Она. Часть 6. Была ли она взаправду?

С тех пор она перестала уходить от меня. Когда однажды я уходил на встречу с моим другом, она не отпускала меня. Она шептала: «Уйдешь, и снова смерть». Я не ушел, конечно. Больше у меня не было сил уйти от нее. И так, вместе мы не выходили из дома неделями, а если выходили, то только вместе. Мы забыли о мире вокруг нас. Больше не было ничего. Она писала мне стихи, а я ее любил. Я не знаю, что сказать еще. Только то, наверное, что близится конец, этому рассказу (и не только ему).
 
 В нашей жизни все циклично. Все повторяется, а в сказках все повторяется непременно три раза.  Я был в сказке, и полагаю вы понимаете к чему я.
 Она снова исчезла. Наверное, это было предсказуемо и для Вас в том числе. На этот раз (как вы могли заметить) моя интонация совершенно спокойна.
  Я проснулся в середине дня, или вечера, или ночи. Была зима. Или весна. Здесь, в этом городе, не имея календаря, невозможно точно определить время года. Ее не было. Все ее вещи были на месте. Ее мысли и смех все еще витали где-то на кухне. Скрипка, кажется что-то наигрывала. В ванной лежала ее заколка, а на ней два ее волоса. Она будто вышла в магазин или просто прогуляться в парке. Но тогда я знал, что она не вернется. Эта мысль не убивала меня, я не сокрушался. Я просто не знал, что делать. Я помнил только как дышать. И то я забывал временами зачем.
  Это грустный и глупый конец. Мне самому неловко и смешно. Признаться, я знал, что у этой истории будет несчастливый конец. Ведь таким людям как она и как я свойственна именно такая любовь. Любовь, которая сильнее разлуки и самой жизни (ведь какое-то время и жизни-то не было, была только любовь).  Любовь, которая строит и разрушает. Любовь, которая воскрешает и убивает. Любовь, у которой никогда не было начала, и никогда не будет конца.
  Сейчас мне за сорок. Но я, наверное, все еще застрял в том дне, когда мне исполнилось 28, когда ушла Грета, когда я забыл, зачем я дышу. Теперь у меня есть жена. Она высокая, блондинка, фигуристая, зеленые глаза и тонкие губы. Несказанно повезло, скажете вы. Полагаю, могло быть и хуже. Кристина одна из тех моделей, с которыми мне довелось немного поработать. Она ненавидит меня. Я ее. Нас связывали наши дети (похожая ситуация во многих семьях). Отвратительно. Я работаю на трех работах (ни одна из них не связана с фотографией и искусством, конечно), по субботам пью пиво с каким-то мужичком, в воскресенье ругаюсь с супругой. Но, беря в руки книгу, выходя на набережную, идя с детьми по парку, я вижу ее. В каждой букве, в каждой волне и утке, в каждом листочке и ветке она. Я думаю, почему она тогда ушла. Ведь она любила меня, любила безгранично и по-настоящему. Может это я недостаточно любил ее? Может моя ошибка в том, что я не дарил ей цветов и не писал любовных песен, не бегал с ней под дождем, не приносил ей завтрак в постель? А может, я любил ее слишком сильно? Слишком сильно билось мое сердце, слишком часто я забывал обо всем рядом с этой крохой, слишком заметно дрожали мои руки от ее прикосновений, слишком много раз я забывал дышать. Я никогда не узнаю и не пойму. Я даже не знаю, была ли она взаправду. Спросить у Кошкина? Через пару дней после того, он уехал в Италию, ему предложили отличную работу, у него все получилось. Он, кстати, так никого и не любил. Он не из тех, кто позволяет себе подобную роскошь.   Он всегда говорил, что чувства придумали для подобных мне, а его удел – холод и дорогой флирт.
  Но не смотря на все это. Я счастлив. Абсолютно и безгранично.