Дантовы круги русского Гамлета

                К 90-летию Иннокентия Смоктуновского


           Свое первое поэтическое посвящение Иннокентию  Смоктуновскому я написала в связи с его смертью и по поводу самой судьбоносной роли, с которой пошла его слава гениального актера.


Русскому Гению дали возможность
                гением стать.
Он  обладал  даром  небесным
                так воплощать
Жесты, обычаи, склад королевской
                души,
Что его смерть незамеченной стала -
                Гамлет  лежит!


                Знаменитый режиссёр фильма "Гамлет"  Г.Козинцев как-то сказал про него: "Он привлекает тем, что в нём горит какой-то внутренний свет, я иначе это не могу назвать. Он поражает меня загадочностью своего творческого процесса — его нельзя объяснить. С ним нельзя работать, как с другими актёрами, его нельзя подчинить логикой, ему надо дать жить..." А режиссер О.Ефремов не мог говорить на панихиде; даже после ухода отказывался называть его «великим»: «великих» было много, Смоктуновский для Ефремова был один.

            Таковым, связанным с космосом, ощущал себя и сам великий артист при жизни. Он прекрасно осознавал, что в его жизни случалось то, что иначе как "чудом" не назовешь. Неужели это про него, смертника в годы войны и многие годы бездомного, почти блаженного неудачника, позднее написано во всех энциклопедиях?.. "Иннокентий Михайлович Смоктуновский (28 марта 1925, деревня Татьяновка, Томская губерния — 3 августа 1994, Москва) — советский и российский актёр театра и кино. Народный артист СССР (1974). Герой Социалистического Труда (1990). Лауреат Ленинской премии (1965)." -/ см. Викепедию.

            Смоктуновского, с момента создания им неповторимого образа князя  Мышкина в спектакле БДТ "Идиот", называли то  "юродивым" артистом, то первым "интеллектуальным" актером страны. На самом же деле, вся его биография была соткана из невероятных, порой драматических ситуаций, а сама жизнь являлась преодолением буквально "сверхзвуковых" барьеров.

         Начнем с того, что настоящая его фамилия была Смоктунович, которая казалась еврейской, но которую сам он называл белорусской. До сих пор бытует мнение, что его прадед Смоктунович был польским евреем, который был сослан в Сибирь за участие в польском восстании 1863 года. Там прадед  женился на русской дочери своего надзирателя – полицейского пристава.

             Прекрасно знавшая Иннокентия Михайловича актриса и искусствовед Алла Демидова, с его слов записала: "В семье говорили на польском языке. Дед Иннокентия Михайловича, женившись в Сибири на русской, после женитьбы стал учить русский язык, а его сын – отец Иннокентия Михайловича – уже не знал по-польски…». Как-то давая интервью, она говорила о первой вышеприведенной версии. В то же время, она допускала, что "в Татьяновке остались и до сих пор живут потомки высланных в Сибирь в 1863 году белорусов и поляков: в год январского Варшавского восстания, хотя к революционерам не принадлежали ".

           26 июня 1993 года в беседе с корреспондентом газеты «Труд» Алексеем Филипповым, Иннокентий Михайлович так прокомментировал свою родословную: «Мой прадед не был дворянином и в январском восстании участия не принимал. Он служил егерем в Беловежской пуще и в 1861 году убил зубра. Кто-то настучал, и его сослали в Сибирь - вместе со всей семьей. По крови я не поляк, а белорус». Я сама вполне допускаю и то и другое, учитывая степень интеллекта артиста и его особенного аристократизма. Явно, что простолюдином он не был, а имел какие-то дальние "нездешние" корни.

        Иннокентий вырастал в тяжелейших бытовых условиях. Родившись в Сибири,  в затеряном в таёжных болотах Томской области селе Татьяновка, он потом переехал с семьей в Красноярск. Отец устроился работать в порт, а мать - на колбасную фабрику. Последнее обстоятельство очень помогло Смоктуновичам - мать часто приносила домой кости с мясом, из чего готовился суп на всю семью. Однако так продолжалось недолго - в 1932 году снова начался голод, и мать потеряла свое место на фабрике. Кеша даже приворовывал на рынке, чтобы выжить. В надежде спасти детей, Смоктуновичам пришлось отдать двоих сыновей - его и Володю - в семью сестры матери Надежды Петровны. Третий же сын Аркадий жил у родителей, так как был их любимцем.

          Учился в детстве Кеша неважно и даже как-то остался на второй год. Он, как и отец, любил выражать свою точку зрения, а чаще - просто "валял дурака", передразнивая и взрослых и сверстников. Но потом вдруг повзрослел, так как началась Великая Отечественная война. Отец Иннокентия уйдет на фронт и вскоре погибнет, а на плечи юноши ляжет забота о младших, которых кроме него самого было еще пятеро. Ему пришлось совмещать учебу в школе с занятиями на курсах киномехаников и работой.

         В Красноярске единственным его увлечением и отдушиной стал театр, и, чтобы попасть на спектакль, он был готов идти на любые ухищрения, вплоть до подделки билетов. Яркие впечатления от посещения спектаклей привели Иннокентия в школьную самодеятельность в драмкружок, которым руководил актер Красноярского театра Синицын. Почему-то здесь мне вспоминается отрочество и юность другого его ровесника - моего отца, который тоже участвовал в драмкружке, правда, смоленском. Также, как и будущего артиста, отца забрали в военное училище, а затем отправили на фронт.

        Иннокентия послали в самый ад – на Курскую дугу. Рассказывая позже об этом времени своей жизни, актер говорил, что всегда чувствовал, что его кто-то защищает. Он верил в чудеса. Уверял, что ни разу, побывав в самом пекле войны, не был ранен.«Когда я был на фронте, рядом со мной падали и умирали люди, а я жив… Я ведь тогда еще не успел сыграть ни Мышкина, ни Гамлета, ни Чайковского – ничего! Судьба меня хранила», - писал он. Кстати, и моего отца, оказавшегося на первом Белорусском, даже не "царапнуло" , о чем он позже неоднократно вспоминал, называя себя счастливчиком. 
 

           Уже через несколько месяцев Иннокентий Смоктуновский оказался в… фашистском плену. Актриса Римма Маркова считала его бегство настоящим чудом. О том, как это было на самом дела, она неоднократно рассказывала: «Он ведь чудом бежал из плена. Когда их конвоировали, у Кеши, простите за подробность, стало плохо с желудком. И когда он уже был не в силах терпеть, ему и еще одному пленному разрешили по нужде выйти из строя. Смоктуновский до конца жизни с благодарностью вспоминал этого солдата, который жестом показал ему оставаться под мостом, а сам взял и скатился на спине по снегу, смазав их следы. Так отсутствия Смоктуновского никто и не заметил. А он чуть ли не сутки просидел в сугробе». 

             Рукой провидения сам артист считал и то, что его, умирающего от истощения мальчишку, пустили в дом, спасли, выходили в крестьянской избе совершенно чужие ему люди. В поселке Дмитровка Иннокентий прожил около месяца. Позже он рассказывал: «Разве я могу забыть семью Шевчуков, которая укрывала меня после побега из плена?  Эти дорогие, душевные люди, буквально спасшие меня, бывают у нас, и мы всегда их радушно принимаем». 

          В феврале 1944 года Иннокентий Смоктуновский попал в партизанский отряд Каменец-Подольского соединения. В мае 1944 года произошло соединение партизанского отряда с регулярными частями Красной армии, и Иннокентий продолжил службу в регулярных войсках в звании старшего сержанта. Он был назначен командиром отделения автоматчиков 641-го гвардейского стрелкового полка 75-й гвардейской дивизии, и был награжден в 1945 году медалью «За отвагу». Закончил войну Иннокентий Михайлович в немецком городке Гревесмюлене. Еще раз медалью «За отвагу» он был награжден сорок девять лет спустя после войны, на мхатовском спектакле «Кабала святош» прямо в театре.

      
                После демобилизации в октябре 1945 года Иннокентий вернулся в Красноярск, где узнал, что некоторые его товарищи, побывавшие в немецком плену, были арестованы и отправлены в сталинские лагеря. Приятель привел его опять в студию при Красноярском драмтеатре, правда, он пошел туда с большой неохотой. Профессию, которая стала делом жизни, получал с 1945 по 1946 год, вернее, всего 3 месяца – потом его выгнали за драку с формулировкой «Противопоставил себя коллективу».

         Сразу же «обнаружились» факты его пребывания в плену. Он помнил плен, свой невероятный побег из ада и воспринимал жизнь как мудрец, понимая, что для чего-то Господь сохранил его. Все остальное для него было  уже второстепенно. Поэтому он сам себя "сослал" в Норильск и устроился в труппу норильского театра. «Поехал потому, - пояснял впоследствии Иннокентий Михайлович, - что дальше него меня, бывшего военнопленного, никуда не могли сослать - разве что на Северный полюс... Вот я и решил затеряться в Норильске, девятом круге сталинского ада, среди ссыльных и лагерей. А потом, мне просто некуда было податься - по положению о паспортном режиме я не имел права жить в тридцати девяти городах. Меня в Красноярск-то пустили только потому, что родом оттуда. Но меня и из Норильска хотели выставить - непонятно, правда, куда. Так бы и сделали, да отмолил директор театра Дучман - низкий ему за поклон». Видимо, дальше, чем этот город-лагерь, ссылать было просто некуда. Но и там, как и во время службы в армии, компетентные органы подозревали Иннокентия Михайловича в принадлежности к евреям, что в те годы могло осложнить и без того непростую судьбу бывшего военнопленного. Ему предлагают поменять фамилию на "Славянин". Но он сам принимает решение и выбирает - Смоктуновский.

                К середине 70-х годов, когда Смоктуновский по приглашению Олега Ефремова был принят в Московский Художественный театр, в котором ему придётся работать до конца, у него был огромный послужной список в шести театрах страны.Он играл русскую классику, пусть вначале и не всегда главные роли. Так, в  Норильском Заполярном театре драмы и музыкальной комедии  он участвовал в пьесах  «Поздняя любовь» А. Н. Островского — Дормидонт и «Доходное место» - Мыкин. Но также и Моцарта в пьесе «Моцарт и Сальери» А. С. Пушкина. А в Дагестанском государственном театре  драмы им. М. Горького и в Сталинградском областном театре им. М. Горького он  сыграл роль Хлестакова в «Ревизоре» Н. В. Гоголя. Так пройдя затем через Театр-студию  киноактёра он дошёл затем и просиял в двух лучших театрах страны –  в ленинградском Большом драматическом театре  им. Горького и в Малом театре в Москве. «Идиот» по Ф. М. Достоевскому в постановке Г. А. Товстоногова, где он сыграл князя Мышкина, стал с 1957 года его визитой карточкой. А сыграв в 1973 году царя Фёдора в пьесе  «Царь Фёдор Иоаннович» А. К. Толстого в постановке Б. И. Равенских, артист приобрёл славу подлинного гения перевоплощения.

            Роль князя Мышкина, сыгранная Смоктуновским в 1957 г., стала открытием не только новой актерской индивидуальности, но нового стиля актерской игры. «В исполнении Смоктуновского князь Мышкин — весна света, та самая ранняя весна, что начинается в воздухе, освещении», — писал Н. Берковский. Одухотворенный, распахнутый навстречу миру, точно светящийся изнутри тихим радостным светом, его Мышкин казался пришельцем, существом иной расы, окружающие люди становились лучше от одного его присутствия. Рельефность каждого жеста, выразительность тела заставляли вспоминать Михаила Чехова. Смоктуновский был близок Чехову и масштабом таланта, и типом актерской личности — та же тяга к героям с трагической судьбой и без трагического характера, то же обдуманное вдохновение, гипнотическая власть над зрительным залом, та же тяга к безудержному лицедейству и осязательная достоверность воплощения жизни человеческой души.

                Смоктуновский попал в МХАТ им.Горького в 1975 году - в тот момент, когда в театр пришло много крупных актеров «со стороны». Но было в индивидуальности артиста качество, которое Олег Ефремов назвал «генетической близостью» к мхатовской школе. «Раньше в работе над ролью у меня быстро наступал такой момент: ну, вот дошел до стенки, герой исчерпан. А теперь я знаю: в стенке есть дверь, за ней — другая комната, а там еще третья, четвертая… Важно, чтобы актер и через него зритель чувствовал: человек неисчерпаем, человек бесконечен», — определял свое творческое кредо Смоктуновский.

             Эту бесконечность он сыграл в первой роли на сцене МХАТ — в роли Иванова в чеховском спектакле 1976 г. Его Иванова мучило чувство стыда, он страдал от невыносимого разлада идеала и действительности. Артист наделил своего героя неправильным изяществом облика,  особой воздушной походкой, нервной подвижностью аристократических рук. Было понятно, почему от этого Иванова сходят с ума женщины. И вместе с тем он был бесконечно, как-то царственно одинок, все время как будто зяб и никак не мог найти покойного места…

            Чеховские герои, мир чеховской драматургии оказались необычайно близкими Смоктуновскому. Тонкий стилист с великолепным чувством слова, мастер интонации, он строил роли чеховских героев на колебаниях светотени. Страдающий, все понимающий и по врожденной деликатности скрывающий свои чувства Гаев («Вишневый сад»). Сдержанный и по-настоящему значительный Серебряков («Дядя Ваня»). Наконец, доктор Дорн — стареющий денди, сочувствующий молодым бунтарям, элегантный умница, знающий цену себе и миру. Именно Дорн придавал в «Чайке» (1980) точный масштаб и смысл происходившим событиям. Запоминалось, как в три прыжка, нарушая все законы физики, он летел на звук выстрела Константина.

            В иной манере была сыграна роль Порфирия Головлева в спектакле «Господа Головлевы», поставленном в 1984 г. Львом Додиным. Его Иудушка был наделен мерзкой прелестью: он заговаривал-завораживал свои жертвы. Химерический и до ужаса достоверный его Иудушка объединял два мира — реальный и мир «умертвий»". Постепенно все отчетливее «потустороннее» проступало в его облике. Смоктуновский играл нравственный и физический распад человека. постепенно сходящего в безумие. В «Кабале святош» (1988) Смоктуновский играл Людовика — усталого, ироничного властителя, развлекающегося «королевскими играми» с Мольером — Ефремовым. В паре с Генделем-Ефремовым Смоктуновский сыграл Баха в «Возможной встрече» (1992). Последняя его работа во МХАТ — репетиции В январе в «Маскараде» в 1994 году.

          МХАТ много гастролировал.  Сейчас это может показаться нелепостью, но тогда... Его жена  Шуламит, родившаяся в Иерусалиме, вспоминала,  что когда Иннокентий Михайлович заполнял анкеты для поездок, ему говорили: "Вы бы имя жене изменили. Оно какое-то иностранное…". А еще раньше, когда они собирались пожениться, друзья-актеры недоумевали: "Михалыч, ты чего? Не мог русскую бабу найти? Соломея – девушка очень хорошая, но смотри, намаешься с ее "пятым пунктом". Особенно старался  актер Юра Лихачев. Да и сейчас… Вот Михаил Козаков в журнале "Знамя" написал, что жена Смоктуновского его "ожидовила". Иннокентий Михайлович не терпел, когда кто-то при нем плохо высказывался  о евреях. "Евреи, - говорил он, - добрые, замечательные люди. И вообще, оценивать людей по их национальности – расизм".  Иннокентий Михайлович должен был бы получить звание "Почетный гражданин Земли". Правда, его именем названа планета"*.

            По своей религиозной принадлежности Иннокентий Смоктуновский был православным христианином. Библия была его настольной книгой. Своим небесным покровителем актер считал Николая Чудотворца. Однажды во время поездки на природу на собственном автомобиле семья Смоктуновских едва не погибла. За рулем, как всегда, был сам Иннокентий Михайлович. На одном из сложных участков автомобиль перевернулся на скользкой после ливня трассе и улетел в кювет. К счастью, ни сам актер, ни его близкие не пострадали. Вернувшись домой, Смоктуновский долго молился у иконы своего заступника Николая и благодарил его за спасение.

            А еще один эпизод вообще объясняет многое. Смоктуновскому в мае 1994 года вежливо предложили подписать петицию против открытия Храма святой мученицы Татианы при МГУ им. Ломоносова.  Это было письмо театральных деятелей Президенту РФ  в  рамках противостояния общины церкви и Студенческого театра МГУ, которые никак не могли поделить здание. Причем, к тому времени письмо уже было подписано Галиной Волчек, Кириллом Лавровым, Юрием Никулиным, Валентином Гафтом, Марком Захаровым, Михаилом Ульяновым, Леонидом Хейфецем и другими актерами.  По ходу заметим, что было и другое письмо – в защиту храма, с которым артиста не сочли нужным ознакомить. А подписанно оно было Никитой Михалковым, Ириной Архиповой, Марленом Хуциевым, Георгием Свиридовым, Александром Михайловым, Светланой Дружининой, Сергеем Соловьевым, Вадимом Абдрашитовым.

        Но и первого письма было достаточно, чтобы позиция истинно верующего человека, каким и являлся Иннокентий Михайлович, была заявлена. Прочитав данное ему для подписи письмо, где «исторический дом» на ул. Герцена объявлялся «святыней театрального искусства нашей страны», Смоктуновский недоуменно произнес: "Скажите, – спросил он, – какую я сделал в своей жизни подлость и чем дал вам повод подумать, что я подпишу письмо против Церкви?" И он отказался подписывать!

         По свидетельству сына он был и собирателем икон, и дарителем. Так, из собранных им с 1965 по 1973 год икон, он потом почти все раздарил, причем самым разным людям, а не только друзьям. Это был духовный поступок, не говоря  о том, что все иконы были подлинные и весьма дорогие.  За несколько недель до смерти актер подарил икону Николая в храм Сергия и Германа Валаамских, что в двух шагах от его дома в центре Москвы. По свидетельствам, он был прихожанином Валаамского подворья.

         И несколько, уже моих размышлений о творчестве. Мой самый любимый фильм с участием Иннокентия Смоктуновского "Барьер". По одну сторону барьера живут обычные люди, а по другую - те, про которых говорят "не от мира сего". Доротея разбилась не оттого, что "недолетела", а от непонимания. Человечеству необходим следующий "виток" в развитии сознания, иначе оно все время будет падать, так и не научившись летать. Фильм близок мне по тому ощущению КОСМОСА, который заключал в себе этот величайший актер. Читатель, об этом мои строки...

Артист Смоктуновский, ну, что ты наделал,
Зачем обнажил свои тайные стрелы?!
Веревочки нервов сошлись проводами,
И, в космос вперившись, антеною встали...
Я духом зависла над миром, как фея.
А где-то... парила в слезах Доротея!

                ( Елена Грислис).
 



Так мне захотелось завершить короткое эссе о великом человеке - артисте Иннокентии Михайловиче Смоктуновском.
Его русский Гамлет может спать спокойно: он прошел все круги земного ада и душа его чиста.
Он стал одним из тех людей, которых называют совестью нашей земли и цивилизации.
Слава и Вечная Память!!!

________________________

*См.: Владимир Ханелис, Бат-Ям. "Трудно быть женой..."/ Интервью с Ш.Смоктуновской.