Мой отец - офицер. Глава 5

Глава 5. Первый тракторист.


    Ноябрь 1937 года выдался холодным. Уже с пятого ноября ударили настоящие морозы, и даже днем температура не поднималась выше минус восьми градусов. Александр, которому два месяца назад исполнилось восемнадцать лет, уезжал, как и обещал председатель колхоза, на курсы трактористов в село Богородское. Дарья напекла сыну в дорогу кокурок – пресных булочек, сварила десяток яиц, отрезала кусок рыбного пирога. Все это она сложила Александру в дорожную холщевую сумку. Перекрестив Александра, Дарья долго смотрела вслед мужу и сыну, которые шли по замерзшей деревенской улице. Николай решил проводить сына до почтового тракта, и Дарья, глядя на широкие спины родных ей до боли мужчин, думала о том, что по стати сын мало, чем отличается от отца. Правда, Николай был немного повыше, шедшего рядом с ним сына.
    «Ну, Сано, мог ли я когда-то и помыслить, что мой сын будет учиться на тракториста? И что станешь ты первым трактористом в наших Югарах?» - отец по-прежнему, как в детстве звал его Сано. От этого у Александра что-то защемило в груди, жаль было уезжать из дома. Еще никогда в своей жизни не приходилось ему надолго покидать родительский дом. И хотя в Богородском жила родная тетка – Матрена Киселева – сестра матери, но взгрустнулось ему не на шутку.
     Николай понял настроение сына, тепло, по-отечески  обнял его за плечи. «Вот что, сынок, ты уже не малой, а жизнь она не только в Югарах. Повидал я ее в Петрограде, на военной службе в Семеновском полку. Много хороших людей на свете, их и держись. Не спасет Бог тебя и от дурных людей, умей только различить – кто тебе добра желает, а кто только так, лишь бы что-нибудь получить от тебя. В общем, ступай в жизнь, Сано. А мы будем тебя ждать».
Вскоре подошла колхозная подвода, Александр ловко запрыгнул в нее, помахал отцу рукой. И телега с ним и еще двумя такими же молодыми парнями из деревень Антониха и Поспелиха скрылась за ельником.
     Тетка встретила Александра приветливо. Двоюродные братья Михаил и Иван сразу же сказали, что спать он будет с ними на полатях. В первый же вечер повели его на посиделки, но Александр, по скромности своей, весь вечер просидел молча. Старшему Михаилу было двадцать три года, и он только этой осенью вернулся из Красной Армии. Еще не успел нагуляться, поэтому и тянул Александра на вечерки. И хотя младшему Ивану было всего-то двенадцать, но он неотступно повсюду сопровождал старшего брата. И на вечерки ходил вместе с ним.
    Через два дня началась учеба на курсах трактористов в МТС. Первое, что бросилось в глаза Александру, когда он входил на территорию станции - большой плакат, вывешенный над крыльцом школы трактористов. В верхней части плаката были изображены крестьянки, жнущие рожь серпами, а под ними волны бескрайнего хлебного поля, по которому шел комбайн с молодым парнем за штурвалом. Обе эти картины разделяло красное полотнище, по которому белыми буквами шла броская надпись: «РУКАМИ РАНЬШЕ РОЖЬ ЖАЛИ, ТЕПЕРЬ КОМБАЙНЫ ЗАШАГАЛИ!».
    Вновь прибывших на учебу молодых колхозников Варнавинского района встречал директор МТС Павел Егорович Павлов, который был родом из города Чкаловска. Когда начался митинг, из уст в уста передавали крестьянские парни то, что они узнали о своем директоре от работавших на станции трактористов. А был он сверстником и другом знаменитого на всю страну летчика, Валерия Чкалова.
    Ребята молча слушали немного хрипловатый, но полный оптимизма голос директора.
    «Большим достижением для вас, молодых колхозников, является организация в пределах нашего Варнавинского района машинотракторной станции. Вокруг ее организации сейчас развертывается ожесточенная классовая борьба. Единоличники, которые еще остались в деревнях, видят, что МТС ускорит перевод деревни на социалистические рельсы. Они выдумывают всякие небылицы. Но мы построим МТС наперекор всем врагам. Сейчас наша МТС оснащена двадцатью четырьмя тракторами колесниками, но уже следующей весной мы ждем пополнения, в том числе и гусеничных тракторов. Вы становитесь первыми трактористами в районе. Успехов в труде и в колхозном строительстве ждет от вас товарищ Сталин».
    После первых же дней учебы на курсах прикипел Александр всей своей крестьянской душой к трактору. Особенно на практических занятиях по вождению трактора и изучению устройства двигателя. Помыть детали, покопаться в моторе, а позже и самому проехаться на колесном «Фордзоне» - о чем еще мог мечтать деревенский парень. И все ему хотелось быстрее узнать и освоить. И увлекшись новым делом, он все свое природное упрямство направил на желание выучить то, что не довелось узнать за школьной партой. Страсть к изучению и овладению трактором поглотила все помыслы и чувства Александра. Ни о каких вечерках и посиделках не было и мысли. И как не подбивал его Михаил по вечерам идти на деревенские гулянки, Александр всегда отнекивался, объясняя это своей усталость на занятиях. А сам читал книги, которые выдавали на курсах.
    «Трактор «Фордзон» самый распространенный в мире», - курсанты внимательно слушают преподавателя в учебном классе, – «Поэтому и был он выбран в качестве прототипа нашего «Путиловца». Выпускается он на крупнейшем машиностроительном предприятии «Красный Путиловец» города Ленинграда. Задние колеса трактора- ведущие, а передние – направляющие. Поэтому задние колеса намного больше и мощнее передних. Основное назначение трактора – работа с плугом и другими сельскохозяйственными прицепами».
    А зима 1938 года на ветлужскую землю пришла с обильными снегами и трескучими и морозами. Дорога по селу проходила между высоких сугробов, как по снежному коридору. Но и они начали дружно таять с приходом весеннего тепла. Время учебы пролетело незаметно. Пришла пора практических занятий в поле. Вот здесь-то и узнал Александр вместе с остальными деревенскими парнями, что такое настоящая работа тракториста. Несладко пришлось молодым колхозникам при практическом освоении тогда еще не совершенной техники. А техника эта казалась тяжелой даже для них, рано познавших крестьянский труд. Здесь и пригодились природная сметливость и мужицкая хитрость Александра. Они-то и научили его упреждать поломки, которые частенько случались на тракторе. Чуть остановка – он сразу с тряпкой и ключом к мотору: протереть, подвинтить, закрепить, смазать.
    И вот начались занятия в поле. В начале апреля учились курсанты МТС на полях Богородского колхоза пахать и боронить. Однажды, далеко от села, у Александра в поле поломался трактор. Он внимательно осмотрел двигатель, коробку передач, задний мост, и понял, что здесь ему с поломкой не справиться. Сняв деталь, в мешке через вспаханное поле потащил ее в МТС. Ну, а потом обратно, по этому же полю за многие километры.
    Незадолго до окончания курсов, кроме «Путиловца», пришлось курсантам осваивать еще один тип колесного трактора - СХТЗ-15/30. В начале тридцатых годов вступили в строй Сталинградский и Харьковский тракторостроительные заводы, которые и выпускали для подъема механизации сельского хозяйства трактор с этой маркой. Несколько штук поступили в МТС. Работать на нем было ни сколько не легче, чем на «Путиловце». Заводился он вручную, причем очень долго. Трактористы, острые на язык, тут же придумали новую расшифровку аббревиатуре ХТЗ - «хрен трактор заведешь».
    Учеба на курсах трактористов подошла к завершению. Александр вместе с другими курсантами сдал экзамен по материальной части тракторов «Путиловец» и СХТЗ-15/30, по агротехнике вспашки, посева, уборки. Впереди остались практические экзамены по качеству вспашки и боронования.
Апрель почти на исходе. Весна. Настоящая, теплая. Днем воздух прогревает до двадцати градусов тепла. Деревня в это время года преображается. На березах, стоявших всю зиму белыми истуканами вдоль деревенской дороги, появились первые листочки. И как будто зеленой кисеей, украшенной бахромой сережек, оделись они, встречая погожие солнечные деньки. В палисадниках – цветение, благоухание.
    Нарушая деревенскую тишину металлическим грохотом и стуком, проехали четыре трактора улицей села Богородского, и остановились на краю невспаханного поля. Сегодня предстоял, пожалуй, самый ответственный экзамен для ребят из Горкинского сельсовета. А все, потому что в Богородское приехал Петр Федорович Кузнецов, который работал в Варнавинской МТС со дня основания. А теперь он был назначен руководить тракторной бригадой на территории Горкинского сельсовета, а значит и нынешние выпускники богородских курсов уже входили в ее состав.
    «Ну, давай, Александр Лебедев, покажи, чему ты научился за полгода учебы. А то родители ждут - не дождутся первого тракториста в Югарах», - почему-то к нему первому обратился Кузнецов, - «Не тушуйся, Саша, почувствуй себя настоящим трактористом, учеба закончилась. Оправдай доверие колхозников «Красной звезды», которые послали тебя на тракториста учиться. Им не терпится увидеть работу трактора на весенней пахоте».
    Александр уверенно подошел к трактору, с молодецкой удалью рванул за ручку стартера, и мотор, на удивление, затарахтел без перебоев, с четким равномерным стуком. Прицепив к трактору двухкорпусной плуг, он сел за штурвал, выжал сцепление и начал пахоту. За месяц практических занятий, которые проводились под присмотром инструктора или самостоятельно, Александр успел освоить и понять характер «железного коня». Так что теперь юноша делал уверенно то, чему его научили на курсах. Заканчивая пропашку второй полосы, он увидел, что Кузнецов, сняв фуражку, махнул ему рукой. Александр остановил трактор, но мотор не заглушил, а, спрыгнув на землю, подбежал к бригадиру.
«Уверенно, молодец. Пойдем теперь замеры сделаем».
    Взяв линейку, Петр Федорович в нескольких местах проверил глубину вспашки. Удовлетворенно подмигнул молодому трактористу. Протянул руку и крепко пожал ладонь Александра.
    «Собирайся, Саша, в Югары. Заждались тебя там колхозные поля. Пора пахать. А то мужики лошадей совсем заморят. Вот где тебя ждет настоящее дело. Скажу прямо - придется туго. Трактор, хоть и железный механизм, но поноровистей любого коня будет. Думаю, ты понял за полгода учебы, что собой представляет колесный трактор. Но ты, Александр, парень крепкий, здоровья тоже не занимать. И я уверен - справишься».
    В Горки они приехали на двух «Путиловцах» и одном «Фордзоне» еще засветло. Когда выезжали из Богородского, Александру достался «Фордзон», который он думал оставить на центральной усадьбе колхоза, но Кузнецов рассудил по-своему.
    «Александр, поедешь домой на тракторе. Все равно пахать поле под лен около Коровихи. Завтра привезу горючее, ты и начнешь. Да и родители пусть сегодня за тебя порадуются – вернешься в деревню трактористом!» - Кузнецов дружески похлопал Александра по плечу.
    Со стороны деревни Поляки в Югары въезжала грохочущая, дымящая трубой машина, из-под колес которой вылетали комки грунта деревенской дороги. Навстречу ей по улице деревни бежала толпа мужиков и баб. Они что-то кричали, некоторые при виде трактора, остановились и осеняли себя крестным знамением. Мальчишки, те, что посмелее и полюбопытнее, пытались на ходу запрыгнуть на трактор. К трактору была прицеплена двухрядная сеялка и, закрепленная в нерабочем положении, борона. Когда Александр на тракторе въехал на деревенскую улицу Югаров, вдоль нее, встречая трактор, стоял народ. Каждому хотелось посмотреть на невиданную машину. Прибытие трактора для колхозников стало важным событием с большой радостью.
    Около родительского дома Александр остановился и заглушил трактор. Из ворот вышел отец, за ним мать с младшими детьми Валюхой и Мишкой. Александр, устав от грохота трактора в долгой дороге, сидел, положа руки на штурвал, и с радостным чувством от возвращения домой, смотрел на родных. После полугода разлуки на него нахлынуло щемящее чувство любви к этим, самым близким и родным для него людям. Он вдруг увидел, что отец и мать уже немолоды, и не только от прожитых на свете почти шести десятков лет, а скорее от тяжелого крестьянского труда. Время и заботы нарисовали на их лицах глубокие морщины. Мать стояла, опустив руки, крепкие, сильные руки женщины-крестьянки с узловатыми венами. Александр подумал, сколько она пережила: и голод, и две войны, и долгие два года ожидания мужа, и все время работала, работала. Совестливо и честно, и так же воспитывала детей. В отце, несмотря на возраст, чувствовалось жизнелюбие. Он немного иронично улыбался сыну.
«А что, Сано, правду говорят мужики, что хлеб будет пахнуть керосином, ежели его посеять на земле, вспаханной трактором?» - спросил он с мужицкой усмешкой. Но Александр почувствовал, что за этим сарказмом отец хочет спрятать свою гордость за сына. Пусть, мол, не очень задается оттого, что стал первым трактористом в Югарах.
    На следующее утро приехал Пётр Фёдорович Кузнецов, привез на лошади горючее для трактора. Выехали на поле, прицепили плуг. Для Александра началась первая самостоятельная пахота.
    С давних пор время весенней пахоты для русских земледельцев было временем одной из тяжелейших, обременительных работ. Пахали на лошадях, идя за плугом. И вот на смену лошадиной тяге пришли трактора. И когда Александр начал сегодняшнюю пашню, на краю поля собралось почти полдеревни. Народ смотрел на работу трактора с большим интересом. Многим эта стальная машина была в диковинку. Крестьяне увидели, как легко трактор может пахать и по холмам, и в округе. Они убедились, какая это полезная, чудотворная и мощная машина.
    Александр работал с наслаждением. Он чувствовал каждое движение трактора. Оглянувшись назад, удовлетворенно про себя отметил, что пласт земли, вывернутый плугом, получается ровным и блестящим. Хорошая пашня.
Вспомнился вчерашний разговор с отцом, когда в избе стало сумеречно и пришлось зажигать лампу. Дети давно спали, а мать что-то стряпала и возилась около печи.
   «Раньше-то помню, еще парнишкой, когда был, отец на запашку приглашал священника отслужить молебен о поле. А самую-то раннюю запашку в Степанов день начинали, двадцать шестого апреля», – начал свой рассказ о былом Николай, - «А до этого ходили крестным ходом с иконами от храма в Горках до поля. Потом и на засев, уже в день Еремея запрягальника, священник первый бросал зерно при посеве, да зерно-то кропил водой из водосвятной чаши. Брали икону Николая Чудотворца и в его день ходили по полям. Это уже по засеянным полям, девятого мая. Всякое дело начиналось с молитвы. С этого же начиналась и пашня. А сыновья-то, отправляющиеся на пашню, кланялись родителям и просили благословения. Самый последним был сев льна  в день Олены-леносевки двадцать первого мая. Это сейчас все перепутали уполномоченные, не хотят старых правил крестьянских принимать. Все теперь по-новому. Вот и ты завтра, сказывают, под лен начинаешь пахоту, а это рановато. Ну, им видней, нынешним-то земледельцам».
    Отец тяжело вздохнул, посмотрел на икону Святителя Николая. «Все порушили, и веру, и церкви. В Горках нету храма-то, взорвали его. Растащили по кирпичику на нужды свои. Никто Бога не боится. Ну, ладно, Сано, давай ложись, а то намаялся сегодня, а уж завтра - в поле. Успехов тебе, сынок, в нашей нелегкой крестьянской доле».
    Через неделю Александр заканчивал пахоту. Остановив трактор около березового островка среди поля, он посмотрел вокруг. Черная бесконечная пахота, а над нею висело яркое голубое небо. «Какая красота, Господи!» - вздохнул он полной грудью. Сквозь редкий березняк пахота чернела землей, отваленной его плугом. Александр заглушил трактор, по вспаханной земле прошел на этот островок из больших и маленьких берез, оставшийся нетронутым среди поля. Сел на теплую землю, привалился спиной к белоствольной березе, и посмотрел в голубое прохладное весеннее небо. На душе было светло и свежо. Работа закончена. Завершена первая самостоятельная пахота. И радостное чувство охватило его оттого, что он это сделал – впервые в жизни самостоятельно вспахал огромное поле. Мог ли он, деревенский парень, думать еще два или три года назад о том, что будет работать на тракторе и станет первым трактористом в Югарах? Вдыхая апрельский дух, приносимый с черных полей, Александр слушал вороний грохот с верхушек берез, с наслаждением щурился от солнца. Оно светило во всю мочь, согревало землю и благословляло труд человека, занятого самым нужным и благородным делом на земле – выращиванием хлеба.
     Александр отдохнул, посидел еще немного, вслушиваясь, как высоко в небе, невидимые глазу, трепещут и звенят жаворонки. Поднялся с теплой земли, завел трактор и поехал по грязной, полевой дороге в деревню. Улыбка озаряла радостью молодое, красивое лицо первого тракториста деревни Югары, которая притулилась в ветлужских лесах, на угоре, у самого тракта между старинными уездными городами: Варнавином, Ветлугой и Макарием на Унже.