Она

ОНА родилась.

В тишине и безмолвии.

Не было криков, стонов.

ОНА просто появилась на этот свет.

Светлая и прозрачная.

Так появляется солнце, так появляется луна.

ОНА ничего не хотела от этого мира. Да и что мог мир ей дать?

Одинокая и печальная.

Может мы все рождаемся печальными и одинокими? Хоть и не помним этого.

ОНА могла бы засверкать как новая звезда, а могла бы упасть на дно, как камень, брошенный в озеро.

Ее появления никто не заметил. И ОНА не могла ничего с этим поделать.

Стараться себя показать, объявить на весь мир, что ты появилась? Для чего?

Весь мир был ее. Нет, ОНА им не управляла, но чувствовала, что все из-за нее и благодаря ей. ОНА это ВСЁ. ОНА везде.

Была ли она беззащитна? Да, как все мы бываем беззащитны от непонимания, недоверия, глупости и мнимого усердия.

ОНА катилась по жизни забытая, слабая, испаряющаяся. Пока ОН не почувствовал.

ОНА ему напомнила обо всем.
____________
Он всегда был мрачен и немногословен.

Серьезность не помогала ему шагать по жизни. В школе он учился не слишком хорошо. Была у него одна страсть – любил вкусно готовить. Нет, не подумайте, он не был толстяком или гурманом. Он просто любил готовить новые интересные блюда, а самое главное – любил угощать. Хотя никогда не показывал вида, что ему это приятно и он получает удовольствие. Неважная школьная успеваемость не помешала ему поступить в Кулинарный техникум. Вот где он раскрылся полностью и показал весь свой талант.

Он блистал изобретательностью: смешивал несовместимое, солил сладкое, перчил молочное. Но никогда не улыбался, всегда был сосредоточен и серьезен, из-за чего получил среди однокашников нелицеприятное прозвище – Мрачный повар.

На третьем курсе, сдавая экзамен по предмету «Вторые горячие блюда», он создал кулинарный шедевр, которому дал название – «Корабли». Это блюдо завоевало сердца не только экзаменаторов, но и, в дальнейшем, всего преподавательского состава и даже многих девушек потока. Это было нечто,  напоминающее гавань, по которой плавали кораблики разных размеров, хотя на самом деле это были всего лишь средние и крупные клубни картофеля, плавающие в большой глубокой тарелке, наполненной теплым молоком. Конечно, картофель был не простым, а запеченным и фаршированным. Каждый оформлен как парусник, и, что удивительно, плавал как настоящий корабль, не клюя носом и не заваливаясь на бок. Паруса Мрачный повар сооружал в основном из моркови и зелени. И каждое такое «судно» имело свою неповторимую начинку: некоторые фруктовые – с яблоком и ананасом; некоторые мясные – с луком-пореем, свининой и майораном; другие овощные – из спаржи, цукини в сливочно-сырном соусе. В начинках был скрыт секрет устойчивости. Мрачный повар умел удивлять, но не умел радоваться сам. В очередной раз, готовя свое вкусное блюдо, и посыпая красным перцем молочную гладь своей «гавани» он полюбил море. Но море не сразу ответило взаимностью.

После окончания кулинарного техникума он устроился поваром в один ресторанчик. Кулинарные фантазии воплощались одна за другой. Чего только стоило блюдо «Семь футов под килем», представляющее из себя что-то наподобие лазаньи – слоеная запеканка с рыбной начинкой. В разрезе это кулинарное чудо было подобно подводной части судна с килем. Пикантного вкуса добавлял соус из морских водорослей и жгучего кайенского перца. Он мечтал о море.

Судьба этого серьезного человека не жаловала. Его папа вскоре скоропостижно скончался. Мама заболела. Он помогал ей, как мог, но и она почила на склоне лет. Он остался один. Семьей обзавестись не успел, легкие студенческие романы его не вдохновляли. Ему нужно было море. Узнав о его кулинарных успехах, одна из пароходных компаний предложила ему должность кока и он согласился.

Выйдя в море, он был удивлен величию и превосходству синего гиганта. Но, ни тени улыбки не появилось на его лице. Он прошел судовым поваром почти все моря, океаны, побывал в красивейших гаванях мира. Но не восхищали его порты Шанхая, Сингапура, Владивостока, Гонконга и Дубай, даже порт Лос-Анджелеса – Лонг Бич не произвел впечатления. Мрачному повару иногда только нравилось наблюдать прохождение кораблем каналов. Панамский, Суэцкий, Среднегерманский, прямолинейный Коринфский завораживали его. Для кока это были места, где водная стихия пошла на попятную и дала волю человеку себя укротить, и это восхищало. Он, как обычно, не выдавал своих эмоций, а просто выходил на палубу и с интересом оглядывался вокруг, о чем-то мечтая.

С усердием выполняя свои обязанности на очередном судне с неизвестным флагом, зафрахтованном компанией с далекого острова, он чувствовал горечь, горечь утраты прежних дней, невыполненных обещаний, несбывшихся надежд. Но некуда ему было бежать, вокруг была чужая водная гладь. И тут появилась ОНА.
Он никогда не плакал, по крайней мере, такого не помнил, даже в детстве. А тут, готовя очередное рагу, он резал обыкновенную луковицу. Сколько же лука он перерезал, нашинковал и приготовил за свою жизнь? Наверное, тонну и никогда не проронил ни слезинки.

ОНА родилась.

ОНА появилась на этот свет.

ОНА катилась по жизни забытая, слабая, испаряющаяся. И ОН ее почувствовал.

Первым было удивление, и ОН задумался, держа в руках нож.

ОН почувствовал прохладу моря и вспомнил ВСЁ.

Как он впервые осознал, что ему нужны теплые и нежные объятия мамы.

Как впервые прокатился на велосипеде с папой навстречу заходящему солнцу.

Как вкушал пряный аромат жареного мяса, с любовью приготовленного его бабушкой.

Почувствовал вкус первого «школьного» поцелуя, и запах волос той девочки.

Вспомнил радость и робость при звуках музыки на выпускном балу.

Страсть успеха в техникуме. И даже благосклонные взгляды преподавателей.

Радость при виде посетителей ресторана, вкушающих его блюда с нескрываемым удовольствием.

Запах воды и чистой палубы.

Далекие берега разных стран. Величественный порт Шанхая, искрящийся ночной Сингапур, строгий Владивосток, небоскребы Гонконга и Дубая, кипящий порт Лос-Анджелеса.

Рукотворные каналы в сознании повара сплелись в один, торжественный и гордый, напоминающий сразу все.

Даже безмолвие моря для него превратилось в легкий нежный шепот.

И ручка поварского ножа была приятно прохладной, как никогда.

Он вспомнил и продолжал вспоминать, ощущая теплую слезу, катившуюся из левого глаза по щеке. Его врожденная мрачность, напыщенная суровость и постоянная серьезность теперь казались глупостью и ребячеством. ОНА – маленькая прозрачная капля, совсем немужская и вовсе не скупая, ОНА была первой и последней, сделала его свободным и счастливым.

ОНА дала ему шанс переосмыслить все, и ОН улыбнулся, повертев ножом, пуская солнечные «зайчики», отложил его, вышел на палубу и с разбега кинулся в открытое море, поплыв навстречу своей новой судьбе, ласкаемый миллионами слезинок. А ОНА упала каплей в море и растворилась.