МИФЫ И МИФЫ

«МИФЫ» И МИФЫ

В интернете уже который год – статья о взятии Берлина. Читаем:

«Егоров и Кантария. А третий лишний? Человек, поднявший знамя над рейхстагом, до сих пор не значится среди героев
В зале ростовской киностудии темно, в тишине шелестит старая поцарапанная пленка. На экране - кадры военной хроники, воспоминания участников взятия рейхстага. Это фильм "Знамя Победы", он так никогда и не увидел свет. Слишком отличалось то, что рассказали его герои, от общепринятой легенды. Единственная копия фильма существует в личном архиве режиссера Романа Розенблита.
-Я собрал пять человек, участников той атаки, на даче Сталина в Сухуми, - рассказывает режиссер, - они приехали из разных концов страны. Командир дивизии Василий Шатилов, первый комендант рейхстага Федор Зинченко, командир батальона Степан Неустроев, командир роты Илья Сьянов и полковой разведчик Мелитон Кантария. В этой группе было такое внутреннее напряжение, что с ними рядом тяжело было находиться. Я усадил их в гостиной за большим столом. "Вы прошли всю войну, брали Берлин. Невозможно предположить, что кто-то из вас чего-то боится. Время уходит, вас остается все меньше. Уже Береста нет в живых, погиб Егоров. То, что вы сейчас скажете, навсегда зафиксирует пленка". Вот так мы поговорили перед съемкой.
Стрекочет проектор. Благодушно, но очень осторожно, заученными фразами, говорит Шатилов:
-В 13 часов 30 апреля наша артиллерия открыла огонь по рейхстагу. Канцелярию били так, что 30 минут земля дрожала. А потом поднялась пехота и пошла на штурм. Знамя Победы было вручено Зинченко.
Говорит полковник Федор Зинченко:
-Я подозвал Егорова и Кантария к окну. Видите купол? Вот там должно быть знамя.
Как будто исповедуется Неустроев:
-Чтобы было надежно, решили послать Береста. Он дойдет обязательно - мощный, сильный, волевой. Если что случится с Егоровым и Кантария, он доберется.
Нервничает и сбивается Кантария. Ни он, ни Егоров никогда не упоминали имя Береста. Только сейчас Кантария, когда напротив сидит Неустроев, пославший их к рейхстагу, вытягивает из себя:
-Нам сказали - знамя прикрепите к колонне. Через некоторое время была поставлена другая задача - Бересту, мне и Егорову пробираться на купол рейхстага. Задача Береста - охранять Егорова и Кантария. Мы пробрались на крышу. Показали знамя, чтобы все видели. Он до конца прошел с нами.
Вот так впервые было названо имя Алексея Береста.
-Эта история до сих пор как натянутая струна, - говорит режиссер фильма, - борьба за славу, самолюбие сильных мужчин, исторические ошибки, намеренные и случайные, - много здесь всякого сплелось.
Звезда комбата
Берест не любил смотреть фильмы про войну. Говорил коротко - брехня. Даже кадры хроники взятия рейхстага - постановка. Фронтовому оператору выделили несколько подразделений, и они по команде воспроизвели примерную картину взятия фашистской канцелярии.
Знамен победы было несколько. На штурм рейхстага шли девять дивизий, и в каждой из подручных средств было сооружено алое полотнище на древке.
-Стеклянный купол рейхстага светился от взрывов, - рассказывал Берест своей дочери Ирине. - Крыша железная гудела как орган. Сверху видно было: весь Берлин горел. Я теперь точно знаю, как оно в аду. Если тебе скажут, что страшно не было, не верь. Мы прикрутили знамя ремнями к ноге бронзовой лошади на фронтоне. Подергали, решили, что не оторвется - и вниз.
В мае 1946 года был опубликован Указ о присвоении звания Героя Советского Союза офицерскому и сержантскому составу Вооруженных сил СССР, водрузившему Знамя Победы над рейхстагом. Алексея Береста в списке не было.
Борьба за славу, самолюбие сильных мужчин, исторические ошибки, намеренные и случайные, - много здесь всякого сплелось.
Эта загадка долго мучила комбата Неустроева, лично посылавшего его на задание. Только через двадцать лет Неустроев узнал, почему политрук остался не отмеченным. Крупный военачальник, член Военного совета фронта Телегин, участвовавший в подготовке указа, рассказал Неустроеву за рюмочкой коньяка, что свою роль сыграл в этом деле маршал Жуков. Он не любил политработников. Увидев в представлении Береста "замкомбата по политической части", он вычеркнул его из списка.
- Отца никогда не приглашали в Москву на парады, - рассказывает Ирина Берест, - но к нам каждый год приезжали его однополчане. Мы жили тогда прямо над котельной, в доме все время стоял шум, невыносимо пахло сгоревшим углем. Неустроев нередко высказывал отцу: "Что ты, Алексей, живешь в скотских условиях! У тебя даже телефона нет!"
А выпив, начинал каяться перед ним, снимал звезду с пиджака и вешал ее Бересту:
- Она твоя.
Отец говорил: - Оставь это, Степан...
Ему было неприятно, больно.
Арест
-В то время нужны были послушные герои, - говорит Ирина Алексеевна, - слишком он был ершистым, неуступчивым, тесновато ему было в мирной жизни. Он и женился, взяв жену с боем, чем навсегда покорил тещу. В госпитале, где папа лечился от тифа, мама работала медсестрой. Как-то раз он запер ее в ванной и сказал - не выйдешь за меня, застрелюсь прямо здесь. Когда его отправляли служить в Германию, он не захотел расставаться с молодой женой. В деревянном ящике провез ее через все границы. Поставил начальство перед фактом: "Вот я, вот жена!". Тем ничего не оставалось делать, как смириться.
Потом отец служил в Севастополе на корабле. Моряки сухопутных не уважают, а Береста приняли как своего.
После службы Береста направили в станицу Неклиновскую начальником местной кинофикации. И вот здесь произошло то, что едва не погубило всю семью.
Кассирша в подведомственном ему кинотеатре продала билеты, а деньги присвоила. Проверка нагрянула тайно вечером. Береста арестовали. На допросе следователь сказал ему, что надо, мол, еще разобраться, где ты был во время войны. Берест вспылил, сгреб его вместе с креслом и выбросил из окна второго этажа на улицу...
Мама нашла этого следователя в семидесятые годы, он признался: "Его надо было посадить, на меня давили сверху: либо он сядет, либо ты вылетишь с работы".
Без отца
Алексею Бересту дали десять лет.
После ареста под утро к нам домой пришел его друг:
-Спрячьте ценные вещи, придут - заберут все.
-У меня только двое детей, да вот еще коза, - ответила мама.
В Неклиновском архиве среди документов нашелся протокол обыска. В графе "Наименование и описание предметов" рукой следователя написано - нет ничего.
Семнадцать человек на суде подтвердили непричастность Береста к растрате. Однако его признали виновным.
Мать решила тогда, что она свое отжила. А раз она, то и мы вместе с ней. Мы залезли на печь, холодную, нетопленую. Мама укрыла нас одеялом, обняла. В студеной хате мы с братом пролежали, прижавшись к матери, три дня. Соседи заметили, что дымка над трубой нет, третьи сутки не открывается дверь и заподозрили неладное. Выломали дверь, а мы уже едва богу души не отдали.
Отец так ничего и не узнал об этом куске нашей жизни без него.
Берест писал в письмах домой: "Сфотографируйтесь все вместе, я очень соскучился. Ты спрашиваешь, какой я здесь стал. Я стал очень спокойным. Чем страшнее, тем спокойнее я становлюсь".
-Освободившись, отец устроился на завод, казалось, что жизнь наконец-то налаживается, - продолжает Ирина.
Накануне дня рождения жены он, как обычно, пошел в садик за внуком. Домой вернулся только мальчик. Сказал: "Дедушку сбил поезд".
Увидев, что на рельсы упала девочка, Берест спрыгнул вниз, оттолкнул ребенка, а сам не успел. В день прощания люди принесли столько цветов, что ими был завален весь дом.
Ночь с 30 апреля на 1 мая
Говорит комбат Степан Неустроев:
-Помню, как кричал командир 756-го полка Зинченко: " Где знамя? Не на колонне оно должно быть. Наверх надо, на крышу рейхстага! Чтобы все видели!" Через некоторое время бойцы вернулись подавленные - темно, нет фонарика, не нашли выход на крышу. Зинченко матерился так, что стены дрожали как при артобстреле.
Прошло больше часа. Думали, все: нет никого в живых. И вдруг видим: на фоне стеклянного купола рейхстага пляшут трое. Понятно, что не от радости. Просто, если двигаешься, меньше вероятности попасть под пулю. А со стороны казалось, что солдаты наверху исполняют какой-то бешеный нервный танец.»

Нельзя представить, чтобы статья не задела читателя. Но… давайте, продолжим.

Школьные учебники – мифология?
Из советских учебников истории мы также помним, что «… Егоров и Кантария, русский и грузин…» Так вот, Егоров – чистокровный татарин.
И еще… Помните фильм «Визит к Минотавру» по книжке братьев Вайнеров? Там девушка-библиотекарша говорит, что вместе подвиг 1-го наземного тарана вместе с Гастелло совершили еще двое. На самом деле – трое: вместе с Гастелло погибли члены экипажа: штурман лейтенант А. А. Бурденюк, стрелок-радист старший сержант А.А.Калинин и стрелок лейтенант Г. Н. Скоробогатый (летчик того же полка, он напросился в боевой вылет вместо штатного стрелка). Все они посмертно награждены орденом Отечественной войны 1 степени, но их, сетует девушка, имена нигде и никогда не упоминаются.

Однако вместе с капитаном Николаем Гастелло не вернулся капитан Маслов – таким образом, неизвестно, кто именно направил горящую машину на цистерны с бензином?
И понеслось.

«Самолет старшего лейтенанта Воробьева, единственный не подбитый, после выполнения задачи ушел за линию фронта, на аэродром. Второй ДБ-3 с тянущимся за ним дымным шлейфом “ушел в неизвестном направлении”, как засвидетельствовали потом местные крестьяне. Третий бомбардировщик совершил разворот и направил горящую машину прямо на скопление немецкой бронетехники...
Федор Воробьев, командир единственного выжившего в том налете экипажа, благополучно вернулся на аэродром в Брянске (из-за стремительных темпов немецкого наступления советские самолеты часто взлетали с одних аэродромов, а садились уже на другие, в тылу). В его рапорте было написано, что он и штурман лейтенант Рыбас видели, что самолет, ведомый командиром эскадрильи Гастелло, совершил наземный таран. 27-ого июня командир авиаполка Лобанов пишет о подвиге в Москву, а 28-ого числа за подписью Калинина выходит указ о присвоении капитану Гастелло звания Героя Советского Союза. С этого момента история начинает казаться немного странной, если учесть, что письмо от Лобанова из Белоруссии в Москву должно добираться как минимум неделю, а затем еще около месяца ждать своего череда в канцелярии...
На самом деле Гастелло вовсе не совершал подвига. Звание Героя Советского Союза Николаю Францевичу Гастелло присвоено посмертно26 июля 1941 года за наземный таран. Который, на самом деле, он не совершил, хоть и пытался. 26 июня 1941 года во второй половине дня Гастелло вылетел во главе звена ДБ-3Ф для нанесения удара по немецким войскам в районе Молодечно - Радошковичи, наступающим на Минск. Истребительного прикрытия не было. Наши летчики обнаружили немецкую колонну, двигавшуюся по шоссе. Снизившись до 400 м, они сбросили бомбы на танки и автомобили противника. После выхода из атаки Гастелло приказал своим ведомым лейтенантам Воробьеву и Рыбасу возвращаться на аэродром, а сам направился к другой дороге, проселочной. По ней тоже шла колонна. Снизившись до предельно малой высоты, он прошел вдоль нее. Стрелки Калинин и Скоробогатый, ведя огонь из пулеметов, вывели из строя 12 автомобилей (включая легковые и штабной автобус). Немецкие зенитки открыли по самолету огонь. От попадания зенитного снаряда ДБ-3Ф загорелся. Гастелло повернул на свою территорию. Пожар разгорался все сильнее. Сбить пламя скольжением не удавалось. Гастелло понял, что до своих не дотянуть, и решил направить горящий самолет на расположившуюся в деревне Моцки немецкую воинскую часть. Он развернул над лесом свой самолет, но до деревни не дотянул - самолет упал на опушке леса.
В «Списке безвозвратных потерь начальствующего и рядового состава 42-й авиадивизии с 22.06. по 28.06. 41 г.» за подписью начальника отдела строевой части старшины Бокия перечислен поименно экипаж Гастелло. В строке «Примечания» значится: «Один человек из этого экипажа выпрыгнул с парашютом, кто - неизвестно.» Через годы жители деревни Мацки, возле которой 26 июня 41-го упал горящий советский бомбардировщик, примечание в архивном документе подтвердят, дополнив подробностями: самолёт упал на краю болота (примерно около двух километров от шоссе Молодечно — Радошковичи). С крыла самолёта выпрыгнул с парашютом лётчик. Когда приземлился, к нему на машине подъехали немцы и взяли в плен. С крыла ДБ-3 мог выпрыгнуть только пилот.
Воробьёв и Рыбас погибли в том же 41-м. Рапорты исчезли. Остались только упоминания о них. Вскоре из-за больших потерь 207-й ДБАП был расформирован, большинство его документов утрачено.
Накануне 10-летия «огненного тарана» решено было торжественно перезахоронить останки экипажа Гастелло. Жители деревни Декшняны тогда ещё хорошо помнили, куда упал горящий самолёт и показали то место — в 170 -180 метрах от шоссе. О том, что это действительно был «огненный таран» немецкой бронетехники, никто из селян не говорил, потому как 26 июня 1941-го такого не видели. А высказывать какие-либо сомнения в этом таране в то время было опасно. Эксгумацией руководил военком Радошковичей подполковник Котельников. Предполагаемую могилу раскопали. Нашли полуистлевшую планшетку с бумагами... полкового сослуживца Гастелло командира эскадрильи капитана Александра Маслова и в пластмассовом патроне — медальон стрелка-радиста младшего сержанта Григория Реутова. Экипаж Маслова вылетел на бомбёжку вместе с Гастелло и считался без вести пропавшим.
Останки экипажа Маслова без огласки перезахоронили сначала в сквере Радошковичей, а затем на кладбище. Фрагменты бомбардировщика отправили в музеи страны — приписав их к самолёту Гастелло. В центре Радошковичей ему поставили бронзовый памятник, а затем на месте гибели самолёта Маслова — стеллу высотой 9 метров с бюстом наверху... опять же Гастелло.
 Все эти «нюансы» открылись в 1990-е.
Когда жена капитана Маслова Софья Евграфовна Маслова в 1944 году вернулась домой, в Коломну, ее дочку Иру отказались принимать в детский сад – детишек, отцы которых погибли на фронте, и так было много. А отец Иры не погиб, а пропал без вести. По этой же причине пенсию по потере кормильца семья Маслова не получала.
Как к жене потенциального предателя, к Софье Евграфовне стали плохо относиться все соседи. Перестал с ней общаться и отец Александра, бывший в то время председателем колхоза "Проводник".
В 1992-м после публикаций в СМИ о находках при эксгумации останков экипажа упавшего возле деревни Декшняны бомбардировщика капитан Александр Маслов, штурман лейтенант Владимир Балашов, основной стрелок-радист младший сержант Григорий Реутов и нижний (люковый) стрелок Бахтурас Бейскбаев были посмертно награждены орденами Отечественной войны 1 степени. А в 1996-м указом президента Ельцина всем четверым присвоили звания Героев России.»

Итак, место Гастелло занимает Маслов, а Гастелло приговаривают к измене. Но «27-ого июня жители деревни Декшняны и поселка Радошковичи отправились в Мацковские болота – туда, куда улетел “в неизвестном направлении” подбитый бомбардировщик. Вскоре были обнаружены обломки самолета, а также два обгоревших трупа. В кармане одного из них было найдено письмо на имя Скоробогатой – лейтенант Скоробогатый (а это был он) не успел отправить его жене. У второго погибшего был найден медальон, на котором удалось разобрать инициалы “А.А.К.”. Судя по всему, он принадлежал стрелку-радисту Алексею Александровичу Калинину. Так как найдено было два из четырех члена экипажа Николая Гастелло, это означало что, во-первых, упавший в болото бомбардировщик пилотировал именно он (а не Маслов), и во-вторых, Гастелло либо успел выброситься с парашютом и выжить, либо его труп так и не был обнаружен.
Так куда же делся сам Гастелло? Ответ на этот вопрос дают показания жителя деревни Мацки, что в 25 километрах от поселка Радошковичи (к сожалению, его фамилия неизвестна, хотя показания зафиксированы на кинопленку). Тогда, 26-ого июня 1941-ого ему было 15 лет, но он помнит происходящее очень хорошо:
“Я видел, как с левого крыла горящего бомбардировщика выпрыгнул парашютист. Он приземлился в метрах 300 от меня. К нему на машине поехали немецкие солдаты – в деревню уже вошли немцы. Парашютист вскочил на ноги, но немцы дали автоматную очередь, и он снова упал. Но его не убили, а ранили – когда он шел к машине, немцы придерживали его за обе руки...”.
Стоит провести небольшой технический ликбез для того, чтобы понять, кто же был этим спустившимся летчиком – Гастелло или же Бурденок, чей труп так и не был обнаружен? Итак, в случае эвакуации из аварийного бомбардировщика стрелок-радист прыгает из верхнего люка, штурман - из нижнего. С крыла может прыгнуть только пилот, которым, напомню, в том полете и был Николай Гастелло. Кстати, то, что пилот спасся, а Скоробогатый, Калинин и, предположительно, Бурденок не смогли, говорит не в пользу командира экипажа. Рассказывает заместитель командующего ВВС СССР генерал-полковник Решетников, начинавший войну младшим лейтенантом на бомбардировщиках ДБ-3:
“У меня был случай, когда мой самолет подбили в воздухе и он загорелся. Сначала я дождался, когда с парашютами выпрыгнут члены экипажа – нужно держать самолет на максимальной высоте. А потом уже выпрыгнул и сам”.
Выходит, Гастелло не стал дожидаться, пока эвакуируются остальные члены его экипажа (при этом держа самолет прямо, чтобы дать как можно больший шанс на спасение), а выпрыгнул до этого? Обгоревшие трупы товарищей и спасшийся Николай говорят в пользу этой версии...»
Теперь Маслову приходится уступить место экипажу Гастелло, но сам Гастелло все равно – на измене.

Этим дело не кончилось. На самом деле, пишут нам из Израиля, подвиг совершили совсем другие люди, и не экипаж Гастелло, и не экипаж Маслова.
В ролике, выложенном в интернете В. Бершадским, http://gidepark.ru/user/959287515/content/1496532
 «Почему подвиг еврея Пресайзена присвоили белорусу Гастелло» доказывают, «какой жуткий государственный антисемтизм существовал в СССР». Суть такова: Гастелло не совершал своего подвига, его совершил на другой день летчик Исаак Пресайзен, однако, из его дела изъяли описание этого подвига и положили в личное дело Николая Гастелло, а совершивший подвиг Пресайзен остался без награды. И ведущие этого ролика праведно негодуют.
Из наградного листа:  «Товарищ Исаак Пресайзен возглавлял боевую работу эскадрильи, постоянно был примером бесстрашия, мужества и геройства... С 22 июня 1941 года эскадрилья под его руководством имеет 78 боевых вылетов, 160 часов боевого налёта...  Сам тов. Пресайзен водил в бой на бомбардирование своё подразделение на самые ответственные участки в районе Гродно, Вильно, Борисов, Плещаница.  27 июня 1941 г. при бомбардировке крупных скоплений танковых частей противника, прикрытых исключительно сильным огнём зенитной артиллерии и истребителями, он со своим экипажем был подбит и с горящим самолётом обрушился в гущу скопления танков.  По докладу исполняющих задание экипажей, Пресайзен погиб смертью героя. Достоин присвоения звания Герой Советского Союза.
 Командир 128-го авиационного полка скоростных бомбардировщиков майор Чучев.  Начальник штаба полка капитан Дробышев».  «С представлением командира АП к правительственной награде согласен.  Командир 12-й авиадивизии полковник Аладинский.  За командующего ВВС Запфронта полковник...» ( подпись неразборчива).
 Вместе с пилотом погибли механик, военнтехник 2 ранга, П.Ф. Акинин и стрелок-радист, старшина А.В. Баранов. Этот таран (действительный, а не мнимый) они совершили в том же районе недалеко от Радошковичей возле деревни Рогово, именно на шоссе, по которому двигались танковые и механизированные колонны гитлеровцев, в 6 километрах севернее места падения самолёта Гастелло.
 Прежде, чем было написано представление на Пресайзена к званию Героя, на следующий день после тарана к этому месту вылетел заместитель командира полка В.А.Сандалов, чтобы убедиться в реальности совершённого.
 Убедился. Увидел на шоссе длинную чёрную полосу и груду растерзанной вражеской бронетехники. Движение противника на этом участке шоссе на какое-то время прекратилось. Сандалов сфотографировал увиденное. Снимок, как подтверждающий документ, был приложен к наградному представлению.
 Казалось бы, подвиг столь доказателен, что уже никаких сомнений в нём быть не должно. Но Указ Президиума ВС Совета СССР о присвоении Пресайзену звания «Герой Советского Союза» так и не появился.
 А дальше приказом по 128-му авиаполку № 22 за сентябрь 1942 г. Пресайзен был отнесен к числу... без вести пропавших. В то время это означало для семьи фронтовика подозрения властей (не сдался ли в плен?) и вместо пенсии и льгот какие-то жалкие крохи.
Осенью 1959-го журналисты В. Гапонов и В.Липатов разыскали в Москве бывшего механика 128-го авиаполка Александра Николаевича Рыбакова, готовившего самолёт Пресайзена к последнему вылету. Он рассказал, что о таране его экипажа  знал весь полк.»

Кроме того, израильтяне умудрились совершить путешествие в прошлое и услышать, как погибший Пресайзен кричал погибшим членам экипажа: «Прыгайте!» И якобы члены экипажа хотели выпрыгнуть, но не успели.
Но экипаж Пресайзена тоже не был первым! Первый в истории Великой Отечественной войны таран наземной цели совершил советский лётчик П. С. Чиркин 22 июня 1941 года. Так вот, герой Чиркин награжденным по ОБД не значится. И почему-то нет энтузиастов, чтобы посмертно ему присвоили звание Героя Союза. И вообще… знаете ли, из 27 бомбардировщиков, вылетавших бомбить врага летом 1941 года в район Радошковичей, вернулся назад только один.
Но, пишут люди ученые, легенда о Гастелло просто была призвана вдохновлять красноармейцев на самопожертвование и прикрыть неудачи советской авиации в первые недели войны.

Да ведь это не одна легенда! Еще одна – опять же из школьного учебника: Виктор Талалихин.
Легенда гласит, что в ночь на 7 августа 1941 года на И-16 тип 24 одним из первых военных летчиков РККА произвёл таран в воздушном бою в Великой Отечественной войне, сбив около Москвы бомбардировщик He-111. Его самолёт упал в лес вблизи деревень Мансурово и Степыгино (Домодедовский район), а сам раненый летчик на парашюте спустился в речку Северку. Самолет нашли поисковики в июне 2014 г. В последующих боях В. Талалихин сбил ещё пять немецких самолётов. Талалихин погиб в воздушном бою около Подольска 27 октября 1941 года. Иногда пишут, что это был первый ночной воздушный таран в Великой Отечественной.
Но Талалихин был далеко не первым!
22 июня  в 4 часа 15 мин. младший лейтенант Дмитрий Кокорев, служивший в 124-м истребительном авиаполку, совершил таран «Мессершмитта» в районе Замброва. Кокорев после тарана остался жив, за подвиг был награжден орденом Красного Знамени, а погиб 12 октября 1941 года близ Ленинграда.
22 июня около 4 часа 25 мин. старший лейтенант Иван Иванов, служивший в 46-м истребительном авиаполку, совершил таран «Хейнкеля-111» в районе Млынова (Украина). Летчик при таране погиб, звания Героя Советского Союза он был удостоен посмертно.
22 июня в 5 часов 15 минут младший лейтенант Леонид Бутерин, служивший в 12-м истребительном авиаполку совершил таран «Юнкерса-88» в районе Станислава (Западная Украина). При таране погиб. 22 июня около 6 часов утра неизвестный летчик на самолете «У-2» (их еще ласково называли «ушками») совершил таран «Мессершмитта» в районе Выгоды (неподалеку от Белостока). При таране погиб.
22 июня около 10 часов утра лейтенант Петр Рябцев, служивший в 123-м истребительном авиаполку, совершил таран «Мессершмитта-109» над Брестом. Летчик после таранного удара выжил – выбросился с парашютом. Петр Рябцев погиб 31 июля 1941 года в боях под Ленинградом.
В первые часы войны между Германией и СССР советские лётчики совершили 8 воздушных таранов.
Оказывается, в учебнике пропустили не только Кокорева, но и то, что Талалихин совершил первый НОЧНОЙ таран…
Ну, казалось бы, с молодогвардейцами все ясно. Да, Сталин правил роман Фадеева. Да, на самом деле предатель в книге и фильме, Стахевич, в жизни – Третьякевич, один из создателей «Молодой гвардии» – вовсе не был предателем. Он никого не выдавал. А Кошевой в число организаторов и руководителей «Молодой гвардии» не входил. Третьякевич, в конце концов, в 1960-м посмертно был награжден. Сам же подвиг молодогвардейцев никто и не собирался оспаривать. Но… нет,  не утруждая себя доказательствами, просто так – оплевать:
http://maxpark.com/community/4765/content/3367680

Конечно, фильм о Чапаеве – миф. Но никто не умаляет достоинств реального комдива Чапая. Его 25-я дивизия сыграла большую роль в зоне Юго-Восточного красного фронта во взятии таких губернских центров в обороне войск адмирала Колчака, как Самара, Уфа, Уральск, Оренбург, Актюбинск. А вот россказни о якобы предавшем отца Павлике Морозове – это уже подлый миф… Немецкие деньги для Ленина, его шпионство – давно разоблаченный нелепый, глупейший миф.
Но мы – о Великой Отечественной. Вспомним, сколько грязи было вылито в адрес Зои Космодемьянской, сколько бреда – в книжонках Суворова-Резуна. До сих пор ставят памятники Колчаку, великому географу. Что ж удивляться, когда из Бандеры делают героя Украины.

А теперь давайте, начнем всё сначала
«26.6.1941 3-й дальнебомбардировочный авиационный корпус в течение дня наносил удары по войскам противника в районе Радошковичи - Молодечно у деревни Декшаны (Беларусь). 207-й авиаполк выполнял в тот день второй боевой вылет. В воздух поднялось звено в составе 2 самолетов.
 В экипаж Гастелло входили штурман лейтенант Анатолий Бурденюк, стрелок-радист сержант Алексей Калинин и лейтенант Григорий Скоробогатый. О втором экипаже было известно только то, что пилотировал самолет ст. лейтенант Федор Воробьев, а в качестве штурмана с ним летел лейтенант Анатолий Рыбас. Через час с небольшим полета звено обнаружило южнее Радошковичи большую вражескую моторизованную колонну. После выполнения боевого задания на аэродром базирования Воровское вернулся лишь бомбардировщик ст. лейтенанта Воробьева. Он со своим штурманом лейтенантом Рыбасом и подал рапорт по команде с описанием подвига экипажа Гастелло. Они видели и подтвердили, как объятый пламенем самолет Гастелло врезался во вражескую колонну мотобронетехники.
В 1994 г. в "Известиях" была опубликована статья "Экипаж капитана Маслова достоин звания героев" о том, что 26.6.1941 с аэродрома в Боровском, что под Смоленском, поднялся на выполнение боевого задания 207-й авиаполк 42-й авиационной дивизии дальних бомбардировщиков. Командиром 4-й эскадрильи был Гастелло, а 3-ю вел в бой капитан Маслов. Из боя не вернулись оба экипажа.  Автор утверждал, что в 1951 году в связи с 10-летием подвига Гастелло было решено перенести останки членов экипажа самолета от места гибели в сквер в центре пос. Радошковичи. При перезахоронении был обнаружен эбонитовый медальон с документом, принадлежащим ст. сержанту Григорию Васильевичу Реутову - воздушному стрелку-радисту самолета А. Маслова. В результате все 4 члена экипажа Маслова, считавшиеся "пропавшими без вести", стали "погибшими при выполнении боевого задания". Но главное стало очевидно, что подвиг, который зовется "подвигом Гастелло", совершил экипаж самолета Маслова.  Автором публикации был майор ВВС в отставке Э. В. Харитонов.
В сентябре 2001 г. та же версия была изложена Харитоновым в статье "Тайна двух капитанов", опубликованной на страницах "МК-Московия". В ней также утверждалось, что первый огненный таран колонны вражеских войск 26 июня 1941 года совершил друг Николая Гастелло - капитан Маслов из подмосковной Коломны.
 "Я убежден, - цитирует "МК-Московия" Харитонова - что первый огненный таран совершил капитан Маслов. А капитан Гастелло - военный преступник. В том бою он выпрыгнул с парашютом. А это ст. 262 УК РСФСР: "Оставление погибающего военного корабля". Как пилот бомбардировщика Гастелло должен был сначала выбросить с парашютами экипаж. А потом уже прыгать сам..."

 События по версии Харитонова развивались так. 26 июня с аэродрома Воровское под Смоленском поднялись три советских бомбардировщика ДБ-З "Ф". Пилотами этих самолетов, были капитаны: Гастелло, Маслов и Воробьев. Около 12.00 самолеты благополучно атаковали немецкую танковую колонну. Самолет ст. лейтенанта Воробьева, сбросив бомбы, развернулся и ушел к своим - за линию фронта. Два других бомбардировщика по дороге "домой", были подбиты немецкими зенитками. Один из них (горящий, со шлейфом густого дыма) "ушел в неизвестном направлении". А второй, также горящий, сделал разворот, дотянул до вражеской колонны и спикировал в самую гущу немецких танков. При этом таран, по версии Харитонова, совершил не самолет Гастелло, как это было принято считать, а самолет Маслова.
 В подтверждение Харитонов привел список "Безвозвратных потерь начальствующего и рядового состава 42-й авиадивизии с 22.06 по 28.06.41 г." (серия "Б", N138), найденный им в 1996 г. в Центральном военном архиве Минобороны, что в Подольске. В списке, как пишет "МК-Московия", значится экипаж Гастелло: сам капитан, а также Бурденюк, Скоробогатый и Калинин. В графе "примечания" сказано, что "один человек из этого экипажа выпрыгнул с парашютом с горящего самолета, кто - неизвестно".
Газета пишет, что еще в июле 1941-го группа крестьян пошла в лес, на Мацковские болота. В сторону того самого "неизвестного направления", куда ушел горящий советский бомбардировщик. Среди обломков самолета они якобы обнаружили обгоревший труп, а в кармане гимнастерки - письмо на имя Скоробогатой, которое тот не успел отправить своей жене. Был также найден солдатский медальон. Тщательная послевоенная экспертиза (где и кем она проводилась из статьи не ясно) прочитала: А.А.К. Такие инициалы были у стрелка-радиста Алексея Александровича Калинина. И Скоробогатый, и Калинин - члены экипажа Гастелло.
Снова упоминалась история с перезахоронением останков Гастелло и его экипажа в братскую могилу в сквере Радошковичей. До 1951 г. Гастелло с экипажем покоились в том самом месте, где героически погибли, останавливая колонну немецких танков - в дер. Декшняны.
 В 1941-м в деревне уже хозяйничали немцы, останки экипажа ночью похоронили местные жители, наспех завернув их в парашюты. При этом "МК-Московия" отмечает, что послевоенное расследование подвига показало, что советский бомбардировщик таранил не колонну танков, а немецкую зенитную батарею: он упал в 180 м от дороги, где шла техника.
 26 июня 1951 г. при огромном скоплении народа вскрыли старую братскую могилу. В сохранившейся планшетке пилота, которую сразу открыл участвовавший в церемонии райвоенком подполковник Котельников, были обнаружены документы на имя Маслова. А также чудом уцелевшие летные очки и расческу. Еще в могиле был найден медальон на имя стрелка-радиста Григория Реутова, члена экипажа Маслова.
Автор, ссылаясь на рассказ одного из жителей деревни Мацки, которому в 1941 г. было 15 лет, утверждает, что с левого крыла горящего бомбардировщика, "ушедшего в неизвестном направлении", выпрыгнул парашютист, который после приземления был пленен немцами. А поскольку из бомбардировщика типа ДБ-З с крыла мог прыгать только пилот, издание делает вывод, что Гастелло, по всей вероятности, попал в плен к немцам.

В мае 2002 года, накануне Дня победы, на страницах "МК" журналист Кирилл Экономов в статье "Искушение "св. Эдуарда"  по пунктам опроверг все утверждения Харитонова. Автор руководствовался документом "Общий учет боевых вылетов 207 авиаполка по дням за период с 22.6 по 1.9.1941 г." и официальным письмом на имя Б.В.Громова от директора Белорусского государственного музея ВОВ Г.И.Баркуна. В них говорилось об одном и том же: 26 июня поднялись в воздух не 3 самолета, а 3 звена самолетов (по два в каждом), и не одновременно, а с интервалом в полтора-два часа. Командирами звеньев были капитан Маслов - вылетел со своим звеном первым в 8.30, ст. лейтенант Висковский - в 10 часов вторым. В полдень вылетело звено Гастелло и Воробьева (штурман Рыбас).  Таким образом, в построениях Харитонова сразу выпадает первое звено.
Кроме того, единственным свидетельством гибели и подвига Гастелло является рапорт вернувшихся на базу Воробьева и Рыбаса. Их донесение было проверено. На следующий день по приказу командования указанное летчиками место тарана было сфотографировано самолетом-разведчиком. На фотографии была видна черная характерная воронка, а рядом большое количество сгоревшей вражеской техники.

Вызывает большие сомнения и еще целый ряд утверждений Харитонова. Так, например, по информации Экономова, Гастелло и Маслов, вопреки утверждениям майора-исследователя, никогда не были закадычными друзьями и не дружили семьями, хотя бы потому, что в Боровском Гастелло появился в мае 1941 года.
Судьбе капитана Маслова в статье "Искушение "св. Эдуарда" - отдельное внимание. И начинает автор с утверждения Харитонова о том, что Маслов протаранил не танковую колонну, а, из личной мести, находящуюся в стороне немецкую зенитную батарею. Дело в том, что в первые дни войны никаких специальных зенитных батарей немецкие сухопутные части вдоль дорог не выставляли. Прикрытие колонн вермахта, как пишет "МК", осуществлялось самоходными малокалиберными установками (ЗСУ), которые двигались по дороге вместе с техникой в общей колонне.
 Не выдерживают критики и сведения о том, что "останки экипажа ночью похоронили местные жители, завернув в парашюты". При падении и взрыве самолета останки найти практически невозможно, тем более что 26.6.41 был огненный таран. "Кого же заворачивали в парашют крестьяне и чьи очки, планшетку, "обгоревшее тело без рук и ног" нашли 10 лет спустя?" - задается вопросом автор. И тут же делает вывод: если это капитан Маслов, как доказывает Харитонов, то факт нахождения его тела является главным доказательством того, что он этот таран не совершал. Его совершил Гастелло. Маслов же был подбит на несколько часов раньше (напомним, его звено вылетело в 8.30, а звено Гастелло в 12.00) и потерпел крушение на бреющей траектории.»

Остается неясным, кто выпрыгнул с самолета. Но теперь уже нет сомнений, что Гастелло всё-таки совершил подвиг, а преступления - не совершал. Но куда делся в этой оголтело антисемитской версии Исаак Пресайзен?!
Подвиг действительно был, но вот только совершили его – оба летчика, с разницей в один день. Причем на разных участках – Николай Гастелло на шоссе Молодечно – Радошкевичи, что находится к северу от Минска, Исаак Пресайзен – на 45 км. автострады Минск – Москва, к востоку от Минска. Причем никто никуда никаких документов из наградного дела И. Пресайзена не воровал и не вставлял – наградной материал на присвоение ему звания Героя Советского Союза был полностью подготовлен и направлен по назначению, подписал его командующий авиацией округа генерал Копец , и дошел материал до наградного отдела НКО СССР. Однако, к тому времени генерал Копец успел застрелиться, увидев громадные потери нашей авиации, и все подписанные им наградные листы – не только на Пресайзена – остались лежать без движения, а сотрудники НКО не рискнули докладывать их Сталину, решив повременить. Потом все это затерялось и забылось. Потом эти документы нашлись, они и сейчас находятся в наградном отделе, при Горбачеве даже была дана команда разобраться с ними и присвоить, наконец, Исааку Пресайзену заслуженную им награду, однако Союз развалился, и это так и не было сделано.
Все это есть в интернете, в открытом доступе, на разных сайтах. Зачем же нужна была военному обозревателю израильского телевидения Алексу Векслеру такая ложь?

Да… как шутят физики, первыми соединили пространство и время вовсе не Лоренц, не Пуанкаре, не Гильберт и даже не Эйнштейн. Это сделали военные! – «Ройте яму от забора и до обеда…» Но, напоследок утешает израильтян Иван Петров, Гастелло действительно не был первым. Первым, как мы уже знаем, был истребитель 62-го истребительного авиаполка Чиркин, который направил свой горящий самолет И-15 на скопление танков противника. И вы знаете, что…  До конца Великой Отечественной войны наземный таран был повторен 503 раза.

И все-таки самыми храбрыми в Великую Отечественную  были евреи!
В тексте вышеозначенного Бершадского был размещен фрагмент передачи по Израильскому русскоязычному телевидению; посвященный открытию памятника Красной Армии в Израиле. Вкратце сюжет таков – то, что памятник установили, это хорошо, но – почему только Красной Армии? И дальше проводится мысль, что чуть ли не основную нагрузку в отечественной войне со стороны Советского народа приняли на себя советские евреи.  То есть, евреи – не были солдатами Красной Армии, они воевали отдельной диаспорой… Приводятся цифры, факты, на вид вроде бы правдоподобные.
Воспользуемся теми цифрами и фактами, которые приведены в данном фрагменте. Итак, количество евреев, участвовавших в войне в составе Красной Армии, было несоразмерно большим относительно их численности в составе СССР. При этом приводятся факты – количество евреев в действующей армии составляло 23% от общего числа еврейского населения СССР, в то время как среднее значение по всем остальным национальностям СССР составляет 16%. Т.е. мобилизационная составляющая еврейского населения была в два раза выше. Откуда взяты эти цифры? Озвучивший эти цифры военный обозреватель израильского телевидения Векслер дает такой расклад  - всего в СССР перед войной было 200 млн населения, в Красную Армию за войну было мобилизовано примерно 32 млн человек, что составляет 16% от всего населения (включая еврейское). Еврейское же население, по его словам, на начало войны составляло 4,8 миллионов человек, из которых в РККА было призвано 510 тыс. человек.
На самом деле не 200 млн, а 194 млн. Если же взять процентное соотношение, то видно, что 510 тыс. человек от 4,8 миллиона составляют лишь 10,6%. Откуда взято, что количество евреев, воевавших в рядах РККА, составляло 23%? Ведущий выдает такое обоснование – в 1941 г. во время оккупации западных районов СССР, 2,5 млн евреев остались в оккупации, поэтому выводит свои данные от оставшегося количества – 2,3 млн человек, и вот именно от этой цифры он и ведет счет, при этом действительно получается указанная цифра -23%. Озвучив эту цифру, господин Векслер патетически заявляет – какой другой народ СССР дал такое мобилизационное напряжение, когда от общего населения страны – женщин, стариков, детей – какой народ отдал каждого своего четвертого члена в армию (как будто у других народов не было стариков, женщин и детей)?
Векслер почему-то считает, что в оккупации остался только еврейский народ. Почему-то счет всех остальных народов ведется от полной численности населения СССР – 194 млн человек – ДО оккупации, а для расчета численности евреев-красноармейцев – из этой цифры вычитается количество оставшихся в оккупации! Разве вместе с евреями в оккупации не остались миллионы украинцев, русских, белорусов и людей других национальностей? Причем в гораздо большем количестве, чем евреи. На территориях, оккупированных немцами в 1941 г. и остававшихся под оккупацией два и более года, проживало 80 млн человек. Таким образом, если подходить по методике, принятой господином Векслером, то по Векслеру же получается – 32 делим на (200 – 80 = 120) и умножаем на 100 , получается 26,7%, то есть , приблизительно та же цифра, что и для евреев . И выходит, что процентное соотношение евреев-красноармейцев было явно не больше, чем количество красноармейцев других национальностей, служивших в Красной Армии.
Количества граждан СССР еврейской и других национальностей, награжденных медалями и орденами СССР и имеющих звание Герой Советского Союза, если честно проводить расчет - тоже приблизительно одинаковые цифры.

Но израильская таблица с мифическими цифрами гуляет по свету… Мы вынуждены констатировать: не только тоталитарные советские историки наводняли мифами школьные учебники… Точнее, вовсе не тоталитарные советские ученые наводняли школьные учебники мифами, мифами заняты совсем другие люди.
В качестве приложения к таблице, содержащей процентное соотношение евреев – длиннющий список выдающихся евреев в СССР, в области физики, химии, математики, биологии, музыки, поэзии… С угрожающим названием «Россия без евреев».  И, чтобы добить, в конце: «Песня «Русское поле». Слова Инны Гофф, музыка Яна Френкеля, исполняет Иосиф  Кобзон, в сопровождении оркестра Всесоюзного радио под упр. Вильгельма  Гаука.
 Музыкальный редактор Лев Штейнрайх.» …
И ведь не только евреи – процентщики. Процентное содержание евреев в правительстве США вычисляет знаменитый антисемит Андрей Дикий. Монархисты вычисляют проценты, сколько евреев занимали ведущие посты в первом большевистском правительстве, сколько евреев – в руководстве лагерями ГУЛАГа… Приписывают Троцкому фразу, как бы удушить всех русских, сделать оставшихся рабами, да и всем евреям-большевикам приписывают  тот же кровожадный план. Троцкий пишет, что большое число евреев приняло участие в революции по причине угнетения по национальному признаку, из-за черты оседлости. Но не тут-то было! Всё, что угодно, только не революция. Тут уж с разоблачением мифа составлен соответствующий список, доказывающий, что в событиях 1917 года в гораздо большей степени виноваты русские…

Но постойте. Ведь нужно же выбрать. Либо в СССР был антисемитизм, либо никакого длиннющего списка и быть не могло. Какой же антисемитизм, когда такая прорва евреев – выдающиеся?? И как можно было евреям храбро воевать, да еще становиться Героями Советского Союза, ведь это невозможно в обстановке антисемитизма.
Но есть еще один выбор. Гораздо более актуальный. Как известно, бандеровцы уничтожали евреев во Львове, на Волыни, в Хатыни. Евреи-партизаны воевали с бандеровцами.
Невозможно одновременно превозносить Холокост, прославлять храбрость евреев в Великой Отечественной войне, в т.ч. в войне с бандеровцами, и одновременно поддерживать бандеровский  «Правый сектор», верховодивший - с зигованием, свастикой, с портретами Бандеры, Шухевича, Мельника - на майдане и свергавший памятники Великой Отечественной войне.
Но ведь поддержали и поддерживают! В поддержку «Правого сектора» на майдан приезжали МОССАД и ЦАХАЛ, украинские евреи-олигархи финансировали бандеровцев, украинские раввины поддержали майдан, а посол Израиля в Киеве принимал у себя главаря бандеровцев Яроша.

Теперь перейдем к развенчанию подвига героев-панфиловцев
Бойцы 4-й роты 2-го батальона 1075-го стрелкового полка 316-й дивизии во главе с политруком В. Г. Клочковым, занимавшие оборону в районе разъезда Дубосеково, 16 ноября остановили на 4 часа продвижение 50 вражеских танков, уничтожив 18 из них. Именно это событие вошло в историю как подвиг 28 героев-панфиловцев.
Вот что пишут на этот счет:
«16 ноября 1941 года 28 советских гвардейцев преградили путь к Москве 50 фашистским танкам. Так звучит легенда, которая является одной из самых ключевых в "мифологии" Великой Отечественной войны, написанной агитпропом. А как же все было на самом деле?
В первых официальных сообщениях о событиях возле разъезда Дубосеково рядом с Волоколамским шоссе указывалось, что все его участники, 28 гвардейцев, пали смертью храбрых в бою. Однако один за другим солдаты «воскресали». Например, рядовой Иван Натаров, смертельно раненный в живот, смог выбраться из окопа и набрел на группу разведчиков. В госпитале с ним встретился сотрудник газеты «Красная звезда» Александр Кривицкий, написавший впоследствии две статьи: «Завещание двадцати восьми павших героев» и «О двадцати восьми павших героях». Есть данные, что Иван Натаров в бою не участвовал, так как погиб раньше. И это только один из немногих фактов, о которых спорят историки.
О том, что не было никаких героически павших героев-панфиловцев, стало известно еще в 1948 году, когда один за одним начали появляться люди, которые должны были лежать в могиле. И тогда партийное руководство поручило выяснить, что произошло на самом деле. Было проведено  следствие. Нашли командира полка, который показал, что никакого боя у разъезда Дубосеково не было. Стали спрашивать автора очерка о «подвиге панфиловцев» Кривицкого: зачем же вы написали это все? Он говорит: мне дали задание найти какой-то подвиг, и кто-то рассказал, что под Дубосековом был бой. «А кто же автор слов, якобы сказанных политруком Клочковым: «Велика Россия, а отступать некуда, позади Москва»? - спросили Кривицкого. «Я», - ответил он. Было очень непросто - признать, что не было никаких героев-панфиловцев.
Погибшие на подходе к Москве действительно были, и мужество этих защитников России сомнению не подвергается. Но почему только 28 человек? Двух из 30 в роте записали в предатели? Эта цифра, появившаяся в газетах, фильмах, книгах оставила неизвестными сотни людей, положивших свои жизни в тот день у Дубосеково. Бывший командир 1075 стрелкового полка Капров Илья Васильевич, допрошенный об обстоятельствах боя, давал такие показания:«Из роты погибло свыше 100 человек, а не 28, как об этом писали в газетах...
Идут споры о том, участвовали панфиловцы в бою 16 ноября или нет. И. В. Капров говорил:  "...Никакого боя 28 панфиловцев с немецкими танками у разъезда Дубосеково 16 ноября 1941 года не было - это сплошной вымысел. В этот день у разъезда Дубосеково в составе 2-го батальона с немецкими танками дралась 4-я рота, и действительно дралась геройски... Никто из корреспондентов ко мне не обращался в этот период; никому никогда не говорил о бое 28 панфиловцев, да и не мог говорить, так как такого боя не было. Никакого политдонесения по этому поводу я не писал. Я не знаю, на основании каких материалов писали в газетах».
316-ая стрелковая дивизия была переименованная в Восьмую Краснознаменную, а 23 ноября 1941 года получила название Панфиловской. Эрих Гёпнер, командовавший немецкими танками 16 ноября, писал о «дикой дивизии, воюющей в нарушение всех уставов и правил ведения боя, солдаты которой ... не боятся смерти». А Константин Константинович Рокоссовский записал в своих воспоминаниях: «Такую полнокровную стрелковую дивизию - и по численности, и по обеспечению - мы давно не видели. Командиры подобрались крепкие». Среди тех, кто был в наградном списке из 28 панфиловцев, не все скончались на поле боя или встретили Победу в великой войне на Родине. Тимофеев Дмитрий и Шадрин Иван после немецкого плена, несмотря на то, что об их подвиге писали книги, попали в советские лагеря как лица, подозреваемые в связях с немцами.
Генерал-майор Иван Васильевич Панфилов погиб через два дня после боя, ставшего притчей во языцех наших современников, у разъезда Дубосеково. Батя, как его прозвали бойцы, не прочитал очерка в «Красной звезде». Он умер от осколка немецкой мины, попавшего в висок. …»

Дальше – хлеще. Оказывается, утверждает военный историк Алексей Исаев, из тех панфиловцев, кто выжил, один перешел на службу немцам. И вообще 28-ми солдатам в принципе невозможно остановить 53 танка, с какими-то там гранатами, противотанковым ружьем…
Исаеву возражали, что этот панфиловец на должности полицая выполнял задание партизан…  Всё бестолку. Исаев продолжал талдычить, что панфиловец служил немцам, что он полицай…
Я понимаю, у Исаева – свихнутость на Сталине. Он прекрасно развенчал Суворова-Резуна, но нагло лжет в одной из своих книг, что Сталин-де якобы не виновен в начале войны (не отдавал идиотского приказа), что Сталин-де якобы хотел на 19-м съезде ВКПб передать власть Советам. Оказывается – да-да, об этом всерьез пишет Исаев – Британия и США вовсе не стремились натравить Германию на СССР! Еще Исаев верит в существование секретных протоколов к Пакту Риббентропа-Молотова, хотя миф о них уже разоблачен. Но… панфиловцы-то ту причем??

Несколько панфиловцев выжило, они же рассказали, как всё было. Журналист Кривицкий беседовал с раненым, но выжившим Натаровым. В 1946-м, пишет Исаев, была проверка прокуратуры по поводу панфиловца, записавшегося в полицаи, и в целом по поводу боя у Дубосеково, но где материалы проверки? Есть лишь одна справка.
Вот тут я буду говорить как раз об антисемитизме. Алексей Иванович Болотин в первый период войны попал в плен. Когда его потянули на допрос, заявил, что к начальству небритым идти не может. Алексея Ивановича приняли за потомка дворянина и сделали старостой концлагеря. На этом посту он выполнял задания лагерного подполья.
А теперь представьте, что творилось, когда после войны он пытался устроиться на работу. Ведь в анкетных данных нужно было указывать, где воевал, на какой должности. Староста немецкого концлагеря! А вот что было несколькими годами позже – его направили на какой-то завод. Встретив специалиста, директор обнял его за плечи, сказал: «Ну, наконец-то, русского прислали, сейчас мы с тобой всех евреев повыгоним…» Представьте, как это слушал Алексей Иванович Болотин, чистокровный еврей. Так что, Исаев и его записал бы в предатели?
Между тем жители села, где панфиловец служил полицаем, поголовно высказывались с теплотой о «полицае»!

Но Исаев утверждает, что Натаров умер за два дня до боя. Что 28 панфиловцев в принципе не могли остановить 53 танка. Не думаю, чтоб он не слышал, что люди со связкой гранат бросались под танк и его останавливали. Но 53 танка, 28 панфиловцев… «Военная прокуратура расставила все точки над Ё в этой истории еще в 1946 г. Миф о героическом подвиге бойцов 316-й пехотной дивизии действительно был придуман корреспондентом «Красной звезды» практически с нуля.», - пишет Исаев.
Википедия сообщает, что не в 1946-м. а в ноябре 1947 года
«Военной прокуратурой Харьковского гарнизона был арестован и привлечён к уголовной ответственности за измену Родине И. Е. Добробабин. Согласно материалам дела, будучи на фронте, Добробабин добровольно сдался в плен немцам и весной 1942 года поступил к ним на службу. Служил начальником полиции временно оккупированного немцами села Перекоп Валковского района Харьковской области. В марте 1943 года при освобождении этого района от немцев Добробабин как изменник был арестован советскими органами, но из-под стражи бежал, вновь перешёл к немцам и опять устроился на работу в немецкой полиции, продолжая активную предательскую деятельность, аресты советских граждан и непосредственное осуществление принудительной отправки рабочей силы в Германию. Виновность Добробабина полностью установлена, и сам он признался в совершении преступлений. При аресте у Добробабина была найдена книга о "28 героях-панфиловцах", и оказалось, что он числится одним из главных участников этого героического боя, за что ему и присвоено звание Героя Советского Союза.
Допросом Добробабина установлено, что в районе Дубосеково он действительно был легко ранен и пленен немцами, но никаких подвигов не совершал, и все, что написано о нем в книге о героях-панфиловцах, не соответствует действительности.
 В связи с этим Главная военная прокуратура СССР провела обстоятельное расследование истории боя у разъезда Дубосеково. Результаты были доложены Главным военным прокурором Вооружённых Сил страны генерал-лейтенантом юстиции Н. П. Афанасьевым Генеральному прокурору СССР Г. Н. Сафонову 10 мая 1948 года. На основании этого доклада 11 июня была составлена справка за подписью Сафонова, адресованная А. А. Жданову.»

Википедия ссылается на сов. секретную Справку-доклад «О 28 панфиловцах», однако не на нее саму, не на ГАРФ (Государственный архив РФ.) Ф.Р — 8131 сч. Оп. 37. Д. 4041. Лл. 310—320.! А на статейку Н. Петрова и О. Эйдельман «Новое о советских героях», где приводится данная справка, опубликованную в «Новом мире», 1997, №6.
Из содержания Справки по Википедии следует, что почти единственный, кто отрицает подвиг панфиловцев – И. В. Капров, командир 1075 стрелкового полка.
«Бывший командир 1075 стрелкового полка Капров Илья Васильевич, допрошенный об обстоятельствах бо 28 гвардейцев из дивизии Панфилова у разъезда Дубосеково и обстоятельствах представления их к награде, показал:
"...Никакого боя 28 панфиловцев с немецкими танками у разъезда Дубосеково 16 ноября 1941 г. не было - это сплошной вымысел. В этот день у разъезда Дубосеково в составе 2-го батальона с немецкими танками дралась 4-я рота, и действительно дралась геройски. Из роты погибло свыше 100 человек, а не 28, как об этом писали в газетах. Никто из корреспондентов ко мне не обращался в этот период; никому никогда не говорил о бое 28 панфиловцев, да и не мог говорить, т. к. такого боя не было. Никакого политдонесения по этому поводу я не писал. Я не знаю, на основании каких материалов писали в газетах, в частности в "Красной звезде", о бое 28 гвардейцев из дивизии им. Панфилова. В конце декабря 1941 г., когда дивизия была отведена на формирование, ко мне в полк приехал корреспондент "Красной звезды" Кривицкий вместе с представителями политотдела дивизии Глушко и Егоровым. Тут я впервые услыхал о 28 гвардейцах-панфиловцах.»

Но та же Википедия сообщает:
«16 ноября 1941 года полк находился на левом фланге дивизии и прикрывал стык Волоколамского шоссе и железной дороги. У разъезда Дубосеково расположилась 4-я рота 2-го батальона под командованием капитана П. М. Гундиловича и политрука В. Г. Клочкова. Утром 16 ноября немецкие танкисты провели разведку боем. По воспоминаниям Капрова, «всего на участке батальона шло 10-12 танков противника. Сколько танков шло на участок 4-й роты, я не знаю, вернее, не могу определить… В бою полк уничтожил 5-6 немецких танков, и немцы отошли.» Затем противник подтянул резервы и с новой силой обрушился на позиции полка. Через 40-50 минут боя советская оборона была прорвана, и полк, по сути, был разгромлен. Капров лично собирал уцелевших бойцов и отводил их на новые позиции. По оценке командира 1075-го стрелкового полка полковника И. В. Капрова, «в бою больше всех пострадала 4-я рота Гундиловича. Уцелело всего 20-25 чел. во главе с ротным из 140 чел. Остальные роты пострадали меньше. В 4-й стрелковой роте погибло больше 100 человек. Рота дралась героически.» В боях 16 ноября весь 1075-й полк подбил и уничтожил 9 танков противника.»

Здесь уже Википедия ссылается на статью Бориса Долгтовича «Героев-панфиловцев было больше», «Вечерний Минск», 16.11.2009. В статье 2009 года вовсе не отрицается подвиг панфиловцев. И в данной статье Википедии Капров ( приводится его прямая речь) вовсе не отрицает бой у Дубосеково!
Но тут Капров внесет какую-то околесь.  Численность полка – от 900 до 2000 чел. Пусть будет 900. 900 человек за день уничтожили 9 танков? А в 1-м бою немцы, увидя, как подбили 5-6 танков, повернули назад??

Добробабин. Из полиции ушел в партизаны. После освобождения Харьковской области прошел так называемую «фильтрацию»- и на фронт. В боях под Будапештом получил орден Славы III степени. Но потом он попадает под суд военного трибунала. За измену Родине получил 15 лет. Отсидел из них девять.
Как один и тот же человек мог одновременно быть у немцев полицаем и воевать под Будапештом?!
Даниил Кожубергенов. Под Дубосеково контужен, попал в плен, бежал. Воевал в корпусе Льва Доватора. Под Ржевом был тяжело ранен в маршевой роте, списан и вернулся в Алма-Ату. В 1989 году на студии «Казахтелефильм» о нем сняли 50-минутный фильм. Однако в Справке 1948 г. значится: «В дальнейших показаниях Кужебергенов признался, что он не участвовал в бою под Дубосековом, а показания свои дал на основании газетных сообщений, в которых о нем писали как о герое, участвовавшем в бою с немецкими танками, в числе 28 героев-панфиловцев.» Бред!
Иван Шадрин, с Алтая, 16 ноября 1941-го в бессознательном состоянии тоже попал в плен, был участником восстания в концлагере Заксенхаузен. В 1947 году со справкой военнопленного вернулся домой. В 1949-м Шадрина восстановили в звании Героя Советского Союза. Умер в 1985-м.
Кожубергенов тоже врал, как Кривицкий? И как после Справки посмели Шадрину вернуть звания Героя?
О подвиге панфиловцев писали независимо друг от друга три журналиста. Как они, не сговариваясь, могли написать о подвиге, которого якобы не было?
Капров на допросе показывает, что утвердил героев – хотя знал, что они не герои? Это как?

Ну, так что, поверим крупнейшему военному историку современности, которых смотрит свысока на несчастных, лишь интересующихся историей?..

Прежде чем довериться господам исаевым, стоит поглядеть на профессиональную статью Сергея Белова
http://oaji.net/articles/2014/7-1410948805.pdf
В ней, в частности. Белов указывает на наличие оперативной сводки ;50, косвенно подтверждающей «официальную версию» о подвиге, а также указывает не противоречия в означенной Справке (до которой, кстати, в интернете не добраться).

Но есть еще один свидетель. Один из панфиловцев (о нем говорится в Справке), Мухамедьяров – был добрым другом семьи одного из авторов данного материала. Врать ему своим друзьям – не пристало.
Мухамедьяров Ахмеджан Латыпович (25.12.1906(7.01.1907), ныне город Темир Актюбинском области — 14.09.1979, Челябинск) Комсомольский руководитель, общественный деятель, участник Великой Отечественной войны. Работать начал с 14 лет. Участвовал в организации первых пионерских отрядов, избирался секретарем Актюбинского горкома ВЛКСМ. В 1927 вступил в ВКП(б). В 1929 призван в РККА, участвовал в боях с басмачами. С началом Великой Отечественной войны Мухамедьяров на фронте — старший политрук (1941). В период битвы под Москвой — комиссар полка Панфиловской дивизии, напутствовал на подвиг героев-панфиловцев. Был дважды контужен. После демобилизации в 1951 продолжал военную службу в Чебаркульском, а затем в Челябинском гарнизонах. В 1957 уволен в запас. Участвовал в создании ветеранских организаций; член областного совета, председатель Челябинского городского совета ветеранов партии, комсомола, войн и труда (1969—1979). Делегат 4-й Всесоюзной конференции ветеранов войны (1976). Награжден орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, двумя орденами Красной звезды, медалями. (Л. А. Попов, источник: Челябинская область: энциклопедия / гл. ред. К.Н. Бочкарев, - Ч., 2005. Т.4. - М-О. - с.430.)

Хотя Мухамедьяров за два часа до боя покинул часть, но ведь выспросил у всех, что и как происходило, что потом случилось. Конечно, подвиг 28 панфиловцев был! Это ж были не мальчики после школы, а фактически спецназ. Панфилов – один из создателей спецназа.
Ромен Гузаиров пишет: «12 июля 1941 года в Алма-Ате командующий Среднеазиатским военным округом подписывает приказ о создании 316-й стрелковой дивизии во главе с генерал-майором И.В. Панфиловым. Будущая знаменитая воинская часть формировалась из призывников и кадровых офицеров Казахстана, Киргизии и Алтайского края. Поэтому в ее составе были представители тридцати национальностей – казахи, киргизы, татары, алтайцы, уйгуры, башкиры и другие. Среди них – Ахмеджан Латыпович Мухамедьяров. Кадровый офицер-кавалерист, родом из Башкирии, он был отобран самим И.В. Панфиловым на должность комиссара 1075-го стрелкового полка и даже предоставил ему для передвижения породистого коня по кличке Рыжий. В этот же полк, которым командовал И.В. Капров, был зачислен политруком 4-й роты 2-го батальона В.Г. Клочков – имя которого вошло в историю Великой Отечественной войны. Именно бойцам полка, их командирам пришлось выдержать главный удар немцев при наступлении на Москву на участке Калининского фронта в районе разъезда Дубосекова. Он был стратегически архиважен, так как открывал короткий и прямой путь, кстати, очень удобный для продвижения танков на столицу. В первый же день боя 16 октября - это было начало операции «Тайфун» - комиссар полка А.Л. Мухамедьяров доносил в штаб дивизии: «На 2-й и 3-й батальоны наступало более ста танков и большое количество пехоты…». И так в течение месяца, а 16 ноября, как известно, произошел самый решительный бой, сорвавший план «Тайфун». В тот день многие панфиловцы положили свои жизни на алтарь победы. Их было не меньше пятидесяти героев, но незабвенными остались только 28. «

Так что меня в этой истории интересует лишь один момент: как выбивали признания из Добробабина в 1947 году? Как выбивали показания из Капрова, ведь фронтом командовал Жуков, так что в 1947 году… Вы понимаете?

Но все же – неужто 28 человек могли подбить 18 танков, даже если они фактически спецназ? Не знаем, не специалисты. Но в доперестроечное время преподаватели истории в пермском университете рассказывали, что всё происходило не так просто – панфиловцы залили водой подступы, немецкие танки буксовали на льду.

… У нас большая просьба к тем, кто… Не поганьте ради карьеры судьбы героев, воевавших с фашистами, своим дерьмом.

Подготовили Елена Куклина, Борис Ихлов, 23.3.2015

ПРИЛОЖЕНИЯ

Сов. секретно. Экз. No 1
Справка-доклад "О 28 панфиловцах"

В ноябре 1947 года Военной Прокуратурой Харьковского гарнизона был арестован и привлечен к уголовной ответственности за измену Родине гражданин Добробабин Иван Евстафьевич.
Материалами следствия установлено, что, будучи на фронте, Добробабин добровольно сдался в плен немцам и весной 1942 года поступил к ним на службу. Служил начальником полиции временно оккупированного немцами с. Перекоп, Валковского района, Харьковской области. В марте 1943 года, при освобождении этого района от немцев, Добробабин, как изменник, был арестован советскими органами, но из-под стражи бежал, вновь перешел к немцам и опять устроился на работу в немецкой полиции, продолжая активную предательскую деятельность, аресты советских граждан и непосредственное осуществление принудительной отправки молодежи на каторжные работы в Германию.
Виновность Добробабина полностью установлена, и сам он признался в совершении преступлений.
При аресте у Добробабина была найдена книга о "28 героях-панфиловцах", и оказалось, что он числится одним из главных участников этого героического боя, за что ему и присвоено звание Героя Советского Союза.
Допросом Добробабина установлено, что в районе Дубосеково он действительно был легко ранен и пленен немцами, но никаких подвигов не совершал, и все, что написано о нем в книге о героях-панфиловцах, не соответствует действительности.
Далее было установлено, что кроме Добробабина остались в живых Васильев Илларион Романович, Шемякин Григорий Мелентьевич, Шадрин Иван Демидович и Кужебергенов Даниил Александрович, которые также числятся в списке 28 панфиловцев, погибших в бою с немецкими танками.
Поэтому возникла необходимость расследования и самих обстоятельств боя 28 гвардейцев из дивизии им. Панфилова, происходившего 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково.
Расследование установило:
Впервые сообщение о бое гвардейцев дивизии Панфилова появилось в газете "Красная звезда" 27 ноября 1941 года.
В очерке фронтового корреспондента Коротеева описывались героические бои гвардейцев дивизии им. Панфилова с танками противника. В частности, сообщалось о бое 5-й роты Н-ского полка под командой политрука Диева с 54 немецкими танками, в котором было уничтожено 18 танков противника. Об участниках боя говорилось, что "погибли все до одного, но врага не пропустили".
28 ноября в "Красной звезде" была напечатана передова статья под заголовком "Завещание 28 павших героев". В этой статье указывалось, что с танками противника сражались 29 панфиловцев.
"Свыше пятидесяти вражеских танков двинулись на рубежи, занимаемые двадцатью девятью советскими гвардейцами из дивизии им. Панфилова... Смалодушничал только один из двадцати девяти... только один поднял руки вверх... несколько гвардейцев одновременно, не сговариваясь, без команды, выстрелили в труса и предателя..."
Далее в передовой говорится, что оставшиеся 28 гвардейцев уничтожили 18 танков противника и... "сложили свои головы - все двадцать восемь. Погибли, но не пропустили врага"...
Передовая была написана литературным секретарем "Красной звезды" Кривицким. Фамилий сражавшихся и погибших гвардейцев как в первой, так и во второй статье указано не было.
В 1942 году в газете "Красная звезда" от 22 января Кривицкий поместил очерк под заголовком "О 28 павших героях", в котором подробно написал о подвиге 28 панфиловцев. В этом очерке Кривицкий уверенно, как очевидец или человек, слышавший рассказ участников боя, пишет о личных переживаниях и поведении 28 гвардейцев, впервые называя их фамилии:
"Пусть армия и страна узнают наконец их гордые имена. В окопе были: Клочков Василий Георгиевич, Добробабин Иван Евстафьевич, Шепетков Иван Алексеевич, Крючков Абрам Иванович, Митин Гавриил Степанович, Касаев Аликбай, Петренко Григорий Алексеевич, Есибулатов Нарсутбай, Калейников Дмитрий Митрофанович, Натаров Иван Моисеевич, Шемякин Григорий Михайлович, Дутов Петр Данилович, Митченко Николай, Шапоков Душанкул, Конкин Григорий Ефимович, Шадрин Иван Демидович, Москаленко Николай, Емцов Петр Кузьмич, Кужебергенов Даниил Александрович, Тимофеев Дмитрий Фомич, Трофимов Николай Игнатьевич, Бондаренко Яков Александрович, Васильев Ларион Романович, Болотов Николай, Безродный Григорий, Сенгирбаев Мустафа, Максимов Николай, Ананьев Николай..."
Далее Кривицкий останавливается на обстоятельствах смерти 28 панфиловцев:
"...Бой длился более четырех часов. Уже четырнадцать танков недвижно застыли на поле боя. Уже убит сержант Добробабин, убит боец Шемякин... мертвы Конкин, Шадрин, Тимофеев и Трофимов... Воспаленными глазами Клочков посмотрел на товарищей - "Тридцать танков, друзья, - сказал он бойцам, - придется всем нам умереть, наверно. Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва"... Прямо под дуло вражеского пулемета идет, скрестив на груди руки, Кужебергенов и падает замертво..."
Все очерки и рассказы, стихи и поэмы о 28 панфиловцах, появившиеся в печати позднее, написаны или Кривицким, или при его участии и в различных вариантах повторяют его очерк "О 28 павших героях".
Поэтом Н. Тихоновым в марте 1942 года написана поэма "Слово о 28 гвардейцах", в которой он, воспевая подвиг 28 панфиловцев, особо говорит о Кужебергенове Данииле:
Стоит на страже под Москвою
 Кужебергенов Даниил,
 Клянусь своею головою
 Сражаться до последних сил!..
Допрошенный по поводу материалов, послуживших ему для написания поэмы, Н. Тихонов показал:
"По существу, материалами для написания поэмы послужили статьи Кривицкого, из которых я и взял фамилии, упоминаемые в поэме. Других материалов у меня не было... Вообще-то все, что написано о 28 героях-панфиловцах, исходит от Кривицкого или написано по его материалам".
В апреле 1942 года, после того, как во всех воинских частях стало известно из газет о подвиге 28 гвардейцев из дивизии Панфилова, по инициативе командования Западного фронта было возбуждено ходатайство перед Наркомом Обороны о присвоении им звания Героев Советского Союза. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 июля 1942 г. всем 28 гвардейцам, перечисленным в очерке Кривицкого, было присвоено посмертно звание Героя Советского Союза.
В мае 1942 г. Особым отделом Западного фронта был арестован за добровольную сдачу в плен немцам красноармеец 4-й роты 2 батальона 1075 стрелкового полка 8-й гвардейской им. Панфилова дивизии Кужебергенов Даниил Александрович, который при первых допросах показал, что он является тем самым Кужебергеновым Даниилом Александровичем, который считается погибшим в числе 28 героев-панфиловцев.
В дальнейших показаниях Кужебергенов признался, что он не участвовал в бою под Дубосековом, а показания свои дал на основании газетных сообщений, в которых о нем писали как о герое, участвовавшем в бою с немецкими танками, в числе 28 героев-панфиловцев.
На основании показаний Кужебергенова и материалов следствия, командир 1075 стрелкового полка полковник Капров рапортом донес в наградной отдел ГУК НКО8 об ошибочном включении в число 28 гвардейцев, погибших в бою с немецкими танками, Кужебергенова Даниила и просил взамен его наградить Кужебергенова Аскара, якобы погибшего в этом бою.
Поэтому в Указ о награждении и был включен Кужебергенов Аскар.
Однако в списках 4 и 5 рот Кужебергенова Аскара не значится.
В августе 1942 года Военная Прокуратура Калининского фронта вела проверку в отношении Васильева Иллариона Романовича, Шемякина Григория Мелентьевича и Шадрина Ивана Демидовича, которые претендовали на получение награды и звания Геро Советского Союза, как участники героического боя 28 гвардейцев-панфиловцев с немецкими танками. Одновременно проверку в отношении этого боя производил старший инструктор 4-го отдела ГлавПУРККА9 старший батальонный комиссар Минин, который в августе 1942 года донес Начальнику Оргинспекторского отдела ГлавПУРККА дивизионному комиссару т. Пронину:
"4 рота 1075 стрелкового полка, в которой родились 28 героев-панфиловцев, занимала оборону Нелидово - Дубосеково - Петелино.
16 ноября 1941 года противник, упредив наступление наших частей, около 8 часов утра большими силами танков и пехоты перешел в наступление.
В результате боев под воздействием превосходящих сил противника 1075 стрелковый полк понес большие потери и отошел на новый оборонительный рубеж.
За этот отход полка командир полка Капров и военком Мухомедьяров были отстранены от занимаемых должностей и восстановлены после того, когда дивизия вышла из боев и находилась на отдыхе и доукомплектовании.
О подвиге 28 ни в ходе боев, ни непосредственно после боя никто не знал, и среди масс они не популяризировались.
Легенда о героически сражавшихся и погибших 28 героях началась статьей О. Огнева ("Казахстанская правда" от 2.4.42 г.), а затем статьями Кривицкого и других".
Опросом местных жителей выяснено, что бои дивизии им. Панфилова с немецкими танками происходили в ноябре 1941 года на территории Нелидовского с/совета, Московской области.
В своем объяснении председатель Нелидовского с/совета Смирнова рассказала:
"Бой панфиловской дивизии у нашего села Нелидово и разъезда Дубосеково был 16 ноября 1941 г. Во время этого боя все наши жители, и я тоже в том числе, прятались в убежищах... В район нашего села и разъезда Дубосеково немцы зашли 16 ноября 1941 года и отбиты были частями Советской Армии 20 декабря 1941 г. В это время были большие снежные заносы, которые продолжались до феврал 1942 г., в силу чего трупы убитых на поле боя мы не собирали и похорон не производили.
...В первых числах февраля 1942 г. на поле боя мы нашли только три трупа, которые и похоронили в братской могиле на окраине нашего села. А затем уже в марте 1942 г., когда стало таять, воинские части к братской могиле снесли еще три трупа, в том числе и труп политрука Клочкова, которого опознали бойцы. Так что в братской могиле героев-панфиловцев, которая находится на окраине нашего села Нелидово, похоронено 6 бойцов Советской Армии. Больше трупов на территории Нелидовского с/совета не обнаруживали".
Примерно то же рассказали и другие жители села Нелидово, добавив, что на второй день после боя они видели оставшихся в живых гвардейцев Васильева и Добробабина.
Таким образом, следует считать установленным, что впервые сообщения о подвиге 28 героев-панфиловцев появились в газете "Красная звезда" в ноябре 1941 г., и авторами этих сообщений были фронтовой корреспондент Коротеев и литературный секретарь газеты Кривицкий.
По поводу своей корреспонденции, помещенной в газете "Красная звезда" от 27 ноября 1941 года, Коротеев показал:
"Примерно 23 - 24 ноября 1941 г. я вместе с военным корреспондентом газеты "Комсомольская правда" Чернышевым был в штабе 16 армии... При выходе из штаба армии мы встретили комиссара 8-й панфиловской дивизии Егорова, который рассказал о чрезвычайно тяжелой обстановке на фронте и сообщил, что наши люди геройски дерутся на всех участках. В частности, Егоров привел пример геройского боя одной роты с немецкими танками, на рубеж роты наступало 54 танка, и рота их задержала, часть уничтожив. Егоров сам не был участником боя, а рассказывал со слов комиссара полка, который также не участвовал в бою с немецкими танками... Егоров порекомендовал написать в газете о героическом бое роты с танками противника, предварительно познакомившись с политдонесением, поступившим из полка... В политдонесении говорилось о бое пятой роты с танками противника и о том, что рота стояла "насмерть" - погибла, но не отошла, и только два человека оказались предателями, подняли руки, чтобы сдаться немцам, но они были уничтожены нашими бойцами. В донесении не говорилось о количестве бойцов роты, погибших в этом бою, и не упоминалось их фамилий. Этого мы не установили и из разговоров с командиром полка. Пробраться в полк было невозможно, и Егоров не советовал нам пытаться проникнуть в полк. По приезде в Москву я доложил редактору газеты "Красная звезда" Ортенбергу обстановку, рассказал о бое роты с танками противника.
Ортенберг мен спросил, сколько же людей было в роте. Я ему ответил, что состав роты, видимо, был неполный, примерно человек 30 - 40; я сказал также, что из этих людей двое оказались предателями... Я не знал, что готовилась передовая на эту тему, но Ортенберг меня еще раз вызывал и спрашивал, сколько людей было в роте. Я ему ответил, что примерно 30 человек. Таким образом и появилось количество сражавшихся 28 человек, так как из 30 двое оказались предателями. Ортенберг говорил, что о двух предателях писать нельзя, и, видимо, посоветовавшись с кем-то, решил в передовой написать только об одном предателе.
27 ноября 1941 г. в газете была напечатана моя короткая корреспонденция, а 28 ноября в "Красной звезде" была напечатана передовая "Завещание 28 павших героев", написанная Кривицким".
Допрошенный по настоящему делу Кривицкий показал, что когда редактор "Красной звезды" Ортенберг предложил ему написать передовую, помещенную в газете от 28 ноября 1941 г., то сам Ортенберг назвал число сражавшихся с танками противника гвардейцев-панфиловцев - 28. Откуда Ортенберг взял эти цифру, Кривицкий не знает, и только на основании разговоров с Ортенбергом он написал передовую, озаглавив ее "Завещание 28 павших героев". Когда стало известно, что место, где происходил бой, освобождено от немцев, Кривицкий по поручению Ортенберга выезжал к разъезду Дубосеково. Вместе с командиром полка Капровым, комиссаром Мухамедьяровым и командиром 4 роты Гундиловичем Кривицкий выезжал на место боя, где они обнаружили под снегом три трупа наших бойцов. Однако на вопрос Кривицкого о фамилиях павших героев Капров не смог ответить:
"Капров мне не назвал фамилий, а поручил это сделать Мухамедьярову и Гундиловичу, которые составили список, взяв сведения с какой-то ведомости или списка.
Таким образом, у меня появился список фамилий 28 панфиловцев, павших в бою с немецкими танками у разъезда Дубосеково. Приехав в Москву, я написал в газету подвал под заголовком "О 28 павших героях"; подвал был послан на визу в ПУР. При разговоре в ПУРе с т. Крапивиным он интересовался, откуда я взял слова политрука Клочкова, написанные в моем подвале: "Росси велика, а отступать некуда - позади Москва", - я ему ответил, что это выдумал я сам. Подвал был помещен в "Красной звезде" от 22 января 1942 г. Здесь я использовал рассказы Гундиловича, Капрова, Мухамедьярова, Егорова. В части же ощущений и действий 28 героев - это мой литературный домысел. Я ни с кем из раненых или оставшихся в живых гвардейцев не разговаривал. Из местного населения я говорил только с мальчиком лет 14 - 15, который показал могилу, где похоронен Клочков.
...В 1943 году мне из дивизии, где были и сражались 28 героев-панфиловцев, прислали грамоту о присвоении мне звания гвардейца. В дивизии я был всего три или четыре раза".
Генерал-майор Ортенберг, подтверждая по существу показания Коротеева и Кривицкого, объяснил:
"Вопрос о стойкости советских воинов в тот период приобрел особое значение. Лозунг "Смерть или победа", особенно в борьбе с вражескими танками, был решающим лозунгом. Подвиги панфиловцев и являлись образцом такой стойкости. Исход из этого, я предложил Кривицкому написать передовую статью о героизме панфиловцев, котора и была напечатана в газете 28 ноября 1941 года. Как сообщил корреспондент, в роте было 30 панфиловцев, причем двое из них пытались сдаться немцам в плен. Считая политически нецелесообразным показать сразу двух предателей, оставил в передовой статье одного; как известно, с ним сами бойцы расправились. Передова и была поэтому названа "Завещание 28 павших героев".
Фамилии героев для помещения в список по требованию Кривицкого дал ему командир роты Гундилович.
Последний убит в бою в апреле 1942 г., и проверить, на каком основании он дал список, не представилось возможным.
Бывший командир 1075 стрелкового полка Капров Илья Васильевич, допрошенный об обстоятельствах бо 28 гвардейцев из дивизии Панфилова у разъезда Дубосеково и обстоятельствах представления их к награде, показал:
"...Никакого боя 28 панфиловцев с немецкими танками у разъезда Дубосеково 16 ноября 1941 г. не было - это сплошной вымысел. В этот день у разъезда Дубосеково в составе 2-го батальона с немецкими танками дралась 4-я рота, и действительно дралась геройски. Из роты погибло свыше 100 человек, а не 28, как об этом писали в газетах. Никто из корреспондентов ко мне не обращался в этот период; никому никогда не говорил о бое 28 панфиловцев, да и не мог говорить, т. к. такого боя не было. Никакого политдонесения по этому поводу я не писал. Я не знаю, на основании каких материалов писали в газетах, в частности в "Красной звезде", о бое 28 гвардейцев из дивизии им. Панфилова. В конце декабря 1941 г., когда дивизия была отведена на формирование, ко мне в полк приехал корреспондент "Красной звезды" Кривицкий вместе с представителями политотдела дивизии Глушко и Егоровым. Тут я впервые услыхал о 28 гвардейцах-панфиловцах. В разговоре со мной Кривицкий заявил, что нужно, чтобы было 28 гвардейцев-панфиловцев, которые вели бой с немецкими танками. Я ему заявил, что с немецкими танками дрался весь полк и в особенности 4- рота 2-го батальона, но о бое 28 гвардейцев мне ничего не известно... Фамилии Кривицкому по памяти давал капитан Гундилович, который вел с ним разговоры на эту тему, никаких документов о бое 28 панфиловцев в полку не было и не могло быть. Меня о фамилиях никто не спрашивал. Впоследствии, после длительных уточнений фамилий, только в апреле 1942 года из штаба дивизии прислали уже готовые наградные листы и общий список 28 гвардейцев ко мне в полк дл подписи. Я подписал эти листы на присвоение 28 гвардейцам звания Героя Советского Союза. Кто был инициатором составления списка и наградных листов на 28 гвардейцев - я не знаю".
Таким образом, материалами расследования установлено, что подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев, освещенный в печати, является вымыслом корреспондента Коротеева, редактора "Красной звезды" Ортенберга и в особенности литературного секретаря газеты Кривицкого. Этот вымысел был повторен в произведениях писателей Н. Тихонова, В. Ставского, А. Бека, Н. Кузнецова, В. Липко, М. Светлова и других и широко популяризировался среди населения Советского Союза.
Память 28 панфиловцев увековечена установкой памятника в дер. Нелидово, Московской области. В Алма-Атинском парке культуры и отдыха установлен мраморный обелиск с мемориальной доской; их именем назван парк Федерации и несколько улиц столицы республики. Имена 28 панфиловцев присвоены многим школам, предприятиям и колхозам Советского Союза.

Главный военный прокурор ВС СССР генерал-лейтенант юстиции Н. Афанасьев. 10 мая 1948 года

Ромен Гузаиров
… Мужественным воинам сегодня у разъезда Дубосеково воздвигнут величественный памятник.
Война – это не только атаки, разрывы мин, стоны раненых, работа похоронной команды, рытье могил. И на передовой живут люди - любят, страдают, размышляют, совершают поступки, хорошие и дурные, проявляют свой характер… А время было военное, к тому же сильно пропитанное тем недобрым, что ныне зовется сталинизмом, опасно было не только на передовой, но и в дни передышки.
Плакатному представлению о войне («За Родину! За Сталина!»), которое внедрялось официозом, противостояла настоящая литература. Проза и поэзия М.Шолохова, К.Симонова, А. Твардовского, В. Некрасова, Ю.Бондарева, К. Воробьева и других раскрыла сложную правдивую жизнь войны. Им помогали и талантливые журналисты.
А. Кривицкий, в свое время известный советский писатель и газетчик, один из первых написал в «Красной звезде» (1941) о подвиге панфиловцев, дружил с оставшимися в живых воинами легендарной дивизии и после войны. Он общался с Ахмеджаном Мухамедьяровым. Однажды А.Кривицкий услышал от комиссара полка рассказ об одном происшествии, связанном с Василием Клочковым. Воспоминание А. Мухамедьярова раскрыло перед А. Кривицким образ этого человека, мудрого, человечного, смелого не только на поле боя, но и вообще в жизни. Рассказ панфиловца писатель включил в свою книгу «Подмосковный караул», отрывок из которой мы публикуем.
* * *
«… – Да-а-а! – протянул Ахмеджан. – Клочков, Клочков... Чистая душа, но совсем не пай-мальчик… – Из пай-мальчиков редко герои получаются – не тот исходный материал.
– Расскажи мне о нем.
– Да ведь все главное я рассказал еще тогда. Впрочем, одного эпизода ты, наверно, не знаешь. – Ахмеджан усмехнулся и рассказал.
Шел как-то Мухамедьяров с секретарем партбюро полка Астаховым в расположение четвертой роты. День выдался тихий. Стрельбы было мало: видно, немцы переводили дух. Смотрят, в лощинке группа бойцов – кто стоит, кто на пеньках сидит, а Клочков речь держит, что говорит – не слышно. Подошли поближе, протоптанная стежка вела так, что очутились они почти за спиной Клочкова, прикрытые кустарником, и только было хотели обнаружить себя, как остановились, пораженные тем, что говорил политрук. Речь его звучала чудовищно странно: «Дело ваше проиграно – Москва упадет. Не лейте кровь напрасно, – тут Клочков запнулся и после паузы продолжал: – Бейте ваших политруков и комиссаров, сдавайтесь в плен. Этим вы сохраните себе жизнь». И дальше все в том же роде.
Мухамедьярова и Астахова даже в жар бросило. Что за околесица?! Не сговариваясь, ждали, что дальше будет. А Клочков бросил пачку каких-то бумажек на снег и, придавив их камнем, продолжал. И тут-то все открылось.
– Вот, товарищи, что предлагают вам фашисты. Не знают они ни вас, ни ваших политруков и комиссаров. Ничего они не понимают в нашей армии. Кого это они вам бить предлагают? Меня?
Бойцы засмеялись. Кто-то ломающимся баском: «Поют мотивно, а слушать противно».
– Ну так, – продолжал Клочков. – Что мы с этими листовками делать будем?
Кто-то гаркнул:
– Помять их, да в дело пустить – по назначению!
Хохот покрыл это предложение.
– Правильно, – сказал Клочков.
И в это время Мухамедьяров и Астахов вышли из-за кустарника.
Клочков доложил: так, мол, и так, происходит чтение немецкой листовки, – все точно доложил. Мухамедьяров поздоровался с бойцами, приказал политруку их распустить, и, когда в лощине остались они втроем, Астахов спросил:
– Ты что же делаешь, политрук?
– А что? – удивился Клочков.
– Ты же знаешь приказ: немецкие листовки собирать и, не читая, отправлять в политотдел дивизии. Там эту пакость не мнут, а сжигают.
– Так я знаю приказ. Но ведь кто найдет листовку, тот ее прочтет, хоть краем глаза, но заглянет же, а уж потом принесет. Я и рассудил – прочесть ее громогласно тем, кто подобрал, и потолковать по душам. Ведь неплохо получилось?
Мухамедьяров и сам видел: получилось неплохо. Но приказ был строг и категоричен. Конечно, если подходить по существу, то, пожалуй, Клочков поступил неглупо... Но Астахов насупился. Сказал твердо:
– Надо обсудить на бюро. Дело серьезное. Какая может быть тут отсебятина?
Мухамедьяров внутренне поежился и подтвердил: – Надо.
Назавтра в будке позади разъезда Дубосеково собралось партбюро. Пришел Клочков, сидел спокойно, но чувствовалось: волнуется. Дело оборачивалось серьезно. Не было обычных шутов при встрече товарищей. Мухамедьяров понимал, конечно, что греха на Клочкове нет. Комиссару полка даже понравилась решительность, с какой политрук роты поработал с немецкой листовкой. Но ведь прав и Астахов: приказ в армии свят, толковать его вкривь и вкось нельзя, выполняй – и точка.
Астахов доложил дело, персональное дело Клочкова. И звучало оно в его изложении грозно. Нарушил строжайший приказ... предоставил трибуну врагу... Про смех бойцов, про их реплики почему-то не сказал и дал слово Клочкову. Тот встал, красный, напружиненный, прежде, чем начать, покачал головой: дескать, что же такое происходит, – но говорил громко и четко. Рассказал все и закончил по формуле: виноват, молодой, исправлюсь...
– Кто хочет слова, какие будут соображения членов бюро? – спросил Астахов, не глядя на Клочкова.
Но соображений никто высказать не успел. Мухамедьярова позвали к телефону – командный пункт полка был тут же.
Звонил командир четвертой роты Павел Гундилович. Дела следующие. Немцы зашебуршились на участке роты. Сильный огонь. По всему видно, готовятся к атаке. Нельзя ли отпустить политрука.
Делать нечего – Клочкова отпустили. Заседание партбюро перенесли условно на завтра – в десять ноль-ноль.
Рано утром опять звонок. И опять Гундилович. Ночью группа бойцов во главе с Клочковым просочилась в расположение противника. Действовали удачно, захватили «языка», несколько автоматов, ручной пулемет.
– Где Клочков? – спросил Мухамедьяров.
– Пошел на партбюро, – невозмутимо ответил Гундилович.
– А где пленный? Доставить в полк.
– Клочков и доставляет, при нем и прочие трофеи. Для наглядности.
Гундилович отвечал обычным ровным тоном, но Мухамедьяров ловил в его словах и другой, хорошо понятный обоим скрытый смысл: «Для наглядности», – с каких это пор рота отправляет трофейное оружие в полк?!
Собрались члены партбюро. У будки стоял с непроницаемым видом Клочков, рядом с ним переминался с ноги на ногу еще не пришедший в себя, сильно помятый фриц, сбоку стояла повозка с ручным пулеметом и немецкими автоматами.
Мухамедьяров с Астаховым вышли из будки, обозрели эту картину, освещенную тусклым солнцем поздней осени. На горизонте вставали черные дымы, и в их просветах то вспыхивало, то пропадало что-то рыжее, красное.
Астахов, уже посвященный в курс дела, буркнул Клочкову:
– Заходи!
– Продолжаем обсуждение дела Клочкова, – сказал секретарь партбюро, – какие есть соображения?
Клочков сидел скромнехонько. На лице его прочно гнездилось еще вчерашнее выражение: «Вину свою признаю».
Мухамедьяров встал.
– Дело ясное. Налицо нарушение приказа. Вину Клочков признал. В качестве меры взыскания предлагаю ограничиться вызовом на партбюро.
– Как, товарищи? – спросил Астахов.
– Принять это предложение! Принять! – раздались голоса.
– Будем голосовать. – Астахов огляделся, сосчитал поднятые руки. – Принимается единогласно.
За окном расстилался пасмурный день середины октября. Где-то неподалеку грохнул артиллерийский разрыв. Все смотрели на Клочкова. Он сидел, все еще сохраняя на лице, но уже с явным усилием, прежнее выражение признания вины. Так прошло несколько секунд. Клочков встал.
– Разрешите идти?
– Нет, сиди! – грозно сказал Мухамедьяров, впервые обратившись к нему на «ты». – Сейчас мы тебя поздравлять будем...
Назавтра Клочкова представили к ордену боевого Красного Знамени.

Полное наименование: 1075-ый (23-й гвардейский) Любавинский (Каскеленский) стрелковый полк 316-ой стрелковой 8-ой гвардейской панфиловской дивизии.
Период — битва за Москву. Офицерский состав в период боев в Подмосковье, в «Битве за Москву».
 Командир — полковник Илья Васильевич Капров.
Штаб полка: Джетпысбаев Балтабек, комсорг полка, родился в 1907 году в ауле Мурат Жана-Семейского района Семипалатинской области, Казахстан.
Мухамедьяров Ахмеджан, комиссар полка, прозвище — Мадьяр. ***
Офицеры, политруки, герои Советского Союза:
Аалимов, младший лейтенант. Пропал без вести 4 декабря 1941 года в деревне Крюково Солнечногорского района.
Ананьев Николай Яковлевич, Герой Советского Союза, красноармеец, 1912 года рождения — село Сазоновка Киргизской ССР. Погиб в бою 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково. Анашкин Михаил Васильевич, политрук, 1906 года рождения — Чечено-Ингушская АССР. Погиб в бою 19 октября 1941 года около села Осташево Волоколамского района.
Астахов Николай Николаевич, 1919 года рождения, лейтенант, командир стрелковой роты, убит (пропал без вести) 25 октября 1941 года в районе деревни Игнатково Волоколамского района Московской области.
Атласов Михаил Иванович, старший лейтенант, командир взвода.
Баландин Николай Семенович, лейтенант, 1914 года рождения — город Казань Татарской АССР. Погиб в бою 16 ноября 1941 года в деревне Ширяево.
 Баташов Константин Петрович, младший лейтенант, 1912 года рождения — Гусевский район Ивановской области. Погиб в бою 16 октября 1941 года в деревне Игнатково.
Безродных Григорий Михеевич, Герой Советского Союза, красноармеец,1909 года рождения — село Увир Воронежской области. Погиб в бою 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково. Белашев Николай Никанорович, Герой Советского Союза, красноармеец, 1911 года рождения — село Белашево Казахской ССР. Погиб в бою 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково. Белецкий ( Бесецкий) Евгений Федорович, лейтенант, 1910 года рождения — город Алма-Ата Казахской ССР. Погиб в бою 18 октября 1941 года в деревне Игнатково.
Белов Михаил Федорович, лейтенант, 1912 года рождения — город Ташкент Узбекской ССР. Пропал без вести 16 ноября 1941 года в деревне Ширяево Волоколамского района. Бондаренко Константин Владимирович, лейтенант, 1914 года рождения. Пропал без вести в ноябре 1941 года в Московской области.
 Бондаренко Яков Александрович, Герой Советского Союза, красноармеец, 1905 года рождения — поселок Миллерово Ростовской области. Погиб в бою 16 ноября 1941 года у разъезд Дубосеково.
Булашев Джумажан, замполитрука. Пропал без вести 15 октября 1941 года в деревне Княжево Волоколамского района.
Варванин Афанасий Тихонович (Тимофеевич), младший политрук, 1916 года рождения. Пропал без вести 18 октября 1941 года в Волоколамском районе.
Васильев Виктор Васильевич, старший лейтенант. Пропал без вести в октябре-декабре 1941 года в Московской области.
Вихрев Петр Борисович, Герой Советского Союза, политрук, 1909 года рождения — село Чилик Алма–Атинской области Казахской ССР. Погиб в бою 16 ноября 1941 года в деревне Петелино.
Горанян Григорий Карпович, лейтенант, 1919 года рождения — село Мцыри Гудаутского р-на Абхазской АССР Грузинской ССР. Погиб в бою в деревне Петелино.
Гречков, старший политрук. Погиб в бою 16 октября 1941 года в деревне Федосьино.
 Гукасов Арминак Семенович, 1911 года рождения, лейтенант, командир стрелкового взвода, убит (пропал без вести) 25 октября 1941 года в районе деревни Игнатково Волоколамского Московской области.
Гуйкин Дмитрий Григорьевич, лейтенант, 1918 года рождения. Погиб в бою 19 ноября 1941 года.
Гукасов Аримнак, лейтенант, 1911 года рождения — город Ташкент. Погиб в бою 25 октября 1941 года в деревне Игнатково.
Гуляев Павел Макарович, старший политрук, 1892 года рождения — поселок Петрокоминского Казахской ССР. Погиб в бою в деревне Большое Никольское.
Гундилович Павел, капитан, командир 4-ой роты, бывший моряк.
Давыдов Иван Семенович, лейтенант, 1916 года рождения — Поспелихинский район Алтайского края. Погиб в бою 18 октября 1941 года в деревне Игнатково.
Дахно Владимир Васильевич, лейтенант, 1921 года рождения — станица Краснохолмская Чкаловской области. Погиб в бою 16 октября 1941 года в деревне Игнатково.
Джаманбеков Аманбек, политрук, 1912 года рождения — город Алма-Ата Казахской ССР. Погиб в бою 16 ноября 1941 года в деревне Петелино.
Дрыга Иван Савельевич, лейтенант , 1920 года рождения. Погиб в бою вблизи села Осташево Волоколамского района.
Дубинин Василий Дмитриевич, лейтенант. Пропал без вести в селе Болычево Волоколамского района.
Дутов Петр Данилович, Герой Советского Союза, красноармеец, 1916 года рождения — село Холмогоровка Казахской ССР. Погиб в бою 16 ноября 1941 года в деревне Нелидово.
Егоров Александр Петрович, лейтенант, 1920 года рождения — Куйбышевская область. Погиб в бою в октябре 1941 года.
Емцов Петр Кузьмич, Герой Советского Союза, красноармеец, 1909 года рождения — г. Алма-Ата Казахской ССР. Погиб в бою 16 ноября 1941 года в деревне Нелидово.
Ермилов Иван Сергеевич, лейтенант, 1920 года рождения — деревня Авдотьино Ногинского района Московской области. Погиб в бою 7 декабря 1941 года в деревне Крюково Солнечногорского района.
Есибулатов Нарсутбай, Герой Советского Союза, красноармеец, 1913 года рождения — аул Джансугуров Казахской ССР. Погиб в бою 16 ноября 1941 года в деревне Нелидово.
Жолудев Виктор Васильевич, лейтенант, 1922 года рождения. Пропал без вести 18 ноября 1941 года в Московской области.
Забродин Павел Иванович, старший политрук, 1912 года рождения — город Рязань. Погиб в бою 19 октября 1941 года недалеко от деревни Княжево Волоколамского района.
Какулия Альфис Сабиевич, лейтенант. Командир взвода станковых пулеметов, погиб 17 октября 1941 года, защищая Москву, был награжден орденом Ленина (посмертно).1917 года рождения — село Антана Абашского района Грузинской ССР. Возможно, 1073 сп!
Калебин Иван Петрович, младший политрук, 1909 года рождения — село Гришино Горьковской области. Умер от ран 26 апреля 1942 года.
Калейников Дмитрий Митрофанович, Герой Советского Союза, красноармеец 1075, 1910 года рождения — деревня Стетенково Воронежской области. Погиб в бою 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково.
Канахин Александр Иванович, лейтенант, 1921 года рождения — село Тушина Сенгилеевского района Куйбышевской области. Погиб в бою 16 октября 1941 года в деревне Игнатково.
Канданов Назир Батович, лейтенант, 1919 года рождения — Кабардино-Балкарская АССР. Погиб в бою 5 декабря 1941 года у станции Крюково Солнечногорского района.
Касаев Аликбай, Герой Советского Союза, красноармеец, 1905 года рождения — село Иссык Казахской ССР. Погиб в бою 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково.
Кешевич (Негиевич, Нечиевич) Борис Павлович, младший лейтенант, 1912 года рождения — город Алма-Ата Казахской ССР. Пропал без вести 23 октября 1941 года в Волоколамском районе.
Климко Николай Яковлевич, старший лейтенант, 1900 года рождения — г. Алма-Ата Казахской ССР. Погиб в бою 18 октября 1941 года в деревне Игнатково.
Клочков Василий Григорьевич, Герой Советского Союза, политрук 4-ой роты, 1911 года рождения — село Синодское Саратовской области, прозвище — Диев. Погиб в бою 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково.
Ковалевич Григорий Семенович, политрук, 1909 года рождения — Ошмянский район Молодечненской области Белорусская ССР. Погиб в бою 18 октября 1941 года в деревне Игнатково.
Колесников Петр Петрович, младший лейтенант, 1910 года рождения — город Ташкент Узбекской ССР. Погиб в бою 16 октября 1941 года в деревне Федосьино.
Крючков Абрам Иванович, Герой Советского Союза, красноармеец, 1910 года рождения — село Плотово Алтайского края. Погиб в бою 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково. Литвинов Максим Николаевич, младший лейтенант, 1916 года рождения — Вишневский район Казахской ССР. Пропал без вести 19 октября 1941 года в Московской области.
Куйкин Дмитрий Григорьевич, лейтенант, 1918 года рождения. Пропал без вести в ноябре 1941 года в Московской области.
Максимов Николай Гордеевич, Герой Советского Союза, красноармеец, 1911 года рождения — поселок Мордовский Ульяновской области. Погиб в бою 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково.
Мамонов Иван Иосифович, капитан — с середины ноября 1941 по июнь 1942 на должности начальника штаба 1075-го полка.
Митин Гавриил Степанович, Герой Советского Союза, старший сержант, 1908 года рождения — село Устьянка Алтайского края. Погиб в бою 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково. Митченко Никита Андреевич, Герой Советского Союза, красноармеец, 1910 года рождения — село Нововладимировка Казахской ССР. Погиб в бою 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково.
Москаленко Иван Васильевич, Герой Советского Союза, красноармеец, 1912 года рождения — село Георгиевка Казахской ССР. Погиб в бою 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково. Мусин Манаш, старший политрук, 1906 года — рождения Восточно-Казахстанская область Казахской ССР. Погиб в бою 17 октября 1941 года в деревне Игнатково.
Натаров Иван Моисеевич, Герой Советского Союза, красноармеец, 1910 года рождения — село Николаевка Ставропольского края. Погиб в бою 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково.
Никифоров Николай Семенович, политрук, 1919 года рождения — деревня Курово Ленинградской области. Погиб в бою 16 октября 1941 года в деревне Игнатково.
Омельченко Иван Петрович, младший лейтенант, 1909 года рождения. Погиб в бою 16 октября 1941 года около села Осташево Волоколамского района.
Отроков Федор Андреевич, младший лейтенант, 1908 года рождения — Студенческий район Смоленской области. Погиб в бою 18 октября 1941 года около деревни Княжево Волоколамского района.
Пауков Григорий Еремеевич, лейтенант. Родился — город Фрунзе Киргизской ССР.
Петренко Григорий Алексеевич, Герой Советского Союза, красноармеец, 1909 года рождения — село Черныши Каневского района Украинской ССР. Погиб в бою 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково.
 Попович Григорий Никитич, командир отделения, участвовал в боях у совхоза «Болычево». Прийма Михаил Григорьевич, младший лейтенант, 1913 года рождения — Алтайский край. Погиб в бою 17 октября 1941 года недалеко от деревни Княжево Волоколамского района. Прохоров Николай Кириллович, лейтенант, 1910 года рождения — станица Ленинская Алма-Атинской области Казахской ССР. Погиб в бою 19 октября 1941 около села Осташево Волоколамского района.
Сенгирбаев Мусабек, Герой Советского Союза, красноармеец, 1917 года рождения — село Кзыл-Арык Казахской ССР. Погиб в бою 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково.
Фролов Александр ( Алексей) Никитович, лейтенант, командир пулеметной роты 1-ого батальона, выпускник Ташкентского пехотного училища, 1918 года рождения — село Кукорино Моховского р-на Орловской области. Погиб в бою 19 октября 1941 года в селе Осташево. Чепурной Семен Емельянович, лейтенант, 1917 года рождения. Погиб в бою 16 ноября 1941 года в деревне Петелино.
Шарипов Василий Шарипович, политрук, 1912 года рождения. Пропал без вести в ноябре 1941 года в Московской области.
Шахниязов Шахбербы, лейтенант, 1916 года рождения. Погиб в бою 19 октября 1941 года. Шепетков Иван Алексеевич, Герой Советского Союза, красноармеец, 1910 (1913) года рождения — Чуйский район Киргизской ССР. Погиб в бою 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково.
Шимаев ( Шишаев) Петр Феоктистович, лейтенант, 1919 года рождения — Локтевский район Алма-Атинской области Казахской ССР. Погиб в бою 16 ноября 1941 года в деревне Петелино. Шопоков Дуйшенкул, Герой Советского Союза, красноармеец, 1915 года рождения — село Шалта Киргизской ССР. Погиб в бою 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково.
Источник: http://wolok.ru/1075--23---316-/ WOLOK.RU Волоколамск и Волоцкий Уезд
Генерал-полковник вермахта Эрих Гепнер, столкнувшийся с 8-й гвардейской дивизией в боях под Волоколамском, в донесениях командующему группой «Центр» Федору фон Боку писал о ней, как о «дикой дивизии», солдаты которой не сдаются в плен и не боятся смерти.


ВИКТОР ГАНШИН

22 ИЮНЯ 1941 ГОДА

В рассвет течёт неспешная река.
Крадётся сон, смежить пытаясь веки.
Туманом смыло ближние стога…
Остановить бы этот миг навеки!

Секунды в вечность пулями летят,
Пока кровавит берег свет ракеты.
Ещё пройдет мгновенье — и снаряд
Обдаст войной шестую часть планеты.

Заставу поднял у калитки взрыв.
Дробь каблуков по вымытым ступеням.
След по росе. Береговой обрыв.
Чужие вёсла нашу воду пенят.

Дошлёт патрон послушная рука,
В плечо ударит трёхлинейки ярость.
…Он принял бой, и для него река
Так навсегда границей и осталась.

В победный май отсюда путь пролёг,
Увенчанный немеркнущим салютом,
И первым сделал в эту даль рывок
Солдат, провоевавший три минуты.