Лена. Ч1. 1гл. 3. Девчоночьи секреты

Начало http://www.proza.ru/2015/03/30/2077


СССР, Москва, двор, суббота 29 августа 1981 года, полдень

 Август подходил к концу, летние каникулы закончились. Московские дворы потихоньку заполнялись детьми. Они возвращались с моря и дач загорелые, отдохнувшие и очень повзрослевшие.

Лена, Оксана, Юля и Наташа сидели во дворе своего дома на любимой лавочке под кленами и, склонив друг к другу головы, что-то увлеченно обсуждали.

– Вы, что, правда у него все видели? – с придыханием спросила Оксана и уставилась на Юлю и Наташу.

– Ну, тебе уже все рассказали, что ты снова спрашиваешь? – дернула ее за руку Лена.

– Ну, мне интересно, вот я еще раз и спрашиваю, – отмахнулась та.

– Да, мы у Стаса всё-всё видели, – затрясла головой Юля, – он вылез из речки в мокрых плавках, ткань все обтянула…

 – А я не верю, что он может быть таким большим, – вдруг заявила Лена.

– Честное слово, мы сами видели, он вот такой, – перебивая друг друга, зашептали Юля и Наташа, разводя ладони в стороны сантиметров на двадцать.

– А почему ты нас с Ленкой на речку не взяла? – обиженно посмотрела на Наташу Оксана.

– Ну, дед только меня на рыбалку и охоту берет, – начала оправдываться та, – он Юльку еле-еле согласился взять, а всех нас он точно бы не взял.

– Я в художественной школе много раз голых натурщиков видела, у них там все маленькое, – пожала плечами Лена, – странно. И у статуй они тоже маленькие, вот такие, – девочка развела указательный и большой палец сантиметров на пять, – они висят … и еще что-то рядом висит.

– Мы с Юлькой в медицинской энциклопедии картинки разглядывали, – закивала головой Наташа, – то, что висит, называется мошонка…

 – Как называется, мышонок? – не расслышав, переспросила Оксана, девчонки засмеялись.

– Дурында, – обозвала подружку Натыч, – не мышонок, а мо-шон-ка, это у мужчин такой мешочек для яичек…

В приступе смеха девчонки завалились друг на друга и не могли успокоиться несколько минут.

– Да, а еще в энциклопедии написано, что при возбуждении мужской член увеличивается в несколько раз и становится твердым, – понизила голос Юля.

– А вы говорите, что у Стаса он уже большой, – уточнила Лена.

Юля с Наташей закивали и для пущей убедительности снова начали разводить ладони в стороны.

– И что, он еще может увеличиться? – с недоверием спросила Оксана, – куда уж больше?

Подружки перестали смеяться, они молчали, переваривая услышанное и пытаясь это представить.

– Ну, Стас самый крепкий и сильный из них, – продолжила Лена, имея в виду четверку парней: самого Стаса, худощавого Андрея, высокого широкоплечего Максима и молчаливого Романа, – наверное, у него больше, чем у других мужчин, – и она мечтательно протянула, – я бы хотела посмотреть, что у него там.

– А почему это у Стаса, а не у своего Ромыча? – язвительно поинтересовалась Наташа.

– А тебе что, жалко? – удивилась Лена и уставилась на Наташу, – а-а-а, ты что, влюбилась в Стаса?

– И ничего я не влюбилась, – обиженно пробормотала та, – просто ты разговорами про Ромку уже всем нам надоела. Сама говоришь, что он тебе нравится. Вот и смотри, что у твоего Ромыча там.

– Да я бы посмотрела, только как это сделать? – с досадой отмахнулась та.

– А я бы у Андрея посмотрела, – вдруг вздохнула Юля и подняла голову на Оксанку, – а ты у Макса хотела бы посмотреть?

– Конечно, хотела бы, – призналась та.

– Макс – самый высокий и крупный. Значит, у него должен быть самый большой, – мудро изрекла Ленка, – я бы у Макса тоже посмотрела.

– Знаешь, что? – возмутилась Оксанка, – у своего Ромыча смотри.

– Да, что вы обе заладили, у своего Ромыча, у своего Ромыча, – передразнила Лена Наташу и Оксану, – я же только посмотреть хочу…

 – Девчонки, смотрите, Стас идет, – вдруг прошептала Юля.

Подружки замерли, четыре пары девчоночьих глаз с любопытством уставились на его обтянутые джинсами бедра.

– Привет, девчонки, – поздоровался восемнадцатилетний парень с двенадцатилетними школьницами.

– Привет, – они подняли глаза на уровень его лица.

– Как дела? – он остановился напротив лавочки, на которой они сидели, и поставил ногу на бордюр. Складки потертой джинсы переместились в бок, подчеркнув выпуклость причинного места.

Четыре девчонки, как по волшебству, сразу же одновременно опустили свои взгляды в область паха.

Стас понял, куда они смотрят, и решил смутить нахальных подружек, – куда это вы уставились, а? – строго спросил он, – не стыдно? – и встретился с любопытными зелеными глазами, – Лен, я твоему брату все расскажу, – попробовал припугнуть он девочку.

– А что ты ему расскажешь? – удивилась она.

– Что ты разглядываешь у взрослых мужчин… – он замолчал, не зная, как продолжить фразу.

– Что я у них разглядываю ЧТО? – продолжая смотреть ему в глаза, невозмутимо произнесла девчонка.

Ее подружки, Юлька, Ксюха и Натыч громко прыснули.

– Что ты у них разглядываешь гениталии, – Стас решил смутить девчонку вызывающе правдивым ответом.

– Я, между прочим, художница, – нагло заявила зеленоглазая бестия, – я не только каждый день на это смотрю, – она сделала ударение на слове «это», – но еще это и рисую… и мой брат, кстати, об этом знает…

Юля, не выдержав, уткнулась в плечо Оксаны и засмеялась.

– Рыжая, я и твоему брату все расскажу, – пригрозил ей Стас.

– А я-то причем? – удивилась она.

– При том, что пялишься, куда не надо, – строго сказал он.

– А куда надо? – нагло спросила она, Наташа и Оксана уже еле сдерживали смех.

Стас, понимая, что девчонки его «делают», разозлился, но не знал, что им сказать.

– А моему брату ты тоже все расскажешь? – вдруг спросила его Оксана, ее младшему брату Олегу на днях исполнилось семь лет.

И четыре подружки, не сдержавшись, громко расхохотались.

– Ну, я вам сейчас задам, – Стас сделал шаг к девчонкам.

Они моментально подскочили со скамейки и упорхнули вглубь двора.

«Вот же маленькие заразы», – подумал про них Стас и против своей воли улыбнулся.

Летом, когда они, как обычно, огромной компанией поехали на рыбалку, он засек двух подружек, Юльку и Натыча, за любопытным занятием. Сидя на берегу речки и делая вид, что загорают, они через дырки в плетенных из соломы шляпах разглядывали мужиков в мокрых плавках. Девчонки были совсем еще маленькие, им исполнилось только двенадцать, но их взгляды все равно возбудили восемнадцатилетнего Стаса.

 ***

СССР, Москва, квартира Шубиных, суббота 19 декабря 1981 года, вторая половина дня

 Лена стояла посреди прихожей и растерянно хлопала себя по карманам насквозь промокшей зимней куртки.

– Мам, ну не знаю, где я их потеряла … наверное, когда с горки каталась … а может во два-а-аре, когда снежную бабу лепили, – протянула она и хлюпнула покрасневшим носом.

– Во два-а-аре, – передразнила ее Ольга Вениаминовна, – Лен, ты с начала учебного года уже вторые ключи теряешь. Тебе уже двенадцать лет, взрослый человек. Ну, неужели нельзя быть аккуратнее?

– Ну, ма-а-ам, я больше не буду, – заныла дочка, капризно надув пухлые губки.

– Лен, ну все, хватит, – отмахнулась от нее мама, – где новые ключи возьмем? Это был запасной комплект.

– А что, разве в металлоремонте новые нельзя сделать? – наивно взмахнула Ленка пушистыми ресницами.

– Как тебе в советском металлоремонте сделают ключи от фээргэшного замка? – спросил дочку появившийся в коридоре отец и, не услышав ответа, с досадой покачал головой, – Лен, ну в кого ты такая тупая?

– Я не тупая, – обиженно протянула та. Она уже сняла и повесила на вешалку куртку с заледеневшей меховой подстежкой и сейчас, сидя на низеньком пуфе, стаскивала сапоги.

– Лен, ну вот куда ты куртку повесила? – возмутилась вдруг мама.

– На вешалку, – дочка недоуменно уставилась на нее огромными зелеными глазами.

– На какую вешалку? Посмотри, у тебя вся подкладка в ледяных комках. Куда куртку повесить надо?

Ленка молчала и хлопала глазами.

– На батарею, горе ты мое, – объяснила ей Ольга Вениаминовна и вздохнула, – иначе она до утра не высохнет. В чем завтра гулять пойдешь? Еще и наши пальто и шубы намокнут…

Ленка пожала плечами и резко потянула сапог на себя. Сапог вместе с носком соскочил с ноги, а Ленка потеряла равновесие и упала с пуфа.

Стоящий рядом Борис Сергеевич вздохнул и пробормотал, – вот же бестолочь. Кто ж тебя такую замуж возьмет?

 ***

СССР, Москва, школа, пятница 19 ноября 1982 года, вечер


– Ольга Вениаминовна, Борис Сергеевич, – классная руководительница дочери Римма Леонидовна пристально смотрела на родителей Лены, – ваша Леночка – хорошая девочка. Она дружелюбная, общительная, очень веселая, у нее в классе и в школе много друзей. Она прекрасно рисует, является председателем классной редколлегии. Ее газеты постоянно завоевывают призовые места в школе, и даже в районе. Но… как бы вам это сказать…

Учительница замолчала, подбирая слова.

– ... она совершенно не интересуется учебой. И ладно, если бы она была глупой. Отнюдь … ваша Лена – очень способная девочка. К тому же ей могли бы помочь и подруги. Но она ленится … откровенно ленится. Вот, полюбуйтесь, о чем она думает во время уроков алгебры, – учительница протянула Ольге Вениаминовне тетрадь дочери.

Та открыла ее и начала перелистывать страницы, исписанные красивым ровным почерком дочери. Формулы… уравнения… графики… снова уравнения…

 – Нет, вы откройте тетрадь с конца, – не выдержала Римма Леонидовна.

Ольга Вениаминовна послушно перелистнула страницы. Мультяшки, цветочки, сердечки, а еще влюбленные парочки, и поцелуи… поцелуи… поцелуи…

Борис Сергеевич перегнулся через плечо супруги и тоже уставился в тетрадь дочки.

– И так по всем предметам… – вздохнула классная руководительница, – И что мы имеем в итоге? – она открыла свою записную книжку, – та-а-ак, посмотрим, первая четверть… Шубина Елена… физика – три, химия – три, история – три, география – три, биология – три,… по алгебре я Леночке тройку не стала ставить, с трудом натянула на четверку, а вот по геометрии не смогла, … как я ей четверку поставлю, у нее одни тройки. Я понимаю, вы люди занятые, но учиться ведь надо! На следующий год – в восьмой класс, а там экзамены. Серьезные, между прочим. А вступление в комсомол? А характеристика в районный комитет комсомола? А что в характеристике напишем про учебу? По алгебре и геометрии я, конечно, с Леночкой позанимаюсь, а как быть с физи…

В класс кто-то заглянул. Пока Римма Леонидовна разговаривала с другой учительницей, Ольга Вениаминовна и Борис Сергеевич многозначительно переглянулись, супруг выразительно постучал по часам, а затем многострадально закатил глаза.

– Вот я и говорю… характеристика… – снова начала классная.

– Да, да, да, уважаемая Римма Леонидовна, как без характеристики, мы все понимаем, спасибо вам огромное за то, что вы неусыпно… – Борис Сергеевич схватил учительницу за руку и затряс ее.

– … неустанно... – присоединилась к нему супруга.

Вдвоем они смотрели Римме Леонидовне в глаза и растягивали рты в резиновых улыбках, – как мы вам благодарны,… если бы вы знали… спасибо огромное … за дочь… да, за дочь… дорогая Римма Леонидовна,… уважаемая наша… бесценная…

 – Подождите, – поморщилась та, – я вам еще не все показала. Приберегла, так сказать, на десерт.

Родители умолкли и напряглись.

– Вот, – учительница положила перед ними дневник дочери, – полюбуйтесь.

– Леночка постоянно показывает нам свой дневник, вот наши подписи за ее оценки в первой четверти, вот мы расписались за двойку по химии, – пожала плечами Ольга Вениаминовна, – а за эту неделю расписались бы завтра, в субботу, в конце учебной недели, – она непонимающе посмотрела на классную дочери.

– Нет, дело не в ваших подписях, вы на понедельник посмотрите, – уточнила Римма Леонидовна.

– А что понедельник? – мать Лены уставилась на красочно разрисованный день недели.

Прекрасно рисующая Лена разноцветными фломастерами изобразила брызги салюта с огоньками-звездочками, букет гвоздик и написала «Праздник».

– И что? – не поняла Ольга Вениаминовна.

– У вашей дочери в понедельник был праздник, – многозначительно сказала учительница матери, понизив голос.

Та непонимающе смотрела в дневник.

– Подождите, подождите, – Борис Сергеевич наклонился вперед, – это она нарисовала пятнадцатого ноября?

– Так это же… – до Ольги Вениаминовны вдруг дошло, – это же был понедельник… похороны Брежнева… – она ахнула.

– Да, это был день похорон генерального секретаря ЦК КПСС, – тихо произнесла учительница.

– А почему она написала «Праздник»? – спросил мрачный отец.

– Я поинтересовалась у Лены, почему. Она пожала плечами и ответила «Так ведь мы же в этот день не учились».

Все трое молчали.

– Ольга Вениаминовна, Борис Сергеевич, – аккуратно начала Римма Леонидовна, – у нас не простая школа,… и дети в ней учатся тоже не простые. Я все это прекрасно понимаю. Но вместе с тем я хотела бы заметить, что есть какие-то общие правила для всех, и их необходимо придерживаться… хотя бы чисто внешне. Лена иногда ведет себя так, словно только что прилетела на Землю с другой планеты. Поговорите, пожалуйста, со своей дочерью. А с этим злополучным праздником мы поступим вот так, – с этими словами Римма Леонидовна вырвала страницу из дневника, – пусть еще раз заполнит дневник за эту неделю.

– Это вам, – Ольга Вениаминовна вскочила и протянула учительнице увесистый пакет.

– Спасибо, – спокойно ответила та, но стрельнула любопытным взглядом в сторону подношения.

После вручения подарка счастливые родители с чувством выполненного долга вышли из класса.

  ***

– Придем домой, дам Ленке ремня, – отец был мрачен.

– Да за что ремня-то? – удивилась мать.

– За учебу.

– Борь, да за какую учебу? Подумаешь, по физике тройки. Я эту физику отродясь не знала, и ничего … нормально школу закончила, в МГУ поступила, а теперь и сама преподаю. И когда, между прочим, я варю суп и солю его, я думаю о том, чтобы не пересолить, а не о диффузионном движении частиц соли в жидкости, приводящем к выравниванию их концентрации по всему объему кастрюли.

– Ого! – восторженно-удивленно посмотрел на жену Борис Сергеевич, а потом нахмурился, – а ремня я ей дам не за физику. Я, кстати, физику и сам не знаю точно так же, как не знаю и химию. Ремня Ленка получит за свои рисунки, сердечки и поцелуйчики. А еще за то, что мозги не умеет включать. Хм, нашла что написать … праздник, – он недовольно дернул головой, – вот же дура! Хорошо, хоть красивая. Глядишь, кому-нибудь в жены да сплавим. Пусть муж с ней мучается.


Продолжение http://www.proza.ru/2015/03/30/2147