Когда предают любовь

           КОГДА ПРЕДАЮТ ЛЮБОВЬ
Игорь только что вернулся из бригадного домика, получив задание подвезти к ферме прицеп с сеном. Ему нездоровилось, но он не сказал об этом ни матери, ни отцу – председателю колхоза. В этот переходный период зимы в весну люди часто болеют. Не избежал этой участи и Игорь.

Обычно быстрый и организованный, сегодня он все делал медленно и непоследовательно. Долго заводил пусковой двигатель своего гусеничного трактора, так как забыл открыть краник поступления бензина. Наконец, завел основной двигатель, забрался в кабину и стал ждать, пока двигатель прогреется.

Трактор его стоит, как всегда, в двух шагах от крутого берега мелководной летом речки Горёвки. Но сейчас она полноводная. Или, если правильно, - полноснежная. Зимой ее по самые берега заносит сугробами. Вода в нее собирается с огромной площади. Со всех сторон в нее сейчас устремились весенние ручьи.  Сугробы, пропитавшись водой, образовали жуткую подвижную смесь. Медленно продвигаясь по руслу, снежная каша достигла уровня высоких берегов.   

Посчитав, что двигатель прогрелся, Игорь вялой рукой нащупал рычаг переключения передач и по ошибке включил заднюю скорость. Трактор поехал, сорвался с обрыва и исчез в речке. Бывшие неподалеку механизаторы подбежали в надежде оказать Игорю помощь, но водянистый снег на их глазах сомкнулся, от трактора не осталось и следа. Думали, что парень выберется из кабины и вынырнет. Но открыть дверцы кабины в густой снежной массе ему не удалось. Это потом подтвердили водолазы.

У председателя колхоза Степана Семеновича Овсянникова  было трое детей. Игорь – старший. Остались дочь Светлана и младший – Витя.

Двадцать лет назад Степана избрали председателем колхоза, когда он окончил сельскохозяйственный институт. Молодой специалист быстро вывел хозяйство в передовые. А за эти заслуги был избран членом бюро районного комитета КПСС. Последнее обстоятельство давало ему большое преимущество. В любое время он мог сказать: «Я еду на заседание бюро. Возможно, задержусь». И жене ничего не оставалось, как молча ждать его домой.

Когда были колхозы – мобильных телефонов не было. Стационарные телефоны находились только в конторе колхоза, в сельском совете и на почте. Междугородние переговоры заказывали за сутки, а потом долго ждали своей очереди в пункте переговоров. Поэтому узнать, где находится в данный момент Степан Семенович, жена никак не могла. А он по молодости этим пользовался.

Жену свою председатель не любил. Она буквально женила его на себе. Стоило ему, горячему парню, отслужившему в армии, разок прикоснуться к ней, первой красавице на селе, как она объявила, что беременна. А у них, Овсянниковых, с этим строго! Родители твердо сказали: женись, или мы тебя не знаем и знать не хотим! Он и женился. Хорошо, что родители давали ему деньги, когда он учился в сельскохозяйственном институте. Иначе не видать бы ему высшего образования, как своих ушей. Екатерина все эти годы жила у его родителей, нигде не работая. Родила ему Игоря, потом Светлану.

Конечно, она его ревновала. Не имея никаких фактов измены, просто теоретически. Предлагала перевестись на заочное обучение, но он на это не пошел. Ему хотелось быть в кругу молодежи, ходить на лекции, участвовать в общественной работе. Ему нравились студентки, а он им тоже. Каждое лето уезжал он со строительными отрядами в какую-нибудь глушь, якобы затем, чтобы заработать хорошие деньги. Он даже не понимал подспудного чувства, которое руководило им: он не хотел возвращаться домой, где его ждала нелюбимая жена.

А в чем она провинилась перед ним? На первый взгляд, кажется, что ни в чем! Они действительно не случайно встречались в те заветные вечера. Екатерина стала выделять Степана среди парней, хотя влюблена была в другого, не такого видного. Вероятно, его смущала слишком легкая победа над местной красавицей? Если бы она его оттолкнула, заставила переживать, водила бы за нос, дурачила – другое дело! Может быть тогда он иначе стал бы относиться к ней? А так юноша решил, что девица  воспользовалась его неопытностью.

В народе давно известно, что отвергать любовь – самый большой грех! А Степан этим грешил.

Степан Семенович, став председателем колхоза, полностью изменился. Его уже не влекли молодецкие шалости. Особенно это стало заметно после похорон Игоря, и когда ушли один за другим родители. Он либо целыми днями занимался колхозными делами, либо с утра до поздней ночи пропадал в райцентре. Дома он только ночевал, да иногда и этого не было.

Вот вам, девочки, урок: пусть лучше вас парни любят, чем вы их!

Екатерина не смирилась со своей участью. Она злилась, ругалась, вслух и мысленно проклинала свое замужество и своего мужа. На сердце ее всегда было неспокойно, там затаилась злоба. А мысли, как известно, материальны. Не зная причины для ревности, она придиралась к Степану по пустякам и только сердила его этим. Каждая встреча заканчивалась скандалом и испорченным настроением. Дети, Светлана и Витя, тяжело переживали разлад в семье, но детская беспечность постоянно брала свое. Они ничем не отличались от других ребят их возраста.

Семиклассник Витя вместе со сверстниками часто ходит купаться в Горёвке, в том месте, где ее подпирает небольшая плотина. Это в полукилометре от села. Почти каждый день ребят можно встретить в этом чудном месте. Берег здесь песчаный, наверху – раскидистые ивы. Можно загорать, а хочешь – отдыхай в холодке.

Случилась гроза. В ожидании дождя мальчишки зашли в воду, только русые головы видны. Витя собрался присоединиться ко всем, только одежду решил спрятать от дождя. А молнии уже взрывались где-то рядом, и черная зловещая туча наползала на Горёвку. Оставив рубашку и штаны под ветлой, Витя вприпрыжку пустился по пляжу, чтобы, добежав до воды, с разбега нырнуть. И в это мгновение раздался оглушительный взрыв. Друзья его видели, как хлестко ударила молния ему в спину, и он замертво упал лицом вниз на песок.

Гроза еще бушевала, но мальчики выскочили из воды и стали тормошить приятеля. Он был недвижим. Его загорелое тело местами почернело. Двое самых прытких пустились в село, чтобы сообщить ужасную весть родителям. Примерно через полчаса Степан Семенович с Екатериной приехали на пляж. Екатерина стала причитать, повторяя как мантру:

- Все из-за тебя, все из-за тебя!

Она хотела сказать: дети наказаны за то, что  родители жили недружно, что мальчики почти не знали отцовской ласки. А фактически продолжала бесконечную череду обвинений мужа.    

- Что ты городишь? Лучше помолчи!

Екатерина уселась на заднее сидение. Туда же положили Витю, головой матери на колени. Она склонилась над ним и рыдала. Овсянников медленно повел автомобиль, направляясь в село.

Теперь свою родительскую любовь Степан Семенович и Екатерина отдавали единственному ребенку. Светлана окончила десятилетку, училась в институте на третьем курсе. Жила в общежитии. Общительная, добрая, она постоянно привозила из дома полные сумки продуктов и почти полностью содержала свою «коммуну». Не у каждой студентки папа – председатель колхоза! Домой Светлана приезжала на междугороднем автобусе, а в город, как правило, ее отвозил отец.

Екатерина решила, что Степан обязан отвозить ее в город, а не делать это попутно, как он считает. Чем бы ни был занят председатель колхоза, она приходила к нему в контору и говорила:

- Ты что, забыл? Пора уделить внимание дочери.

Степан Семенович бросал все и отправлялся в путь, вез дочь в институтское общежитие.

На этот раз у него были срочные дела. Бухгалтерия составила годовой отчет, и некоторые цифры показывали, что колхоз на грани разорения. А ведь это было не так! Нужно срочно найти ошибку во что бы то ни стало, а уж потом сдавать отчет в управление сельского хозяйства. А послезавтра – последний срок сдачи документов.
Недавняя выпускница экономического факультета института главный бухгалтер Татьяна Павловна мозги наизнанку вывернула, а так и не могла понять, где кроется роковая ошибка. Степан Семенович терпеливо ждал, когда она справится с проблемой. Но когда сроки стали поджимать, решил вникнуть во все детали. Третий день подряд пересматривал он отчеты с ферм, с полевых и тракторных бригад, требуя от Татьяны Павловны то одну папку первичного учета, то другую. Он нервничал, но сдерживался, стараясь ничем не обидеть молодого специалиста. Ведь когда-то и он был начинающим и ошибался.

В этот день Екатерина несколько раз отвлекала его от работы.

- Ты собираешься дочь отвозить или нет? Мы уже все приготовили, Светлана ждет.

- Пусть не волнуется. Сегодня мне некогда – завтра отвезу. Завтра! Завтра! На один день опоздает – ничего страшного.

Трижды приходила Екатерина в течение дня. Ведь она больше ни о чем и думать не могла, как о том, чтобы доченьке угодить, а Степану досадить. Она не верила, что у мужа – неотложные дела. «Что-то главный бухгалтер зачастила к нему в кабинет! Что-то они задумали!»

Зимний день короток, да и рабочий день закончился. Осталось проверить отчет с овцефермы. Кажется, в нем настриг шерсти с овцы по одной отаре совсем не указан. Наконец-то! Вот где собака зарыта! Степан Семенович велел главбуху принести папку отчета по овцеферме.

В кабинет заглянула уборщица, спросила с порога:

- Сегодня буду прибрать или завтра с утра?

А сама механически дотронулась до накладного дверного замка и надавила на кнопку.
 
- Да, завтра уберешь. Меня с утра не будет, в город поеду.

Уборщица ушла домой. Татьяна Павловна принесла нужную папку. Войдя в кабинет, она закрыла за собой дверь. Английский замок защелкнулся, но она не обратила на это внимания. Предположения председателя оправдались. Нашлись недостающие доходы!

Возбужденный, Степан Семенович на радостях достал из сейфа бутылку коньяка и два бокала, налил себе и бухгалтеру. И в это время раздался стук в дверь.

- Открыто! – крикнул председатель. Но стук повторился. Он встал, открыл дверь, причем удивился, почему она на замке.

- Кто замок закрыл? – произнес он, ни  к кому не обращаясь.
На пороге стояла Екатерина.

- Давно я ждала этого часа! Попались, голубки? Отчет у них годовой! Вот он какой – под коньячок, за закрытой дверью, когда нет никого в конторе!

- О чем ты говоришь? Опомнись! Присоединяйся к нам. Мы действительно пять минут назад проверку закончили.

- Ты всегда мне врал, и сейчас врешь! Только на этот раз ты попался!

Татьяна Павловна, красная от стыда, выбежала из кабинета. А Екатерина продолжала:

- Вот теперь я все расскажу первому секретарю райкома партии! И как ты на заседания ездишь до полночи или с ночевкой, и как здесь, в селе ни одной юбки не пропускаешь. Я все расскажу! Дочь ему отвезти некогда, потому что свидание у него!

- Перестань говорить глупости! Зачем сочиняешь сплетни о хорошем человеке? Никогда ничего у нас с ней не было и не могло быть! Выбрось эту дурь из головы!

- Вот я потом посмотрю, как ты будешь на заседании бюро райкома выкручиваться. Мне поверят, а не тебе! Выговор объявят тебе за моральное разложение или вообще из партии исключат. Из председателей выгонят. Пойдешь работать скотником на ферму! Будешь там дояркам подол задирать! Вот там тебе как раз и место.

Степан Семенович опорожнил бокалы и решительно сказал:

- Пойдем домой. Там договорим. Он потушил в кабинете свет и почти силой вытолкал супругу за дверь.

Дома Екатерина продолжала рисовать картину, как Степан будет извиваться и выпутываться на заседании бюро райкома, когда будут разбирать его персональное дело.    

- Это все потому ты затеяла, что я не отвез сегодня дочь в город?

- Да, из-за этого! Она у нас единственная, мы все для нее должны делать.

- А что бы ты делала, если бы меня не было? – задал неожиданный вопрос Степан Семенович.

- Я бы от радости перекрестилась! Ты мне всю душу вымотал! То у него заседания, то отчеты. Бабы у тебя на уме, больше ничего, вот что я скажу!

- Нет у меня никого, ты зря наговариваешь.

- Да, конечно! Специально подобрал главного бухгалтера, чтобы была красивая и молодая. Я все поняла, как только она появилась в конторе! И замок защелкнулся сам собою, да? И коньяк сам по бокалам разлился? Ничего, за все ответишь! Сполна ответишь. Ты куда собрался?

- Пойду подышу свежим воздухом. Жарко в комнате.

Степан набросил на плечи полушубок и вышел на крыльцо. Он курил, глядя на звезды и полный месяц. И размышлял о том, что на этот раз жена закусила удила и может наделать больших глупостей. Посмотрел на добротный бревенчатый дом, на летнюю кухню, на рубленую баню. Разве не для семьи он старался, когда все это строил? Столько лет безупречной работы! Да, были женщины, но это по молодости, давным-давно. А теперь Екатерина будет клеветать, очернять ни в чем не повинную женщину. Да и его самого. Как обрадуются его недруги! Какой фельетон появится в районной газете! Все это промелькнуло у него в голове, пока он выкурил папиросу.

После этого он решительно направился в летнюю кухню. Открыл металлический сейф, достал ружье, вложил патроны. Выйдя на улицу, направился в баню. Вышедшая на крыльцо Екатерина услышала глухой выстрел, раздавшийся из бани. Там на полу в луже крови она увидела Степана. Женщина, не заходя в баню, дико закричала, запричитала. Из сельского клуба набежала молодежь вместе со Светланой. Вскоре прибыли участковый милиционер, врач местной амбулатории.

Внесли председателя в дом, положили на широкий стол в зале. Правая нога его была босой. Ею, видимо, нажимал он на курок ружья. Он выстрелил себе в грудь.

Обезумевшая Екатерина бросалась к нему, приподнимала голову, целовала его. И причитала:

- Что же ты наделал! Как же мы с тобой счастливо жили! Да не пошла бы я ни в какой райком! Это я сгоряча наговорила!

Колхозники слушали, слушали ее причитания, и каждый думал: «Допекла мужика, допилила! Все нервы ему попортила».

- Одни мы с тобой остались, - обнимала Екатерина дочь. – Нет ни Игоря, ни Вити, ни папы. – За что мне такое наказание? Как жить теперь будем?

И вдруг замолкла, что-то мучительно вспоминая. «Я бы от радости перекрестилась…», - застучали в висках слова. Только теперь дошел до нее смысл этих слов. «Господи, прости меня, грешную…», - успела подумать она и упала в обморок.

Хоронили Степана Семеновича всем селом. Екатерина почернела лицом, на нее смотреть было больно. Иногда она шептала: «Как бы мы с тобой счастливо жили…».