Глубина 9

                Рутина

   - Опять к нам? - засмеялся Сергей Адамович. Он стоял на палубе у трапа и жмурился на теплом утреннем солнышке как кот.
   - Ух как вы меня встречаете, прямо как адмирала.
   - А как же, вы у нас почетный гость. Еще четверо ваших с нами идут, но они молодые, второе-третье погружения, в океан первый раз, еще с вечера здесь.

   - Тысячи три для начала?
   - Да, с троса. Лодка полностью в вашем распоряжении. Михаила пока оставили на берегу, переживает, наверное.

   - Еще как. А молодежи чего переживать? Глубина везде глубина, что в океане, что в Охотском.
   - Вот вы им и объясните. Время будет. Ну, сейчас отходим, вынужден заняться прямыми капитанскими обязанностями. А после обеда жду вас с Амаяком Ашотовичем у себя. Кофе выпьем, побеседуем.

       
   - Слушай, я вот чего все хочу спросить, - сказал Николай. - Вот когда ты робота на станцию отводил, у тебя в контейнере автоматика не сработала. Ты на станцию ушел. А на семи тысячах? Подстраховывать-то некому.

   - Автоматика может не сработать и на трех тысячах. Можешь и по другой причине не вернуться. Я же говорил, что и за год-два до меня были случаи невозвращения. А на большой глубине риск несрабатывания возрастает, это да. Я чуть позже расскажу.

       
   Василий немного погулял по палубе и спустился в исследовательский отсек. Лодки, не "Кавказа". Как-то привык он уже там. Аркадий тестировал какой-то датчик, доктор сидел в позе лотоса в блаженной нирване.

   - Не трогай его, - сказал Аркадий. - Он только что отключился. Делать ему все равно нечего. На обед пойдем - разбудим. А я ведь статью-то про перифилл написал. Сейсмологи воют от восторга. Ты, конечно, соавтором. Теперь все это надо расшифровать, статистика нужна, а где ее взять? Ты там, если остается два-три часа, повысматривай их, а?

   - Служебное положение в личных целях?
   - Ну это тоже исследование, - возмутился Аркадий. - Ну и шкурный интерес тоже. Подбирается материал для докторской. А тебе, когда диплом получать будешь, могут кандидатскую оформить, по совокупности.

   Василий удивился:
   - А разве так можно?
   - Раньше я о таком не слышал, но ведь все когда-то бывает в первый раз. Ладно, это подождет. Давай-ка лучше партию перед обедом. Мне доктор интересный вариант в сицилианской защите показал.
   - Разговорил все-таки? - хмыкнул Василий.

   Обедали, как правило, не по графику. Поэтому в столовой, кроме Аркадия, Василия и доктора, был лишь невысокий полноватый мужичок лет тридцати. Он подошел к столу чуть позже:
   - Не помешаю?

   - Садись, конечно, - сказал Аркадий. - А то эти морды так уже надоели. Походишь с нами - сам поймешь.
   - Кракен? - уточнил Василий.
   - Ага. То есть... ну да... - совсем запутался мужик. - А вы?
   - А я тоже.

   - Василий Семенович? - удивился незнакомец.
   Доктор засмеялся:
   - Что, не похож? Ни клюва, ни щупалец?
   - Да нет, не то. А я Николай Степанович. То есть Коля.

   - Спокойнее, коллега, - вмешался Аркадий. - Вы Коля, это Василий, это Егор, но он любит, чтобы его называли уважительно: доктор.
   - Давно ходишь? - спросил Василий.
   - Всего третий раз. Два раза с "Востока", на две и на три тысячи.

   Доктор спросил:
   - А что один, остальные где?
   - Как-то у нас особой дружбы нет. Они сами по себе, я сам. Они помоложе, сразу после срочной службы на флоте. Мы и на базе не дружили, я больше на тренажерах да в бассейне, а они... Не нравится им что-то. Говорят, не того ожидали.

   - Ну да, - сказал Василий, - чуть больше двадцати, на подвиги тянет. Ихтиандры, блин. А сам-то что думаешь?
   - Да я и сам не пойму, - признался Николай. - Конечно, у Ихтиандра в кино жизнь красивее была. Все разноцветное, все светится. А тут темнота и постоянные сигналы. От боковой линии, ультразвук, экран. Все время в напряжении.

   Василий согласился:
   - Это верно, для красоты лучше аквариум купить. С золотыми рыбками. Уходить-то не собираешься?
   - Зачем? Работа. Это же не песни с плясками, - как-то хозяйственно ответил Николай. - У дна похожу, может, там поинтереснее.

   - Это правильно. Не ищи интерес - он сам тебя найдет. Чуть позже сам поймешь, что чем меньше приключений, тем лучше.
   Доктор добавил:

   - А я, как специалист, скажу: в кракены сразу отбирают индивидуалистов по характеру. Так что если нет у вас приятельских отношений - не беда. Заходи к нам, поговорим, я тебе пару книжечек дам.
   - Вот только секты нам тут и не хватало, - завершил беседу Аркадий.

   - Что, Василий Семенович, пора опять к доктору на измывательства? - поинтересовался дня через три Аркадий.
   - Ага, пойду. Два дня анализы, сутки в контейнере, выход. Как обычно.
   - Ну да, как обычно.

   Аркадий не рассказывал Василию, что последнее время, как начал тот на семь тысяч погружаться... Ну, Василий в контейнере отлеживается, у доктора самая работа, а он в одиночку, натихую уговаривает бутылку коньяка. Капитан с доктором знали, но все понимали.

   - А потом уж две недели с нами на лодке походишь. У "Кавказа" сейчас будет почти конвейер: четыре кракена один за другим, по три-четыре дня на каждого. А мы тебя будем страховать, пока ты с настоящим кракеном разговоры разговаривать будешь.

   - Как страховать? - удивился Василий. - У вас же предельная глубина шесть тысяч?
   - Ну какой-то запас прочности есть. Инженеры так сказали.

   На этот раз Василий ждал кракена часа четыре. Поболтался рядом со склоном, надо дном, нашел место чуть поглубже и маленькую россыпь перифилл на радость Аркадию. Наконец он увидел знакомый светящийся силуэт. Кракен был доволен.
   - Ты быстро пришел.

   - Я обещал - и я пришел.
   - Давай поговорим.
   - Конечно. Но сначала решим, как нам называть друг друга. Мы живем вместе, нас много, у каждого свое имя.
   - Имя? Подожди. Я подумаю.

   Василий подумал, как хорошо поработали шифровальщики: они с кракеном почти свободно понимали друг друга. Минут через двадцать кракен сказал:
   - Я понял. У тебя тоже есть имя?
   - Да. Меня зовут Василий. Вася. А как тебя зовут свои?

   - Мы редко видимся. Но тогда меня зовут...
   Кракен что-то пропел и прощелкал. Речевой аппарат после паузы перевел:
   - Мудрый из впадины.
   Ну да, как перевести название. А просто повторять звуки бессмысленно.

   - Можно, я буду называть тебя Мудрый?
   - Да, можно.
   - А почему вы редко видитесь со своими?
   - Нам трудно быть вместе. Мы говорим о жизни здесь. Потом о жизни там, наверху. Когда я последний раз говорил, мне никто не верил.

   - Они думали, что ты врешь?
   - Врешь? - удивился Мудрый.
   - Ну говоришь то, чего нет.
   - Понимаю. Нет, у нас так не делают.
   - Ну, ты мог ошибаться. Не хотел, не знал, ошибся.

   Мудрый опять задумался:
   - Да (может быть). Так они и думали. Потом ругались, потому что они не поверили. Потом они ушли к себе, я к себе. Ты обещал рассказать, как вы появляетесь, как живете.

   Теперь задумался Василий.
   - Ну, нас много, но мы разные. Мужчины и женщины. Поровну. Мужчина и женщина встречаются. Получается семья. Рождаются дети. Не буду рассказывать, как там получается внутри.
   Мудрый согласился, что это совершенно ни к чему.

   - Семья живет вместе, - продолжил Василий.
   - И не ругаются? - удивился Мудрый.
   - Еще как, - засмеялся Василий.
   Мудрый его поддержал. Отсмеявшись, он сказал:
   - Пока хватит. Мне надо подумать. У нас все не так. Потом расскажу. Давай о другом.

   Василий сменил тему:
   - Помнишь, прошлый раз мы говорили о перифиллах, которые светятся?
   - Помню.
   - Они поют, только когда чувствуют толчок?

   - Нет, просто тогда громче. А потихоньку они поют всегда. У каждого... как сказать, когда вместе?
   - Поселения.
   - У каждого поселения своя песня. Помогает мне найти мою впадину, когда я сверху иду к себе отдыхать.

   - Вот это да, - подумал Василий, - прямо навигационные знаки.
   - Мы много сейчас говорим, - сказал Мудрый. - Давай помолчим вместе.
   Василий согласился, и они замерли у дна. Часа через три Мудрый сказал:
   - Хватит. Приходи еще.

   - Спасибо.
   - Это что? - спросил Мудрый.
   Опять непонятно: что говорить?
   - Ну, я понял тебя... и хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Да (может быть).

   - Понял. Мы говорим: "Спокойной воды".
   - Да, спокойной воды.
   - Иди. Сейчас никого нет, безопасно.
   Мудрый приглушил свечение и ушел в глубину.

   Времени оставалось еще часов пять. Пару часов Василий покрутился вокруг перифилл, записывая все, что можно. Затем часок подремал. Здесь, на глубине, дремать можно было сколько угодно. Василий все хотел спросить у доктора, отчего так, и каждый раз наверху забывал. За два часа до контрольного срока он зашел в контейнер.

   Проснувшись, Василий увидел доктора и Аркадия. Обычная кружка кофе, завтрак, затем он поинтересовался:
   - Ну как я на этот раз?
   - Вот каждый бы раз так, Василий Семенович, - сказал Аркадий. - Информации море, приключений никаких.

   - А с "Кавказом" связь есть? - поинтересовался Василий. - Как там у молодежи дела?
   - Раньше вы чужими делами не интересовались. Я же говорил, у них сейчас конвейер. Николай вернулся, сейчас после контейнера отдыхает.
   - Без приключений?

   - Да все хорошо, - ответил Аркадий. - Вы никак еще одного ученика взять решили?
   Василий смешался:
   - Да я просто так спросил.
   - Ну да. Вон и Мишка чуть не кипятком... м-м-м... В общем, кипятком. Ждет не дождется, когда вместе с вами пойдет с кракеном разговаривать.

   Василий посерьезнел:
   - Я ведь много об этом думал. На контакт идет только Мудрый, других не видать. И еще неизвестно, как он воспримет кого-то другого. А у Мудрого и к своим особенно теплых чувств нет.

   Живет почти отшельником, другие его каким-то чудиком считают. Осторожнее надо.
   - Но ведь и вы не железный, Василий Семенович, - сказал Аркадий. - Четырнадцать погружений уже.
   - То-то и оно.

       
   - Так ты же хотел про то, как автоматика отказала, - напомнил Николай.
   - Будет тебе и автоматика, - сказал Василий, отпив из бутылки. - Черт, никакого удовольствия. Башка болит, кости болят. Так, наркоз.

       
   Опять у Василия был месяц перерыва (или около того) между погружениями, и он бездельничал в исследовательском отсеке лодки. Аркадий с доктором имитировали работу, но было видно, что тоже маялись бездельем. Лодка на это раз не болталась в океане самостоятельно, а занимала свое штатное место внутри "Кавказа": механику понадобилось что-то по-быстрому перебрать.

   - А вот скажи, Аркадий, почему из школы приходит все больше молодежи, сразу после флота? Я вот по своему опыту знаю, что человек лет под тридцать имеет намного меньше шансов найти на глубине какое-то приключение. Вон у Гриши ведь на ровном месте чего только не было.

   - Кто же его знает, - ответил Аркадий. - Это ты у доктора спроси.
   Тут зашел Николай:
   - Не помешаю?
   - Нет, конечно, - ответил Аркадий. - Как сходил?

   - Да вроде хорошо. На четыре тысячи.
   - Глубину наращиваешь? - поинтересовался Василий.
   Николай пожал плечами:
   - Я же не сам, мне предлагают. Вроде получается.

   Вмешался доктор:
   - Это ты удачно зашел. Расскажи-ка, как ты к нам попал. Не секрет ведь?
   - Да ну, какой секрет. Сам я из Ростовской области. Хутор у нас, но большой, что твое село. Отслужил на флоте, потом пошел на судоремонтный, дизели судовые перебирать. И уже лет через пять было обследование плановое.

   - Диспансеризация, - уточнил доктор.
   - Ну да. А через недельку подходит ко мне мужичок и предлагает пройти еще одно обследование. Я ничего не понял, но начальник цеха надавил, еще премию обещал. Я и поехал.

   Василий поинтересовался:
   - Флот-то какой?
   - Северный.
   Василий, честно говоря, ошалел и спросил у доктора:
   - Это что же, ваши по всей России щупальца запустили?

   - Мне об этом ничего не известно, - уклончиво ответил тот.
   Николай продолжил:
   - Ну, после обследования мне предложили на глубине поработать, но как-то туманно. Я сначала думал, что-то вроде батискафа. А в школе уже подробнее объяснили. Но обратно никто не ушел.

   - Это уж я знаю, - сказал Василий.
   Затем Аркадий сказал:
   - Все-таки я думаю, Василий Семенович, что этот набор только отслуживших как-то связан с повышенным интересом военных к нашей базе.

   У молодых понятие о дисциплине имеется. А подготовка каждого кракена слишком сложна, и очень невелик срок активной работы, чтобы выгонять за каждое непослушание. Или на губу сажать. Если ему постоянно нужны тренажеры и бассейн. А хорошего в этом мало. Я, как и наш Андрей Дорофеевич, погоны носить не хочу.

   Затем пошел обычный треп ни о чем, а в следующий раз с Николаем Василий встретился дня через три. За обедом.
   - Здорово, Коля, - сказал Василий, подойдя с подносом к столику. - Я устроюсь рядышком?
   - Конечно, конечно.

   - А и хороший кок на "Кавказе", - сказал Василий минут через пять. - Лучше, чем на лодке. Там я этого не говорю, чтобы не обижать, но...
   - Да, готовят здесь хорошо, - согласился Николай. - Вы когда теперь на глубину? Или некорректно об этом спрашивать?

   - Отчего же. Дней через десять лодка пойдет самостоятельно, ремонт закончат. Поболтаюсь с ними еще недели две, потом пойду на погружение. Я ведь Мудрому обещал.
   - Да, -вздохнул Николай, - я ведь ваши записи смотрел. Как вы друг друга понимаете.

   Василий захохотал, подавился компотом, прокашлялся:
   - Ну ты, Николай, даешь. Понимаю я его. Несколько раз я его видел, речевой транслятор только в последние погружения кое-как отладили. А ты говоришь. Самое интересное впереди. Осторожнее только надо. Надоест ему все это - и что тогда? Сам-то что планируешь?

   - Планируют другие, нас ставят в известность. Но в общих чертах: примерно в то же время, что и вы, но пойду с "Кавказа". Глубина от четырех до пяти, но у дна.
   - А вот это хорошо. Глубина относительно небольшая, у дна живности довольно много, интересно.

   - И еще меня озадачили: в свободное время изучать документы по станции. Так что как случай представится - я к вам за консультациями, и вообще...
   - Всегда рад, - ответил Василий.

   Десять дней прошли легко: Василий уже научился справляться с периодами вынужденного безделья между погружениями. Да и бездельными эти дни не назовешь. Учеба, причем усиленная. Веретенников поставил ему задачу ускоренного изучения университетских курсов. Пока получалось.

   С такими-то консультантами да репетиторами. Да еще на "Кавказе" тренажер поставили. Имитатор погружения компьютерный. Правда, Василию он не понравился: деревянный какой-то, не та степень достоверности. Да и он уже убедился, что как ни тренируйся, а в каждом реальном погружении что-то неожиданное обязательно.

   Остальные кракены тоже сходили по разу. Приключений на задницу не сыскали, по крайней мере крупных: обязательно были бы разговоры. А о мелких говорить не принято, а чужие записи Василий уже давно не просматривал. Уж очень специфичной была его область подводной деятельности, а о возможных новых опасностях Мудрый расскажет ему лучше.

   Ну а в положенное время полез Василий в лодку. Начал он ее уже воспринимать как родной дом. И теснота не мешала, и то, что не всегда на палубу выбраться можно. Привык. Заниматься можно и там. Главное, как уже было сказано, день правильно спланировать. Тогда и от скуки маяться не будешь. А там и время погружения.

   Семь тысяч стали для Василия уже привычными. Конечно, глубина чувствовалась, но он уже знал, чего ожидать. Те же полчаса отдыха надо дном, та же неспешная двухчасовая прогулка вдоль склона. И та же яркая россыпь светлячков.
   - На этот раз ты пришел быстро, - сказал Мудрый. - В следующий раз так быстро не надо. Меня здесь не будет.

   - А где ты будешь?
   - Меня позвали наши.
   - Ты пойдешь туда, где они живут?
   - Нет, пойду я, и пойдут они. Здесь глубоко и у них глубоко. Мы встретимся выше.

   Василий понял, что встреча пройдет на нейтральной территории.
   - Хорошо, я приду позже. Сейчас быстро, в следующий раз шесть раз так быстро.
   - Шесть?
   Василий щелкнул один раз:
   - Быстро, как сейчас.

   Затем щелкнул шесть раз:
   - Шесть.
   Мудрый надолго задумался, затем сказал:
   - Понял. Да, так будет хорошо. А как назвать...
   Он пропел два раза.

   Следующие два часа ушли на то, чтобы перевести на кракенский числа от одного до ста и поговорить про таблицу умножения.
   Затем Мудрый сказал:
   - Это мне рассказывали, когда я был маленький. Мы еще поговорим об этом. Потом.

   - Конечно, конечно, - согласился Василий. - Ты знаешь, мы наверху очень редко видим ваших.
   - Что делать наверху? Рыба есть и глубже.
   - А почему ваших видят, когда они дерутся с кашалотами?

   Кракен небрежно заметил:
   - Кашалот? Я понял. Большие, быстрые, но глупые.
   - Но ведь они обычно побеждают? А говоришь глупые. И ведь у вас есть защитная жидкость. Я видел, как она действует.

   Кракен опять замолчал и потускнел. Василий знал, что это означает раздумье. Потом он сказал:
   - Защитная жидкость... нельзя... нехорошо. А побеждают... Не они хотят, мы хотим. Становится скучно жить, и мы идем наверх. Ищут кашалота. Это правильно. Скоро и я пойду.

   Василий заволновался:
   - Может, не надо? Ты ведь говорил, что со мной интересно, потом есть о чем подумать.
   Мудрый засмеялся:
   - Скоро для меня. Для тебя долго.

   Потом он сказал:
   - Приходи позже. Выше. Там, где есть рыба. Я тебя найду. Погуляем, я покажу, кто вкусный, кто нет. Кто для тебя опасный.
   - Акулы?

   - Есть и другие. Ты маленький, для тебя многие опасны. Надо знать. Поговорим про... как вы называете их? Один, два, три...
   - Числа?
   Василий смутился:
   - Я, вообще-то, не очень хорошо их знаю.

   - Я понял, - заиграл огоньками (заулыбался) Мудрый.
   - Это ничего, - сказал Василий. - Пока ты встречаешься со своими, наши математики, которые хорошо про числа знают, запишут свои лекции на аппаратуру...
   Мудрый уточнил:
   - Аппаратура - это что?

   - Я принесу и на месте покажу, - выкрутился Василий. - Ты сможешь смотреть и слушать других наших, они умнее меня. И сам расскажешь, что хочешь.
   - Понял, - ответил Мудрый. - Я пойду. Устал. Думать.
   И исчез в темноте впадины, разом погасив все огоньки.

   Василий посмотрел на таймер:
   - Ого, восемь часов проговорили. А всего одиннадцать. Пойду-ка я в контейнер. Никто не осудит, а у меня может еще одно погружение без приключений обойдется.
   И ведь обошлось.

   - С удачным прибытием, Василий Семенович.
   Как всегда, Василий увидел доктора с кружкой кофе.
   - Вот если всегда так спокойно будет, как в прошлый раз и в этот, я соглашусь, чтобы вы еще походили. Погрузился, поговорил с кракеном, вернулся.   

   Все довольны, информации море, неприятностей ноль. Тем более что смотрел я ваши записи и понял, что сидеть вам до весны на берегу.
   - Ох вряд ли, - сказал Василий.
   Дальше мы увидим, что он был прав.

   - Какая у нас сейчас программа?
   - А вот мы двоих молодых дней за пять выгрузим, один - Николай, еще разок на пять тысяч сходит. А "Кавказ" за это время двух оставшихся на тросе выпустит. И на базу. А у вас как обычно: ищите себе занятие сами.

   - Нет, все-таки измельчало нынешнее пополнение, - говорил где-то через недельку доктор. Кроме него в каюте были Аркадий, Василий и Николай.
   - Вон Гришка раньше: что ни погружение, то... Или лодку американскую ножом поковыряет, или буй шпионский раскурочит, или корабль средневековый найдет. А Василий Семенович... И толчок подземный, и в горячих сернистых источниках искупается.

   Василий не любил вспоминать, как он, изжеванный акустическими ударами, перепадами давления, полуотравленный, вынужден был выходить из допустимой зоны глубин, терял сознание на глубине, и до сих пор не понимал, как ему удалось добраться до контейнера.
   - Сам сходи, потом языком чесать будешь, - пробурчал он и вышел.

   - Нехорошо получилось, - негромко сказал Аркадий. - Он ведь все это не сам искал. Его в это сунули, причем без его согласия. Я ведь эту историю лучше тебя знаю и до сих пор наших экспериментаторов простить не могу. Начальник отдела тоже знает далеко не все. Иди-ка ты, брат Егорушка, извиняться.
   Доктор крякнул и вышел вслед за Василием.

   - Ну дурак я, дурак, Василий Семенович, - каялся он через пятнадцать минут, найдя Василия на палубе "Кавказа". - Сам не знаю, что это на меня нашло. Говорил же мне папаша: "Читай Пушкина каждый день перед сном. Одну только строчку, где у него грешный язык вырывают". Или Лермонтова? Ну не было у меня злого умысла, просто дурак. Давайте это забудем, а?

   - Да забудем, конечно, забудем. Только когда вы с другими кракенами беседовать будете, вы этот случай вспоминайте. Рассказывать никому не надо, но вспоминайте. Сыро здесь что-то, пойдемте в каюту.

   Первое время по возвращении на базу Василий жил в своей комнате один: Гриша после отпуска перебрался в поселок. Ну Мишка с Николаем заходили, но все равно скучновато. Зашел он повидаться с Веретенниковым. Ну и Зотов был там. Он от возбуждения только что не приплясывал.

   - Это настоящий прорыв, Василий Семенович! За эти полгода, что у вас будет перерыв, мы запишем несколько лекций по математике наших крупных ученых. Начальный курс, разумеется. Дополним это голографическим изображением...
   - А это возможно? - удивился Василий.

   - Можно, все можно. Сделаем записывающую аппаратуру, приспособленную под анатомические особенности кракена. Боже мой!
   Зотов бормотал в экстазе, Веретенников, похоже, был с ним полностью согласен, а Василий чувствовал, что время спокойных, предсказуемых погружений заканчивается. Что-то они опять придумают.

   Ну а еще через пару дней, как это уже бывало раньше, шел Василий мимо палисадника у здания отдела, а тут и Андрей Дорофеевич.
   - Василий Семенович! Как удачно. Давайте посидим, поболтаем.
   - Давайте, - вздохнул Василий.

   - Погодка-то какая чудесная, а?
   - Да не тяните вы, - ответил Василий. На правах ветерана он уже мог позволить себе некоторую вольность.
   - И то верно. У вас же сейчас в общении с кракеном полугодовой перерыв?
   - Ага.

   - Полгода-то многовато. Или хотите заканчивать?
   Василий насторожился:
   - Да не хотелось бы бросать дело незаконченным.
   - Ну, это дело может не закончиться еще очень долго. И детям нашим хватит, и внукам.

   - Я имел в виду, что надо еще Мишку или кого-нибудь другого с кракеном познакомить.
   Андрей Дорофеевич согласился:
   - Это так, конечно. Но за полгода навыки легко и порастерять. У вас ведь не было такого перерыва?

   - Нет.
   - И раньше ни у кого из наших не было. А тут еще доктор ваш рекомендует одно облегченное погружение, тысячи на четыре. Что, если вы с Николаем сходите на станцию, на плато?
   Василий удивился:
   - А почему Николай? Мишка же там уже был?

   - Николай все-таки постарше, поспокойнее. Нам и нужен такой кракен, способный в случае чего подстраховать станцию. Робота они выпустят в это время со станции, поводите его на ручном управлении. А Мишку мы нацелим на общение с кракеном. Вы ведь тоже не железный, а? Ну в следующем сезоне еще походите - и все.

   Так и получилось, что в конце октября Василий снова поднимался по трапу "Кавказа".

                Продолжение следует