Гений по имени Свет-2

(часть 2 -   Фуга)
Для создания фуги я сочла возможным воспользоваться  фрагментами СВОИХ же материалов, опубликованных в прессе в период непосредственных встреч  с музыкальным гением - 
Святославом Рихтером, чьё СТОЛЕТИЕ отметил в марте  2015 года весь музыкальный мир.

К нам  едет …
Святослав Рихтер!
Сначала это казалось невероятным.
Потом…
Почему бы и нет?
 Судя по статьям и рецензиям, Святослав Теофилович любит концертировать в маленьких городах, музыкальных школах, сельских клубах.
Недавно по пути в Японию и обратно он проехал с концертами по Сибири. Остался очень доволен своими слушателями и поездкой. И вот – турне по городам Казахстана…
Концерт Героя Социалистического Труда, народного артиста СССР, лауреата Ленинской премии, величайшее искусство которого знает и любит весь мир – великолепный подарок для нас.
О Рихтере написано много, и всеми авторами отмечается некий «феномен» Рихтера.
 В чём он?
 Талант талантом, но чтобы стать гениальным пианистом с абсолютным проникновением в стиль, характер и художественный замысел, нужны были ещё высокий интеллект и огромная работоспособность. Всё это было у молодого музыканта; и ещё… весь образ жизни артиста построен так, что всего себя он посвящает музыке. Ничто мелкое, суетное, меркантильное не отвлекает его, хотя он любит многое: живопись, литературу, оперу, театр; любит людей, особенно молодёжь, для которой и он, и дом его всегда открыты.

Внимательно следя за развитием молодых, он помогает наиболее одарённым завоевать большую эстраду. А работоспособность его – для них вечный пример, вечный урок. Часто ему не хватает дня, и он занимается ночами. Однажды в Ленинграде после превосходного концерта он занимался почти всю ночь, а в 10.00 следующего дня уже вновь сидел за роялем. Такая манера – не исключение, скорее правило.
 И ещё… Вечный поиск…
 В этом весь Рихтер, который редко бывает полностью удовлетворён сделанным, и потому искусство его живёт, развивается, становясь ещё глубже, тоньше, проникновеннее. Концертный репертуар его беспределен, а влияние на слушателей безгранично. Он становится «Властителем дум» в силу величайшей духовности своего искусства.

Слушая Рихтера, мы уже не замечаем его феноменальной пианистической техники, колористического богатства звуковой палитры, совершенства ритма, формы и динамики, потому что над всем этим властвует умение полностью раствориться в замысле автора, постичь самые глубины музыки.

12 августа 1988 года

Мыслитель и виртуоз

Его ещё нет на сцене…
 
В объявлении -  на первом месте – исполняемая музыка,  она – героиня вечера, а он, Рихтер, просто её исполнитель.
 Ни регалий, ни званий, просто – Святослав Рихтер.
Переполненный зал в напряженном ожидании.
 Встреченный шквалом аплодисментов слева и справа (сцена до отказа заполнена страждущими послушать, но не вместившимися в зал), он вышел гениально просто. Высокий, прямой, с гордо посаженной головой, отрешённый от всего суетного, весь переполненный музыкой.
 Сейчас он сядет за инструмент…
И если для многих пока работало лишь его имя (которое, кстати, тоже нужно заслужить), то с этого момента и до последней ноты балом править будет его многогранный сверкающий талант.
 Покоряют его сверхъестественная техническая свобода, страстность и одержимость, упоение музыкой, звуковая мощь и филигранная отделка, миллион способов прикосновения к инструменту в зависимости от замысла.
И при всём этом – никакой позы, никакого ложного пафоса; удивительное сочетание «огненной реки» и «гранитного русла», встречающееся только у людей подлинно гениальных.
Стиль его концертов не изменился и в провинции. Его сольный концерт – это классический клавирабенд (фортепианный вечер) со всеми присущими ему чертами: строгостью обстановки, скупостью освещения, особой атмосферой самого концерта, не прерываемого подношением цветов, и, конечно, программой, выдержанной в определенном стиле.

И когда после блистательного исполнения основной программы, зал, взорвавшись овациями, в едином порыве встал, пианист вновь сел за инструмент, чтобы исполнить уже на «втором дыхании» один из головоломно трудных этюдов высшей сложности «Вечерние гармонии» Ф. Листа.
 Композитор назвал этот цикл из двенадцати пьес «Этюдами трансцендентного исполнения», понимая под этим не только и не столько техническое совершенство, но, прежде всего, умение мыслить за роялем. «Сила вырастает из величия чувства, всё остальное – мнимое искусство, бессодержательный блеск». Святослав Рихтер постиг эту тайну.
 Он – пианист-виртуоз, пианист-мыслитель.

26 августа1988 года.


Гении принадлежат всем

 Как-то, сравнительно недавно, мне нужно было написать об одном местном юном даровании.
  Разговорить его было не просто, и тогда я дала ему свой рабочий журналистский альбом. Он внимательно его листал и вдруг остановился на странице с размашистым автографом Рихтера; погладил ласково рукой и сказал: «Это стоит потрогать».
Рихтер… Человек-легенда.
Однажды писатель Сомерсет Моэм сказал: «Человек, о котором сложена легенда, имеет право на бессмертие».
Сегодня с нами уже нет Святослава Теофиловича, но осталось в записи его могучее, яркое искусство, его блестящий божественный пианизм.
Рихтера знал и любил весь музыкальный мир.
 У него был паспорт ЮНЕСКО, так что границ для него не существовало, но особенно он любил Японию, где бывал очень часто, находя там особую теплоту, любовь и понимание. Дважды он со своей «бригадой» ездил в Страну Восходящего солнца на  «Тойоте».
 В первый раз из Москвы через Поволжье, Урал, Сибирь; второй – через республики Средней Азии и Казахстан.
 И везде по дороге давал концерты. Вот тут-то устькаменогорцы и познакомились с этой живой легендой.
 Мне были поручены анонсная статья о пианисте и рецензия концерта, потому я много времени уделяла всей подготовке к этим гастролям.
Помню, что с большим трудом привезли концертный рояль из детской музыкальной школы № 1, так как расхристанный цедековский для Рихтера не годился.
 Лучший настройщик нашего города долго трудился над ним, но утром, в день концерта, над инструментом колдовал уже личный мастер Рихтера, которого он повсюду возил с собой (а что удивительного! Рахманинов, например, возил с собой свой рояль знаменитой фирмы «Стенуэй»).
Часиков в одиннадцать приехал маэстро, поздоровался со всеми присутствующими, чуть-чуть разыгрался, опробовав инструмент, после чего настройщик продолжал колдовать над ним до самого начала концерта.
Зал, естественно, был переполнен; даже часть большой и глубокой сцены ЦДК была превращена в зрительный зал. Интересная деталь: перед самым концертом зрителей на сцене попросили поменяться местами: молодых посадили на первые два-три ряда, пожилых – подальше от пианиста.
 Позже из разных источников я узнала, что уже пожилой и больной Рихтер нуждался в «подпитке» молодой энергией. Даже ноты переворачивать он, из многих претендентов, выбрал Марину Колыхалову – человека с очень сильным светлым биополем  (сейчас она – доктор психологии с высшим музыкальным образованием. Живёт в Москве).
 Ехать через всю страну (тогда ещё СССР) на машине, давать массу концертов при таком уже слабом здоровье – это подвиг.
 И Рихтер его совершал дважды.
На то он и Рихтер.
 Встреча в Усть-Каменогорске не была моей первой встречей с гениальным пианистом.
 В декабре 1968 года я попала в Москву на стажировку. Всё свободное время проводилось в музеях, театрах, концертных залах. Естественно, что первой кассой, куда я подошла, была касса Московской консерватории, где в Большом зале анонсировалось выступление С. Рихтера с камерным оркестром Р. Баршая.
 «Билетов нет, – услышала я, – продаём только забронированные».
 Невероятно огорчённая, я отошла в сторонку. Как же так: я из такой дали приехала в Москву, играет Рихтер, а я не смогу его послушать. Вся гамма огорчений, очевидно, написана на моём лице, потому что ко мне подходит группа кучковавшихся в фойе молодых людей (как я позже поняла – студентов): «Мадам, это не тот случай, когда в кассе бывают билеты. Вы очевидно не москвичка?».
 Как за соломинку, схватилась я за участие этой молодёжи и быстро, взволнованно начала рассказывать о том, как издалека приехала, как хочется послушать, как я люблю…
И представляете, что я услышала в следующий момент?!
– Из нашей группы заболела одна девушка, мы дарим Вам её билет.  Нет, нет, пожалуйста, никаких денег.
Тогда-то я впервые и окунулась в мир живой музыки Рихтера. Впечатления?
Конечно же, потрясение.
 Да оно и неудивительно: сам Генрих Густавович Нейгауз – один из основоположников русской пианистической школы, который потом станет учителем Рихтера, был потрясён своим будущим учеником уже в момент первого прослушивания гениального самоучки.
 Да, да! Именно самоучки, хотя родился он в 1915 году в семье музыкальных педагогов (отец окончил консерваторию в Вене), но… вечная проблема: на собственных детей никогда не хватает времени. Так и рос гениальный ребёнок, всё хватая на лету.
 Забегая далеко вперёд, расскажем, что будучи уже именитым, титулованным, великим пианистом мира, Рихтер сделает  попытку осуществить свои дирижёрские замыслы: в феврале 1952 года он продирижирует первым исполнением только что законченного С. Прокофьевым Второго концерта для виолончели с оркестром (солист М. Ростропович). И хотя дебют прошёл вполне успешно и показал внутренние возможности многогранного музыканта, попыток встать за дирижёрский пульт Рихтер больше не повторил.
Многогранность…
 Так уж распорядилась природа: кто талантлив – одарён многими способностями.
 Рихтер – не исключение.
 Он обладал незаурядным талантом в области живописи, и, кто знает, если бы ей он уделял столько же времени (но где ж его взять?), как музыке, мир узнал бы выдающегося живописца С. Рихтера. Однако и этим даром Рихтер сумел воспользоваться самым наилучшим образом,  о чём поведано в первой части нашего эссе.
Были у Рихтера и способности к музыкальной композиции. Он умел и любил импровизировать на фортепиано.
 И уж совсем мало кто знает, что он снялся в фильме «Композитор Глинка» в роли Ференца Листа, исполняющего в своей транскрипции «Марш Черномора» из оперы «Руслан и Людмила».
Рихтер – человек огромной воли: «…он нигде не председательствует, не заседает в комиссиях и жюри, не профессорствует в консерватории, не ведёт борьбу за престижные гастрольные маршруты, не вникает в финансовую сторону своей деятельности», но всецело отдаётся занятиям, музицированию, которое длится восемь, десять часов в сутки.
 Иногда дело доходит до анекдота в понимании обывателя: если что-то помешало ему «выполнить план», он в следующий день «отдаёт долги» и занимается по двенадцать часов. Результат – Рихтер никогда не знал провалов.
В репертуарном плане сам себя считал «всеядным», то есть, играл музыку (правда, только хорошую!) всех времён, стилей и направлений, предпочитая всё же романтиков (Шуберт, Шуман, Шопен, Рахманинов…).
 Чутко умел слушать время – был одним из наиболее ревностных пропагандистов современной музыки. Очень любил музыку Прокофьева с её детской светоносной радостью.
С 1937 года  Святослав Рихтер стал учеником Г.Г.Нейгауза Учить, в общепринятом смысле слова, Рихтера было нечему. Профессор всегда соблюдал в отношении него позицию советчика.
А Рихтер, уже закончивший консерваторию с отличием, лауреат конкурсов, титулованный музыкант продолжал показывать свои новые программы своему профессору до самой его смерти.
 Однажды, перед ответственными гастролями, Рихтер показывал Нейгаузу три новых программы. Они занимались часа три-четыре, после чего учитель по обыкновению пошёл прогуляться и проводить своего ученика.
 «Проходя мимо консерватории, – вспоминает Нейгауз, – Слава что-то занервничал, засуетился. Я уже знал, что это означало.
– Генрих Густавович, у меня тут одно место в сонате не получается как надо. Я зайду в класс, поиграю ещё немного.
Я махнул рукой и ушёл…
А утром старый сторож вошёл в класс: «Слава, у тебя уже давно всё получается как надо.
 Иди домой, поспи».
Вот таков Рихтер!

Октябрь 2004 года.

*Прелюдия -  вступление к музыкальному произведению более крупной формы.
Фуга – высшая и самая сложная форма в музыке полифонического склада.