Волчица глава 38

          
          (фото из интернета)


           Глава 38.   СЕМЕНЫЧ  ЗЛИТСЯ

 

   
          Семеныч следующим утром снова пошел на реку. Закинул  мормышку и стал ждать. Рыба снова клевала, как  на заказ.  Но Семеныч пришел сюда вовсе не за рыбой, он хотел увидеть того мужика в комбинезоне. Но тот, как назло, не появлялся.  Потеряв терпение,  и изрядно замерзнув,  старик хлебнул немного водки и,  тяжело поднявшись,  побрел к вчерашним мужикам, которые  сидели чуть в стороне.  Ноги не гнулись, на старые кости, что ни надень, все одно – без движения замерзнешь. Подойдя к Ивану с Петькой,  Семеныч поздоровался, поинтересовался, как клюет рыба и  решил без обиняков спросить у них, не видели ли они того мужика в иностранном костюме, чего тень на плетень наводить? Если что, так они тоже должны знать, кто по деревне шастает.
- Вань, - зная, что Иван более спокойный и толковый мужик, спросил Семеныч, - Я вчера тут странного рыбака видел. В ярком костюме. Не видали его?
- Так не только видали, да еще и выпили вместе! – ответил Иван.
- А чем он тебе не понравился? – удивился Петька.
- Что он девка что ль, чтоб  нравится? – разозлился Семеныч. – Узнали хоть, кто таков? С кем водку-то распивали?
- Да нормальный мужик, городской. В соседней деревне, комнату снимает, – ответил Петька.  – Избушку у меня купить хочет, а то развалится и  никакой пользы!
- Избушку, говоришь? – нахмурившись,  спросил Семеныч. – Это не ту, что недалеко от заимки?
- Ту. Забросил я охоту.  По тайге опасно сейчас таскаться.  Да, Семеныч, а че  ты к нему прицепился? Нормальный мужик, и снасти у него классные!
- Больно ты язык распустил, -  насупившись, проговорил Иван. – Все ему выложил, что в деревне говорят. Может, он и нормальный мужик, но что-то в нем странное есть. Налет какой-то. Не пойму. Говорит нормально, но словечки проскакивают.
- Какие такие словечки? – поинтересовался Семеныч.
- Блатные. Перетрем, побазарим, что-то все же в нем странное. А когда спросили,  как звать, будто придумывал имя или забыл…
- А как звать? – поинтересовался старик.
- Серегой.
- Серегой…  Мужики, а морда у него не рябая была? Ну,  вроде как в оспинах?
- Рябая, как у  Вальки  нашей, из крайнего дома, – подтвердил Петька. - Говорят,  в юности какой-то там фурункулез был. Будто горох на ней молотили! – и засмеялся.
- А ты че, знаешь его что ль? – спросил Иван.
- Знать не знаю, но видел  пару раз, - задумчиво проговорил Семеныч, - и чего спрашивал?
- Да так, ниче. Про убийства Петька ему сам сказал, да и про Анькину племяшку проговорился, что, мол, исчезла. 
- Интересовался? – нахохлился старик.
- Ну, спросил про лесника, мол, есть ли родня. Вроде как с состраданием.
- Ага. И вы ему все выложили! А вдруг это бандит? Не подумали?
- Не похож вроде! – воскликнул Петька.
- В общем, мужики, вы с ним поострожней лясы-то точите.  И зачем ему избушка понадобилась?
- Просил с собой на охоту взять. Провести его по тайге.
- А этот дурак Петька ему еще ляпнул, что догадывается, где дочка егеря нашего прячется. Мол, за болота могла уйти, - сказал  Семенычу Иван.
- Дураком родился, дураком помрет! – зло поглядев на Петьку,  сплюнул Семеныч. – Тебе какая разница, куда Вероника уехала или ушла? Что ты язык распускаешь?
- А че такого-то? Он туда не дойдет, и проводника в деревне не найдет. Даже если и захочет.
- А зачем ему это, ты не подумал?
- А че думать-то? Охотиться хочет научиться. Не умею, говорит, городской.
- Врет он все.  Знамо дело, за кем он охотится! Ты вот что, Петька, избушку ему, если продашь,  больше с ним никаких дел не веди. Попадешь в историю,  еще пожалеешь.
- Думаешь,  бандит? – спросил Иван.
- А кто его знает! – проговорил Семеныч. – Дураками не будьте. Своих всех знаем, а этот,  кто знает, что у него на уме?
- Тебе-то какое дело до Вероники? – засмеялся Петька. – Ушла,  и слава Богу. А то,  бывало, как придет в деревню со своим кобелем, все по домам прячутся. Не собака а зверь!
- Снова дурак! – закричал Семеныч. - Собака никогда доброго человека не тронет, особенно эта. У  Федора всегда  алабаи были, и никого не трогали. Я к ним в лесничество часто ездил.  И если Дон загрыз кого, значит, так и надо было. Заслужил!
- Поняли, поняли! Не ори! – сказал Иван. – Будем на чеку. И трепаться больше не станем. А если что узнаем, то тебе сообщим.
- Вот и славно!  - переминаясь с ноги на ногу, сказал старик. – Пойду я, замерз. Рыбы уже наловил, что мне одному-то  надо?
- Бывай! – крикнули вслед уходящему  Семенычу  мужики.
Семеныч собрал снасти и пошел в сторону дома.

- Да, Петька,  выходит, зря мы этого Серегу приветили, надо было послать его куда подальше.
- Да ладно тебе! У старика уже маразм. Все ему бандиты чудятся! Он с егерем якшался, все знают.  Вот и боится всего. Даже своей тени! – заржал Петька.
- Ты его в маразматики не записывай. Он на фронте  разведчиком  был. Старая гвардия нам еще сто очков  вперед даст. Он может и  старик, но в своем уме! – сказал Иван. – Хватит что ль сидеть. Пошли. Холодно что-то стало. 
- Пошли,  только избушку я свою  все равно ему продам. Бандит или нет мне без разницы. Деньги, они  на дороге не валяются.
- Да делай ты, что хочешь, только я пас! Я с ним больше водку пить не буду!

Семеныч пришел домой, кинул в сенях снасти с тулупом,  и,  зайдя в комнату сел на диван.  Ему надо было все обдумать. Ясно, что этот рябой,  тот самый мужик, что следил за домом Анны. Ему он даже  издалека показался знакомым. А тут еще и морда рябая. Точно он!  Значит, снова они  объявились.  Не оставляют надежду на то, что найдут Анну и Веронику.  Старик вскочил,  и вышел в сени одеваться, решив наведаться к Виктору.
- Куда ты, Семеныч? – удивилась Анна, которая ставила на стол завтрак и заметила, что со стариком что-то не то.
- К Виктору сбегаю, может, еще не уехал в отдел.
- А с чего  такая срочность?
- Ты, Анна, гляди, на улицу не высовывайся. 
- Да не выхожу я! А что, случилось что ль чего?
- Да этот мужик, который грибник, воду у тебя еще пил, помнишь?
- Ну…
- Снова здесь ошивается. Теперь под видом рыбака. Да говорил я тебе вчера уже! Это точно он.  Пойду к Виктору, разговор у меня к нему есть. А ты  сиди дома! –  приказал Семеныч и с несвойственной ему  шустростью зашагал к калитке.
- Да сижу!  Засиделась уж! –  и с досадой шваркнула на стол сковородку с яичницей. – Затворница теперь. Господь наш всемогущий! И когда это все кончится?

         Семеныч постучался в  дом к Виктору.  Ответа не было. Он заглянул в окно. Тоже вроде никого. Куда  мать-то подевалась? – подумал он. И тут  из сарая вышла мать участкового, укутанная шерстяным платком.  В руках она держала мисочку с  яйцами.
- Несутся? – улыбнувшись, спросил Семеныч.
- Куда ж они денутся? На то и куры.
- А я своих всех изничтожил. Яйца в «Сельпо» покупаю. Спокойней без них.
- Ну, ко мне ты явно не за  этим пришел.
- Виктор дома еще? Или в отдел уехал?
- Машины нет. Значит, уехал! –  и засмеялась.
- Ох, мать честная, не заметил! – сокрушенно покачав головой, сказал Семеныч.
- Да он ненадолго. К обеду вернется, а ты в дом проходи, накормлю тебя завтраком.
- Не. Я домой пойду. Дома поем. Ты вот что, скажи, чтобы сразу ко мне шел. Дело есть. Важное! – старик повернулся и пошел к калитке, - не забудь!

         Дома он нетерпеливо поглядывал в окно, но Виктора все не было. Анна готовила у печи обед и журила старика, чтобы так не переживал.
- Весь извелся,  с утра бегает не жрамши! Так и заболеть можно! – причитала она.
- Да не зуди, Анна. Надо, чтобы он знал обо всем. А то вдруг забуду что. Память-то не та уж, поди!
- Ты тоже хорош! Вся деревня видела, небось, как ты несся к участковому! А теперь и он к тебе приедет. Болтать начнут.
- А пусть болтают. Может, у нас дружба? Может, я его как сына люблю?
- Ой! Деревня дураков! Все знают уж, поди, что он к тебе не просто так таскается.
- Ну и пусть! Сидят, от нечего делать водку пьют и на улицу смотрят!   Потом сплетни разводят! – и сплюнул. 
-  Ой, Ой! Будто сам святой! Водку не пьешь, только закусываешь!   Вон, идет твой  участковый! Уймись уже.  Иди встречай, а я  чай поставлю.
К  калитке подходил Виктор. Старик сорвался с лавки и пошел открывать дверь.   
- Я тебя уж заждался! – закричал старик.
- А что стряслось-то? – спросил Виктор.
- Да снова  пасутся тут бандиты эти! Вчера утром   вижу, идет мужик в заграничном  весь, вроде чужой,  но походка знакомая.  Лицо не разглядел. Сегодня решил пойти поглядеть, тот или не тот,  который грибником прикидывался.
- Ну, сходил?
- Не было его. А мужики наши, Иван с Петькой, с ним вчера  сгоношились и знакомство закрепили.
- Выпили что ль?
- Выпили. И разболтали много. Петька  в основном. Решил ему  избушку свою продать. Ту, что рядом с лесничеством.
- Интересно!  Один был?
- Один. Главный, небось, в городе отсиживается.
- Что растрепали? – спросил Виктор.
- Все. И про убийства, и про Веронику, и про то,  куда уйти могла.
-  Совсем  ополоумели?  - закричал Виктор и вскочил. – Первому встречному трепаться!
- Слушай. Он решил избушку купить. Пусть покупает. Все будем знать, где они, - сказал Семеныч.
- Она стоит плохо! – сокрушенно  покачав головой, сказал Виктор. – Прямо на ходу к деревне.  Ребята  ведь к заимке идти побоятся,  значит, пойдут в обход. А там эти гады.
- Ну, там их и встретим. 
- Ты что, дед, думаешь,   у меня  целый полк   будет все лето в тайге дежурить?  Ты же сам не знаешь, когда они вернуться должны. А,  может, и не вернутся!
- А куда же им деваться-то? – запричитала Анна.
- В Москву могут податься, а, может, и куда-нибудь в другое место.
- В какое такое место? – удивился Семеныч.
- А я откуда знаю?
- Сюда они придут. В Москву с такой собакой не доедут. Да и денег у них нет, - возразил Виктору старик.
- Денег нет? А золото? Любой дальнобойщик возьмет  за золотишко!
- Митька твой вроде на милиционера учится. Что ж он вот так просто будет золотом разбрасываться, которое надо в милицию сдать!
- Жить захочешь,  забудешь про принципы. Они могут с другой стороны выйти и уехать.
- Не пройдут они там, - возразил Семеныч.  -  Вероника знает дорогу от заимки до зимовья и обратно.  В другую сторону точно не пойдут.
- Ну, тогда получается, что надо  их ждать здесь. Только вот когда? Письмо-то они нам не пришлют! – сказал Виктор. – Письмо! Точно!
- Ты это о чем? – удивился старик.
- Я ему местечко показал,  куда можно записку положить. И он уже один раз им воспользовался.  Это возле  заимки, у реки.   Надо  им туда письмо положить. Ну, не зимой, конечно.  Весной. 
- И он догадается?
- А вдруг?  Напишем, чтобы через деревню не шли, а пошли  с другой стороны заимки.  Пусть сделают крюк.  А мы  подежурим там.  Буду посылать туда кого-нибудь, проверять. Если письма не будет, значит, Митька его взял. И прочитал.
- А если за ним проследят?
- Не подумал, - почесав затылок, сказал Виктор. – Ну,  тогда в записке  надо написать, чтобы ответ оставил.
- А чем он тебе в тайге писать будет?  На  лопухе   кровью?
- Дед, ты меня не пугай. Ладно, подумаем еще. Главное, чтобы  мне людей дали. Ты вот лучше мне скажи, а то я забыл какой у нас тут климат, когда они пойти могут, чтобы  им комфортней было,  и чтобы не замерзнуть?
- В июне еще холодновато, да и тайга пустая. В июле должны, или в начале августа. И ягоды есть,  и грибы. А, главное,  тепло. 
- Значит, ориентируемся на июль, начало августа. 
- Главное еще с бандитов глаз не спускать.  Следить за ними надо.
- Может, это совсем не тот мужик, Семеныч. Вдруг обознался?
- Он это.  Рябой, говорят.  Звать Серегой.
- Рябой,  говоришь?  Ладно, дед, поеду в отдел, пороюсь в картотеке.  Может, наш клиент.
- Наверняка! – убежденно воскликнул старик.   



 http://www.proza.ru/2015/03/31/1147