Украденное печенье

                Украденное печенье
               

"Смешно - это когда тебя не касается".
Житейская правда, подтверждаемая постоянно.
(Даже при написании этого рассказа).



  Молодой ещё поэт Сенокосов, воодушевлённый предстоящей встречей с коллегами по литературному цеху, совсем не замечая холодной слякотной погоды, спешил. Он нёсся, почти летел - подлетая ненадолго над землёй и тут же на неё приземляясь - шлёпая по раскисшему снегу.
  При этом поднималась туча брызг из снежного и ледяного месива, разлетающаяся в разные стороны. Мелкие составляющие её частички, поблескивая как маленькие, грязноватые бриллианты, успешно облепляли брюки поэта - липли и липли... И почти сразу же,  коварно таяли.
  На его-то брюках! Которые он так тщательно выгладил, идеально совпав стрелка в стрелку! Да так ровнёхонько - хоть стреляй из них.
  И что теперь?
  На них наседали эти кристаллики не совсем чистой воды - которых совсем не хотелось! Они всё размывали, все его труды. И превращали отглаженные штаны в  аморфные структуры - из них образовывались какие-то две неровные трубы! Растянутые в разных местах и совсем непропорционально.
  Какие-то кривые... И кое-как, наверное наспех - в ночную смену, пришитые друг к другу! Пришитые заспанным китайцем или вьетнамцем, у которого глазки уж совсем сузились. И слиплись, в мечтах о чём-то своём, совсем не связанном с опостылевшим пошивочным цехом, который стал для него всем - в нём: и стол, и дом... и всё такое, прочее. И он, труженик-виртуоз, в нём всех превзошёл! По крайней мере, по количеству пошитых штанов.
 
  Вся, почти двух  часовая, гладильная работа с небольшими перерывами на отправление физиологических потребностей и нахлынувшее внезапно при этом, творчество - целых два четверостишия(!), кстати, неплохих, прихватывающих за душу; пошла насмарку! Фактически - в трубу!
  Так что внешне, всё было испорчено - оставался только богатый внутренний мир. Который надо ещё показать!
  А он раскрывается не сразу.

  Хотел же, хотел подготовиться... как надо...
  И вот, горе-несчастье: кругом вода в разных агрегатных состояниях! Она так и норовит испортить внешний вид спешащего поэта.
  Снег, лёд, грязная текучая жидкость - всё вперемешку, с разных сторон. Просто - стихийное бедствие!
  И бедствия от водной стихии - необузданной теперешними городскими властями. С которых и спросить-то некому.
  Какое-то сплошное напастье! И всё - на голову поэта, бедную и несчастную.
  Но она продолжала бороться! Бороться и творить.

  В той же голове продолжали роиться бесчисленные мысли, идеи. Порой - целые конгломераты! И сложные, и запутанные. Такие хитросплетения, что сложно и разобраться - пересекающиеся и идущие параллельно одновременно.
  Как-то они спонтанно катят, то в одну, то в другую сторону... но в ровную линию! И, вроде как, параллельно.
  Параллельно-параллельно... а потом - бац! И всё равно, почему-то, пересеклись! И покатили дальше, пересекавшиеся не раз, но не связывающиеся друг с другом.
  Как? Как это им удаётся?
  Удивительно! Вжик-вжик, и опять параллельно пошли.
  Идут-идут... и вдруг, ни с того, ни с сего, пересеклись! Как бы так, друг над дружкой.
  Немного поискрили, пересеклись теснее и опять параллельно пошли - катят, как ни в чём не бывало.

  Эти мысли: мысли, мысли...
  Мои мысли, мои ска... Эх, чуть не запел. Как полетели они! В разные стороны.

  Мысли поверхностные и глубокие, связанные и бессвязные. Мысли умные и не очень.  Порой из самых разных участков мозга - творческой, в целом и не совсем. Из той, что за повседневное жизнеобеспечение отвечает - где, что достать, добыть, приватизировать. Стала страдать и она творчеством - в ущерб хватательным наклонностям.

  Вот до какой степени мозг активизировался - откуда креатив пошёл! Из не совсем творческой половинки - даже оттуда идёт.

  Идут-идут мысли-то, попеременно. И почти одинаково со всех думающих участков.

  А то и вообще, откуда-то!
  Откуда - непонятно. Чуть ли не из мозжечка - внешне, маленькой пародии мозга! Даже он думать начинает?
  Как же он, так заработал? Удивительно!
  Сам ли?
  Или кто готовые уже мысли, туда, подбрасывает?

  Бросает, какие надо!
  А они уж потом: мои мысли, мои скаку...

  Вот же некоторые из них, наиболее актуальные, на тот момент:

  Куда он, поэт, придёт с такими заляпанными штанами?
  В какое общество? Общество грязных штанов?
  А ведь есть у нас такое, фактически - ибо все мы, подобными дорогами ходим. Других уж, извините... Только в отдельных, закрытых местах. И то "общество", что отгородилось, особо туда не пускает. И не даёт возможности, что-то изменить, исправить - всё только под себя! Не всё и не для всех! Едем дас зайне...
  И то правда: не напасёшься, всего-то - для всех.

  В этом тоже есть свой смысл, верхний замысел - а то как-то всё, везде размажется. И будет ровно, слегка бедновато и очень скучно.

  Как же тогда пышный блеск верхнего сословия? Куда надо обращать свой восторженно-завистливый взор - с лёгким укором. Но уж очень завидовать не надо, каждому своё! Кто-то постоянно внушал и внушает это. Для чего? Непонятно.

  И серая, непроходящая,  традиционная нищета низов? От которой, стыдясь, нужно воротить глаза.

  Умопомрачительная роскошь и неприглядная убогость? Которая всегда была визиткой страны! Мы в это вросли и воспринимаем, как данность сверху. На которую нельзя покушаться - всем - всем подряд.
  Что будет тогда с таким государством, лишись оно этого в своей традиции?
  Всего этого, привычного и краеугольного при любой власти - будь то власть "трудящихся" или отпетых эксплуататоров, с самыми благими и патриотическими наклонностями - за ваш счёт. Судьба же, родной страны, поэту-гражданину, не безразлична! Он же, ею и живёт. Живёт, как может.

  А то общество поэтов, что брели такими же дорогами, насколько оно совершенно?
  Сколь далеко продвинуто?

  И как там с патр... с патриоидио... с патриотизмом? Его основами?
  Особенно, с внешней его атрибутикой: ленточки там всякие, флажки, прочая символика, разговоры... На текущий момент, разумеется, актуальные.
  Если же, они, опять под статью подводят - то ну их на...

  Патриотизм! Нездешне и малопонятно...
  Но как же хорошо, это иностранное слово у нас прижилось!
  Почему так произошло? Своего не нашлось?
  Не нашли? Или...
  Или кто-то целенаправленно помог? Падре... патер...

  Кто-то из вне, полный доброты, постоянно нам помогает!
  По крайней мере, своими мыслями, идеями...

  Но мы тоже не заставляем себя ждать! Принимаем, воспринимаем... что дадут, с радостью, прежнее отринув. Старое отжило, давай что-то новое! Лишь бы новое! А там, разберёмся.
  Если не тут же, не сразу воспринимаем, то через какое-то время - немного покочевряжась.
  Но потом, с этим, как и положено, ещё ко всем другим идём - навязывать. Как звено в эстафете.
  Получил? Научили? Передай другому!

  Сенокосов как-то упорно думал над этим, постоянно вселяя в себя сомнение: а может, что-то не так?

  Потом мысль его выравнивалась и укладывалась в литературное ложе.
  Но разве в нём улежишь? И она начинала опять бурлить.

  Поэтическое общество: куда устремлено оно, куда катится? До чего уже докатилось?
  Докатилось... Поэзию не воспринимают!
  Из кого же, оно состоит? Отдельные члены его...  это особенно интересно: сглаженные ли они, округлые, как шарики или окатыши? Или угловатые, только кантовать можно? Колкие ли, ершистые? Или мягкие, как ворсистый коврик перед входом? Или ещё где - идёшь и ногам приятно. Что это за люди?
  Полноценные ли или неполноценные, члены  этого общества?

  А может просто, так - статисты? Как и везде, вокруг.
  Как в различных ток-шоу: пригласили, посадили... в конце поблагодарили - отблагодарили - скромненько так.
  Хотя, некоторые и так придут! Им лишь бы засветиться.

  Набрали кого-то в него, за кого-то там проголосовали...
  А затем, как водится: потусовали, подтусовали... на том и держимся!
  И пошло всё, своим чередом.

  И важно было для Сенокосова: куда направлен вектор их сознания?
  Как без него и его направления? Это самый важный вектор, тех, кто там творит поэзию.
  Познаваем ли мир для них? Нет ли страха открывать глаза на него?

  Или могут смотреть на всё, только через предложенные, на данный момент, очки? С розовыми стёклами - тут уж, как обычно - для приятной иллюзии. Плюс же, минус - это вариации, тактика на данный момент.

  Есть ли желание поиска истинны в них? В тех, поэтах.
  Или только кататься по положенным кем-то рельсам - туда, сюда... вжик-вжик, с разной, предложенной скоростью?
  Или, пусть не по ним, не по рельсам, где проехал уже надёжный поезд, а по накатанной дороге с натыканными по обочинам, вешками. Вешки там не погнули? Никто не спёр пару? А то так дезориентировать можно! И полезут куда-нибудь латерально: сторонкой-сторонкой, да в бок.

  В красоте, в гармонии, могут ли они вообще, что-то познавать? Эти теперешние поэты - не пушкины, не феты.
  Или хотя бы осознавать?

  Или просто - верят?
  Верят в то, что сейчас на подъёме. Что "признано" пассивным большинством.
  Или застыли в комфортном и привычном - во вчерашнем?
  Верят только тому, кто, что-то говорит официально, с позволения? Делегировано, понятно, сверху.
  Снизу-то, тоже понятно - нет! Нижнему, что верить?
  Если его приподнять повыше, на должную высоту, одобрить говоримое, то тогда - да.

  А что уж говорить будет, не так важно!
  Даже, если противоположное. И приподнят, непонятно кем и для чего. Тоже, вот такой, понятный вектор - верь тому, кто для этого поставлен.

  Сообразительны ли они?
  Знания, эрудиция, научный подход, как с этим? Параллелен ли вектор познания, вектору их творчества?
  Переменчиво ли оно по обстоятельствам? Может ли также быстро в веру переходить? В абсолютную. А потом и обратно, ничего особо не растеряв.
  Каково оно? Их сознание. И то, что засело в нём: сплошные, правильные догмы или что-то развивается и идёт в разрез?
  Каков стержень в них? Легко ли меняем? Старый на новый, новый на старый - если в этом необходимость есть!

  И что "они" подумают? О нём, как о коллеге по литцеху - о поэте.

  О поэте в мокрых, грязных штанах - и поэтому хмуро выглядевшим, осознавая это. Как облако - серое, в штанах. В грязнющих, причём, прегрязнющих - неприглядных, совсем.
  "Облако в штанах!" - какая находка! А?! Стих напрашивается, сам.
  Или опять свыше кто подсказывает?

  Но что дальше? Куда потом посмотрят собранные там поэты?
  Остановят ли свой взгляд на находящихся в ещё более худшем состоянии, ботинках?
  Будет ли к ним интерес? С обувью в стране всегда было не очень! Либо откровенная дрянь, либо импортное. И очень дорого - с Китаем так не дружили, а то бы он, наверное, выручил. Выручил бы? Добрый, всё умеющий китаец. За что не возьмётся - всё делает! Всё. Как уж умеет, как получается - но скопирует всё! И свою эмблемку повесит.
  Но может и оригинальную оставить, по желанию клиента.
  Может и с ошибкой, надпись фирмы-первоисточника изобразить, чтобы особо не докапывались! На всё готов - очень приспособляем он, в этом мире.

  Поэтому внимание-то и обращают: каковы ботинки - таков и человек! Они о многом говорят - обувь  сама говорит за себя.
  К примеру это: "каши просит". Как? Красноречиво! И сомнений не вызывает: кашу давай!
  Вот ведь! Может, даже разговаривать - кушать просить! И даже, чего-то конкретного. Но заметьте: не фуагры, не пармезана!

  Вот тебе и обувь!
  Но в стране всегда как-то было не до неё - больше духовное беспокоило.
  И не только у себя, а и во всём мире. Как там, с духовным? Во что верят? Правильно ли?
  Не материального хотелось, а где-то в облаках полетать! Пофантазировать, мир иным представить: что все в нём такие-то... раз такие-то, разэтакие...
  И все братья! Братья, сестры... Это поначалу, затем полное единение и единство - единообразие в обращении, без выделения каких-либо половых, этнических... И прочих свойств, могущих оскорбить его носителя - почему-то. Ну, раз уж есть - пометили, чего ж уж там!
  И далее: всё такое, прочее, усреднённое: одним словом - товарищи! Все, независимо от пола и прочих предрассудков. Это ли не европейская мечта?
  У местных людей, даже поначалу с этим, проблемы возникали: вы товарищ кто? Какой ориентации? Что у вас там?
  - Где?
  - Ну там, под этим...

  Товарищи! Товарищи по несчастью, это кандидаты на вечное блаженство! Тем и заслужили, что терпели, ждали... Не отступали от заданной кем-то, линии - кое-кто терпел и нам велел! Так же как и мы, за нас, вместе с нами.
  Но скоро будет, всем - взойдёт оно... И вступим в него...
  Все, кроме небольшой кучки алчных подлецов - штык им в пузо! Или вилы. Можно кочергой и на сковородку... или в котёл. С серой. Но там.
  Серы и сероводорода, там будет для них предостаточно!
  Тут фантазия разыгрывается только в одном направлении! Но бурно, стойко, упорно - и ничего делать для этого, особо не надо.
  Почему? Что-то для души очень хочется - какого-то согрева, пищи.

  А что обувь? Тоже, проблему нашли! В глобальном масштабе.
  Мирообустройство - вот над чем думать надо! А то, обувь... Как-то же ходили? Выходили из положения! Вышестоящим товарищам голову что ль этим забивать? У них иной полёт мысли - как бы всех осчастливить! Собой.

  Обувь-то эту, так никогда и не смогли научиться шить, сами.
  Почему?
  Такие сапожники! Вот корабль - хороший, большой, даже космический - смогли построить!
  И уплыть на нём, хоть куда! Собачек, а затем и человека в космос, первыми, отправить - это да, смогли!
  А с ботинками, нормальными; туфлями - не получалось!
  Не получалось, хоть ты что! Хоть тресни, хоть лопни... От чрезмерной мозговой натуги.
  Как заколдовали, сглазили.
  А что? Больше объяснений нет и ничего не помогает. На всё воля свыше - такое вот решение, испытания.

  А может и так! Кто знает?
  Нет? Не могло такого быть?

  Ну, нет, так нет! Плюнули на это дело.

  Куда направлен больше их интерес? Тех, собратьев по перу, которые там собрались и ждут его. Ждут,  возможно, с нетерпением - слиться в совместном творческом порыве - к обоюдному совершенству, помогая друг другу.

  Но закрадывается какая-то настороженность, подтверждаемая повседневностью: Что ожидать от них, поэту Сенокосову?
  Будут ли смотреть на его светлый взор? Улавливая изливающийся ручеёк чистой поэзии и одобрительно кивать - пусть и механически.

  Или будут смотреть глубже?
  Возможно, ниже, основательнее.
  Туда, на почему-то оттопыренную в некоторых местах, бесформенную и заляпанную часть, бренного тела. На ту, что постоянно находится ближе к земле - к ней тяготеет! К почве! И поэтому, чаще мажется. "Почвенник"? Без полётов за облака и выше, к звёздам!
  Выдаёт? Действительно. Чем же её натереть? Скрыть следы.
  Снегом что-ль? Этим?
  А то будут рассматривать всякую грязь! Гадать по ней, на ней.
  И думать, как он докатился до всего этого? Что теперь ходит, вот так-то...

  А как он дошёл до того, чтобы стать Поэтом? Возвышенным и возвышающимся над другими, кто просто по земле ползает, с пользой для себя - аки мышь! Или хомяк, в свою нору всё, что с полей спёр, тащивший: "хома, хома, хомячок; взял с собою рюкзачок...".
  Им и в голову не придёт! Мыслят обыденно, как и все?
  И всё из-за этих налипающих брызг несовершенного мира.

  Их не хотелось - этих нечистых "бриллиантов". Чёрте чем перемазанных и замаранных. Не хотелось категорически.
  Но они липли!

  А как им не липнуть? Если он шагал дальше, той же дорогой! Так же твёрдо.
  Они же липли и досаждали всё больше тому, кто их поднял! Им-то что?
  Тому, кто поднял вверх, в воздух, на всеобщее обозрение, с той бренной земли - растворялись на нём же, оставляя грязноватые пятна. И тем самым, показывая в самом неприглядном, невыгодном свете.

  Брюки и репутация?
  Они должны быть безукоризненны! Безупречны. У порядочного человека.

  Ну, разве с этим поспоришь? Разве это непонятно?
  Хотя бы кому-то.
  Без грязи и пятен! Должна быть!
  Это же понятно, всем - и заляпанным, и не заляпанным.

  А как же, предыдущие пятна?
  Их надо смывать! Или выводить. На худой конец, как-то маскировать и отвлекать внимание, чем-то другим - это сама жизнь подсказывает.

  Вот тебе и штаны! Оказывается вещь непростая. Если глубоко и пристально на них смотреть - о многом могут рассказать.
  А если уж, и метод дедукции применить, того же...

  Ну, а как? Как ещё? Куда с ними, подмоченными, да и подпорченными, пойдёшь? - определённо так, считал Сенокосов. И спешил дальше.

  Но настроение падало - тут ещё и разводы выступили!
  И какие! Крупные, белесовато-сероватых оттенков. Вот ведь.

  Разводы...
  Разводы-разводы...
  Да какие! Разводищи! Развели, понимаешь: картинные, с чёткими контурами - на ещё крепких, презентабельных штанах - практически без дыр! В проблемных местах. И, к тому же, на материале сохранённого, оригинального цвета.
  Цвета в целом приятного.
  Но с какими-то странными, не радующими глаз, небольшими, бурыми вкраплениями - если уж очень присматриваться.

  Но оставим штаны поэта без дальнейшего, пристального внимания и вернёмся к наледи и тому, снежному покрову, по которому спешил Сенокосов - это очень важно, по какой дороге ты идёшь!
  А та, оказалась сплошным обманом! Идёшь по ней, проваливаешься и вваливаешься в какие-то лужи, полные грязи! Скрытые под тонкой коркой, вроде бы чистого, но, как оказалось, коварного льда.
  И что в результате: от манящего поначалу, бриллиантового блеска? На поверхности - остаются лишь грязные следы!
  И такое же месиво.

  Грязное месиво, под сверкающей, наружной чистотой!
  Вроде как ты, его, и создал! Ты ж полез туда! Самостоятельно, куда б не надо. Есть же тропки - проторенные, проверенные... Они видны, если присмотреться!

  А нет, надо бы краешком-краешком... Не надо лезть напролом!

  До тебя, там, было всё хорошо! И даже красиво - целина, нетронутость - в определённых местах.
  Лез бы как-нибудь, тем же краешком, бочком-бочком... Те, скрытые лужи-ловушки, они как бы специально созданы, чтобы людей тестировать: что за характер у него? Что за натура? И напоминать тем людям, как ходить в этом мире надо.

  Но до Сенокосова это плохо доходило - он пёр по скрытым лужам напролом. Ну, что с ним делать?
  Пёр, пёрся, напирал... на этот хрупкий и коварный лёд.

  Зачем же так переть? В конце-то концов! Зачем такие испытания?
  Переть наперекор стихии, совсем ненужно - это неумно. Ты ещё против ветра по... поплюйся!

  А ему хоть кол на голове теши!
  Он даже, как-то против ветра попробовал...
  Представляете?
  Представьте: выпил по-глупости - море по-колено... Почему-то в нём оказался... Лёгких бриз, по-началу...
  Теперь не пьёт. И ветру, ничего не доказывает.

  Но и не прислушивается к народной мудрости, веками выработанной - под неусыпным руководством... под руководящей и направляющей... короче, сверху! Окончательно сформировали народную "мудрость"!
  А в ней-то всё есть! Живи и ума не надо! Одни рефлексы - куда ветер подул...

  Наш поэт, даже немного пофантазировал, попытавшись изменить окружающую реальность: вокруг россыпи дорогих, прозрачных камней. Их много, неисчислимо! Алмазы и бриллианты, жемчуга... Такие перлы! Прямо из-под ног выкатываются! Сыпятся, сыпятся...
  Греби, собирай! Набивай во все пустующие места.
  Можешь ими, даже - швыряться! Набери пригоршню, да и швырни!

  Хотел уж было так и сделать! В понравившуюся даму. Но что-то вовремя остановило и он быстро опомнился.

  Усыпанная драгоценными камнями дорога! Прямёхонько идёт, без всяких там извилин и протоптанных тропинок в обход.
  Дорога к знаниям! В буквальном смысле. К знаниям, которые хранятся в тысячах томов книг, данной библиотеки - вложенные туда умнейшими людьми! За столько-то поколений! Накопленные, проверенные знания - казалось бы: на, бери! Без денег - бесплатно!
  И эта дорога, была вся этим усыпана.
  Почти вся - не считая пары пустых бутылок из под пива и приличного количества окурков. На которые можно было привычно прикрыть глаза и давить их дальше - как действительно, что-то недостойное.

  Сенокосов слегка отошёл от своей фантазии - привлекла красочная этикетка, умудрившаяся выделиться из ей подобных. Интересно стало прочитать на ней, чьи поклонники сего напитка, в этом месте, так насвинячили.

  В этот раз...
  О, опять - эти! Они-то да! До книжного храма не дошли! Сто процентов! Наверное, голову свою пожалели - мозги от перегрева. И пошли повторить - тоже, продукт для мозгов! Но более легко вливаемый.
  Хотя и за деньги, но льётся туда, более свободно и органично.

  Не удержался(Вот ведь привычка читать!), прочитал и на трёх помятых банках из-под какой-то алкогольной химической бурды - из под того же массового пойла: ага, и эти с ними за одно. Вот же свиньи, мусорят! Куда общество катится? А здравомыслящая его часть, смотрит?
  Осталась она?
  Наверняка! Где-то есть.

  И уже на выброшенные пачки из-под сигарет, внимания обращать не стал!
  Читать там - только расстраиваться: всё о смерти, тяжких сердечных болезнях, раке. И всё так крупно, мрачно, в траурной рамке.

  Но наших, не запугаешь! Не сломишь таким способом! К написанному привыкли.

  И опять поэт задумался о высоком, глаза к небесам поднял. И даже, что-то там такое узрел - мелькнуло что-то. Вроде, как-бы и с крыльями.

  Идти по такой дороге не нагибаясь!
  Даже, наоборот - гордо выпрямившись, возвышаясь! Видя всё вокруг. Расшвыривать наваленное на ней - направо и налево, ногами. Не банки с бутылками, разумеется! И не бычки от сигарет, которых предостаточно - это было бы слишком просто!
  Нет, отталкивать, пинать то, что подороже! Представить воочию это!
  То, что так сильно всех манит - приманивает и притягивает. То, что постоянно прячут! От нескромных и завистливых глаз. То, что закапывают, в случае чего; везут в боле-менее благополучные страны. Запирают за толстыми, стальными дверьми - в надёжных, не лопающихся банках.
  И лишь иногда, выставляют напоказ! С большой долей осторожности.
  А он, поэт Сенокосов, сейчас, это попирает ногами! Они похрустывают друг о друга, трутся бочками, выскальзывают из-под подошвы его китайских ботинок... Он хорошо себе это представил - как будто так и есть.
  И даже, если бы так стало - он продолжал бы всё также поступать, ни о чём не сожалея. Наверное, а там кто его знает...

  Пока всё блестело, иллюзия эта легко поддерживалась.

  Но блеск, красота быстро уходят!
  А пятна?
  Пятна остаются.

  Да, сквозит уже чем-то обыденным, банально знакомым - поэт даже приостановился на время и задумался над таким "бытиём".

  Бытие? Что ж его определило? Сознание? Разве оно?
  Вот и думай: что первично? Для духовного человека.
  Сознание или осознание того, что он, в таких грязных штанах, будет не очень хорошо выглядеть в глазах других людей? Людей, пока что, незнакомых.
  Что они подумают? Сразу же, о нём. По одёжке встречают...
  А проводят ли по уму?

  Но Сенокосов для себя решил: да пусть думают! Тьфу на них, на тех, ограниченных людей. Бисер-то перед ними метать. Пусть думают, что хотят! Они, поэты, люди свободные! В том числе и от навязанных стереотипов. А раз так - сознанием своим определим своё же бытиё.  Силой разума! Она ж есть!
  Где?
  В его стихах, глубоких и самобытных - заключил для себя поэт Сенокосов и двинул дальше.


  Как на разгорающийся пожар, почти так же, Сенокосов торопился на заседание наинтереснейшего клуба - хорошо известного в определённых, но узких кругах. Воистину литературного клуба! С литераторами и самозабвенными почитателями литературы.
  По большей части - поэтического! Клуба, где собираются местные поэты - разумеется, малоизвестные. А то и вообще неизвестные.
  Или известные, но по каким-то другим своим деяниям. Или по специфической внешности, этого было не отнять. Или известные кому-то, просто – как соседи по дому.  Или даже по улице - потому как были заметны ещё издалека, когда шли по ней.
  Но это нисколько не умоляло их призвания и преданности литературе, творчеству в ней - какому-никакому. И разумеется - Поэзии. Ей, в частности, были посвящены души прекрасные порывы! Почти все, какие есть, какие были.
  Но, ох уж эти порывы! Надрывы. Порывы, порывы... Эти стихийные всплески, вспышки, отголоски творческих процессов. Все эти хотелки-посиделки... Вы все прекрасно знаете, как их надо контролировать! Надо!
  Надо-надо... Несмотря ни на что! Как бы чего не хотелось, как бы не подмывало изнутри отпустить вожжи. Только отпусти, так понесёт!
  Самоконтроль, самодисциплина, внутри сидящая цензура - вещь хорошая! Но работает только под контролем внешних факторов - достаточно действенных.
  На них полагаться надо! Они и работают.
  А внутренние, вещь непостоянная! Ненадёжная. Сегодня одни ценности, завтра другие. Послезавтра третьи. Или ещё какие, не нами определённые. Жизнь это наглядно показывает!
  Основная масса поэтов, это уже хорошо поняла. И научилась сама себя ограничивать - сама себе ограничения делать.
  И успешно это делает!
  Даже, если не хочет. Получается у неё. Молча, только потускневшими глазами слегка поблескивает - отдельными искорками.

  А это, сами понимаете, сложно - для поэтов, истинных. Себя в творческих порывах, сдерживать - особенно в бурных! И уже потухшими, что-то из себя выдавливать. Выдавать по крупицам - но перлы!
  Но это слишком громко сказано, скорей всего по-инерции, механически. На самом деле, скорей всего - перловку. Сыпется она, как песок какой-то, кварцевый! На солнышке, тоже поблескивая.
  Из кого там песок сыпется? Тут возрастных, или иных, каких-то ограничений - нет.
  Да, далеко не бриллианты выпадают!
  Из массового потока - из той струи, которую отрегулировали. Глядь опять: бабах! Потом ещё! И ещё шлёп-шлёп...
  Что там появилось, выпало? Ну-ка, ну-ка... Поглядим! Опять? Да, так.
  А вот? Что-то там вылетело...
  Вылетело, в лучшем случае, такого же качества - как брызги газированного "шампанского"! Которое по карману, таким поэтам.
  А кто пьёт настоящее?
  Те уж совсем не поэты - они из другой породы. Какой? Прагматично - непоэтической.

  Поэт, настоящий? Он и есть поэт - везде.
  Везде, где на него ни посмотри.

  А как на него не смотреть? Если он выделяется из общей массы.
  Опять же - кто, чем.


  Клуб, куда торопился недавно образовавшийся(разумеется, не от хорошей жизни - она сподвигла на это) поэт - назывался предельно просто: «Автор».
  «Автор» и этим всё сказано.

  Поэт! Явление в российской жизни довольно-таки специфическое, частое и плодотворное - дефицита в них нет, и не бывает. Чего-чего, а уж поэтов-то, как...
  Но рождаются ли ими, становятся? Вопрос остаётся открытым.

  Можно ли прожить личностью, да ещё яркой, глядя спокойно на всё то, что вокруг творится? Творится постоянно, поддерживая творческий процесс.
  Смотреть на всё это и не рождать рифмованных строчек?

  Или не совсем рифмованных?
  Но с каким-нибудь заковыристым и крепким словцом! Тут уж... Которое само просится и вылетает. Да так, что не удержишь!

  А как замечено: слово - не воробей!

  Уж какой оно воробей? Совсем никакой.
  А тут? Полетели вдруг, да ещё стаями.

  Иногда некие метаморфозы с обычным человеком происходят прямо на наших глазах - внезапно, неожиданно. Жил-жил и на-те, полилось! Ручейком. А то и рекой! Прямо из него!

  Иногда плавно, поэтапно идёт преображение.
  Тогда есть шанс этот процесс приостановить. Разумеется, с помощью какого-то внешнего воздействия - само по себе уже не затухнет. То, что началось там, в нём, внутри, неподвластно ему самому - если это настоящее.

  Как это всё происходит?
  Загадка.
  Человек вдруг преображается - существенно, кардинально. Вроде бы и ни с того, и ни с сего - был одним, а стал другим. Качественно другим.
  Внешние перемены сразу видны: его глаза - "зеркало" души, начинают необычно блестеть. Блестят-поблескивают. Смотрит он ими куда - непонятно.
  Иногда, даже сияют его глаза - очи, иначе и не назовёшь! Ярко сияют, загадочно.
  Сияют каким-то странным внутренним огнём - мощным. Вспыхнувшим как бы  и спонтанно, но как-то так уж слишком внезапно, вдруг!
  И создаётся впечатление, словно кто-то привнёс его туда. Зажёг, запалил!
  А сам, запаливший? Где он? Откуда пришёл и куда делся?

  Как появился, так же и внезапно исчез.
  Сделал всё это, очень быстро.
  И как бы испарился, растворился.
  Да так, что его и не рассмотрели! Толком. Просто не успели.

  Кто это был? Кто подпалил?
  Осталось тайной, но домыслить можно.


  Какая-то едва ощутимая энергия от преобразившегося в поэта начинает  исходить. Генерируется и исходит! Все это чувствуют, понимают, но объяснить не могут.
  И уже ощущая её, эту исходящую творческую энергию, по ней начинаешь понимать - что-то тут не то! Уже совсем не то - возник, появился маленький, но мощный генератор! Генератор общественной энергии и, даже, идей!
  Был просто человек. Нормальный, как "все" - ничего такого не выдавал. А стал? Поэт!
  Поэт, готовый изливать из себя одну из форм энергии; нужную, необходимую для социума - поэзию, настоящую!

  Какую? - сам напрашивается вопрос, тут же - слегка делая лицо скептичным из-за разной асимметрии в разных его частях.
  Какую такую "поэзию"?

  Да какая есть.
  Но по большей части - хорошую, качественную! Не за уши притянутую с какими-то там подогнанными рифмами.
  Вот она, полилась! Просто, естественно.

  Иногда безудержно.
  Её не зажмёшь!

  Можно, конечно, попробовать. Но... Зажимаешь её..., а она льётся! Всё равно льётся, просачивается. И в конце концов, проливается: мощным, очистительным дождём - ливнем. А там и наводнением с оползнями.

  И это случилось!
  Преобразился человек! Не то, что было раньше - обыденное, неприметное, ничем не выделяющееся..., в общем, серенькое существо - с едва заметными индивидуальными чертами.

  Что-то стало в нём совсем иным.
  Что?

  В его облике появилось нечто! Нечто непонятное.
 
  И надо признать, даже по медицинским показателям: что-то действительно началось! Там, внутри. Что-то заработало безудержно, неуёмно.  Пошли какие-то, непонятные на первый взгляд, процессы; начали проявляться сложные внутренние метаморфозы - и эти изменения теперь отображаются на его внешности.  "Пациент" становится каким-то блаженненьким, с внезапными, периодическими приступами озарения, проявляющимися неординарными мимическими проявлениями на его лице.

  А потом?
  Пошла она!

  Пошла! Пошла энергия творчества! Пошла потоком. Неудержимым и неукротимым.
  Она копилась, накапливалась - до определённой критической точки. Дошла
  и, как и должно быть, её прорывает!
  Тут уж действительно полилось! Полилось так...

  Вылилось! Разлилось.

  Но она опять накапливается, потенциал растёт.
  Что с ней делать? Она же опять требует выхода, очень бурного. Поэты поймут! Они это знают.

  Его обязательно надо предоставить! Чтобы не рвануло.
  Особенно в закрытом пространстве, затхлом и не проветриваемом. Где не то что ветры перемен не гуляют - мощные порывистые, но и маленького сквознячка-то нет.

  Поэт, по сути - это ходячая мина! Под общество подкладываемая кем-то сверху - незаметно так, невидимой рукой.
  Настоящий поэт - это же бочка с порохом! Хорошим, сухим, не отсыревшим.
  Это ящик динамита! Подложенный под старое здание, которое надо снести.

  Для чего их подкладывают?
  Чтобы рвануло - рассыпалось всё ветхое, отжившее.
  А на обломках старого появились ростки нового. Лучшего, худшего ли - но чего-то нового! Чтобы процесс развития пошёл дальше.

  Куда?
  Хрен его знает!
  А может и знает... кто-то.

  Но уж точно не тот, кто об этом говорит.
  Говорят обычно те, кому это позволили. А позволяют ему те, кто...
  Да кто его знает, кто это всё позволяет.

  Настоящий поэт - это ящик! Ящик Пандоры! Помните такую? Да-да, той самой, подсунули его, которой. Та раззява, ещё та! Полезла посмотреть, заглянула.
  А может и надо было в него залезть! Сознательно.
 
  Но тем не менее - это её заветный сосуд, подброшенный с самого верха! Полный тайн и непонятных сюрпризов. К тому же - бездонный.

  Хотя нет, донце есть! И на нём, что-то виднеется!
  Надеемся, что что-то виднеется.
  Или кажется? Ну-ка, ну-ка...
  Что ж там видится-то? Что виднеется?
  Ах, вот что!
  Это. То, что умирает последней!

  Но всё-таки, умирает...
 
  И если умрёт, то в принципе, можно и без неё пожить! Живут же некоторые... Живут и ни на что уже не надеются. И ничего!
  Значит, может она умереть и не последней?

  Но лучше жить с ней!
  С ней, с ней... Как-то так, комфортнее. Надо её сохранять! Хранить! Пусть, хотя бы теплится... хоть еле-еле.
 
  А то, так действительно, умрёт! Если её не подпитать, хотя бы очередной сказкой - в правдивой форме: "ты верь, придёт она...".

  А кто это лучше сможет сделать?
  Только тот же, настоящий поэт! Который её и порождает средь прозы жизни.

  Надежду рождают поэты! Разве не так?
  Хотя бы те, что только в душе - поэты.

  И сам-то, тот сосуд, каков! Со всем этим.
  Если присмотреться к нему, пристально - недостатков много, очень далёк от совершенства, не идеален и явно чёрного цвета!
  Или так кажется? От избытка эмоций.

  Чётный, пречёрный ящик. Как квадрат у Малевича!
  Что там?
  Кто из него может вылезти? Что ожидать? И стоит ли?
 
  А то вдруг, как выскочит, как выпрыгнет... внезапно.... И пойдёт гулять по...

  Если это настоящий поэт.
  И поэтический процесс в нем действительно пошёл! Самым естественным образом, заложенным свыше.
  И только оттуда! Самому этого не создать - здесь Создатель нужен. А то некоторые скажут же: он сам себя создал! Как представишь себе этот процесс - смех наружу вырывается. В лучшем случае.

  Сам Он, его создал! Поэта, поэтом. Так, как посчитал нужным. Цензурь его теперь! Желающие есть?

  Есть??? И предостаточно?
  Ну, давай-давай! Поправляй, что свыше дано.

  Настоящая поэзия, произведённая им, закрадывается, заползает во все более- менее развитые мозги... Потом проникает в души, для этого и создавалась - заполняет их, заряжает потенциалом...  Зарядит и последней искоркой так рванёт...

  Огонь настоящего творчества воспламенит и сожжёт всё! Даже слежавшийся, отсыревший хлам и застарелый, невоспламеняемый мусор.
  Даже, с умышленно захламлённых свалок истории.
  Пройдётся по ним, как хороший пожар в сухом лесу! Запущенном, с разогнанными смотрителями и отреформированной пожарной командой.

  Поэтому, в ряде случаев, его срочно надо тушить! Сразу же. Чтобы ничего не спалил.
  Домишки, деревушки ещё ладно; до вилл, дворцов доберётся!

  Но чем?
  Чем тушить? Чем залить эту воспламеняющуюся душу, поджигающую других?

  Есть чем!
  Есть. Это испытанное массовое средство - спиртосодержащая жидкость! Любая. Различная. Можно сразу - в разлив! Она широко доступна, везде - в широком ассортименте и с различным процентным содержанием! На все вкусы, для облегчения приёма и привыкания к ней. Пей, заливай!

  Но вот беда - калечит! И пьющих, и продающих. И наливающих, и не замечающих этого. Калечит людей, физически, нравственно, морально. Отрава же! Попробуй, отрави ближнего своего! Или не заметь, как это массово делают! На твоих же глазах.
  Пройдёт это без последствий для души отравителя?
  А для души стороннего наблюдателя?
  Или даже вовремя отвернувшегося?

  Получается как бы отравленные с отравителями, а так же с наблюдателями-созерцателями, образно говоря: "варятся в одном котле", пытаясь разъединиться и отмежеваться.
 
  И потому, лучше уж стать поэтом!
  Лучше для индивида - чище будешь! Не в тебя литься больше будет, а из тебя польётся.
 
  Да уж лучше стать поэтом, чем алкоголиком.
  Хотя, можно сочетать и то, и другое. Случается так, и довольно-таки часто.

  Но судьба одарила Сенокосова только первым - поэтическим даром, без алкогольной склонности.
  Щедро ли, пожадничала ли? - это уже другой вопрос.

 
  Но "Автор", вернёмся у нему!
  Что это такое? Кого он собирает?
  Авторов? Авторов чего?

  Это клуб для пишущих, творческих людей? С высоким самосознанием, с пониманием своей миссии?

  Наверное, надо думать.
  Кто же они? Кто там собрался?

  Уже, судя по названию – "Автор" должен быть прибежищем самобытных авторов, проживающих в досягаемости от него. Туда они идут, там скапливаются, энергетически обмениваясь, получая новый потенциал для творчества.
  Этот, довольно-таки зрелый по возрасту клуб, как-то же объединяет их?
  Наверное, помогает найти родственные души, а также налаживать тёплое общение между собой. Это ещё больше роднит, притягивает.
  Для этого было предусмотрено совместное чаепитие и неторопливая беседа за ним.

  Если ты автор чего-то литературного или близко к тому – пожалуйста,  приходи!  Заходи, двери открыты и тебе рады.
  По крайней мере, тебя стерпят, не подадут вида.
  Там настоящий очажок культуры! Если не там, то где? Где его искать?

  "Где?" - задумался Сенокосов, - "Вот сейчас по улице прошёл и чего только не насмотрелся! И не наслушался! Взять хотя бы тех, что пиво прямо из бутылки - из горла хлестали - там, у остановки. Боже  Всетерпивый и Всемилостивый, слышал бы ты, о чём они говорят! Они хоть это сами понимают? Пытался представить - противно становится, как-то не по себе. Что они только с детородным органом словесно не вытворяют! Куда только они его не впихивают! Мартышки в зоопарке, так не додумаются! Видел их - тоже подивили немало, схожесть явная есть. Что ж, "обезьянья" теория происхождения человека, пожалуй, верна? Дарвин прав: обезьяны! От них! По крайней мере, частично, некоторые. Обезьянье происхождение, врождённая склонность к алкоголю, наркомании... И результат! Хотя те, у остановки, наверняка, такие чудачества только на словах делают - ну, не могут же они, прям так, как говорят.... Да, но с каким удовольствием! Ведь впрямь подумаешь. Как они постоянно это повторяют и повторяют... А может и не на словах, подобное делают? Нет-нет, до этого, наверное, ещё не дошло! Регресс, деградация, после известных событий, определённо идёт - это явно видно. Но так далеко не могли зайти!
  Хотя, если нет идеалов, отсутствует стремление к ним; голые инстинкты, да "плевать на всех"...  Плюс алкоголь и всё такое прочее - процесс быстро пойдёт. Примеров полно, выше всякой необходимости!
  А выводов, анализа? Хотя бы поверхностного. Рано?
  Или идёт солидное накопление фактов, проводимого эксперимента? Да и за одно проверка прочности личности. Понять же её предел хочется! Где она заканчивается? Где теряется? Как сохранить её видимость?
  Надо признать - эксперимент затянулся! Несчастные люди, пустили их на опыты, как мышей - белых, лабораторных.
  Вот алкашка из соседнего дома, тому пример. Из всего человеческого обличья, только квартира осталась! Но и ту бы уже потеряла, если бы не серьёзные родственники - ждут! Ждут, заждались, а она всё квасит.
  Причём, каждый день. И дни идут, тянутся.
  А время - это же самое ценное! Как один тут, другого повторил, выдав за своё умозаключение. Вот они, "истинные ценности", в процессе-то и всплывают.

  Были ещё два алкаша по соседству - из других подъездов, ей под стать! Подходящие ей для общения - да померли.
  Точнее - один умер, другой куда-то в сельскую местность переехал.
  Наверное, село "поднимать". По-тихому его перевезли, никто и не заметил.

  Теперь, та, несчастная, вынуждена в соседний двор ходить - там живы ещё! Ей соответствующие. Придёт к ним и вместе с ними в разливочную - глянь, побрели за смыслом жизни.
  Время нисколько не ценя и растягивая его.
  А может, наоборот - тянут его, чтобы им насладиться? Может что-то особое, они в нём находят?

  Кто-то может себе такое позволить? Так вот со временем обращаться?

  Наверное, только индийские йоги.
  Но тем практика ежедневная, многолетняя необходима.

  А тут недельку "поквась" и уже сложился - живёшь в другой реальности! Не всякий доктор из неё выведет.

  Им выбор предоставили - они его и сделали - выбрали то, что им нравится - фактически другой мир.
  Или тот выбор, который лучше предоставили - его, как бы сами и сделали.
  Маркетинг, сплошной маркетинг! Везде. Он всех устраивает: и тех, кто получил такую "услугу" и тех, кто её предоставил. И тех, кто всё это организовал и условия создал.

  А сколько таких набирается! Да по всей стране великой!
  Примелькались уже. Но раз в пять-семь лет сменяются. Одни куда-то пропадают, другие на вахту заступают - кружат вокруг разливочных. Такие лица там! Очень показательны - посмотришь на них...
  Вот вам признаки дегенерации на лицо! На лицах. Вера во что-то, да и занятия спортом, могли бы их исправит! Направить на иной путь.
  Или хотя бы как-то подправить.

  А с другой стороны, зачем?
  И что значит "исправить"? Это их выбор.
  К тому же, он кому-то был нужен, тот выбор - по разным причинам, это их дело. Кто-то с того кормится, пополняет своё благосостояние, идёт вверх. Даже кому-то, может быть, и помогает. Что-то жертвует там на... Да на что-то хорошее.

  А эти, алколезависимые, тоже по своему счастливы - есть за что держаться. Счастливы только в таком состоянии. А раз так - надо им дарить это их счастье!
  И оно, совсем недорого! Если экономически подходить.
  Захотят ли они сделать другой выбор, более дорогой, затратный? Побороться за большее? Сомнительно.
  Да и смогут ли?
  Так что, недолгое своё счастье, они уже получили.
 
  Только вот смотреть на них... Ну, хоть бы не с такими-то рожами ходили!
  Или хотя бы что-нибудь на них светилось! В переносном смысле, конечно.

  Нет, как-то это грубовато звучит! И не надо так пристально в них всматриваться! Обрати свой взор на какие-то позитивные моменты - смотри выше! Выше них! В небо, например, на облака. Смотри и смотри - может, какой надутый воздушный шар меж них пролетит!
  Может он уже вылетел и уже где-то в пути. И вот-вот подлетит. Должен, по крайней мере.
  Вот это будет событие! Весёлое, радостное!  Шары только по праздникам запускают.

  А не пойти ли нам его встречать? Этот огромный, надутый пузырь - шар. Пойти дружно, организованно.
  Можно бы и плакаты взять! Особенно, большие.
  Кто поумней, мог бы этим воспользоваться и, сэкономив на затратах, рекламку бы свою туда тиснуть! Средь прочих лозунгов. Помахать ею, что-то подобное прокричать: Даздравствует.... Самое лучшее средство от моли... Такой-то коллектив приветствует вас! Он проверил это на себе...
  Вариантов тут тьма! Креативность любой может проявить.
  Но чтобы только не в разрез с общенаправляющей линией! Надо помнить, чего встречаем - шар! Его, абы как, не трогать!
  А если затрагивать его, то только со светлой стороны. Тёмная сторона, нас совсем не интересует!
 
  Большой шар, к большому празднику! Величественно плывёт поверху. Эдакий огромный воздушный пузырь с рекламой спонсора.
  Реклама - это житейская необходимость! Живём же для того, чтобы кому-то(и прежде всего - себе) делать рекламу.

  А пока его нет - не прибыл долгожданный пузырь - где-то путешествует или лежит сдутый, обратись к рекламному щиту! Тоже большому и доступному для чтения.
  На нём, что-то почитай! Смысл и там какой-то есть.
  Нет?
  Найди! Домысль! Кто тебе полную аргументацию выкладывать будет? Что продадут тогда, если в полноценную дискуссию вступят?
  Тогда, наверное, так оно и есть - всё, как там писано. Всё так, всё на веру, сразу! Для тебя же писали! Считают тебя тем, для кого это предназначено.

  К этим же, кто на острие эксперимента находится, попавшие в него - по своему особенным, надо быть толейрантнее!
  Толейрантнее - на всю глубину этого ёмкого и загадочного слова, которого так не хватало местному человеку, который жил без него и не был достаточно счастлив.
  И, разумеется, надо быть терпимее. Относится с пониманием - желательно с полным. Ведь у каждого своя судьба! И порой, совсем непредсказуемая.
  Да, пожалуй, всегда непредсказуемая - на то она и судьба!

  Сегодня ты на коне! На нём скачешь. Завтра же, самого запрягли! Как того коня. Вот так - не думал, а конём стал.
  Или под ним оказался. Да он тебя ещё и топчет!
  Что, не было так?
  Да сколь угодно! Неизвестно, кто ещё, где окажется - в последствии, из-за природного коварства времени. Оно же очень переменчиво! Была История одна, стала другая - она идёт параллельно времени и всё так же непредсказуема. Хоть и пишется, кем надо.
  Но потом переписывается, по ситуации. А эту будущую ситуацию спрогнозируй! Ничего не получится.

  А мы ещё пытаемся что-то сами менять, да прогнозировать! Что-то там взвешиваем, на свои скудные силёнки надеемся! Немощные существа. На всё воля... Надо отдаться в руки...

  С Верой, попроще всё делать.
  Со спортом по-сложнее - там сил много прилагать надо! Да ещё приложишь, а гарантий нет. Волю напрягать, закалять её, индивидуальность ярче проявлять! А это тоже, как-то вразрез идёт.
  Да ещё - учинять насилие над собой! Тренировками, порой напряжёнными.
  Зачем? Если это в жизни не главное.

  Да как их, экспериментируемых тем же алкоголем, с такими уже рожами, заставить, всё это делать?
  Хотя бы прийти в соответствующие заведения, посмотреть - как там всё хорошо. Увидеть там соответствующих людей, их лица. И взять их себе за образец.
  За образец подражания. Пусть даже на обезьяний манер - для началу! А там глядишь: и пойдёт! Туда деньги понесут. Вживутся, втянутся, в зависимость впадут. Надо же пытаться начать что-то в себе менять! И уж сразу по самым лучшим образцам.

  Хотя, кто лучший, кто худший? Кому судить? Кто нас, в конце концов, рассудит: кто больше гадостей натворил? И что гадостями надо было считать?

  К тому же, что там уже изменишь? Глядя-то на них.
  Доводить до такого состояния не надо было - пока те, вроде как, людьми казались. Или были. Внешне, пусть со слабым внутренним содержанием. Которое не позволяло другой выбор сделать.
  А этот тут же предоставили. На! Человек вправе сам выбирать!
  К тому де, надо всего попробовать... Попробуй! Не понравится, никто тебя заставлять не будет!
  Понравилось... Ну, сам выбрал.

  Но как личность деградировал. Вот и ломай теперь голову: человек это или скверная пародия на него?

  Тут Сенокосов вспомнил и других, встретившихся ему, персонажей:

  А те курящие мамаши с детьми? Тоже с пивком, там, в сквере. Мат через каждые два слова. А то и наоборот - два слова мат, одно - ещё так, более-менее.
  И это их язык, отражающий их внутренний мир? Это их упрощённый взгляд на всё? Под такой призмой они всё видят?

  Да, видят они немного... Всё через...
  Но, через это, и смотреть бы не надо!
 
  Что из ребёнка, насмотревшегося и наслушавшегося всего того, что на общий обзор такими выставляется, вырастет? Достойный ли член этого общества? Достойный или недостойный?

  А какой ему больше нужен?
  И куда такое общество покатится? Куда-то в сторону? Назад? Резко вниз?
  Или более-менее плавно опускаться будет?
  Но туда же, вниз.
  Если экстренно какие-то меры принять.
  Притормозят ли это скатывание, эти мощные направления, усиленно сейчас рекламируемые: спорт, религия?
  Верующий спортсмен! Здоровый душой и телом - рассчитывающий больше не на свои силы, а на высшие! В этом его преимущество перед другими! Чудо - вот мощное оружие! Мощнейшее! Против него уж не попрёшь!
  Оно, как последняя надежда. Последняя, но неумирающая! К тому же, все побеждающая.
  Ну, уж если не чудо, то что сможет помочь?

  На образование почему-то ставку не делают.
  И это правильно - что оно против того же чуда!?

  Наука или чудо, кто победит?
  А надо ли бороться им? Надо ли вопрос так ставить?

  Да, нет, конечно же - можно же найти какой-то компромисс! Прийти к какому-то, как говаривал человек, подразваливший огромнейшую страну - к консенсусу.
  Прийти к нему, а он уж порешает все вопросы! И, наконец-то, может быть, что-то получится!
  Соединим всё вместе: науку и чудо!
  А почему нет? Даже, само напрашивается: чудесная наука!
  Или наука чудес!
  Может быть, частично, вернуться к её истокам - к крошечному, искусственно выращенному гомункулу? И к астрологии с алхимией. Вспомним с чего начинали!
  В том, приставка "нано-" очень сможет помочь!
  И дать свои плоды. Про "нано-носки" не слыхали? Есть, появлялись такие! Со стиркой их, можно теперь не спешить!
  А про "нано-косы"? Чудо просто - востры, не тупятся! Если по чему попало ими не махать. Никто ещё такого не делает! Семьдесят процентов спроса на европейском рынке покроют! Как минимум.
  На подходе и нано-печка! На которой не только нано-пироги можно печь!
  Но и кататься. Как Емеля!
  А про ёб... мобиль слыхали? Ё-моё... ё-мобиль-то! Ни одна "таёда" не сделает! Не соберёт, не додумается до такого.
  Такое вот изделие! Тоже, из той же оперы. Поедет, дай срок! В смысле времени.
  И денег, конечно. Тогда поедет, ждите! Надо бы к нему, к этому ёб-мобилю, ещё и нану-приставку прилепить! Ё-нано-мобиль! Как? Ведь неплохо? К месту и в том же духе.
  Годится она для этого - неясна, загадочна, да и маняща.
  А всего-то - гном, карлик - с древнегреческого переводится. Если без всяких там вольных интерпретаций людей с богатой фантазией.

  Карлик-то, карлик - зато деньги какие! Под него выделяют!
  Выделяют и особо за них не спрашивают!
  Куда-то их освоил - утекли они!
  Но особо и объяснять не надо! Ну, уплыли и уплыли. Добра-то!
  Ещё дают!
  Дают, и немало! Вот тебе, гомункулус! Карлик в пробирке! Нанос, если по-гречески - гномик такой маленький, совсем крошечный.

  Откуда ж он может взяться? Откуда появиться?
  Из ящика с двойным дном вытащат? Запрятать его туда не особо-то и трудно.
  Копперфильда для этого пригласят?
  Или кого-то подобного? Но тоже, с мировым именем.

  Нет, не нужны, хватит их! Свои найдутся! Местные - адаптировавшиеся, знающие, что к чему.
  И ни в какой чёрный ящик не полезут! По своим, гномьим технологиям вырастят!

  Гномик-гномик! Ждут его. Вдруг он откуда-то уже вылезает! Вот-вот появится. Да сразу же побежит, поскачет радостно и кучу накопившихся проблем порешает. Деньги же не на них - на него тратились!
  Давай уж, вылазь паршивец! Появляйся! Нано-карлик ты наш, долгожданный.

  Что ещё о таких людях подумать можно? Вроде как уже двадцать первый век на дворе... А ведь ждут его, ожидают!

  Ну, что про таких людей, ещё сказать?
  Удивительные люди!
  Удивительные - чуда ждут.

  Представим себе: сидит кто-то в замке, окружённый мощной стеной с башнями, бойницами, и в тайной лаборатории, заваленной старыми фолиантами, толщиною с Талмуд или "Капитал" Маркса, которые тоже там навалены, в самой высоченной башне, заставленной ретортами с  бурлящей зловонной жидкостью и с самым серьёзным лицом, выращивает какого-то карлика!
  Карлика в пробирке!
  Растит-растит, колдует там, кто-то... Что-то наколдовывает, обзывает всё это нано-технологиями! И хорошие деньги со своего малограмотного сюзерена, под этот проект, тащит! Попутно разъясняя по-своему, что он там, по-тихому вытворяет.

  Бедный рыцарь! Он уставши лоб поморщит, вид соответствующий сделает,  погремит латами. Потом, слегка меч из ножен выдвинет...
  Но полон веры! Не ропщет - ждёт. Терпеливо, не подавая вида, что кто-то, кого-то, за нос водит. Рыцарь стойко, упорно ожидает - люди же смотрят. Как он перед людьми выглядит? Мужественным, умным.
  Процесс идёт? Работает?
  Работает. И не одно столетие.
  Хотя карлика того, так и не вырастили.
  Зараза этот карлик! Нанос, нос...

  И главное - понять в ней, в этой "нано" - никто, ничего, не может!
  Особенно те, кто ей, непосредственно, организационно занимается.

  Но которая, непременно даст свои плоды!

  Кому-то уже даёт.
  И очень даже неплохие - денежные. Тому, кто под них заточен - тот и из науки их выжмет! Любой! Переделав её в денежный насос. Нанос... нос... и все вы, опять с носом.
  И это из научных, всяких... А уж из около научных там - "пара-" - по-гречески опять же, это как два пальца...

  Понимать же всё, всё как есть - никакой головы не хватит!
  С той же, этой "нано" - ярчайший пример. Карлик ли это, десять ли в девятой степени... Теперь что, древнегреческий что ль учить? А потом и латынь?

  Так зачем её, бедную голову, перегружать? Чтоб она, потом, раздосадованная деяниями ловких и ушлых ребят, многоопытно и давно уже работающих на таком поприще, - "мудрствовала"?
  Да ещё как-то лукаво! Как-то не в "тренд" - в какой положено. Да не в том "формате", да не привязано к какому-то "кластеру"! Ох, как лукаво...
  Мыслительный процесс, он же куда ещё завести сможет!
  Да к тому же, он, что палка о двух концах!
  И неизвестно, какой ещё тяжелей.
 
  Про воспитание совсем забыли! И на него, надо признаться, полностью забили... Оно как бы тоже не удел - помеха в жизни. Явная! Гомункулусов и наносов не даст выращивать. Постесняется воспитанный, неудобно как-то будет, образованным людям такое нести.

  Кто-то вообще, воспитанных людей на вершине успеха видел?
  Или хотя бы на гребень его, карабкающегося? Одного или хотя бы кем-то, сзади, подпихиваемоего.

  В целом, видим - да, что-то дико серое формируется! Такая, народная масса - из всего, что есть!
  Для чего? Вопрос!

  С какими нациями конкурировать тогда эта масса сможет? За счёт чего?
  Выиграет ли в этой конкуренции? Сойдёт ли на нет?

  Если нет, то кем будет в своём бескультурье?
  Грубым, хамоватым хозяином положения? Или будет питательной средой для чего-то нового? Прогрессивного.
  Или что-то ей, опять же, толчок даст? К новому развитию. Ни с того, ни с сего. Всяко же бывает!

  Я же куда иду? Туда, где люди культурные, воспитанные, образованные - должны собираться! Думающие, вежливые, выдержанные. С тактом и приличными манерами - приятно с такими пообщаться. Уж, от "обезьяньего" прошлого, если оно и было в нашей генеалогии, как утверждают некоторые, в них не осталось и следа!".

  Так представлял себе Сенокосов, круг людей, объединённых литературой - пропитанной гуманистическим духом, имея определённый опыт общения с таковыми.

  «Надо торопиться, опоздаю, неудобно будет» - осознавал он, периодически рассматривая свои промокшие ботинки, перемазанные песком с солью, боясь, что и какой-нибудь, особо агрессивный,  химический реагент туда добавят. И наверняка импортный, не прошедший должной экспертизы и апробации на лабораторных животных. Раз его! Сразу людям и тем, кто с ними проживает. Вон у соседки, собачка, как лапками страдала! Эти-то будут ещё сыпать на глазок, без всякой дозировки. Гляньте-ка, кто у них на улице работает! Какие они познания в химии имеют? Учили ли они вообще её? Тестировать, сертифицировать их, всех надо! Курсы, учёбу дополнительную организовывать на доступных им, языках. Допуск, лицензии выдавать! Не формально, а с честным экзаменом! Не допуская коррупционную составляющую, даже частично! А то так дороже получится - сыпанут, так сыпанут - всю среду с её обитателями отравят! Выведи потом кота погулять! Он, чуть что, лапы сразу лижет! А попробуй ему их помой!  Им что, лишь бы отчитаться: израсходовали! Давай ещё, начальник! Дашь, будем сыпать! Как скажешь!
  Понасыпят... А тут разъест подошву или верх – что тогда делать? Опять покупать обувь? Что-нибудь простенькое, китайское - из дерматина, на один сезон.
  Хорошо, что Китай этот существует - одевает и обувает! Срединная, поднебесная - как ведь назвали! Будто знали. И куда без неё? Без порток, босиком. Великая страна - всё производит! Для всех. Машины, и те делает! Космические корабли, самолёты! Хотя понятия о них не имела - ещё недавно, воробьёв дружно гоняла! Чтоб те, гады, не объедали китайский народ! И что-то там из железной руды плавила во дворах, в самодельных печках. Да и книжками какими-то маленькими, красненькими трясла - в них вся правда была. Остальные можно было жечь! Чтоб не смущали и не отвлекали от труда и организованных, массовых мероприятий.
  Такая вот страна была!
  И тут вдруг очнулась - будто кто-то вразумил - снизошёл и направил большой, невидимой рукой в нужную сторону. Кто-то сверху над ними сжалился, видя их массовые чудачества и веру - твёрдую, вопреки даже здравому смыслу. Да и всему рассудку - массовое помутнение его было. Глубокое, очень глубокое. Но какая Вера была! Вера выстояла и всё победила!
  А другой причины, для таких разительных перемен, я не вижу!
  Что ж, заслужили! Трясли-трясли этими маленькими книжечками, того писателя из своего ихнего мавзолея и всё-таки, что-то из них вытрясли!
  Может и нам чем, таким, потрясти? У нас такого ещё больше! Такие писатели были! Как-то сейчас о них-то примолкли. А то, как гремели-то! Своими писательскими талантами. Тома целые, тиражи... Уж если мы подобное достанем и потрясём... Уж чего-чего...


  Для Сенокосова наступали не лучшие времена - очередной кризис подорвал доходы – безработный!  Был менеджер - на американский манер назывался! Какой-то - бренд... Бренд-менеджер!
  Сбрендили. Хрен знает что! Букву "н" убери и "бред" получается. Полный бред для наших ушей!

  Хотя, "Пит" ещё добавь - "пит", это совсем неплохо! Хорошее такое слово! Корень, часть его, слух ласкает. "Общепит", питание. Особенно, регулярное, полноценное питание. Теперь сочетай его с бредом! Ну, и что получается?
  Бред Пит получится! Как? Неплохо?
  А то!
  Кстати, внешне очень схожи! Во многом. Подумаешь - близнецы-братья!
  Судьба только по-разному распорядилась, направила - одного в тернии, а другого к звёздам. Вращается среди звёзд, сам звезда!
  А тут, такой же, сидит в каком-то терновнике! И поёт. Иногда, даже воет, почти по волчьи - об очередной шип уколовшись. Что ни шип, то песня! Или стих - протяжный. А то и целая поэма! "Поющий в терновнике". Как?
  Вот тебе и судьба! Кому нескончаемую конфетку, а кому терновый венец. И не обмениваться! Как-то она по-своему это определила, кого, куда. Кого в колючие кусты, терновые - в самую тень, кого на орбиту - в лучах солнца сиять. И постоянно греться там.
  От неё, от Судьбы, не уйдёшь! Куда захочет, кинет. Если даже не захочешь.
  А реши Она по-другому? Совсем, диаметрально: Пита того, в эти самые... в менеджеры! Бренд... Брендуном! Пусть там и брендит! Набрендячивает себе как-то на жизнь. Сенокосова же, по тому пути, по теперешнему - питовскому...

  А Музу?
  Что с ней делать? Расстаться с нею?
 
  Хм... Музу? Му... Её поменять на Анжелину!
  Это тоже надо сделать! Менять, так менять! Всё.
  Ту Анжелину, тут же, слегка подправить в Анжелику - так лучше, приятнее. Для слуха. Любить, так любить! Менять, так менять, стреля... называть, так называть...  Или хотя бы слегка переименовывать.
  Думаю та, губастенькая, возражать не будет! И взбрыкивать, особо - не он первый, не он последний. Кое-где её пошлёпать несильно, похлопать, погладить... Пару раз ухватить за... Там уже не за что? Тогда, как-нибудь без рук - есть чем! Тоже под вопросом? Не беда, что-нибудь придумаем.
  Ну, раз по нормальному не идёт, усыновим ещё пару-тройку чёрненьких ребятишек! Одного узкоглазенького - пусть сидит с ними, коляски качает, сопли им вытирает - стране новая кровь нужна!
  Её смешение.
  Америка, Америка... Гляньте на нашего Президента! Вот вам: А? Каков! Высок, строен, спортивен, с естественным загаром.
  Пример перед нами, поддержим почин!

  Правильным курсом пойдём, вслед. Да и споём, руку приложив куда надо!

  - Куда надо?
  - Да туда, где что-то ещё бьётся, шевелится, оживает.

  И так, споёмте друзья:

  "Скажи: ты, видишь ли, его сейчас, в лучах рассвета?
   Как гордо реял он когда-то в последних отблесках заката!
   Средь огненных полос, слепящих звёзд, в смертельной битве тьмы и света.
   Над крепостью средь нас, где доблесть он являл солдата!

Средь пламени ракет и бомб, во клочья воздух рвавших,
Стоял он! Он доказал там, сквозь ночи, всем: он – флаг наш!
Скажи: что? Звёздно-огненное знамя всё также реет ли ещё над нами?
Над нами - землёй свободы, мужества. Скажи!

   На брегах, так смутно различимых, сквозь многомильные туманные глубины,
   Враждебная надменность отдыхает! Там босс испуганный притих, в тиши.
   Что к нам приходит с бризом, на равнины. На твёрдо непокорные вершины.
   Порывисто, то ярость не скрывая - то, скрыв напор, о нежности шуршит.

А он, ловя лучи, скользит за солнца пылью!
Пыль что! Но ведь от солнца пыль!
И, славой отразив на нас, парит! Потоком этим жив.
Сияй же, звёздный свет наш! Пусть реют твои крылья.
Земле свободы, мужества служи.

   Да будет так! Пусть люди гордо, всегда свободными стоят.
   Между их любящими домами и опустошением войны.
   Славься, победа и мир - спасённая небесами земля!
   Слава мощи, что создала и сохранила нас нацией великой.

Так побеждай, не медли. В память долга отцам.
Девиз наш: «В Боге – наша Вера», –
И звёздный стяг! Пусть вечно реют твои волны!
Земля свободы, мужества, живи!"

  Ух, как забирает! Сколько патриотизма... Подлинного, настоящего.
  А он нынче в цене! Он объединяет, скрепляет. Крепит - с ним не пронесёт!

  Ух, как он объединяет! Всех! Всех подряд, независимо от... от чего-либо. Хоть ты чёрт с рогами! У нас, в сияющей, как хрустальный замок на горе, в благословенной и богом любимой Америке. В этих USA, в этом союзе... крепком - на века. В союзе государств оф Америка! Давайте. завидуйте! Может лопните от зависти: союз нерушимый, республик свободных...


  Да, а Бреду? Что ему-то?

  БРЕДУ-БРЕДУ...

  Бреду - Музу! Музу Альбертовну.
  А что? Пусть с ней воодушевляется!
  Я думаю, она его воодушевит. На подвиги, дальнейшие.
 
  Но она, Муза, согласится ли?

  А куда ей деваться? С работы мягко попросили. Причём, с очередной. И там, видите ли, она отличилась - "белой" зарплаты запросила, со всеми пенсионными отчислениями! Как та, дура набитая - из рекламы. Из той, что по центральным каналам крутят. Дама одна, показали, заявляется к начальнику и напрямую: пенсию в конверте, мне тоже носить будете?
  Ну, дура, ты дура, набитая... Тот аж...

  И эта, дурочка, точь-в-точь, тоже самое повторила.
  Ну, и реакция её работодателя - нормального бизнесмена, не замедлила себя ждать.
  А я, ей, сколько раз говорил: кому ты веришь? Этим...
  Дурят они - по зомбоящику. Постоянно. Ищут таких и дурят! Уж сколько раз убеждались.
  А она: если показывают, то так оно и есть! Зря показывать не будут!

  Хоть кол на голове теши! Полный бред!

  Так, что к Бреду! Там всё, как есть - на той фабрике грёз. Там уж грёзы... Наслаждайся ими и воодушевляй!
 
  Ты же, Бред, пиши стихи!
  Глубокие, со смыслом. Как эти! Смысл поищешь и найдёшь! Каждая строчка о чём-то говорит. О чём-то своём, американском - о широте американской души! Такой широкой, как их поля, дороги, автомобили. Брайтон... брайт... короче, всё у них широко! Шире и быть не может! Вот какая душа! О её загадочности и величии - лезут везде и чего-то хотят для всех. И, наверное, чего-то хорошего.

  Бред. Пусть же он, пробует, начинает. Проба пера, никому не повредит!
  А там, может быть, и пойдёт. Он, на вид, парень толковый. Да и Муза при нём будет!
  Глядишь, второй Шекспир появится! Давно у них что-то такого не выстреливало.
  Или их... ихний Лермонтов!
  Как сразу-то повезёт.
  А то - Лермонтова заполучить!
  Которого, похоже, у них вообще не было: "А он, мятежный, просит бури! Как будто в бурях есть покой!".

  Надо же и духовно расти, подтягиваться - а то всё мани-мани; мани, да мани... Для души, разве они нужны? Очерствели совсем, только деньги на уме - доллары. Их и давай!
  А революций? Как у нас. Не хотите? Настоящих, с полным духовным раскрепощением! Раскрепощением созидательного духа труда. Или ещё какого.

  Мятежей, бурь, им явно не хватает! Что ж у них - сплошное болото, застой.
  Хотя бы "перестройку" какую!
  Тем более "перестройщик"-то наш, куда-то туда, к ним укатил. Тоже поди, не сидит там на ж... ровно - им, её втюхивает. Давайте-давайте, клюньте на неё!

  И тут - Лермонтов! В наше-то время, опять такой уровень - литературный гений вновь сможет возродиться! И всё-то из-за небольшой рокировки.
 
  А Сенокосов, в этой жизни, стал менеджер по… по продвижению. Придумают же! Такие вот выкрутасы.
  Напутствовал его хозяин, к которому он подался:
  - Промакции нужны! Без них что? Во как нужны! Больше и лучше. Лучше больше, да лучше! Как в нужных книгах, умные люди пишут. Больших надо и больше... Надо промакций! Именно их! Акций, акций... провокаций. Понимаешь, что это такое? Пром... промоушен! Про-мо-у-шен... Слыхал про такое? Нет? Да, я так и думал. Много с тобой не наторгуешь - ты как плохая собака, на охоте: нос по ветру не держишь! С тобой так дичи всякой, хорошей, не наловим - если только какого хромого хорька, ежа... да лягушку. Её, может быть. Полная профнепригодность, наиполнейшая. Что делать будем? С тобой. Учить тебя теперь должен? За бесплатно? Что молчишь?

  Но посмотрел на Сенокосова по-доброму - жить-то надо, выживать - хоть с кем на дело идти.

  Посмотрел, подмигнул как-то нервно, рот обтёр, почесался, почти незаметно.
  И давай дальше, своё гнуть:
  - Ну, да ладно - хорошо, из зарплаты вычту! Слухай сюда, объясняю: продвигай, то и то!
  И пальцем куда-то тычет.

  - Как? - вырвалось у Сенокосова.

  Ответ не замедлил себя ждать.

  Хороший, достойный ответ:
 
  - Так-то и так-то... Езди! Езди, как следует! По этим... по ушам! По ним-по ним... Дуй а них! Как увидал их - ага, так сразу и надул! Надувать-то умеешь? Нет? Учись! Акцент делай на те уши - кто больше их развесит. Поразвесистей какие, они... Но старайся никого не упускать. Это и есть, тот самый: промоушен! Да. А ты, что думал? Тот самый. Он даже в этом слове слышится. Прислушайся: пром, уши. Давай-давай! Понял, на что жать надо? На последнее. Угадываешь? Вслушайся ещё раз! Про-моу-шен.  А? Как? Услыхал? Про-мо-у-шен... Ясней, ясного - без всяких намёков. Промой уши-то! Надо догадливее быть, умом гибче - всё на лету схватывать. Схватил и прям по ушам: купи! Купи быстрей, не пожалеешь! Только тебе, как VIP-клиенту! Да с такой скидкой! 90%, в сезон! И это не распродажа! Только для тебя, Вас! Ваше... Только тебе! В убыток! Себе в убыток - только, чтобы такого клиента как ты, удержать! Ты у нас самый уважаемый клиент! Такой... у-у-у... Такой ты клиентище! Всем клиентам, клиент! Мы всё для тебя... спим и видим... тебя... в белых тапках... туфлях... хороших, модных. Которые, как бонус, с прошлой нашей закупки идут. Диверсифицировали бизнес, мать его... Насоветовал тут, один. Только у тебя такой эксклюзив будет! Про этот «VIP», про "эксклюзив", хоть знаешь? Знаешь? Спрашиваю! Или совсем уж... Объяснить его сможешь? Да, типа того - как моя машина! Дружно мы, всем нашим, небольшим, сплочённым и дружным коллективом на неё отъишачили. Хороша,а? Да, не "трофейная"! Хоть я и на неё, это наклеил. Денег-то отвалил... И правильно! А то распылили бы средства! По всяким там... И если что, на ней, на Берлин ехать можно! Я и такую наклейку уже сделал. Так что вложение средств хорошее! И прежде всего - престиж фирмы! Люди-то смотрят! Ну, вот, понимаешь, хоть что-то.   Давай, начинай, промоушничать! Планы, цели, я тебе обрисовал; задачу поставил - действуй! Да промоушничай, как следует! Промоушничать, так промоушничать! По-полной! Помнишь хоть, чо мы закупили по "сходной" цене? Чо, забыл? В прошлом или позапрошлом месяце. Лежит! Как невостребованное г... Лежит товар мёртвым грузом. Он чего ждёт? Следующего четверга? Ясного, после дождичка! Тогда кого? Рака? Пока тот на горе не свистнет? Таких стечений обстоятельств ждать не надо! Где покупатель нашего товара? Бродит где-то? Ищи и заводи его! Да к нему выноси! Давай! Все технологии тебе уж рассказал, весь алгоритм действий. Специальной команды ждёшь? А где инициатива? Палкой гнать надо? Как приучили! Давай, самостоятельность проявляй, ты же, какой-никакой, а менеджер! Двигай это, вон на те и те рынки! Мы их идём захватывать - тебя вперёд, а я чуть по-сзади. Как бы присматривая за всем. Хватаем, что там у нас лежит и идём! Там, на том рынке, того добра, что у нас залежалось, мало. Поэтому наценку сделаем, аж... "Мерс" же наш, нам, надо содержать? Он, с... такой, деньги тянет! Прожорлив на всём. Хрен дадут возможность, народу на таком поездить! Хоть на старом. Всё продумали, обложили - только плати! А он-то, так и тянет денежку - "фашист" проклятый... Били вас, били, а вы опять порядки свои заводить... Полицаи опять появились... Короче, нужны деньги! Много денег. И нам надо их наторговывать! Более способов, я, пока не вижу! Складывать денежку к денежке - одну на другую, одну на другую - в пачечки! На наш "мерсик". И у нас есть, чем это делать! Лежит в наших закромах! За которые, аренду уже надо платит!  Так что - вперёд! Такого добра, как мы с тобой набрали, ждут! Информация есть. Достоверная! Говорю тебе я это, как бывший... Нет, бывших не бывает! В общем, я маркетинговые исследования провёл - всё, как положено. Местами, даже углубленно, с привлечением экспертов и специалистов. Провёл их, так называемым, методом экспертных оценок! Мне о них, один учёный му... чудак рассказал. За бутылку коньяка - нашего, отечественного - самого настоящего. И ещё провёл, отдельно, за водку - ряд других исследований. Всё оценил, взвесил.  Дал полный анализ. Потом провёл полные полевые испытания... Да ты не думай, не в полях! Это название такое: "Полевые методы". Слыхал о таких? То-то, надо кое-что тебе подчитать! И, вообще, подчитывать. Развиваться надо! Расти! В ширь, в глубь. А не так, как придётся - из головы! Да ещё полупустой, на четверть. Что-то там непонятное черпать-вычерпывать.  Чего уж там начерпаешь? Повышать свою квалификацию надо! Резко вверх. Умственно, через книжки! Соответствующие. Я тебе принесу какую-нибудь. Х... всякую не читай! Мозги только за... Их для этого издают и на полки ставят! Подойдёшь к ним, мать честная! Какую брать? Все на тебя смотрят! Смущают. Заставляют книжками всё, чтоб глаза разбегались! Они разбегутся - ты их опять сведёшь, в кучку. Сфокусируешь! А они опять в разбежку! Один туда, другой сюда... Ты за ними... Так их и гоняешь - туда-сюда, сюда-туда. Пока не настопи... Устанешь от этого процесса - процесса понимания, что тонешь в этом расставленном... Непривычное это явление - стеллажи с книгами - всё ломится, пестрит. Что в них? Х.. его знает! Схватишь потом первую, попавшуюся книжонку и ходишь с ней. Ошалело, как зомби! И тыркаешься там по страницам, во все подряд.
  А этого делать не надо! Хрен, чо так найдёшь! Надо целенаправлен... н...е...е. Целенаправленно! Направленно и с определённой целью. По-другому никак - утонешь в этом буквенном хаосе! Хорошо, что ещё в нём.
  Туда сейчас, считай, всё с заборов и больших щитов перекочевало: лозунги, реклама - всё вперемежку.
  Забор на рынке видел? С него! Я те клянусь!
  Такую там х... написали! Прости Господи!
  И верят!
  Если бы не верили - не писали! А им пишут, тем, кто верит.
  Рядом другая реклама - такая же действенная - вся работает. Вся! Что на ней не напиши! Если бы не работала - никто бы на неё не тратился! Мозги бы не заси... А так, пишут. Чего только не пишут!
  А за забором, видел, что навалено? Тут написано, а там навалено. Это как бы символично - две стороны одной медали! Я сам быстренько за него, как-то забежал - приспичило. Такого там увидел! Всё, как есть! На самом деле. Столько там всего понавалили! И если бы пошёл дальше - проверять, то точно бы вляпался! Там горы! Горы этого.
  Но в такой, завуалированной форме - что сразу не поймёшь! И на расстоянии-то всего одного шага. Шаг в том направлении сделаешь и всё, попал -вляпаешься!
  А прикрывает это всё, только ширма-забор!
  Да и отвлекающая реклама на нём: мол, всё хорошо, как здесь нарисовано.

  И так, не только в том месте... Ты за любой, исписанный забор заглядывал? Есть соответствие? Не было же там ничего, того, что задекларировано на нём?
  А что лежит там, видел?
  Лежит постоянно - во всей своей неприглядности - как есть.
  Хотя никто этого не замечает! Даже, если сам вляпается.
  И не пишется об этом. Хоть бы раз, кто написал: проверенно, одно го... Про репортажи и говорить не будем!
  Вопросом не задавался: если лежит и не убирается, да ещё докладывается туда, то это кому-то надо?
  Или думаешь, это простое разъе...во? Явление такое, хорошо знакомое.

  Набрали разъе...ев - сорт людей таких, постоянно востребованных, управлять... управлять территорией, как-то там обустройство организовывать, чтобы людям скучно не было. Платят им деньги, а они, так свою работу делают.
  Нет, не так? Разве?

  Возразил ему: заблуждаешься! Это стихийно всё происходит. И свободно, само-собой. И, можно сказать, рыночно!

  Но вопросом задался: куда пойти, посмотреть? Не знаешь?

  Хозяин же, что-то там ещё сбивчивей заговорил: а если, ещё и за это деньги платить... Да пошли они... Для этого, собственно, и забор ставят! И рекламу на него вешают. Читай и хавай! То, что дают.

  Так-то проще - вроде как-то проблемы решаются.
  Кое-что, правда, от руки дописывают - поверх. Ну, чтоб какая-то правда была.

  Про билборды, растяжки и прочую рекламу не на заборе, я вообще упоминать не хочу! Там, вранья больше, чем на простом заборе. Поэтому, всё подряд, не читай! Что читать не знаешь - спроси у меня! А то летаешь где-то! Приземлённее надо, по земле же... не как те!  Шныряешь. А то и ползаешь. Поэтому под ноги смотреть надо - не вляпывайся! Опять же, с людями работаешь - определённого склада.
  Им же, чего надо? Знаешь?
  Я вот, всё выявил. Профессиональная торговка на базаре, одна тётка, мне это рассказала - всё, как есть. Она там давно обитает. Такого она понарассказывала...
  Поинтересовался я и у профессионального клиента - вторичного потребителя! Такой же тётки, что постоянно, на том же рынке, ошивается - делать ей не х... Мается она там всякой... тем же. То есть времени, для этого, у неё достаточно. И даже, предостаточно. Поэтому вторичный потребитель, она ещё та! Так вторично потребляет... там же, на вторичном их рынке... В ихней, рыночной помойке. А там, такого можно найти! Она мне рассказывала...
  Но это её дело! Каждый должен на своём месте быть! Кому, где. Как говорится: каждому своё.
  Они же мне, в один голос, подтвердили: всё пойдёт! Пойдёт в лёт! Полетит! Как та фанера, над Парижем! Слыхал про такое?
  И это будет наша с тобою фанера! Та, что мы так удачно закупили - слегка подмокшую и по такой цене! Полетит и там, только выбрось.
  Поэтому, будем бросать!

  Бросать именно на тот рынок.
  Так, что давай, действуй!
  И смотри, чтоб пошло всё, как по маслу! Сам знаешь!
  А я поехал аналитику делать - кто-то должен углубленней думать! И планы стратегий вырабатывать - продаж и прочего. Теорию освежить, дополнительных знаний приобрести - в следующий раз, о вторичном потребителе тебе расскажу. Кто он таков. Всё о нём и о том, вторичном его потреблении!
  И о том, кто вторично заставляет всё потреблять. Не думал ты об этом? Есть оказывается и такое, и такой! А я всё удивлялся, как вторично некоторые продукты можно употребить. Ну, как?
  Оказывается можно. Только надо через себя переступить.

  Но хватит на сегодня, к работе приступай!
  Я поехал - по делам. И не забывай: ты то, я это! Каждому своё... то есть, каждый должен своим делом занимается. А вместе мы - сплочённая команда! Идём к одной цели - всё распродать со склада! С минимальными затратами и большей выгодой. А то, понимаешь, всё завалено.

  Сколько ведь всего! Информация потоком из него шла.
  Шла разного качества. Очень интересная - про вторичного потребителя, то просто заинтриговал.
  Надеюсь, он, не с рынка продуктов питания.
  А то, как представишь!
  Особенно себя, в роли такого потребителя.
 
  Вот начальник загрузил на весь ненормированный рабочий день менеджера! Книжки, попавшейся ему, начитавшись. Особенно по маркетингу. Читает их регулярно! Особенно те, что по-доступнее написаны - этого, Филиппа! С фамилией, что у нашей бухгалтерши - бывшей, что на ПМЖ, за границу к родственникам укатила. Уж не к нему ли - к тому Филиппу?
  Начитался хозяин книжек этих и "бизнесменом" стал. И уже "маркетинговые" шаги везде замечает - хрен его проведёшь!
  А тут ещё практика у него хорошая: рынки, заборы, реклама на них! Инициативный, везде лезет, лазает, пролезает.
  Пролезает во все дыры и отверстия! И образно, и в прямом смысле.
  Накуролесит где-то, потом ходит - тут что-то порвал, там, вляпался непременно. Креативный такой - практик! Не скажешь, что только теоретик-философ - даром что, откуда-то из органов. Всё это, весь свой опыт, в голове своей перемешал.
  Смешал, да на меня вылил - теперь знай! Тоже самое.

  А что тут узнаешь? Знай-не знай! Правило-то просто: не подмажешь, не поедешь!
  Уж ему-то этого не знать! На одних-то крохотных процентах с продаж, двигаться как-то не очень хочется.
  И ничего не двигал.
  А оно и само не двигалось! А уж, про "летело", что и говорить.
  Так, только кое-как продавал, что-то. По случаю - чудаков всяких хватает! Почти на всех.
  Но продавал, как мог!

  А куда деваться? Если все в стране, только этим и занимаются! Все, включая... А как по-другому? Продвигать-то своё, как-то надо! Что имеют, то и продают. У кого, что!
  И это понятно - не всех же к тем, высоколиквидным углеводородам, что в земле нашей удачно для кого-то оказались, подпускают.

  И Сенокосов менеджерил по-всякому - как мог! И так, и сяк. И тем, и этим.
  Что скажут, то и продавал. Продастся, не продастся - продаёт, пытается. Неважно что - хоть... Но до этого - чего-то такого, не доходило.

  Жизнь шла, продавал. Продавал с переменным успехом, не всё от него зависело - от конъюнктуры рынка тоже. А она, мать её...
  Она, понятно, подвела! Как её не прогнозировали, люди, даже на высоких зарплатах.
  И опять всё рухнуло.
 
  Наменеджерили!
  Наменеджерили, накуролесили, мать их…  Опять кризис! Кризис за кризисом! Циклы - спад, рост... Рост-то так себе, разговор один. Зато спад...
  Капитализм, рыночная экономика, порождает кризисы - будто Маркса не читали! Возьмите его "Капитал", ознакомьтесь! Он там давно все механизмы вскрыл. Ещё недавно об этих вещах, каждый студент знал!
  Хотя, на практике-то, не знал - только теоретически. Поэтому забыли быстро. Эх, знать бы... Теперь знаем. А так, без практики, забыли! Забыли - как отрезало! И понесло вас, хрен-те куда!
  Вот вам цена учёбы, формального конспектирования классиков, пропусков соответствующих лекций.
  Теперь, хоть опять за них садись! Но с пониманием. На шкуре всё, своей, все попробовали. Проехались по ней... Разве что, на ремни не распустили.

  Главного виновника кризисов, мы конечно же знаем!
  И без всякой там, умной книжки! Люди знающие подсказали. А тем компетентные. Этим же из первых рук!
  Но мы и сами догадывались: понятно, там, за океаном, во всём виноваты. Они генераторы бед! Не хотят, чтобы нам хорошо жилось! Там, такими вещами занимаются! Фамилии, даже можем назвать их.
  Но не будем, пока.
  А уж кризисы только они и порождают! Оттуда - по жадности своей!
  Деньги главные - только их! Остальные валютки к ним привязаны - они этим и пользуются.
  Печатают же они, свои, заокеанские - как хотят! И ничего с этим сделать нельзя! Сколько они напечатают, столько и будет. Спрашиваться, отчитываться не перед кем не станут.

  Но надо как-то и самим думать: как с этим жить? Как-то предусматривать, ограждаться от происков.
  Что ожидать от них, мы уже знаем! Поэтому, надо заборчик кое-где восстановить, подправить. А то пробегутся, всё вытопчут! Пусти ещё и чужого козла в огород...
  Он, свой-то, всё потоптал!
 
  Что-то надо там ещё подумать. Враг не дремлет!
  А раз не дремлет и ты бди!
  А то зарплату получают; ещё что-то, где-то, капает; а где отдача? Каков результат?
  Кого содержим? Для чего? Кому даём возможность неплохо по-шиковать?


  Вот тебе кризис!
  И что делать? Теперь. Или опять? - традиционный вопрос постоянно на повестке дня.
  Какого-то толкового антикризисного менеджера посадить?
  В смысле - дать ему порулить. Как следует, в полной мере. Раз не могут избежать таких явлений и книгу эту толстую, Марксову, одолеть. Не читают её! В которой всё прописано. И даже, рецепты. Пусть хоть кто-то умело разруливает кризисные последствия.
  И главное - пояса, кому надо, потуже затянет! Повыше, пониже, кому как. Но потуже!
  А то распоясались! Долгов корпоративных по заграницам набрали! Активами и там затарились? Дач, вилл, дворцов, замков понакупили!
  Кому это надо?
  Людям это зачем всё? Тем более за их счёт! Пусть придёт и им затянет - как следует.
  А не всем подряд, кто те страны, куда всё уплыло и уплывает, и в глаза-то не видел.

  Всей экономикой рулить, да в рыночных условиях – это вам не болтать и обещать! Кто менеджером уже побыл, всяк знает! Тут одним «пиаром» не отделаешься! Не нафантазируешь. Спросят: где деньги?
  А чтобы они были, работать надо! Кто, чем может - засучив рукава. Да не просто работать, а уметь сработать надо! Чисто, чтобы денежки сами потекли. С большим умением это делать надо - чтобы результат был! Положительный, на лицо - без объяснений.
 
  А "своих", куда подальше послать! С них ни спросить, ни "посадить", если что. Начнут сейчас: "члены команды, выполняли... ну, там немного... А как? Всегда так. Было, испокон веков. Да, воровали, между нами говоря. А как без этого? Всё ж липкое, само липнет. Не захочешь, влипнешь! Но всё на благо! На него старались!".

  Хозяин «ОООшки» - небольшой фирмочки, куда пристроился Сенокосов  для заработков, или как бы постыдливей прикрыться – его «работодатель»,  не понял «новых возможностей», что в кризис появляются(как опять же утверждают некоторые) и  закрыл свою «контору».
  Закрыл и послал всех на... на три... нет, на все четыре стороны.

  «Обложили, придушили. А я, что вам? Что с вами делать буду? Денег нет! Платить нечем» - как он говорит - "О чём "они" там думают? Чем?".

  Кого он имел ввиду? Кто они? Что они?
  Если тех, то у них забот и без нас хватает! О нас ещё думать! Дети что ль малые? Или дурачки великовозрастные? Думай за всех!
  Возможность была - выбрали... свой путь? Всё, свободны!
 
  Вот ведь, бизнесмен какой! А на себя, он, обратил внимание?
  Подумал о социальной ответственности? Он, предприниматель!
  А раз так, то должен что-то предпринимать. Ему дали, можно сказать, возможность проявить себя.
  А он? В кусты?

  На самом-то деле - он, легально работать не хочет! Не патриот!
  К тому же, не хочет помогать платить пенсии, всё возрастающую зарплату врачам, учителям. Прочим, нужным обществу, людям, на росте доходов которых не стоит акцентировать внимание.
  Не сознательный гражданин. Один что-то, куда-то, возит, тащит. Что? Куда?
  Наверняка один  что-то там урвать старается! И всё под себя.
  Под себя! Куда же ещё?

  Хотя крохи, не более.
  На большее у него ума не хватит.
  Не хватает, прямо скажем, а то бы уж давно не здесь сидел.
  Да-да, и возможностей. Кто ж ему, что даст, позволит!

  Но зачем же, одному тащить? Подобно серому воробьишке - у остановки общественного транспорта. Который так и норовит сразу стибрить, что сверху обронят. Всё ж оттуда идёт, сыпется, раздаётся.
  Остальным - только подбирай! Успел, подобрал и проси вновь, надейся.

  Но там их, воробьёв этих, вон сколько!  Целая стая сереет, чем-то непонятно объединённая. Все сплошь - серость, да мелкота телесная.  Шныряют под ногами у больших людей, что-то там суетятся - каждый сам за себя. Того и гляди самих-то раздавят.
  Но нет, привыкли.
  А куда деваться, приходится рисковать! Даже за крошки! А то и за обронённый, надкусанный пирожок!
  Но чаще, за семечки, что подкидывают в расчёте посмотреть, как на них бросятся. А то и подерутся за них, друг с другом. Интересно же посмотреть!

  Для кого-то, это крошки, да семечки. А для кого-то, это смысл жизни! Всего существования. И единственный его источник.
  Жизнь такая! А какая она должна быть? Каждому, своё - едем дас зайне...


  Но Сенокосов далёк от такой возни, он философ! Какой-никакой.
  Не Кант, конечно. Не Эпикур.
  Ну, и понятно, не Сократ с Платоном!
  И не этот, рыжий - очень уж умный, что на деньгах, по первости погорел... не Диоген! До жизни в бочке ещё не дошёл!

  Но тоже, что-то там философствует, старается.
  И он активно занят творчеством, поиском самого себя и смысла жизни. Сенокосов и этот мир: кто он в нём? Он, человек по фамилии Сенокосов.
  Что он для мира?
  Что мир для него?
  Можно ли менять его, под себя? Пусть бездумно, неумело и никого не спрашиваясь.
  Нет? Гармония его пропадёт тогда. Нарушится она под грубым натиском - сразу же порвётся! Там, где тонко, постоянно рвётся - ясно любому философу. Даже самому захудалому. Нарушится первозданность и тогда покатится всё! К пропасти. Идём же не к идеалу, а от него.

  Как мысль течёт! Ну, не философ ли? Он, Сенокосов.
  К тому же, сейчас был свободен! Свободен, как никогда.
  На данный момент, он был просто поэт. В чистом виде - в самом наичистейшем.

  А у поэта, откуда деньги? Даже на ботинки.
  Поэтому и заводил он свою драгоценную обувь в нетронутый, белоснежный сугроб - сверкавший рядом с обработанной этой дурной смесью, грязной  дорожкой.  Приводя, таким образом,  свои, уже потрёпанные, ботинки  в порядок - слегка за них переживая. Снежная белизна, с которой усиленно борются коммунальщики, должна их сделать чище! Надежды и сомнения, в этом плане, терзали его душу.
  А в остальном, душа пела: «Я свободен! Словно птица на ветру… Я свободен!».
 
  Птица же, та, "на ветру", представлялась много крупнее воробья: сильная, смелая, с большими крылами! Сильным взмахом могучих плеч, позволявшей ей парить над всеми. Выше всех! У-у-ух... Аж, дух захватывало в этом полёте. Она поднималась в такую высь, в такие заоблачные дали! Такое оттуда было видно!
  Сильно это воодушевляло, аккумулировалось – накапливалось до определённой критической точки и потом прорывалось - стихами.  Бурно, потоком.
 
  Сочинялось разное. Иногда совершенно не связанные друг с другом, темы переплетались, а затем, так сливались; что невозможно было понять: о чём собственно идёт речь? Что это?
  Что он там понаписал? Намешал какой-то «винегрет»!
  Но умный, вдумчивый читатель, с третьего раза, с четвёртого - начинал понимать: о чём это.
  Литература должна же будить разум? Обычно спящий, кем-то убаюканный.
  А то и атрофированный, в некоторых отделах - получилось так, в погоне за крошками и семечками.
  Настоящая литература должна заставлять задумываться; что-то додумывать, дорисовывать в своих собственных мозгах - тем самым развивая в сторону их создателя, непомерно наверное, умного - раз такое ему удалось.

  Мыслить творчески, а не просто проглатывать, уже кем-то, несколько раз пережёванное.
  А то и переваренное.
  Кстати, как вам такое блюдо?

  И надо заметить - глотают его, массово. И не задумываются над этим! Для чего им, этого намешали.
  Намешали и так удобно преподнесли.


  Поэт слегка запаздывал – не по своей, разумеется, вине.
  И поэтому вышагивал быстро, торопя и погоняя себя: «Опоздаю же! Ноги, почему вы не поспеваете за разумом? За его направляющей мыслью, импульсом. Он же вами руководит! А вы? Почему такое несоответствие желаний и возможностей? Желания-то ого-го какие! А возможности так себе. Да ещё это время! Время, вперёд!».

  Время же, не завися не от кого,  тянулось само по себе, как ему и положено – не быстрее и не медленнее.

  И чтобы не терять его понапрасну, Сенокосов размышлял: Извинюсь! Извинюсь, непременно. Поприветствую коллег по перу. А дальше? Меня пригласили, но что я им, собственно, скажу?
  - Позвольте мне, молодому поэту…

  Какой я на… молодой? Уже за сорок! Мягко говоря. Как поэт – да, молодой! И это надо подчеркнуть! Молодой, растущий, не застоявшийся. Не почивающий на лаврах! Выдуманных собственным самомнением и знающий, что надо читателю - пытаясь подсунуть ему что-то, выдав за... За что? Да за что всегда выдают? За правду! "Крыша"-то ещё не сильно съехала! Нахожусь постоянно в творческом поиске. Молод и даже наивен душою!

  - Я, как начинающий, молодой поэт… - так и начну, поприветствовав.

  А дальше…
  Дальше, кто-нибудь обязательно скажет:
 -  Что ж так поздно начал? Муза только сейчас посетила?  Появилась-таки, наконец?  Наконец-то! Раньше бы её надо…  Раньше, да как следует - по-всякому…  Сколько бы уже стихов-то было! А то и поэм. Если бы ещё в формате, то и напечатали! А если и формат хорош - пропечатали бы везде!

  И подхватят:
 - Ты б ещё под занавес, на неё полез!
 - Гляди, сил может только на небольшую эпитафию хватить! Если такими темпами в поэты...
 - Музы, дамы капризные, привередливые. Если посетит какая, наполненная талантами...
 - Да с такими поэтическими формами, крупными – малым не отделаешься!  Та полной отдачи потребует. Я тут знаю одну...
 - Готов ли ты к такой встрече? С прекрасным. Чувствуешь в себе силы, достаточно?
 - Только без лукавства! Положа руку на сердце...

  Смешки пойдут, шуточки. Хорошо ещё в рамках! А то и за них полезут!

  Что на это ответить? Что это явление от нас не зависит!
  Тут уж как найдёт, зависит от обстоятельств, их стечения... Снисходит всё сверху, по воле…

  Нет, это всё сложно!  Даже для их понимания.
 
  Усложнять не буду! Тут и вариантов несколько - по какому идти?
  Выберешь один, для некоторых  он окажется крайне  спорным.
  Выберешь второй - другому не по нутру!
  Третий... лучше вообще не брать! Все, против тебя ополчатся.

  С такой братией, разношёрстной, не разберёшься и не угодишь!

  Да и зачем угождать?
  Надо проще! Объясню, что настоящая Муза( аллегорично конечно, про Музу Альбертовну говорить не буду), появилась только сейчас!  Вот-вот. До этого...

  Что до "этого"?
  Были, конечно.  Но это так – небольшие увлечения, можно сказать - поверхностные, лёгкие и легкомысленные. Достаточной глубины чувства, осознания его, не было. Так глубоко...

  Да что там, не было главного! Не было понимания. Эти проблемы единения душ...
  Души как-то не единились. И что им надо было? Вот что?

  Не было такой особой, душевной близости, теплоты…

  А что же было?
  Была пустота, вакуум. Стоял определённый, непреодолимый барьер…  Через который…

   Да ну их к чёрту!  Щас, буду там рассыпаться! Вскрытием и анатомией заниматься! Оголять все внутренности, нервы. Перед кем?

  Может игнорировать подобные вопросы?

  Конечно.
  А что же тогда  делать?

  Что делать – что делать?  Заголять и бегать! Послать всех на… или в...
 
  Нет, эти варианты отпадают. Мы ж всё-таки в приличном обществе...

  Да, задачка! Какие могут быть варианты?
  О, этот пойдёт: сразу стих прочитать! Да-да-да. Какой-нибудь сильный – что б сразу за душу взяло!

  Вот этот, например, что "Птицею несчастия" назвал:

         Сидите вы, вот тут, в тепле,
         А люди там, в окопах гибнут!
         Не сахар, должен вам сказать,
         Сидеть на холоду! Озябши руки согревая,
         Своим дыханьем.
     И жрать полуголодным,
     Просрочены галеты,
     Прогорклые, из сухпайка.
                Промокшим,  на ветру, мечтать о тёплой ванне.
                Где пены взбив, расслабившись мгновенно,
                Уплыть за облака!

                Там полетать!
                И прилететь обратно,
                Увидев Нечто.

                ***

     Так что же там? Вопрос извечен!
     Рисует воображенье многое чего:
     Цветут сады, плодов навалом...
     Есть можно все! Запретных больше нет дерев.

     Было одно.
     Но выкорчевал кто-то.

     Зачем?
     Долой соблазны!
     Все лезли по ночам к нему,
     Старалися достать,
     Что в дефиците - несчастия плоды.

     Хотя кислы, иль приторны они...
     Теперь уже никто не помнит.
     Но приносили перемены
     В жизнь монотонную в раю.

     Ведь знают, что нельзя!
     А лезут!
     Что за природа человека?
     Подумаешь: и правда, обезьянья.
     Какое ж тут подобье:
     Ты им одно,
     Они тебе другое.

     Нельзя - поэтому и манит.
     А чем заняться по ночам?
     Нужды во сне уж нет.
     Пойти по...
     Так вроде нечем.
     Хотя одну уж приглядел!
     Но тоже - по привычке.

     Свет льётся, даже по ночам,
     Привычной темноты, здесь больше нет!
     Смеркнётся вдруг,
     Но тут же перестанет.
    
     Поэтому, кто хочет темень - не сюда!
     Здесь свет! Для тёмных личностей,
     Ужели непонятно?

     Кругом бело и в белом все,
     Без признаков агрессий,
     Порхают и спешат куда-то.

     Но все по делу: петь песни, гимны...
     Прочую хвалу.
     А вкалывать и создавать,
     Не надо ничего!

     Уже всё создано.
     Самим! Иль кем-то.
     Лишь пользуйся, бесплатно.

     И утоляй амброзьевым нектаром,
     Что льётся повсеместно,
     В фонтанах и ручьях,
     Ту жажду,
     Что так копилась
     В бренном пребываньи

     Что так томила на земле,
     Погрязшей в...
     Во всём, в чём только можно.
     На той, где мог ты поступать,
     Как хочешь. И делать выбор,
     Свой - в чём копошиться.
    
     Но всё же, главное:
     Узреть Его!

     Его, а не кого-то!
     Не тех, кто толпится у трона.
     А то и на него залез,
     В надежде взгляд божественный поймать
     И оценённым быть, достойно.

     Ведь прихвостней придворных,
     Насмотришься и здесь!
     Везде они,
     В цене.

     Каков Он?
     Тот, кто правит всем и всеми.
     И создал всё!
     Вот всё, вот это.
 
     В зените славы и сиянья,
     Парит над всеми, возвышаясь,
     В недосяганьи.

     Да так,
     Что лучше не смотреть - ослепнешь!

     Не даром ж, Он,
     И с лучшими людьми,
     Общался из куста!
     Тернового, покрытого шипами.
     Чтоб даже руку,
     Сунуть бы не смог!
     Потрогать бы на ощупь.
     Ведь есть,
     Привычка же такая!

     А вы, его творенья,
     Узрели наконец?

     Узрели...

     Теперь понять.
     Всё то, что показалось.
     И каждый, мог увидеть в том.
    

     Теперь дошло?
     Ну и порядок!

     Что это было,
     Все поняли?

     Я думаю, что нет.
     Не все, умом,
     Его охватят.

     А что ему?
     Тому, кто без начала и конца.
     Что мы такое, для него?

     Какой в нас прок, корысть, прибыток?
     Какую ценность мы в себе несём?
     Что так, за нас,
     Стараться надо.

     А вы? Вы знаете?
     Чем немощней, тем лучше?
     Тогда поститесь чаще!
     Таких он любит: замученных, заморённых телесно,
     Где плоть ветха и тлеть уж начала.
     Давай! Давай таких ему!

     А так ли это?
     Опять всплывает, кем-то,
     Подброшенный вопрос.

                ***

     Но всё же далее пойдём.
     А что ж сейчас? Вот здесь, в окопе.
     Жизнь теплится?

     А то! Куда ж ей деться?
     Живём пока - покуда живы.
     Вот только надо осторожней!
     Пригнувшись и ползком...

     Курить не можно, снайпер бдит!
     Но хочется...
     Как черти разжигают!

     Ух, гады! Всё вам так неймётся,
     Подвинув к краешку черты,
     С собою уволочь.

     А пулемётчик, на помощь чёрту - наготове,
     Засел напротив, выжидает!
     Поглаживая спусковой крючок.
     Вдвоём они, со снайпером - трудяги;
     Стахановцы немирных дней.
     Набьют же душ,
     Поболе, чем другие,
     Что только с автоматами сидят.

     Покуришь, нет? Эй,
     Зажги хоть, прикури!

     И шепчет кто-то беспрерывно,
     Пытаясь к дыму сигареты,
     Страсть неуёмную привить.
     Воспламенить желаньем затянутся
     И одурманивать мозги,
     В момент совсем неподходящий.

     Поэтому вопросы есть.
     К нему ли, не к нему.

     И их, не так уж много!
     Вопросов важных, для пониманья.
     Ответь, хотя бы тот, напротив:

                Что гладишь ты метал холодный?
                Ты хочешь жизнь в него вселить?
                В бездушную машину?
                Что может только убивать!

     Ответы есть, надеюсь,
     У каждого, кто взялся за такое дело.
     С усердием, стараньем...
     И кто, наверное, успешен в нём.

     Сходить к нему?
     К тому, что жизни терпеливо ожидает.
     Лишить, скорей бы их отнять.
     Потом зарубку сделать, отметку...

     Знак нарисовать!
     Неброский, маленький такой;
     И символично - человечка:
     Четыре палочки, кружочек...

     Неважно как, ведь для себя,
     Или кого-то... на память долгую.
     Потом бы вспоминать - свои победы.

     Сходить? По-тихому, ложком;
     С фланга и задами...
     Слегка подрезав, скрутить...
     И с ним бы пообщаться: о том, о сём.
     О третьем - о том, кто так внезапно сник.
     По той же, по его причине.

     Все в удивленьи. В ещё каком!
     Все те, кто знал его.
     Ещё живым.

     И кто не знал,
     Но рядом был.
     В момент ухода.

                Подействовал на многих,
                Внезапный труп его,
                Ещё недавнего солдата.

                Нескладен был, тщедушен,
                Частично плоскостоп.
                И зрением слегка...
         
                Да хватит вам!
                Комиссию прошёл,
                А значит годен!
                Очки на что?
                Увидишь! Если надо.

                Вот он курил,
                Здоровья не жалея.
                Предчувствуя чего-то.
                Какое долголетье?
                Сейчас бы выжить.

         
                Здоровья не было и так.
                Зачем его жалеть? Здесь.
                Кому оно нужно? Там, наверху,
                Без надобности оно.

                Рассказывал о чём-то,
                Нервозно улыбаясь,
                Скрывая страх внутри.
                А он, бесследно не проходит.

                Вдруг - шок! Для всех, внезапно.
                Вот был, а вот и нет! Так, сразу.
                Свершился переход - живого в неживое,
                С нелепою улыбкой на устах, ушёл,
                Так не узнав, зачем и приходил.

                Каков он? Тот самый переход,
                Которого боятся.
                Как будто ты в трубу попал?
                Со светом? В конце.
                И силуэты показались?

                Там ангелы слетелись? Дудеть в трубу?

                Не те, похожи!
                Им кто-то хвост приделал - торчит он как-то...
                Но подудят и эти - услышишь трубный глас.
                С вопросами они, иль молча так?

                Мученья были, и терзанья?
                Души? Ведь был он не готов!
                Иль только тела?
                Узнать бы у него:
                Какая боль сильней?

                Вот только как?
                Теперь не спросишь,
                Хладен он!

                Но есть другой,
                Тот, кто  стрелял - так метко.
                Он может отвечать,
                Хотя и не об этом.
                Его спросить!

                Как он?
                Что думает, о всём о том?
                Что значит убивать?
                Решая за других,
                Идти ли им по жизни дале.

                И скольких, как, когда?
                Упырь отправил в вечность,
                Судьбу поторопив, внезапно.
               
                Она, хотела ли того?
                Поставили её пред фактом?
                Хозяйка ли она, иль валят на неё?
                Такая вот судьба!
               
                Что, он, на службе разве у неё?
                Ужель Она, ему, велела?

                Сама?
                Иль лишь услугу сделать,
                Ей, хотел?

                Зачем?
                Так значит надо.

                На будущее заложить,
                Их отношенья.
                Раздобрить, лояльность проявить...
                И показать.
                Свою готовность угодить
                Её желаньям.

                Дала ли знак она? Какой-то.
                Уверенность в том есть?

                Доволен ли?
                Теперь, когда уж дел наделал.

                А может быть и нет?
                Хотелось ли ещё,
                Чего-то?


   Напрасно тратишь время! С мозгами там...
   Ума не вставили ему.
   Зачем? Он автомат!
   Хороший, безотказный - из железа.
   Он не таков, чтоб думать!
   Но делает отменно свои дела,
   Пока не грохнешь по нему,
   Как следует...

   Раздумье - не его стезя!
   Он будет только убивать.
   Везде, бездушно.
   И отнимать! Тобой не созданное.


     Но, чу! То он постреливал,
     А то...
     Притих!

     Как странна тишина.
     Прозрачен воздух стал
     И чуется в нём смерть.

     Вот только чья?
     По запаху,
     Пока не ясно.

     Затих? Совсем?
     Уж как-то вдруг.
     Не знаешь, куда и целить.

     Давай-ка стрельну наугад!
     Как в выигрышной лотерее.
     Авось! Подправит кто-то...
     Ведь я просил...

     На, получи!
     А возвращать не надо...
     Пусть не летит обратно!

     Ну, что?
     Как там?

     Подал бы, кто бы, знак:
     Что с ним?
     И где запрятался, залёг?

     Но нет! Молчат и небеса,
     Чего-то выжидая.

     Тогда чего?

     Неужто приняли они,
     Его же сторону?
     И близок он!

     А мне? Конец?

     Но так же...
     Не должно быть!

     Конец мой близок?

     Тогда за что? И почему?
     Такое отношенье их,
     Мне хочется понять.
     О, небеса,
     Виновен я?
     Иль мой противник?

     Как может он? Несправедливо!
     Ведь правда, на моей же стороне!
     Ну, как же так?
     Он помолился лучше? Дольше?
     И в жертву что-нибудь принёс, такое?

     Коварно.
     Постился тщательней злодей,
     Чтоб перед вами чище стать?

     Гадай теперь!
     От этого, что ль лучше будет?


     Как тягостно затишье!
     Что же он молчит?
     Мгновенья рокового ожидает?

     Иль сам, уже, в него вошёл?

     Нет, ждёт!  Ждёт же он, собака...

     О чём он думает? На тот момент.
     Как жизнь свою сберечь?

     Иль отобрать? Чужую.
     И не одну.
     Важнее что? Отнять, иль сохранить?

     И то, и то. Наверное...
     Но, что же,
     Всё-таки, важней?

     Кто знает...

     Но кто-то, всё же, знает!
     И всё уже решил. Там.
     Но знак ещё не подал.

     Подаст ли?
     Ведь здесь, в томленьи,
     Напряжённо пребываешь!

     И ждёшь, что будет.
     Какое-то дыханье,
     Так хладно ощущая!
     С какой-то плесенью
     И сыростью земной.

     Оттуда тянет? Из глубины,
     Где глинистой породы,
     Что в спешке прокопали - немного в бок,
     В какую-то нору уткнувшись.

     Действительно, дыханье!
     Из недр? Откуда-то ещё?
     Но чьё оно?
     Тут вроде нету, рядом, никого.

     Предчувствия не обманули,
     Незримо кто-то был!
     И ощущался - поклясться можно.

     Был-был! И крыльями шуршал.
     Прям на ветру.
     И ветер дул!
     Откуда-то, внезапно.

     Заметно еле,
     Поддувает и сейчас.

     Да и когда он стихнет,
     Как дале, шторма рокового предвещая,
     Возможно бури долгой, затяжной.
     Тот слабый ветер,
     Стихал же? Пред этим,
     Как умер тот.

     Стихал. А шорох был!

     Кто там шуршал?
     Барсук, хорёк?
     Возможно, кто-то и помельче,
     В норе, иль подле.

     А может, кто-то надо мной?
     Уже простёр невидимо крылами,
     И явно предвкушая встречу нашу, кружит,
     Слегка оттягивая её,
     Чтоб насладиться последним мигом ожиданья.

     Парит, невидимо...
     Но кто?

     А вот, и два пера!
     Лежат. Как подтвержденье.
     И вряд ли от вороны.
     От той...

     Не выдержав её нахальств
     И нетерпенья, я выстрелил, попав:
     Зачем сидит она на голом, мрачном древе,
     Тут, рядом?
     И каркает!

     Ей сыра захотелось?
     Так, вдруг?

     Его, ей, здесь,
     Никто не даст!
     Как в басне той.
     И не надейся!

     Так что ж ты ждёшь?
     Моргая вражьим глазом.
     Раз сыра нет,
     Его не шлют... с небес...
     Как принято у нас.
     Ужели...
     Ужели моего финала?

     Ах, вот ведь как!

     Финал?
     На что же, он, тебе?
     Вопрос меня томит:
     Чтоб глазки поклевать?

     Но нет, я не согласен!
     Поверь, получишь свой!
     На! На-на, заполучи!

     Вот так, аж перья полетели!
     Тебе конец! Какой тебе и нужен!

     Она упала где-то дале...

     А перья здесь!
     Как появились?
     Дотронутся руками бы до них?
     Но страх внезапный... ведь верю я!

     Хоть боязно, попробую.
     Блестят они,
     Каким-то отливом небесным.

     Как ангельски мягки и шелковисты!
     И вместе с тем,
     Упругие они.
     Пружинят и структуры не меняют!

     Как всё продумано!
     Природой?
     Или кем?
     Что скажете на то,
     В такой-то обстановке.

     Но, чёрные они! Пугающе черны.
     Кто носит, такое оперенье?
     Столь тяжкий траур предвещая.
     Какой же ангел,
     Ужели непонятно?

     Тот явно,
     Не природой создан!
     Ужасен он.

                ***
    
     И вот настал ответственный момент.
     Что, нужно отвечать?
     Уже? За всё, что сделать я успел?
    

     Что в мозг ослабленный,
     Приходит в миг? Такой,
     Слегка подпорченный виденьем.

     Всего лишь миг,
     Чего же боле?
     Что я могу ещё сказа...
    
     Да ничего!
     Беззвучными устами,
     Не скажет больше голова...

         Сухой щелчок,
         Недолгий свист -
         И ничего в неё,
         Уже не входит.

         Застыла мысль!
         Как на века,
         У лучших и умов.
         В банальную органику ушедших,
         Как удобренье.
         И умерла она. Домыслить невозможно.

         Чем мыслить?
         Мыслительный процесс к мозгам привязан!
         А где они? В навоз обращены?

         И перед этим,
         Были ль они?
         В достаточном объёме?

         И поспевали ли они,
         За действием бездумным,
         Что привело сюда,
         К вороне, подлой, этой.

     Уже вошло!
     Немножечко свинца - совсем,
     Грамм где-то девять-десять.
     Может, чуть боле...

     Но он, сей мягонький метал,
     Серьёзно поработал!
     Разворотив нещадно всё,
     Что было на пути его.
 
     Погасло всё!
     Свет выключен, финал.
     Гляжу я вдаль,
     Теперь - остекленелыми глазами…

     А толку что?
     Что вижу я? Какие дали?

     Какой-то сон?
     Приятный ль, нет?
     Ведь спать,
     Придётся вечно.

     Тревожно мне - уже ли не в раю?

     Да, в нём!
     Вот уж не думал,
     Спросить бы у кого...

     А есть ли кто? Ау!

     И рай таков?
    

                ***

     Там, на морозе, старый танк заглох – советский, бывший…
     Кряхтел, кряхтел, да и издох.  Года!
     Ресурс закончился! Мотор подвёл,
     Гоняй его теперь стартёром!

     Или кричи, ругайся, вой...
     Да сколько хош... 
     Всё для себя, чтоб душу отвести...

     Полегче станет?
     Возможно.
     А может быть и нет.
     Кто знает, но...

                Снарядов нет!
                Да и не будет больше.

     А это почему? Уже ль не подвезут?
     Нас бросили? Ведь обещали...
     Коварно.

     Да нет же, но...
     Отбить их надо у врага!

     Может в остатке, что-то есть?
     Порыться как-то, где-то...

                Ага! Остался вот, один - фугасный!
                Ждёт часа своего.

              Его оставим на потом.
              Чтоб долбануть врагов всех разом!
              Возьмём с собою, всех!
              Надеяться на то и то, спокойней.

              Берём! Всех-всех. Там разберёмся –
              Кто прав, а кто, вот так - за деньги лез.

              Ну, лез! И что?
              Что из того?
              Теперь ни денег, ни х…

     Жаль вот патронов нет.

     - А это что? Что ж ты...
     - Не те, не тот калибер! Отбили, но не те.

     - Гранат? Ручных? Уж разве нет?
     - Хватает!
 
     - Поживём, ещё немного - их надо ж поистратить.

                ***

           Снаряды рвутся тут и там,
           Спешат гранатомётчики цепочкой.
           Промажут, нет?

           Ждём чуда! Помолимся…
           Нет атеистов на войне!
                Дай Бог, чтоб новобранцы!
                Без навыков и знаний были.

                Нам легче их тогда.
                Они же - нет!
                Надеюсь, не успеют.
               
                ***
         
           Усмешка и оскал -
           Вот, что на морде у войны!
           А то - лицо! Лицо войны...
           Заботится о выражении его,
           Совсем не надо. Там.

           Ну, разве уж потом, как уцелеешь.
           В рассказах тем, кто там и близко не был.

                ***

    Полезу-ка я в люк!
    Прочь из советского наследства!
    Мишень она. И неплохая!

    Улягусь доле,
    Иль недалече, до темноты.
    На дно окопа - поглубже окопавшись.
           Там полежу, как Кастанеда!
           Подумаю о вечном. Молитву вспомню.
           Может быть и две.
           А три? Ведь три,
           Совсем другое дело!
           Кто эту цифру любит, мы же знаем.

           Надолго ли? Так мне залечь.

           До появленья огнемёта!
           Для этого ж он создан.

           Каков прибор для вразумленья!
           И думал кто-то же над ним,
           Чтоб мы, вот так, друг дружку,
           Могли выкуривать и жарить.

    Сожгут живьём?
    Иль в плен возьмут?
    Я нужен им, жизнь дорога! Возьмут.
 
    Но мы же не сдаёмся!

    Мы,... не будем говорить - кто мы!
    Зачем нам напряжённость?
    И разделенье,
    На тех, на этих.

  - Вы кто?
  - Пошёл ты на...

  - Ещё раз: вы не сдаётесь?
  - Да вроде, нет. Мы,...(умолчим. А что сказать? Пусть думают уж сами!).
  - Ну, что ж, и хрен бы с вами!

                ***

              Всё, кончил жизнь в бою - сгорел!
              Как факел на ветру.
              Но что-то осветил - я в это верю!

              Какая ж слава ждёт меня в награду?
              Там, дома - Обелиск?
              Доска ль на доме, где я жил?
              Из школы дети, пусть не пионеры, салют мне отдадут?
              Иных поучат жизни, на моём примере?

   Что скажут?
   Да, повоевал, поубивал…

   И что?
   За правду ж, не за деньги!
   Что деньги? Так.

   Да что они...

   Но всё же, хватит!
   Итог подвёл.

   Что я оставил за собой?
   Ничто? Или чего-то больше?

                ***

  Сразит? Я думаю.

  Поэт Секоносов, обогнув памятник одной, очень умной женщине - небольшой, полненькой такой – главе города, и ринулся в фойе библиотеки имени... Имени-то ого-го какого! Сейчас.
  Ах, какое имя! Точнее, фамилия.
  Какой поэт, был!
  Какой патриот... Хоть и не пришёлся ко двору - как и положено, Поэту.
  Это сейчас он хорош, для властей - пользуются его именем удачно, успешно.
  А в то время? Когда жив был.
  Тогда писал как-то не так и не про то... Не вписывался.
  И нос по ветру не держал. Метался он, буянил, вёл какой-то неконструктивный образ жизни - не мог тихо приспособиться. Да и сейчас бы с ним проблем было - мёртвые, они как-то всё же  удобнее, покладистее.
  Рвалось из него: "...кинь ты Русь, живи в раю!".
  Но разве её кинешь? Свою-то землю. Если ты тут родился и корнями далеко уходишь! В самое далёкое прошлое. Чувствуешь его. Даже, если тебе расскажут, что и не было его, особо. И было как-то не так, не эдак, а как-то удобно для ныне действующих.
  Но отголоски и память генетическая... и эти - корни, корни... Переплелись они, вросли крепко-накрепко. Даже, в уже кем-то приватизированное.

  Да и что там рай этот, утерянный, не утерянный... Да и будто бы вновь обретённый - так, что-то эфемерное, надуманное.
  Он, конечно, может быть - ну, как бы. Как без веры в него?
  Но только для отдельных личностей. Мы же, все, это прекрасно понимаем - для одних уже здесь, для других там, где и проверить нельзя.
  Но вслух об этом не говорим - время не то.
  А будет то - обязательно скажем. Маятник ещё в нужную строну не качнулся, ждём. Ждём-ждём. А сейчас, если, что-то подобное брякнешь, то выглядеть  будешь - по-дурацки.
 
  Сенокосов, переполненный восходящими и нисходящими мыслительными потоками, прямо-таки ворвался, влетел в библиотеку. Где нет-нет, да и собирались настоящие поэты. Самые-самые, какие остались.
  А так же, примкнувшие к ним. Правда, в небольшом количестве.
 
  Были там и прозаики.
  Но это уже вторым эшелоном, как бы попутно.
  И тех было значительно меньше.
  Так как объёмы писанины у них больше! Трудозатрат. Пиши, пиши...
 
  Но с  теми ещё сложней разобраться - понапишут, читать долго, нудно. А то и непонятно.
  Кто бы сразу подсказал, желательно очень авторитетный - что там получилось? Хорошо или плохо.
  Или местами - и так, и сяк.
  Или всё наперекосяк? Той линии, что в чьих-то мозгах, уже проведена.

  Городская библиотека, достойно носившая имя нашего известного поэта - национальной гордости теперь, понятно, запрещённого в самый разгул тоталитарного режима (Как известно в России поэт – больше, чем поэт! А посему, бесспорно - опасен! И если он таковой, то надо принимать по нему меры! Если не совсем таков - пусть пишет дальше!),  вполне  соответствовала поэтической направленности кружка.
  Соответствовала полностью. Наверное, поэтому, это Хранилище Книг радушно распахивала свои объятия пред каждым поэтом.  Стоящим у её врат и таковым себя посчитав.
  А они шли.
  Шли эти разные поэты - пусть не пушкины, не феты.
  Им же надо куда-то идти, в какой-то поэтоприёмник.

 «Вот я, уж здесь!» - воскликнул про себя, Сенокосов и направился к раздевалке с пустыми вешалками. Что-то не особо весело навевали они о любви к поэзии, литературе, книгам. Ценность они малая? Читать, бесплатно... Охотников за ними не особо много.
  Пусто! Особенно на душе. Что может быть печальнее - пища духовная не в цене.

  Или ею пресытились?
  Она непригодна, непонятна стала? Процесс развития человека в обратную сторону пошёл?
  Или духовность, иные формы приобрела?

  Что случилось с людьми? Куда они делись?
  Ведь они ж читали! Некоторые, даже запоем - в него входили, и долго не выходили. Чуть ли не врач требовался.
  А тут?

  Поздоровавшись с очень интеллигентной гардеробщицей, поэт справился, внимательно глядя на неё, указав рукой на пустующие вешалки:
 - Здесь раздевают?
 - Нет, сами. Сами-сами, пожалуйста! Мы только у вас берём. В смысле – принимаем, - ответила работница библиотеки, самого начального её звена, несколько смущаясь его взгляду.

  Сенокосов стоял, блуждал вокруг взглядом и переваривал всё сказанное этой дамой, поэтически кое-что дорисовывая.

  "Да, с вешалки не только театр начинается!" - рассуждал про себя, он - "Или везде театр, где вешалки есть! Оттуда уже действие начинается? Так-так... Какой спектакль я здесь увижу? Или он уже начался? Так внезапно и незаметно. Да, что там! Если жизнь вся - сплошной спектакль, так он и не заканчивался!".

 - Вы на клуб? – уточняла приветливая женщина, не спеша забирать верхнюю одежду у прибывшего поэта.
 
  Не Пушкина, конечно. И не Есенина. Но поэта! Поэта Сенокосова.

 - Да, - уверенно ответил тот, прекрасно осознавая, кто он есть и, задаваясь вопросом, - куда ж ещё?
 - Ещё куда? Куда-куда… – заиграла словами скучающая, и как показалось Сенокосову, темпераментная ещё женщина, слегка подмигнув, - Куда можно ещё?
 
  Полёт фантазии  давал Сенокосову полностью реализовать себя, но дама поясняла по-своему:
 - В читальный зал! На абонемент.

  У пришедшего поэта, это вызвало, почему-то лёгкую растерянность.

  Гардеробщица же, проявила некоторую снисходительность и проявив искорку симпатии, слегка успокоила и предложила:
 - Вы, судя по Вам, книгам не чужды! Видно же - имеете к ним какое-то отношение. Вы, как человек с духовными потребностями, можете выставку портретов посмотреть – известных, местных фотохудожников. Вон они, висят! Все, какие есть – всех, тут повесили!

  Сенокосов удивлённо посмотрел на неё и уточнил:
 - Повесили всех?

 - В смысле: вывесили. Но, вроде, всех - быстро отреагировала грамотная гардеробщица и заверила, - Кто у нас ещё такой художник и так фотографировать может? Я думаю, всех!

 - Да? Неужели всех? Всех, до последнего? - зачем-то начал уточнять далее прибывший поэт, как бы беспокоясь, что больше никого из них, не осталось - в смысле повешенного тут. В смысле, вывешенного.

  Но в этом плане дальнейших разъяснений не получил, а услышал лишь почему это сделали:
 - Вывесили их на обзор читающему народу - образованной его массе. Всё для людей! Для любознательных. Чтобы они ещё образованней и культурнее были - развивались. Вы ж знаете, что сейчас твориться! Какое бескультурье надвигается - читать, кроме пожилых, никто не ходит. Молодёж-то сегодня где? Ну, вы сами знаете! Знаете же, где? Шли, не видели? А те, что там висят, вы их, разве не знаете? Не узнали никого из них? Известные все люди - в определённых кругах. Гордость нашего города! По крайней мере, ничем себя не замаравшие в недавние-то ещё времена. Помните, какие «герои» у нас тут были? В то время. И никто ими не занимался! Такие, даже на кресло  той, каменной женщины, что перед входом стоит, забирались. Помните кого-то из них? А она, святая женщина! Такие с ней истории связаны...

 - Только в клуб литераторов, - категорично заявил Сенокосов, не желая углубляться в то абсурдное и трагикомичное время, за которое спрашивать с кого-то, совсем бесполезное дело.

 - Тогда, женщины здесь! А мужчины с собой берут, - благожелательно глядя на него, понимая его позицию, проинформировала дама.

  И совсем не пояснив такой особенности поведения связанного с полом, указала лёгким, элегантным жестом на книги, лежавшие перед ней:
 - Вы их можете взять! Насовсем - просто так. Без денег! Сейчас же без них... Вот, глядите, даже классика имеется: Гоголь, «Мёртвые души»! "Мёртвых душ" не хотите?

  Сенокосов взглянул на них и ему их, сразу же, захотелось.
  Захотелось также,  как и незабвенному Чичикову. Глаза его загорелись, вспыхнули. Но не творческим, стихотворным, а каким-то особым, предпринимательским огоньком из теперешней жизни.
  "Чичиков знал бы: что делать. Не Чернышевский! Вот бы их, так же собрать, да на подписные листы! Эти души. И продать в избирательную компанию - какому-нибудь достойному кандидату. Или самому в них податься, у партийцев маститых поддержкой заручившись. Много чего для страны можно было бы сделать.
  Но достойных много! Очень. Они сразу появляются, как избирательная компания начнётся. Выскочат - как эти, из табакерки; как полезут. Кто там лучше из них платит? Этот? Тот? Тот платил, вроде... А потом, "кинул"!
  И говорят, не одного - с теми листами.
  Не рассчитался и со мной! Помнится - за несколько листов - не так что-то там у него.
  А проделанная работа, трудозатраты? Моральные издержки - уговаривай за таких голосовать - люди-то всё прекрасно понимают.
  А я ещё за него агитировал! За с... такую! Так подло поступил! И не раз.
  И опять лезет, обещает. Вот ведь какая... безрогая... Ну, и хрен бы с ним! Там, таких, ещё очередь! Лезут, лишь бы людям послужить".

  Мысль его развивалась бы и дальше в этом направлении, если бы не голос! Внезапный, выведший Сенокосова из этих размышлений.
 
  Голос гардеробщицы отвлёк от них, переключив на другие:
 - «Горе от ума», Грибоедов - вот, пожалуйста! Фактически - пособие для умных! Нетленное "Горе от ума" - актуально и сегодня, а спроса почему-то нет.

 "Сегодня, сегодня... да, актуально и сегодня. Точно подметила! Ум... Горе от ума, от его избытка... Страдают же сегодня люди от него? Всего вокруг насмотревшись. Да, пожалуй. Да что там - да! Показывают же им всякое такое, думая, что они дураки - полные. И голова у них не боли! От всего этого. А у меня-то голова часто болит! За страну. За то, что внутри неё происходит. Прежде всего, за внутреннее. Да и вокруг! Тоже. Так враги её активизировались! К примеру, Абама этот! Ведь и не американец вовсе - родился где-то на островах! У них, тоже порядочные люди есть! Даже в Сенате - раскопал один - свидетельство о рождении, покажите-ка! Ан, нет! Не показывают. Не имел права на то кресло, куда залез! Теперь пытается всячески оправдать должность свою - нам препятствия всякие строит. Да и прочие, кто за одно с ним. В Европе, тоже ума своего нет - смотрят на старшего брата! За океаном который. Вот Меркель, казалась женщиной симпатичной, в чём-то, покладистой. И вдруг! Показала себя: санкции! Вслед доллару, евро свой подняла! Зачем? Какая же ты ... оказывается. Так и смотрит она на американцев, в рот им заглядывает! Стелется перед ними. Нет бы им сказала: пошли вы на... Без всякой там дипломатии. Достали вы нас, своими закидонами! Лезете вы не в свои дела! И когда вас не просят. Мы, у русских газ покупали, покупаем и покупать будем! И дружить с ними хотим! Выгодно обмениваться. БМВ им, мерседесы продавать! Фольксвагены, ауди, опеля - вон их у нас сколько! Куда нам их? Во как надо бы сказать.   Опеля американские? Уже? Как же так? Они всегда наши были! Немецкие! Когда утянули? Вот те, на! Опель, чисто немецкий, испокон веков! Был. Теперь нет? Его же, ещё Адам изобрёл! Наш, Адам Опель. По фамилии и назвал. Знал бы Адам Тонгезович, что с его детищем будет! Куда оно уплывёт. Кому?! И как далеко! У кого ж теперь, наш опель? У другого хозяина, посерьёзнее? ГМ? Это что такое? "Генеральные моторы"? Ни … себе! Так вот вы какие, американцы! Всё к рукам прибираете? А где, кстати, наш германский золотой запас? У вас? По бумагам есть! Ну-ка, где? Был где-то? В форте вашем, хорошо заперт. И пропал!? Ни х... себе! Оху…  Грубовато? После такого-то! А как можно ещё с вами, янки вы такие, разговаривать? Ну, вы, американцы, б… даёте!  Янки-манки-обезьянки.
  Какими п... оказались! И все, кто вокруг них, по атлантической своей солидарности!  Всех они, такими же сделали. Вы б лучше деньги свои проверили, золотишко, которое к ним, за океан, отвезли. А то, как немцы окажетесь - крути гайки, продавай машины - а золотишко-то тю-тю... Это вам не газ с нефтью!

  Думай теперь об этом, обо всём! Такой поток информации полили!
  И всё какой-то негативной! Да на все головы подряд.

  А где же друзья наши? Традиционные и вновь приобретённые.
 
  Есть какие-то, со своими шкурными интересами. Да и друзья-то так - подружил, да и забыл.
  А эти-то, американские приспешники, как сплотились вокруг них! И против нас! Ополчились на нашего лидера ещё!
  Но не по зубам он им! Остались ещё свои зубки-то, не выдранные. Последние выдирать не даст! Как медведю без зубов? Что показывать? Беззубый медведь, как жевать будет?
  Может разберётся и с теми, кто их выдирал?
  Нет? Тех трогать не надо? А то про тридцать седьмой год запоют? Завоют, загалдят.
  А им бы, про семнадцатый спеть. Да и про последующие.
  И отдельно, про девяностые.

  Ну, как он хочет, ему виднее. Он прав и знает, что делает! Кто старое помянет...
  Хотя, это и не совсем старое. И не все померли - те, кто ломал всё, да накуролесил.

  Зато какая наука другим была бы!
  Хорошая наука, понятная, доходчивая.

  Нет, не надо её? Вообще-то, что сделано, то сделано!
  Всё правильно. А то из хаоса, настоящий лидер бы не показался. Лезла бы как обычно, всякая...

  Думай теперь над всем этим.
  Да, от ума люди устают. И всегда хотят расслабиться. Он как бы бремя! Несвойственный им, какой-то отягощающий голову, орган. Помеха для взлёта.
  Ум. Зачем он? Лучше бы крылья! Вместо него! И летать, ни о чём не думая. Парить над всем этим.
  Предположим, наделили кого-то умом. А он, как обнаружилось, не там уродился! Не подкреплённый деньгами. Да ещё не в том месте, не в то время. Ну, и что делать?
  А тут ещё эмиссары всякие, западные, рыщат! Прикрываясь, фондами, проектами какими-то - умы им видите ли понадобились! Своего-то не хватает! Нет у них, ни достойных руководителей, ни хоризматичных лидеров, ни носителей духовности - в прямом её понимании.

  А хоть бы уродился ум и там! Правильно пользоваться им кто-то сумеет?
  Сложно!
  Вот возьмёт и начнёт считать всех, вокруг себя, идиотами. Поносить их, объяснять им, кто они такие! Если так поступают, соответственно.
  Примерно, как небезызвестный Диоген - умнейший человек не только своего времени. Тот даже с палкой на них бросался! Посветит фонариком, средь бела дня, позовёт: Люди! Человек! Хоть один, есть тут?
  И ждёт.
  Глядь, из толпы выходит кто-то.
  Он на него дубиною: я человека звал! В полном понимании этого слова. А ты куда? Зачем идёшь-то?

  Настоящий философ, один из первых, основатель целого направления, школы.  Посмотрит, наделённый большим умом, вокруг - всё несовершенно. Гармонии нет - один бардак! И все его создают!
  Зачем? Так в нём, свои частные вопросы, проще решать.
  А для этого, одни самовлюблённые идиоты, других, специально управлять сажают. Чтобы общество, куда надо дрейфовало! И как бы само собой.
  И чтобы помойка внутри душ была! Чтобы было чем заняться, что подправлять и ремонтировать. Постоянно и бесконечно, во временном порядке.

  А уж снаружи, понятно - это уж проявление непорядка душевного - вторичный признак её расстройства.
  Кругом грязь - значит с душой полный непорядок. И как не заливай, в уши елей не лей - всё враньё! Брешут, увлеклись, а одёрнуть-то, некому.

  Что, умный человек, такое терпеть будет? Промолчит?

  Умный - промолчит. Зачем ему проблемы? Ум напрягать - решать их?

  Так это уже и не ум, а хитрость получается! А она - свойство компенсаторное, взамен уму. Нет ума - живи хитростью! Помалкивай когда надо! Скажи, как надо, на данный момент! А не как есть.
  А где хитрость, там и подлость. И что в итоге?
  Хитрец и подлец получится.

  Если и хитрости нет?
  Тоже не катастрофа! Смотри, что люди делают! И делай также!

  Так и проживёшь, без ума и хитрости - но неплохим человеком.

  Всё Творцом продумано! А ум - это подарок от него!

  И одновременно - наказание. Всё несовершенство понимай, смотри, как этот мир несправедливо устроен и терзайся, что переделать его не сможешь!

  Ум - это явление целостное, наполненное полным набором качеств. Такими, как честность, справедливость, порядочность! Да и прочими, подобными - в полном спектре - без изъяна и дефицита. Ума, в усечённом варианте, не бывает. Даже, если бы кто попытался лишнее из мозгов вырезать, удалить - обязательно с этим и частичку ума выбросил бы.
  И это бы сказалось и заметилось - говорит одно, а сам, втихаря, другое делает. Но на благо! Чьё-то.

  Мозги, наверное, изначально так задумывались - по образу и подобию когда планировались. Связь эту сложную, многостороннюю, не порвать!
  А если, как-то аккуратно и разорвать - то это уже совсем другое существо будет.
 
  Так вот - слишком умный для этой жизни получился! А нужен ли он?

  И кто такого "умника", куда проталкивать, сажать будет? В какое кресло?
 
  И правильно!
  Хорошо, посади! Будет ли он блюсти интересы его толкателей? Или поведёт себя, как "неблагодарная скотина"?
 
  А хотелось бы видеть благодарну... ного...
  Будет ли понимать, что он, кому-то обязан?
  А раз так, должен отрабатывать!

  Вот с чем надо определиться! А остальное всё хрень собачья!
  Надо понять, что потом от "умника", которому всё не так, ожидать?

  По образу и подобию... Хорошо, что это всё-таки нечасто бывает! Копии же всегда отличаются от оригинала.
  И всегда не в лучшую сторону! И ничего в этом нет такого - они всего лишь копии.

  Но и даже их, эти копии, кто-то всё-таки зря, избыточно мозгами загрузил - неси теперь это бремя! Ты всего-то копия, а мозгов-то по-полной!
  Вот тебе и ум! Горе от него.

  Что же делать? С умом-то! Горе от него! Замечено, книжка целая написана.

  Пропить его! Одурманить!
  Вообще не развивать!

  Тенденции такие явно просматриваются.

  И делается это, наверное, совсем неслучайно. И к лучшему!
  Как спасительная операция - чтобы горя меньше было. Горя от ума. Зачем нужен он, полноценный? Зачем нужен хорошо развитый мозг, в полном объёме? Если за тебя уже подумали! Зачем? Филосовствовать? В пустую!

  Человеку надо другое - где-то там копаться, шуровать, прокорм себе добывать!
  Добыл?
  Хорошо! Вот это дело! Не останавливайся, давай дальше! Дальше, больше! Горизонт не достижим! Карьера - лестница, только карабкайся и карабкайся! Выше, выше!
  Что там? Яхты, дома; дома, яхты... ещё яхты, дома; опять дома - побольше - уже дворцы. Затем дворцы настоящие! Потом ещё можно что-то пристроить, к ним. Нет границ этому процессу.
  И надо быть в нём!

  А он будет рассуждать: зачем, для чего?
  Да ты поживи так!

  Для чего это надо?

  Что, для чего?
  Надо! Красиво! И ни у кого такого нет!

  А он всё будет думать! Бесплодно.
  Обо всём и по-всякому! Да ещё лезть, влезать, куда не надо!
  И до чего это доведёт?

  Поэтому, получил какую-то порцию мозгов, напихал туда кое-каких знаний или ещё там чего - чисто для практики, и хватит! Хватит!

  Что ещё нужно? Что нужно для дела?
  Нужны рефлексы, быстрая приспособляемость, чутьё.

  Хватит ли этого?

  Нет, что-то ещё требуется!
  Ум? Опять?
  Нет, он только помеха!
  Да и с недоверием смотреть будут! Не вызывает он особо теплых чувств, если в тебе его заметят. Это что же, умней что ль он?! А ум себя обязательно выдаст! Как его не прячь, не пройдёт незамеченным.

  Что ещё? Что-то важное забыли! Пожалуй, самое важное.
  Ах, да - мимикрия! Уметь слиться. С тем, чем надо! Или с тем, кем надо.
  Вот это и есть - то, что надо! Уметь вовремя слиться, а затем показаться.

  И не просто показаться, а в нужном свете!
  Пробраться в нужный свет и там казаться. Соответственно и профессионально.

  Время профессионалов наступило! Если что, масть быстренько поменять! На ту, которая теперь на дворе. Или при дворе - масть козырную! Какая, неважно для приспосабливающегося.
  Красная нынче? Быстро на красную!
  И ленточку, соответствующую, бантом подвязать.
  Чёрная? Чёрная масть? На неё!
  Белая? А бывает такая, козырной? Это же фон!
  Фон, мастью будет?
  Ну, раз будет, поменяем и на эту.
 
  Вот только с лентой как-то... С самого верха заметили, что она, висящая, очень на болтающийся контрацептив похожа. Знаете, как-то не очень хочется её надевать... на видное место.
  Но вдруг всё поменялось! И "наверху" уже одели? Точно?
  Ну, тогда другое дело! Как символ самых чистых намерений...

  Но надо ещё и специалистом быть! В области... Какая ныне в поветрии? Менеджмента? Хрен выговоришь! Но ладно - будем!
  Лучше специалиста не найти! По нано-технологиям ещё? Вот ведь хрень какая, заковыристая! Хоть бы с переводом внедряли!
  Нет, тогда эффекта такого не будет? Конечно, согласен! Лучшего нано-технолога и не найдёте! Только их, эти технологии и изучал - всю жизнь! Попутно. Поэтому, полит-технологом, могу.
 
  Надо уметь казаться! Надо уметь быть тем, в ком есть потребность на сегодняшний день" - наконец-то, после цепочки таких умозаключений, мысленно согласился с ней Сенокосов.

  А первая встречная работница, всех солидных учреждений, продолжала; лёгким взмахом руки, указав на яркие книжки:
 - А вот и писательницы! Пишут много... и, наверное, сами. Писательницы нашего времени! Времени выдающихся перемен и тотальной писательской грамотности! Вы их наверняка знаете и вряд ли бы раньше, в такой роли, представили бы. Понятно же, они какие! А сейчас? Достойные, известные.  Какое время - такие и они. Но у нас, в библиотеке, они уже есть! Придостаточно. Даже, в избытке - так полно ихнего.

 - Шедеврально пишут? Вскрывают какие-то современные проблемы бытия? Копают их вглубь? Вширь? Вы считаете достаточно, чтобы к Гоголю их подкладывать? - уточнил Сенокосов.

 - Достаточно шедеврально! По нынешним временам.  Шедевр за шедевром! Иные читать не успевают! Книжка за три дня - роман или повесть... То ли то, то ли это... только укороченное. Сейчас с форматом этим и не поймёшь! Большой рассказ о пустопорожнем. Но Гоголя так массово не читают! Очень продуктивно пишут, как раз для современных мозгов. И пожалуй, Гоголя в чём-то обошли! По иронии. А уж, по её количеству, точно! Ирония судьбы: Ему, Самому, уже за честь - полежать с ними! Вы как, вообще-то, к этому новому направлению в литературе - к ироническому детективу, относитесь? - дала небольшую литературную справку и вопросительно посмотрела на Сенокосова, гардеробщица.

  На что он ответил, задумчиво оглядывая потолок, словно пытаясь там кого-то найти, как бы заручившись и его согласием:
 - Так же, как к смешной, героической поэме! К смешным геройским поступкам. К ироничному учебнику по химии! К весёлой и комиченой монографии по ядерной физике, основам математического анализа и бухгалтерии нашей фирмы, над которой можно только улыбаться. А так же, к Писанию! Где всё подаётся с определённой иронией... Особенно, разные чудеса. Но весёлые детективы... Конечно они выигрывают - будут лучше читаться! И даже, может быть, усваиваться. Что-то из них... После прочитанной книги, должно же всё-таки в уме, что-то оставаться? Но детектив - это жанр, где совершённые преступления раскрываются, зло наказывается и получает по заслугам. Преступления, замечу, иногда очень жуткие! Что может быть в этом ироничного? Сами преступления? Их раскрытие? Действия того, кто их совершает или раскрывает? Это серьёзные дела! Я думаю, что нельзя же мешать всё подряд! Тем более, есть вещи, мешать которые вообще не стоит. Ради самих же вещей - иначе они утеряют свой смысл. А смысл, думаю, тут главное. Потеря смысла - бессмыслица, да в таких объёмах... Хорошо ли это для мозга? Да ещё подвергающегося атакам, не окрепшего в соответствующих образовательных учреждениях. Но это моё мнение. Оно может не совпадать с современным подходом в литературе. А тем более, массовой - что хотят, то и потребляют! Что потребляется - то и предлагают. Тут, мне кажется, действительно - горе от ума! Только недалёкого. Грибоедов...

 - Ну, а про Грибоедова и говорить нечего! Сами знаете, сколько он там всего-то написал, - заверила его гардеробщица, всё же слегка отодвигая произведения тех пишущих дам, от того же Гоголя и Грибоедова, - Пишут такие настоящие писатели на годы вперёд! Если ничего в обществе не изменится.

 - Откуда у вас столько книг? Списание началось? - как бы вскользь поинтересовался Сенокосов, уходя от довольно-таки спорной темы.

 - Нам приносят их некоторые наши читатели - вдоволь их начитавшись.  Теперь делятся этой духовной пищей. С другими, кто, как-то мимо неё прошёл, - дополнительно проинформировала гардеробщица, - вот, смотрите какие здесь!

   Бесплатные книги, изданные в советские времена и бывшие в дефиците! Ну, кроме пропагандистских, которых здесь было совсем чуть-чуть. Музейная редкость! А так же современные издания, современных авторов, которые у всех на слуху - раскрученных на разных ток-шоу и прочих, современных, массовых посиделках.

  Завязалась даже какая-то связь глазами между дарительницей книжек и потенциальным книжным одарённым. Возможно, переросшая  в нечто большее - будь та помоложе и немного покрасивее.

 - Зачем? – удивился Сенокосов.
 Удивился, то ли приносу книг читателями, то ли мужскому нераздеванию в гардеробе.
 - Возможно, им так удобнее. Люди же стараются поступать так, как им удобнее, - универсально пояснила  сотрудница библиотеки, охватывая гораздо больше тем, чем их было поставлено в вопросе.

  Поэт не стал углубляться во всё это далее и четким шагом направился в зал заседаний, перекинув своё пальто через руку.
  Идя по длинному коридору, он уже понимал, куда идти – провидение или интуиция вели его. И  без всякого там навигатора,  указателя – он шёл на голос! Голос, который рассказывал об известнейшем поэте современности – о Пастернаке. Идти на тот голос! Как на маяк! Хотя и слабенький такой, неуверенный, но всё же - маячок. И со своей работой справляется - маячит. Конечно, тут бы нужен более мощный глас! Маяк, маячище, Маяковский… Так бы как он, стихи читать! Но какой есть! Какой-никакой, лишь бы был. Скорей туда! Там поэты, поэзия, соответствующая атмосфера.  И люди, вокруг поэтов - любящие эту поэзию.

  Пастернак Борис Леонидович… Рассказ был о трудном его пути, о сложных его взаимоотношениях с режимом, который никак не хотел печатать его лирических стихов.  Не хотел и всё! Хоть ты тресни! Тот режим требовал определённых тем. Как бы сейчас сказали – формата. Пиши в формате! И тогда будем печатать. Восхваляй, пиши о чём-то созидательном: о трудовых буднях, о трудовых подвигах! О тех героях труда, которые достигли высочайших успехов в упорном труде. Возможно, в ущерб личным каким-то своим делам. Они тянули его к праздному время провождению, а он их сознательно отринул и давай трудится! Трудился, трудился и перевыполнения плана достиг! Ему сразу награды, почёт. Может быть, не сразу - какой-то начальник, палки в колеса ставил, препоны создавал, завалы всякие. Но парторг помог! Он для того и существовал, чтобы помочь людям к правде прийти! Истинный путь найти! Камни, валуны с правильной дороги помощь откатить - вовремя указав на них. Опиши, как они того достигли! Благодаря Партии и Правительству, которые дали такую возможность. И вели неуклонно к Светлому Будущему! Самому-то, в одиночку - дорога туда заказана! Так что, руководили тобой, вели! Самоотверженно, к геройским поступкам подводили. И не где-то там, а на нашей земле!
  И планов-то громадьё какое! Сначала у нас приведут к самому светлому, а потом и на всю Землю распространят!
  Но и на этом не остановятся - далее – на межпланетный, межгалактический уровень выйдут.  Наверняка и там эксплуатация есть! Мыслящих существ, мыслящими.Если эксплуатируются не мыслящие – ещё ладно - осёл, он и есть осёл! Но если он только похож на осла, а у него есть мозги - это уже совсем другое дело! И он эксплуатируется, - то он уже пролетарий! И если соединится, в силу своей классовой уже природы, с такими же... Внешне, может быть совсем другими - раскраски разной! Рожки, хоботки всякие, крылышки... Что там может быть - неважно! Главное, что бы им помыкали, нещадно эксплуатируя.
  С этим явление, надо везде бороться! Эксплуататорам не место в нашем обществе! И не только в нём, во всей Вселенной, так же - обрубить ему все щупальцы! Чтоб не тянул их к шее пролетариата! Где бы он ни был! Всего пролетариата - международного и межгалактического. Эксплуататорский класс, должен исчезнуть во всей Вселенной! Несмотря на всю удалённость в космических парсеках, световых годах и прочих умопомрачительных единицах! Вот, как вопрос стоит! Вот масштабы какие!
  А он, Пастернак этот: лирика, любовь, поцелуйчики.  Ты выбирай!  Делай правильный выбор! Освободим человека труда, от всей той, склизкой нечисти! Разве больше писать не о чём? Тем-то много! И куда по-серьёзнее - выбирай, пиши! Но в рамках! И обязательно о роли руководящей и направляющей силе… силе нашего времени, которая... Или хотя бы вставляй об ней периодически(Как хороший бригадир на стройке - мат. Или тот же мастер...). Как без этого? Ну, сам понимаешь!

  Вот тебе и мастер слова, ещё совсем недавно - связан по рукам и ногам.
  А хотелось лирики, любви, романтических отношений между мужчиной и женщиной - всего-то навсего и не более.
  Но режиму этого не хотелось – подавай какое-то глобальное  строительство, переустройство! Масштабное и крупно затратное. Которое потом под шумок всё растащить и приватизировать можно. Приватизировали и дальше растащили – увели,  концов не найдёшь!  По большому счёту – аферюги!  Пришли, натворили, хапанули не своё… А ты эту их «работу» поэтизируй! И эту… «руководящую» роль!
  Но не всегда  хочется заказ от "вождей" выполнять! Или просто так, ручкой водить - а бы что в формате было. Даже лирику сочинять, если её от тебя ждут!Хочется, как следует поднапрячься, взвалить на себя бремя ответственности…  Потрудится, так потрудится – вся правда чтоб! Сколько её накопилось-то за столько лет! Только и прятали её! Всю её выдать, сразу – смело так, в лицо! Мол, вот вы кто! Есть на самом-то деле!  А прикидывались, врали…
  Тяжела правда, неприглядна, а нести её надо! Людям! Даже, если она им и не нужна! Тоже понятно – без неё прожить легче.
  Но надо же нести - бремя правды! Бремя тяжкое и неблагодарное.

  От такой работы, кони дохнут! Даже поэтические. Потому как кормить их будет нечем!
  Не одна бабушка об этом говорила. Пусть и как-то так - надвое. От работы, дохнут, даже кони! Почти все передохли. Нет?  Поголовье вон как сократилось! А крылатых - хороших таких, настоящих? Так вообще нет! Не сыщешь!
  Мухи с крыльями есть - это да. Много, хватает - зажужжат, только слушай!
  Но разве они Пегасов заменят? Пусть даже роем полетят.
  Но и те,  мрут!  От скуки! Пожужжат-пожужжат...
  Кругом болото. А на нём, как утверждал покойный классик, которого при жизни очень не любили: совместными усилиями разных племён, построен город Глупов! Город большой, серый, недружелюбный - откуда поглядывают на всех, как на врагов.
  Какой же здесь может быть полёт окрылённого Пегаса? Услышишь ли при этом романтичное воркование голубей? Трели соловьёв и песни жаворонков?  Щебет других птах? Более поэтичных или прозаичных. Поиграешься ли с наслаждением с приятными музами?
  Кто-то из них сможет посетить тебя для экскурсии на завод или фабрику? Заманить на птичник или в коровник? Заглянуть в доменную печь или в сопло улетающего, космического корабля.
  Не позавидуешь Пастернаку! Как он, бедный, страдал от этого! Давай-ка в листопрокатный цех!  Для началу!  Понимаешь ты, что стране лист нужен! Был.  Помогай его  агитками с призывами, вытягивать и прокатывать!

  А ноги туда не шли, глаза не смотрели. Руки, и те, тряслись, строчки не могли написать! Ни главки о плавке.
  Возникал законный вопрос: Да что это такое, за что кормить?

  А надо было кормить ещё и семью. Довольно-таки многочисленную - в самом широком смысле.

  Спасали переводы.

  Рассказчик, всё это прекрасно описав, перешёл к чтению пастернаковских стихов.  Читал он их из сборника, последнего года издания – ярко иллюстрировавшего трудные дороги по которым пришлось идти поэту и те тернии, через которые пришлось лезть. Тернист путь настоящего поэта. А как без него? Сначала на Голгофу, а уж потом в рай! Там слава и всё прочее.
  Но только через крест! Без него никак! Придётся на нём повисеть, какое-то время.
  А это очень больно. Больно так...
  Но не это страшно. Страшно самому этот выбор сделать!


  Чтение же было немножко нудновато.
  Но что тут поделать?  Не всякий  владеет талантом декламатора!
  Да и произведения Пастернака были подобраны специфически – акцент был сделан на малоизвестное широкой публике.  И особо на стих «По грибы». Очевидно, потому что, по мнению докладчика, многие местные поэты, предположительно, являются заядлыми грибниками. Что очень удобно – и питаешься ими, и сочиняешь в процессе поиска.

  В конце этой лекции о Пастернаке, за столом собравшихся поэтов, где были уже разложены печенье и конфетки, разгорелся небольшой спор. Как-то сам собою, он перерос в жаркое и шумное противостояние. И стал уже выходил за рамки, где лектор, был явно лишний!
  Спорили две женские стороны и довольно-таки яростно, упорно отстаивая свои позиции. Но не о поэзии - речь шла о хищении.
  Хищении печений! Причём, неоднократных – похищала их одна из сторон, тайно.  Как оказалось: делала она это постоянно, регулярно и теперь была в этом уличена! Уличена публично.
  В спор, хотя и справедливый(искалась истина во всей своей неприглядности), никто не вмешивался. Все продолжали слушать докладчика, в пол-уха, как культурные люди, надеясь, что он сам собою затихнет.
  Ну, что такое кража печения? В наше-то время! Время масштабов и возможностей! Правда, уходящих. Хотя и не для всех.
  А тут Поэзия! По другую сторону весов. И они закачались! Закачались и стали кренится в сторону печения...
  Нет-нет, конечно, это чушь! Несоизмеримо - духовное перетянет! В конце концов.
  Ан, нет! Не перетягивало.
  Пока спор почему-то не тих, а даже, наоборот! И духовное отходило на второй план - либо печенье было так вкусно, либо... Но, неважно, главное - материализм побеждал! Именно бытиё определило сознание.

  Маленький кусочек выпечки уверенно теснит духовные ценности.
  Теснит-теснит, да ещё как!
  И это ещё не в условиях тотального голода!
  А что было бы при нём? Как бы все эти люди среагировали?
  Как активизировали бы свои действия?
  Слушали бы дальше о Пастернаке? Ждали бы какой-то цитируемый очередной его стих?
  Или не обращая на поэтический фон... а может быть и под него, линчевали бы "крысятника"?
 
  Неужели всё так просто?
  Вот так, примитивно "ларчик открывается"?
  И нет там, в нём, ничего сакрального? Хотя бы чего-то, что предопределило бы действия людей к иным, высшим ценностям!
  А может быть, всё же, победило бы гуманное начало? Это только кажется..." - терялся в мыслях поэт Сенокосов, пытаясь понять суть человеческую. Хотя бы на этом примере.
  А показателен ли он, случай этот?
  Думаю нет - мелок, нетипичен. И вообще, можно бы не обращать на него никакого внимания.

  Долго ли, коротко ли, остановить эту перепалку, пришла вышедшая по небольшой нужде и услыша несвойственные библиотечным порядкам, шумы, заведующая. Заведующая чем-то. Чем-то таким - каким-то ответственным участком работы в данной библиотеке.
  Каким? Конкретно?
  Непонятно. Да и неважно! Важно, что она была на страже установленного порядка. Заведённого, библиотечного - где должен был царить совсем другой дух. Именно дух! А тут - кража печения! Да в таком бубличном месте, как библиотека!
  Неслыханно! Скандал вокруг такого факта был недопустим в этих стенах.
  А уж, если это дойдёт до...

  - Вы что? Что себе тут позволяете? Прекратите, быстро! – как хороший пожарник, сходу начала она гасить этот спонтанно вспыхнувший конфликт.

  Уже пылавший вовсю, жарко и требовавший, по-хорошему, большого ушата холодной воды.

  На удивление, он сразу погас.
  Спорящие из-за похищенного печенья, дамы, сразу как-то примолкли, сникли и перешли на еле заметный шёпот. Очевидно привыкшие к таким методам успокоения, они быстро перестроились и продолжили это делать почти незаметно.
  Но надо отметить, это вмешательство подействовало на них благотворно. Они шёпотом,  ещё что-то, совершенно спокойно, уяснили для себя - некоторые аргументы и контраргументы обоюдных действий по поводу печений и затихли совсем.

  - Петя! Веди собрание! Ты что, не видишь, что здесь у тебя? – обратилась заведующая чем-то, уже к руководителю или председателю клуба, - Они что, здесь у тебя? Что устроили? Ну-ка, веди! Веди собрание, куда надо!

   Мужчина в возрасте, внешне абсолютно настоящий поэт, интеллигентно отмалчивался.
  Знал ли он «куда надо»? Нет ли? Осталось загадкой.

  Почему он сразу же, по команде, не среагировал? Остаётся догадываться.

  Скорей всего, не его это всё было – держать, удерживать... наводить порядок в рядах. В глазах его светился едва заметный пламень истинного поэта: Стихия, Порыв, Чувства справедливости, негодования! Зачем с ними бороться? Надо ли их сдерживать? Прятать? Если они естественны.
  Да и как?  Как против ветра… идти! Да ещё и плеваться.

  Докладчик, наверное, обидевшись на невнимание к своей персоне, между тем быстро собрался и ушёл. Ушёл почти по-английски - совсем тихо, ничего не сказав и не попрощавшись.

  На заведующую это подействовало не лучшим образом. Хотя спорщицы уже примолкли.

  - Вы кто тут? Лермонтовы, что ли?  Уселись чаи гонять! Печения не поделите!  Кто к вам ходить будет?  Гляньте, новые пришли!  К вам! Приехали вон откуда! Сейчас посмотрят и скажут: куда мы попали? И больше не придут! Не приедут! Поэты тут собрались! Лермонтовы...

  Так и хотелось кое-что ещё добавить! Но уровень культуры - планка её была достаточно высоко ранее поднята, не позволял. Да и место как-то к этому не располагало.

  Сенокосов уже было удобно устроившись на стуле, тихонечко переместился на край его и как-то неуёмно заёрзал - принимая всё это, на свой счёт.
  Выждав, когда заведующая закончит наводить порядок в среде поэтов, средний возраст которых оказался довольно-таки приличный, скромно, но достаточно громко заметил:
  - Как-то и поэтом называться теперь не хочется. Увы, совсем. Как же Вы… Вы же возвышенные люди - поэты! И так спорите об похищенных невзначай, возможно и машинально, печеньях!

  - Не все поэты! Вы что думаете, здесь все поэты? - и сделав непродолжительную паузу в наставшей внезапно полной тишине, какая-то дама продолжила -  Эта вот, почитательница поэзии. Она для этого сюда ходит. Ходит и постоянно крадёт ещё и печенья, - заявила, причём спокойно и объективно, одна из конфликтовавших сторон, бесспорно – поэтесса, внешне, почти полностью похожая на Аннетту фон Дросте цу Хюльсхоф.

  Такую схожесть, Сенокосов сразу же отметил про себя, как только увидел её. А связь внешнего с внутренним содержанием, чтобы не говорили, имеется! Да ещё какая! Это ещё древние заметили. Древнейшие. Эмпирически заметили.

  Вот вам не Лермонтовы!
  А копия Аннетты фон Дросте цу Хюльсхоф! Что это? Как Вам? Это почти такой же Лермонтов! Один уровень! Такой же, только у немцев.
  А кто не знает её в лицо, по каким-то причинам, пусть вспомнит двацатимарочную купюру! Там она красовалась на все страны - на те, кто марку уважал.
  Аннетта, вылитая Аннетта! Та же светлая головка, посаженная на длинную шею. Да и фигура та  – тот же изгиб позвоночника, достаточно сутуловатый, чтобы её узнать.


 - А вы что сразу сели чай пить? – стала разбираться заведующая чем-то ответственным, - К вам человек пришёл - про Пастернака рассказывать! А вы? Сразу за еду! Печенья друг у дружке тащите! Духовность где? На задний план отошла?

 - Бытиё определило сознание, - беззвучно сразу определил председательствующий Петя.

  И это транслировалось в умы присутствующих, в те, кто в своё время изучал соответствующую дисциплину.

  Сенокосова это тоже сразу пронзило - вот! Вот оно! Мотивация к творчеству.
  "Материализм, куда от него деться? Духовной пищей сыт не будешь! Но духовный продукт выдашь!".

 - Что подумают? Воруете! - продолжала ораторша назидательным голосом, - Люди пришедшие, посмотрят на вас, что скажут?

  И уже строго глядя на председательствующего, направила его в нужную сторону:
 - Петя, я ещё раз тебе говорю, веди собрание! И наведи здесь порядок!

  Но Петя почему-то опять этого не делал - он где-то летал. Покачивая слегка головой, то ли в знак неодобрения, то ли как-то машинально - имея что-то в ней своё, не высказанное и накопившееся с годами, он красноречиво повернулся в профиль.

  Сенокосов повнимательней присмотрелся к нему и вдруг его осенило.
  Что?! О Бог, ты мой! Неужели!  Иллюстрация Кетрин Камерон сама всплыла у него перед глазами.

 - Он! – воскликнул Сенокосов, - Он же! Вы посмотрите - это же он - Томас-Рифмач!

  Все странно посмотрели на него, потом на председательствовавшего Петю.

   А Сенокосов восторженно продолжал далее:

 - Вы что, раньше не замечали? Глядите - Честный Томас! Честный Томас среди нас!

  Поэт Сенокосов торжественно и победоносно посмотрев на всех - вот мол, дождались! И всем  громогласно объявил:
 - Он же из древнего рода Лермонтов! Он, Томас Лермонт!

  Но на это, по каким-то непонятным причинам, никто далее не обратил внимания. Как такого открытия и не было.
  Откуда здесь быть Лермонтовым, Лермонтам? Тут же кто собрался!
  И в этом их всех убедили - никто и не возражал.
 
  А жаль! Они, возможно, всё же, были среди собравшихся! Эти Лермонтовы. Осталось только покопаться, поискать, порыться глубже.
  Один кандидат был уже выявлен, явно. А там повнимательнее присмотреться…

  Но какое-то неудобство подвисло в воздухе.
  А вдруг они есть? Эти Лермонтовы. Среди нас? Вот так, дремлют и скрываются под другими фамилиями!
  И что тогда делать? И место ли им тут?
  Вдруг они проснутся и осознают? Да ещё громогласно объявят об этом! То, что тогда будет?

  А ничего! Не лермонтовы вы...

  Разрядить обстановку, на помощь пришёл другой  появившийся  докладчик – уже, как потом оказалось, со своими исключительно, стихами.
  Он занял опустевшее место и сразу приступил к читке этих стихов из какого-то принесённого с собой сборника - который  потом пытался продать за сто рублей, индивидуально уже работая почти с каждым поэтом.  Явно дешевя! В нём был собран такой комок нервов, столько энергии, что если бы её всю материализовать – получился бы взрыв! Небольшой, но ядерный - грибом вверх! Это не у Пастернака - "По грибы".

  Стихи эти не лились, а врубались! Мощно, иногда даже зримо! Как в наши дни - водопровод сработанный ещё раба... рабочими в советские времена! И прорвавшийся вдруг бурным и мощным фонтаном - уже в капитализме. Который, вроде как, уже хоронили - в прежние времена - той же похоронной командой, которая теперь его реанимирует и подкрашивает.
  Но этот прорвавшийся поток, лился, хоть и мощно, но как-то монотонно. И всё о битвах, о войнах-сражениях и их последствиях.
 
  Как-то депрессивно давила такая поэзия на некоторых. На тех, кто по привычке вслушивался во всё это и творчески представлял себе. Хрупкому уму настоящих поэтов, было это всё разрушительно. А там, так несло! Рушалось, разрушалось всё! Куда там - сплошные бои! Несло и несло! Но не с упоением, по потребности души - для которой там был бы полёт и праздник! Пусть и страшный, кровавый. А была там какая-то каторга, с которой не сбежишь! Воюй и ни шагу назад!
  И не потому, что внешние препятствия не дают, нет. Какая-то внутренняя преграда, какая-то невидимая цепь приковывает к тому аду, где так мучают душу.
  Захочешь, а не уйдёшь! Страшно, сумрачно, тоскливо и безысходно – жить не хотелось. Но сиди, слушай! И воюй! Со всеми.
  Хоть бы водки налили, вместо чая! Вот так-то.
  Никакой Валгаллы не захочется!
  Сидишь не в ладье, не в драккаре викинга, а на какой-то галере!
  На опостылевшей галере! Как раб.
  Крепко цепью прикован и не уйдёшь никуда!
  Даже по нужде - большой или малой. Хоть весь уделайся!
  Раб на галере... И даже в сине-море не сбросишься - та же цепь не даст.

  Прочитай такую книжку, хоть и тонкую – от начала и до конца, и всё! Всё, сливай воду! Не выйдя из того состояния, полезай в петлю! Или горстку снотворных таблеток проглоти, уксусом запей!  Или залезь повыше… Только бы скорей от того, что там бесконечно творится!
  Надо же суметь так сочинить! Да ещё и преподнести.

  Как потрясающе работоспособный каменотёс с киркой, решивший, во чтобы то ни стало пробить в одиночку тоннель в горе, он упорно долбил и долбил, долбал и долбал. По лицам присутствующих это хорошо было видно.

  Не продолбил. Гора оказалась крепче - твёрдая порода пошла.

  После него, слово было предоставлено пришедшей, молодой девушке, как оказалось филологу, а не поэтессе. Пришла она хорошо подготовленной, с собственным компьютером для наглядной агитации.
  И презентация началась - приятно слушать! А на фоне всех предыдущих... Молодец, ничего не скажешь! Подготовилась; хорошо, профессионально начала беседу - прочитав лирические стихи с патриотическим уклоном. Где такие только нашла!
  Рассказав немного об авторе, она попыталась перейти ту тонкую грань, где поэт, перестаёт только быть поэтом. А это всегда там, где надо отклонятся от заданной линии, общего, признанного патриотичным направления. Патриотизм, он ведь такой - как сказали, так и надо любить! Вот так и никак по-другому!
  Рамки, разумеется, есть - продуманны. Но в них достаточно пространства! В нём и выказывай себя! А за них не надо.
  Девочку же, куда-то видно занесло. Умышленно ли, нет - это не столь важно, важно, что куда-то отклонилась от привычной и комфортной линии.
  И это сразу все почувствовали - насторожились и прореагировали.
  Некоторые уж очень бурно и шумно.
  Особенно одна дама, маргинального вида - забегав по помещению, что-то грубо выкрикивая. А так же, жестикулируя от избытка темперамента - не реализованного своевременно.

  На её крики, появилась опять заведующая чем-то, примерно с теми же словами и попыталась прекратить этот доклад, заявив:
 - Надо читать свои! Свои, девушка, а не чужие.

 - Но я говорю об этой поэтессе, очень талантливой! Я пытаюсь донести её творчество! – попыталась возражать приятная, вежливая докладчица, - А Вы, как учительница в школе. Но мы же…

 - Вы же! Кто вы же, я уже сказала! Я, знаете ли, и сейчас преподаю! – уточнив где, заявила грозная заведующая чем-то, - Мне и там приходится наводить порядок! Петя…

  Очень активная, шумная и всё время бегающая дама, привлекшая внимание к этому докладу, соответствующее, уполномоченное лицо для наведения порядка в поэтической среде, об уровне образования которой и не догадаешься, всё время перебивавшая девочку-филолога, как потом оказалось – философ, воспрянула. Воспрянула ещё как! Дух её окреп, усилился и опять на ту, бедняжку, понесла. Такое понесла...
  И ей, никто не препятствовал.
  Очевидно, знали – это бесполезно! Она в тренде! Ей можно трындеть! Трындеть во всю!
  К тому же, голос у неё громкий, система ценностей жёстко установлена - всех туда! Прямиком. А шаг влево, шаг вправо…
  Ну, что с такой, попусту, лаяться? Сплошной большевизм! Он всегда востребован и никуда, и не уходил!

  Сенокосов, правда, пытался.
  Но, что там пытаться.
 
  И он, под воздействием всего этого, задумался:
  «Да, не Лермонтовы мы тут! Права та дама, заведующая тут чем-то. Она постоянно это подчёркивает: "Не лермонтовы". Заметила! Подметила верно, теперь глаза нам открывает и жёсткой правдой туда тычет. Тыкает так, что привычно зажмуриться хочется. Всё бросить, от всего отступиться и жмуриться дальше. Вот ведь собрались! "Не Лермонтовы вы тут!". А кто? Кто? Кто-кто... х... в пальто! Ну, не конь же, тот туда и не влезет. Даже сознаваться не хочется, кто...  Хотя, почему не Лермонтовы? Мы же друг о друге ничего не знаем! Совсем. Или нам кажется, что знаем, а на самом деле - нет! Кто там, внутри нас, прячется? У каждого поэта, какого-никакого, внутри целый космос! Без границ и каких-то пределов. Да ещё постоянно расширяющийся! Согласно теории "большого взрыва". Кто знает, что из него, вдруг, выплыть сможет? На каком-то этапе его творчества! Возможно, даже на последнем. Строчат же что-то в надежде, рук не покладают. И вдруг, как осенит, как зажжётся, как вспыхнет! Ярко так - как Солнце! Как всплывёт! И как поплывёт по небосводу... нечто... Нечто такое!
  Кто знает, кто знает…

  Но что она имела ввиду, говоря "не лермонтовы"? Что подразумевала? В каком смысле, в какой степени?
  Как поэтов? Или как что?
  Может она излишне примитивно подразумевала, буквально...
  Что она связывала с этой фамилией?

  Ах, да, талант! На него намекала.

  Но почему не Пушкин?
  Не Пушкины вы! Так же не сказала!
  Или это уж, совсем? Слишком?

  Или хотя бы не Тютчевы, не Феты?
 
  Полонскими, я думаю, можно!
  Полонский пошёл бы. Как раз!
  Полонские нам ближе - лирики. А лирик, лирику...
  Тем более, фамилия эта на слуху - что-то про него совсем недавно говорили, писали даже. Что-то он там такое народу сказал - что-то правдивое и откровенное. Сказал всё, как есть. Можно сказать: тайну выдал. За то и пострадал.
  Не за то? Тогда всех, кто к большим деньгам пробрался в тюрьму! Иных путей нет!
  А этот честно так... Тоже поэт! Кто ж ещё правду-то скажет?

  Ну, кому-то, ладно, Твардовский! Весёлый, задорный такой, с гармонью. Слегка под... того... но в рамках! На ногах держится.
  Против Твардовского многие бы там, не были бы против.

  Можно бы нам, ими всеми, потрафить.
  А то не Лермонтовы! Не Лермонтовы и только?

  Не Лермонтовы и слава богу!
  Лермонтов, даже один, в такую драку, уже раз пять бы, влез! Ввязался бы, непременно! Такой бунтарь был, неуправляемый!
  И писал! Ему одно подсказывают - что будет интересно читателю. А он? Другое пишет!
  Да ещё хлеще! Совсем неинтересное Читателю - тому, главному, что определяет это за всех.

  Он кем бы себя возомнил? Этот Лермонтов.
  Да ещё не боится Самого Царя! А то и кого выше - в стихах всё есть, отражено.
  На Кавказ за это, два раза был сослан! Этот Лермонтов. Едкий был и очень буйного нрава. Неугомонный какой-то!
  Что, такого, опять захотели?

  "Не Лермонтовы вы здесь собрались"! Права, права!
  И она, эта заведующая чем-то, постоянно это подчёркивает! С какими-то своими мыслями. Но конечно же, не с задними! Определённо, не с ними. Надеюсь - только с передними.

  Для чего? Зачем она это делает? Уж, не провоцирует ли она появление нового Лермонтова?

  Не проста!
  А нужен ли он сейчас? Тем более у нас? Когда и так всё хорошо! А главное - стабильно.
  Для чего он, настоящий Лермонтов, нужен?
  Что он сможет? Лодку с белым парусом качать-раскачивать? Чтобы она, не дай бог, воды из моря зачерпнула?
  Эх, море-море… 
  Кстати, из какого? Какое море имел ввиду Лермонтов? Где всё это происходит? В каких краях.
  Парус ли этот, слишком далеко уплыл? Или какая-то страна стала вдруг далёкой?

  Да и интересен ли он, Лермонтов, будет современному читателю?
  Что скажут те, кто сегодняшнего читателя взращивает и чем-то там таким, своим, специфическим, потчует?

 А вот и он, Лермонтов:

    Белеет парус одинокой
    В тумане моря голубом!..
    Что ищет он в стране далекой?
    Что кинул он в краю родном?..

  О чём только не задумаешься, читая эти строки.


  А дальше-то, что наш Лермонтов написал:

      Играют волны - ветер свищет,
      И мачта гнется и скрыпит...
      Увы, - он счастия не ищет
      И не от счастия бежит!

  Какие-то сплошные намёки - на что? Все, вообще-то, счастья ищут. И действительно, особо от него не бегают.
  А этот? Куда, почему? Вопрос бы ему задать, да не один.

  А уж далее, вообще:

      Под ним струя светлей лазури,

  Пустил всё-таки струю... но...

      Над ним луч солнца золотой...

  И что ж он, на самом деле делает:

      А он, мятежный, просит бури,
      Как будто в бурях есть покой!


  Вот ведь, как написал-то, на века!

  Да, Лермонтов-Лермонтов, стать бы им!
  Надолго ль только?».