики, держи.
- Это мне? Оба?
- Конечно…

      Может и сработать, еще с тех времен, я помню, на журнальном столике стояла огромная ваза с фруктами. Много всяких, но предпочтение она отдавала всегда именно персикам. Я даже помню, что иногда, я покупал их для нее. Она уходила на киностудии, а я, если не работал, мог отправиться на прогулку или в магазин… Господи, как же хорошо, и как давно…
- Чудесно…, восхитительно…, прекрасно, - я перебирал слова, и каждое подходило. Отражало, дополняло, создавало объем ушедшему времени.
- Очень вкусно, - Жаклин показала мне персик, - ты зря отказался, хочешь, поделюсь?
- Это для тебя.
- Эдди, а как ты умудрился…, ой!
- Что?
- Я вспомнила. Господи, я вспомнила, ты – Эдди Са Шин.

      А я рассмеялся, у меня словно камень с души упал, огромный, который мешал дышать. Она всегда произносила мою фамилию, как два отдельных слова, на китайский или японский манер.
- Жаклин…
- Эдди…, - два удовольствия в один миг, вспомнить давно забытое и съесть персик, чудеса… Ей было хорошо, а значит, и мне, мы все-таки преодолели мертвую точку.

      Ночные прогулки по коридорам хосписа, свежие фрукты, разговоры до рассвета, Жаклин вспоминала свою жизнь, иногда, когда звезды складывались особенно удачно, она вспоминала свои роли и цитировала монологи, да еще и в образе. Иногда, уже на пару, мы вспоминали диалоги, Жаклин так радовалась, когда ей удавалось вспомнить текст быстрее, чем мне… Это был настоящий фонтан воспоминаний, день за днем, неделя за неделя, к Жаклин возвращалась ее собственная жизнь. Правда, не все воспоминания были радостными, потому что, возвращались и потери… Сестра, друзья, знакомые и коллеги. Иногда, политики, которых она знала лично…

      Что сказать, на фоне этих звезд, Эдди Са Шин, конечно, терялся…, хотя, я и не стремился в первые ряды, с меня вполне хватало того, что у меня было тогда, да и сейчас. Впору было задавать вопрос – что дальше?

- …помнишь, как ты репетировала танец?
- Танец?
- Да. Черное, вечернее платье, кажется, это была какая-то вечеринка в посольстве…
- Подожди-подожди, точно. Небольшая сцена, но это было здорово…, оркестр, пары. Большинство было в белом, и только на мне было черное…, я была очень заметной.
- Да.
- Послушай, Эдди, а почему ты нигде не попал в кадр?
- Я – в кадр?
- Да. Были такие милые моменты, ты вполне бы мог. Было же много персонажей второго плана. На одну серию, несколько минут экранного времени…
- Не знаю…
- Было бы здорово! Я точно тебе говорю, наверняка, у тебя все бы получилось.
- Даже и не знаю, тогда мне эта мысль в голову не пришла…

      Нам было хорошо, настолько хорошо, что будущее…, будущее было где-то, где-то очень далеко впереди. Настолько далеко, что мы даже не разговаривали о нем. То есть, у меня были планы, но мне не хотелось их озвучивать, нам просто было хорошо. И кому, как не мне, знать, что конец неизбежен? Кто вмешается, воля вселенной, судьба, Бог…, я не могу идентифицировать эту силу, есть только зыбка тень, очертания, и давление, всей мощью.

- Привет, Кейт, чудесно выглядишь.
- Оставь любезности, Эдди, мне надо начинать тебя ненавидеть.
- Извини, что случилось?
- Мне сделали предложение.
- А, тогда, ничего страшного, это случается, любовь к одним, компенсируется ненавистью к другим, - я подумал, что шутка как-то разрядит напряжение.
- Эдди, прекрати сейчас же!
- Прости. Но ты не сказала, что тебя так завело. Может, поделишься?
- Вчера меня пригласили в Управление общественного комитета…
- Это твое адвокатское руководство?
- Оно самое.
- Тебе досталось за что-нибудь, и поэтому ты так на меня…
- Нет, отнюдь, сделанное мне предложение, очень выгодное.
- Подожди, твои ответы меня путают, если все хорошо, почему…
- Какое, к черту, хорошо, Эдди?! Ты что, не понимаешь?
- Видимо не понимаю, но я обязательно попробую, если ты поделишься подробностями.

- Мне предлагают работу, официальную, государственного служащего, с доступом к секретным документам. Мне предлагают курировать исполнение федеральных законов, в отношении учреждений социальной значимости.
- Каких учреждений…
- Социальных. Типа этого, например.
- Высокий пост?
- Для меня, очень даже, высокий пост. А еще ответственность и секретность, понимаешь. Я – агент правительства, и я же, участница заговора – это преступление.
- А-а-а, вот в чем дело, - теперь я действительно понял, - что ж, это вполне разрешимая проблема – оставь меня и все забудь.
- Думаешь, все так просто?
- Думаю, что это не очень сложно.
- Ладно, перед вступлением в должность, мне потребуется пройти целую кучу тестов, и в том числе, на полиграфе.
- Ну, если это тебя пугает, я научу тебя, все пройдет как по маслу, будешь, как агнец, беленькая и пушистая.
- Ты это серьезно?
- Вполне. Если ты не знаешь, у нас, например, давно отказались от этой железяки, слишком ненадежная, очень легко обмануть.
- Я тоже знаю эти фокусы, могу обойтись и без твоей помощи. Но мне придется делать то, в чем я сомневаюсь.
- Тогда есть другой выход – откажись.
- Думаешь, отказ все решит – отказавшись, я тут же попаду во все черные списки, всех контрольных служб.

      Маленькая девочка Кейт. Пока мне больно, за тебя, а ты пока в бешенстве, жалеешь, небось, что познакомилась со мной, что помогла мне. Только бешенство твое скоро пройдет, уступит место страху…

- …я влипла, да, Эдди? Я – влипла.
- Перестань, Кейт, никуда ты не влипла. Ты просто не разобралась с тем, что происходит вокруг тебя, не разобралась со своими чувствами, а еще тебя пугает выбор, который надо сделать.
- Ты о каком выборе толкуешь, ты его уже сделал, сделал за меня, между прочим!
- Ты так хочешь на эту должность? Хочешь – нет ничего проще. Докажи государству свою лояльность.
- Это, в каком смысле, лояльность, - Кейт подозрительно сощурила глаза и буквально впилась в меня взглядом…

      Ударит или не ударит? Или просто развернется и уйдет, навсегда. Вот теперь, девочка, пройдет страх, теперь будет боль…, и боль эта останется с тобой надолго, может быть, навсегда.
- Что ты мне предлагаешь, черт тебя подери, Эдди?!
- Сдай меня властям.

      Вот это она мне врезала! Ха, я-то рассчитывал на пощечину, а не хук, меня чуть с ног не снесло…. А я – маленькая девочка, маленькая Кейт… От неожиданности я расхохотался, а она расплакалась.
- Эдди, я не хотела…, это как-то само…
- Да, все в порядке, Кейт, все в порядке.
- Я…, - понятное дело, это была истерика, обыкновенная девичья истерика в поисках выхода…, - я пойду, мне сейчас надо…, идти. Там, в пакете, все…

      Теперь мне было ее жаль, искренне. Мои же ощущения…, черт, правота не приносит облегчения. Просто появляется еще один шрам, уже заживший, но очень болезненный. Это все, словно дурной сон, потому что, в реальности как-то это не связывается, не стыкуется. Молодая, полная сил, всем желающая добра, Кейт и безликое государство, пишущее какие-то там Федеральные законы, по которым, длительность жизни пожилых граждан должна быть ограничена. Нельзя ей туда, Господи, это же ясно, ясно как Божий день, она там погибнет, в лучшем случае сопьется или на иглу сядет, а в худшем…. В худшем, именно так, как в худшем.

      Государство не просто так взяло на себя заботу о пожилых гражданах, не просто так, а исключительно, в гуманных целях. Всем надо работать, надо выживать, а престарелые родственники, для многих, камнем висят на шее. Место в доме, дополнительные затраты, время и нервы. А так, пришли раз в год, посмотрели на беспамятных стариков, которые и сами себя не узнают. Это ведь так просто – поверить своим глазам, догадаться, что старики так плохи, что осталось им совсем недолго. Они ведь не знаю о таблетках, и рассказать им никто не расскажет. Никто не решиться, ни Кейт, ни я…
- Вот, значит, каким будет будущее, - пробормотал я, - интересно, как они собираются это делать – добавят что-нибудь в таблетки, а может, инъекции или газ. Бр-р-р, жуть.

      На сердце тревога и ощущение мерзости, а на душе пена, грязная, с запахом железа или крови. Страха нет, зато есть усталость…, возрастная или душевная? Во-первых, это только перспектива, и насколько я себе это представлял, отдаленная. Во-вторых, я никому не позволяю себя пугать, я делаю это сам…, а с другой стороны…
- Эдди, ты опять с подарком?
- Да, милая, хочешь яблоко, посмотри, какое оно красивое, а какой аромат…
- Пахнет солнцем, жизнью…, и твоими руками. Яблоки ведь могут так пахнуть?
- Конечно. Жаклин, я хотел тебя спросить, можно?
- Спрашивай, - кивает она и надкусывает яблоко.
- Тебе хотелось бы сбежать отсюда?
- В каком смысле, сбежать?
- В самом прямом. Выбраться отсюда однажды ночью, сесть в автомобиль, уехать, как можно дальше, а там, например, пересесть в самолет и…

      Я практически почувствовал, что меня понесло, почувствовал, но ничего сделать не мог, не мог остановиться, пока не выскажусь.
- …улететь. Куда-нибудь, как можно дальше отсюда.
- Ну, мне это кажется настоящим романтическим приключением, - улыбнулась Жаклин, прислушиваясь к тому, что я говорил.
- То есть, ты не против.
- Конечно, против! Эдди, ты сам подумай, ну куда мы можем уехать, а потом еще и улететь. А главное, зачем? Мне кажется, что нам и здесь хорошо, спокойно…
- Я просто так спросил, - слишком уж горячо, и слишком рано делать такие предложения.

      Для меня снова все замерло, как чаши весов на одной линии. Каждый следующий день напоминал день предыдущий, впрочем, как следующая ночь напоминала ночь предыдущую. Мы гуляли, разговаривали, я следил за тем, чтобы Жаклин пила только те таблетки, которые я ей давал. Вместе мы старались не выделяться на общем фоне, хотя, следует признаться, если бы не формальное отношение медицинского персонала к пациентам, нам вряд ли удалось сохранить в тайне наше состояние…

      И не знаю, как Жаклин, но я просто кожей чувствовал, как сгущаются над нами тучи. Надо было принимать какое-то решение, но принимать одному за двоих, это всегда непросто. Будь я один, я мог бы решиться и на побег…, а может, разочаровавшись окончательно, стал бы употреблять таблетки для беспамятства. Но это решение для одного, а я был не один. Была Жаклин…, а еще была Кейт. Она, по-прежнему приходила, приносила фрукты, рассказывала новости. В хосписе не было телевизора или радио, поэтому, меня интересовало практически все, что происходило за пределами заведения…

- …инфляция, не такая, как в прошлом году, но все равно выше, чем обещали. Цены ползут вверх, а зарплата, как водится, пятится. Плата за жилье, опять же…. Незаконная эмиграция, так решили в ООН, признана тяжким преступлением, а законной эмиграции, попросту, не существует. В Европе смертная казнь распространяет на большинство уголовных преступлений… Эдди, тебе интересно?
- Да-да, конечно, я тебя внимательно слушаю.
- Странно. Я каждую неделю говорю тебе одно и тоже, ну, за редким исключением…
- Я знаю, но это важно, неужели ты этого не понимаешь?
- Что именно? Что кризис расширяется во все стороны, по-моему, это все и так знают.
- Конечно, знают, вопрос лишь в том, когда будет реакция.
- Реакция…, кого на что?
- О том, что количество должно, в конце концов, перерасти в качество.
- Эдди, неужели ты предполагаешь, что граждане недовольны и будут протестовать?

- А ты уверена, что нет?
- Даже и не знаю…, - Кейт задумывается, на какое-то время, она словно покидает меня, не очень надолго, чтобы по возвращению сообщить, - если ты ожидаешь каких-то кардинальных перемен, уверена, ничего такого не будет.
- Кстати, а как там твоя комиссия, есть какие-нибудь новости?
- Разрабатывается статус ответственных лиц, пишутся многочисленные регламенты…
- То есть, все застряло на уровне бумажной работы, и их предложение все еще не официальное?
- Пока, нет. Нужно утвердить огромный пакет законов, в том числе, изменить кодекс…, но это секретно. Я не могу…
- Я и не настаиваю, надеюсь, там не будет смертной казни за старость…
- Это не очень хорошая шутка, Эдди, - теряется моя собеседница.
- Я не шучу, я серьезно.

      Все-таки, она очень забавная, когда теряется, наверное, поэтому над ней невозможно не подтрунивать, получается само собой.
- Как у тебя только язык поворачивается!
- Кейт, я просто не удержался. Конечно, я шучу.
- Между прочим, президент подтвердил, что освоение Луны не фантастика, а реальный проект, который, вот-вот и вступит в стадию реализации…
- Интересно, я об этом ничего не слышал…
- Что, правда?!
- Честное слово. О чем идет речь?
- Вот уже четыре года, как на Луну забрасывается строительные материалы и люди.
- Зачем?
- Эдди, а ты как думаешь – там строительство. Там строят города, пока три, как только будут решены некоторые технические вопросы, начнется заселение…
- Ты в это веришь?
- Конечно, было несколько передач, где рассказывали, как это все будет происходить. Между прочим, общая численность переселенцев – порядка пятидесяти миллионов. Это на первом этапе, а потом переселение пойдет еще быстрее…
- А ты не знаешь, много ли стран участвуют в проекте?
- Даже и не знаю, - пожимает плечами Кейт, - но я так думаю, в некоторых странах существую свои собственные проекты…, наверняка. Китай или Россия, я так думаю, тоже должны, что-то похожее делать.
- И, правда, интересно.

      Я в это, естественно, не верю. Намного дешевле, было бы просто проредить население. Война или какой-нибудь смертельный вирус. Намного экономичнее, чем заселять Луну. То есть, я могу предположить, что проект существует, возможно, в этом направлении есть определенные успехи. Но на месте правительства, я бы выбрал войну или эпидемию, на крайний случай.

- Эдди, я могу спросить?
- Спрашивай, конечно.
- Ты ведь писатель, да?
- Можно и так сказать.
- И вот если бы ты писал книгу о такой вот ситуации, вот об этом, обо всем, ну понимаешь.
- Понимаю.
- Так вот, если бы ты писал, какой бы ты вариант придумал.
- Фантастический, конечно.
- А точнее, можно?
- Переселение на Луну, или, может быть Марс. Конечно, я бы оформил это все соответствующим образом, погони, стрельба, секретные агенты. Обязательно, ввел бы романтическую линию…, и чтобы обязательно, был поцелуй, на каком-нибудь марсианском пике, с которого видна Земля. Что вроде этого. Ответил?

- Подожди, но ты сам только что сказал, что выбрал бы тот же самый выход, что и правительство…
- Кейт, я лишь сказал, что выбрал бы фантастический вариант, главное слово здесь – фантастический.
- И что это значит?
- Только то, что такие серьезные организации, как правительства разных стран, не слушают писателей и не выбирают фантастических вариантов. Это мне легко, я сел за стол, включил компьютер и напечатал историю. Все очень просто, в течение трехсот страниц я бы спас весь мир, и сделал счастливыми двоих. Но к моим услугам фантазия, чувство вкуса и толика таланта, естественно, а государственные организации этим не располагают.
- И поэтому, они выбирают войну, - съязвила Кейт, недовольно рассматривая меня.
- В том-то все и дело, милая, правительство было бы радо войне или эпидемии, но начать массовое убийство оно не может.
- Не может?
- Конечно, над ними мораль, общественное мнение, принципы, законы и все такое прочее…
- Ты так говоришь, Эдди, словно это плохо.
- Кейт, я отлично понимаю, что каждое слово, которое я говорю тебе сейчас…, оно нас разъединяет, возможно, оно делает нас врагами. Мне очень этого не хочется…
- Ну…, я тоже…, мне не хочется…, я, словно, привыкла к тебе…
- Но ты, все-таки, хочешь услышать мою версию.
- Даже и не знаю, - Кейт померкла, погрустнела, даже волосы, словно, потеряли свою яркость…

- Кейт, скажи, а какой бы ты выбрала вариант? Или, как бы тебе хотелось решить проблему перенаселения, твоя версия.
- Я бы постаралась использовать сразу все возможные варианты. Лунные города, подводные города, может быть, я бы занялась перераспределением населения, ну, по все планете…
- Я так и думал, - я действительно, предполагал именно такой ответ.
- Такие, как Кейт, не придумывают таблеток, не начинают войн, им проще заселить Луну…. Жаль только, что такие как она, никогда не приходят к власти.
- Кейт, я тут размышлял, думал о разном, о тебе, в том числе…
- Интересно.
- Кейт, я думаю, что тебе не следует работать в этой комиссии.
- Почему?
- Мне кажется, что это не твое.
- Вот еще, между прочим, я решилась на это из-за тебя, Эдди и твоей подруги. Я хочу вам помочь, а ты говоришь, что зря. Я тебя не понимаю!

      Я в тупике. Как же объяснить ей, что нам уже не помочь. Как заставить ее увидеть окружающий мир в реальных, то есть, серых тонах, а не ее любимых, разноцветных. Да и есть ли у меня такое право? То есть, как у писателя, возможно, у меня такое право и есть…, но это ведь как операция, без наркоза, по живому…, глядя прямо ей в глаза.
- Кейт, ты сегодня задержалась, смотри, сколько уже времени?
- Ты прогоняешь меня?
- Нет, ну что ты, я просто напоминаю.
- Ладно-ладно, но Эдди, мы еще не договорили. Учти, я обязательно вернусь к этой теме.
- Буду ждать с нетерпением, - я выдавливаю из себя улыбку, я чувствую, что завелся, и готов переступить черту.

      Не сейчас. Только не сейчас. Никаких откровений, пусть она идет домой, пусть смеется надо мной и считает пожилым маразматиком-иностранцем. Это я могу пережить, в конце концов, за моей спиной, практически, прожитая жизнь, а у нее…
- Я серьезно! Мы не договорили!
- Я знаю. Я готов…

      И она уходит. Оборачивается, машет рукой и уходит. А вместе с ней, скрывается за тучу солнце, тело покидает бодрость, а душу нежность и свет. Я, действительно, только старик…