Вечера у камина

    
             Истории из современной жизни, стилизованные под язык
                «Декамерона» Боккаччо


     Президент компании «Мебель настроения» Леонид Лапин был одержим идеей создания дружного коллектива и поэтому собирал корпоративные вечеринки с момента создания собственного бизнеса. Вначале мэтр даже нанял специально обученного менеджера, но тот, не оправдав надежд босса, оказался человеком скучным, действующим исключительно по шаблонам. Мероприятия, которые он организовывал, как правило, выливались в пьянку, нередко заканчивавшуюся выяснением личных отношений между сотрудниками. Дело доходило до откровенных оскорблений и драк. Решив, что на психику работников угнетающе действует не что иное, как, диктующая свои нормы поведения обстановка замкнутого ресторанного пространства и руководствуясь советом дипломированного психолога, коллег по созданию и производству оригинальной мебели стали собирать на природе. Однако, к великому огорчению Лапина, объединение в этих изменённых условиях стало происходить исключительно по половому признаку.         
     Разочаровавшись в «научных» подходах, Леонид Леопольдович взял инициативу в свои руки в результате чего родились знаменитые лапинские «Вечера у камина», на которых сотрудники откровенно рассказывали занимательные истории из собственной практики и жизни своих знакомых, делились секретами успеха, который был достигнут с помощью находчивости и остроумия.
     На каждый вечер назначалось несколько рассказчиков, от которых требовалось не банально изложить ситуацию, способную затронуть ум или чувства каждого участника вечеров и принести тем самым им настоящую пользу.
     Хотя вначале многим сама идея показалась никчёмной, даже абсурдной, вечера, тем не менее, скоро приобрели весьма завидную популярность, став своеобразной визитной карточкой фирмы. Постепенно к участию в них подключили выгодных, перспективных заказчиков, оптовых покупателей, журналистов, модных поваров, способных своим искусством в приготовлении блюд поразить даже искушённых, придирчивых гурманов и профессиональных актёров, которые пением, игрой на музыкальных инструментах, а также танцами, заполняли паузы, возникавшие между повествованиями, дабы зрители имели возможность отвлечься, передохнуть и утолить голод, возникающий, как известно, чаще всего во время напряжённой умственной деятельности.
     Нередко роль первого рассказчика брал на себя сам Лапин. Так случилось и в этот не по-мартовски тёплый вечер. Зал оказался набит под завязку из-за чего даже убрали столы, а пришедших рассадили на звериных шкурах. После того, как официанты обнесли участников и гостей подносами с едой и напитками, Леонид Леопольдович, откашлявшись, начал рассказ.

РАССКАЗ ПЕРВЫЙ. О ТОМ, КАК ПОДХАЛИМЫ И НАУШНИКИ
СОЗДАЛИ НА ФИРМЕ СЛОЖНУЮ СИТУАЦИЮ И
КАК ЭТУ СИТУАЦИЮ УДАЛОСЬ РАЗРЕШИТЬ С ПОМОЩЬЮ
ИХ ПООЩРЕНИЯ

     - Я хочу поведать вам, друзья, одну забавную историю из моей молодости, - начал Леонид Леопольдович, убедившись, что присутствующие успев утолить жажду и голод, готовы к приёму духовной пищи. - Произошла она в те времена, которые злые языки наших дней окрестили застойными. Карьеру тогда приходилось делать довольно долго, потому что состарившиеся начальники пердпочитали менять ответственный пост на заслуженный отдых не иначе как под памятником из казённого гранита. Но мне, представьте, сказочно повезло. Действующий директор автокомбината, где я работал, слёг с обширным инфарктом, а осиротевшие сотрудники столь люто ненавидели его заместителя, что на неожиданно бурном парткоме единогласным поднятием рук приняли решение рекомендовать в руководители мою кандидатуру. Главк, явно по той же причине, не став возражать против волеизъявления трудящихся, подписал приказ в соответствии с которым я стал директором; молодым, полным энтузиазма, а также большей частью невыполнимых творческих идей, что, как вы понимаете, не прошло незамеченным мимо двух старших товарищей, обойдённых выслуженным назначением, которые, как настоящие коммунисты, охотно взвалили на свои видавшие виды плечи бремя наставничества под видом которого мне навязывался не только стиль управления комбинатом, но забивался мощный клин во взаимоотношениях с подчинёнными.
     Я же, в свою очередь, оказался настолько не готов к подобному испытанию, что вначале, не оценив всей опасности, исходящей от наушников, принял их действия за истинно товарищеские, направленные исключительно на наведение во вверенном мне коллективе должного порядка и дисциплины. Оба они вышли из рабочей среды, оба занимали посты маленьких начальников, что, впрочем, не мешало им находиться в курсе абсолютно всех дел, происходивших на ввереном мне предприятии. И в этот полный курс они решительно посвящали меня.
     Каждое утро эта сладкая парочка поджидала меня у входа, где с самым озабоченным видом расписывала во всех подробностях просчёты и ошибки каждого сотрудника, зафиксированные доброхотами в течение суток.
     - Иван Ефимыч Нестеренко нынче явился с жуткой похмелюги! - жарким шёпотом обдавал моё правое ухо товарищ Краснов. - Амбрэ на квартал… Подумайте, какой пример он показывает будущим шофёрам!
     - Ливанов вчера опоздал на 3 минуты, а сегодня аж на целых семь, - брызгал слюной в левое ухо товарищ Лещенко. - А его, между прочим, люди дожидались, в том числе посторонние; представляете, что они о нас подумали?
     Хочу заметить, дорогие мои, что отмахнуться от доносчиков, проигнорировав их важные сигналы, я не мог, поскольку был убеждён, что следующий донос в вышестоящие органы пойдёт уже на меня, как на лицо, потакающее нарушителям трудовой дисциплины; поэтому, скрепя сердце, был вынужден наказывать, указанных добровольными помощниками, работников.
     Шло время, эти двое, набирая силу и навязывая мне свою волю, наглели всё больше и больше; а я не знал, как с ними справиться, хотя отдавал себе отчёт, что управление комбинатом частично находится в их цепких ручках и каждый день они отвоёвывают у меня всё новые рычаги влияния. В конце концов я пришёл к выводу, что одному мне с ситуацией не справиться, поэтому решился попросить совета у старинного друга отца, который в своё время возглавлял целую отрасль.
     Сказано - сделано; в ближайший выходной, набрав полную сумку дефицитных продуктов и выпивки, я вышел на пригородной платформе, где на зимней даче круглый год проживал бывший нарком, а ныне заслуженный пенсионер, Марк Анатольевич.
     Старик ужасно обрадовался моему приезду, в честь которого в саду, прямо под старой развесистой яблоней, был накрыт стол.
     - Какая нужда занесла тебя в наши края, Леонид, - поинтересовался старик после того, как, пригубив рюмочку с нами, «за компанию», его умница-жена удалилась, сославшись на какие-то неотложные дела.
     Я рассказал, что нахожусь в полном тупике и немножко обиделся, когда Марк Анатольевич весело рассмеялся; однако покидал его дом я в самом отличном расположении духа.
     Прошёл месяц, на вверенном мне Автокомбинате состоялось общее собрание, которое проходило в громадном актовом зале в присутствии работников всех звеньев, включая уборщиц и разнорабочих, где я выступил с докладом, подводящим итоги деятельности за прошедший квартал. Потом, дождавшись, когда смолкнут обязательные аплодисменты, добавил такой постскриптум:
     - Что же касается производственной дисциплины, то объявляется особая благодарность товарищам Краснову и Лещенко, которые своевременно и ежедневно докладывают мне о каждом нарушении и нарушителе за что и получат дополнительную премию.
     - И что, получили? - раздался чей-то нетерпеливый голос.
     - Конечно, - невозмутимо сообщил Лапин. - Всё получили в соответствии с заслугами, уволившись один через неделю, другой дней через десять.
     Глава компании помолчал, потом многозначительно добавил:
     - Мешать работе можно по-разному, впрочем ровно так же, как и поощрять некоторых особо отличившихся.

РАССКАЗ ВТОРОЙ. О ТОМ, КАК ОДНА ДЕВУШКА,
ЖЕЛАВШАЯ ОПОРОЧИТЬ ВЛЮБЛЁННУЮ ПАРОЧКУ,
САМА ОКАЗАЛАСЬ В ЦЕНТРЕ СКАНДАЛА

     После часового перерыва, последовавшего за первой новеллой, сытые, весёлые, успевшие обсудить за время перекуров мировые проблемы, натанцевавшиеся и насладившиеся живой музыкой из восьмидесятых члены клуба и гости расселись по своим местам, приготовившись выслушать следующую историю «от Нонны Велимировны Сладкоустовой», руководящей на фирме отделом продаж.
     Нонна Велимировна, выдержав небольшую паузу после просьбы выключить на время её повествования телефоны мобильной связи, способные звонками испортить впечатление и отвлечь внимание от приключений героев, неторопливо начала.
     - Обстановка сегодняшнего вечера столь живо воскресила в моей душе воспоминания о годах восьмидесятых, наполненных дружбой, любовью, надеждой на светлое будущее и настоящее счастье, потому что на них пришлась моя молодость, что я решилась продолжить воспоминания о том времени и его традициях, оживив ситуацию свидетелями которой стал наш небольшой коллектив, направленный в подшефный колхоз для помощи в сборе урожая. Наверно, многие из вас знают или слышали, что в советские времена практически каждое городское учреждение отправляло десант сотрудников на неделю, а то и две в колхоз, чтобы там они, имея возможность подышать свежим воздухом, внесли свою лепту в программу обеспечения населения продуктами питания. НИИ, в котором я после института работала в почётной должности младшего научного сотрудника, исключения не составлял. Так как приоритетом на столь важную поездку пользовались в первую очередь молодые специалисты, то мне не оставалось иного выбора, как  собрать вещи, чтобы назначенный день в семь часов утра влиться в группу коллег по научному цеху, которые, как и я, были удостоены высокой чести оправдать доверие партии и народа на ответственном сельскохозяйственном фронте.
     Возле проходной, где кучка «добровольцев», смеясь и переговариваясь, ожидала прибытия автобуса, назначенного, чтобы отвезти нас в подшефный колхоз, моё внимание привлекла одна парочка, стоявшая несколько собняком. Это были молодая женщина с мужчиной, который явно нервничая, курил одну сигарету за другой с неодобрением оглядывая каждого вновь прибывающего мужика. Что же касается его прехорошенькой подруги, то она явно только делала вид, что отъезд ей в тягость, в чём меня убедил блеск глаз, которые молодая женщина поднимала лишь для того, чтобы отвести в сторону на любой посторонний предмет, а не на спутника. Многие мужчины останавливали на красотке столь заинтересованный взгляд, что было понятно - без приключений она не обойдётся.
     Меж тем появление ещё одной молодой особы, одетой так, словно она собралась не на картофельное поле, а по крайней мере на званый ужин, навело меня на мысль, что конкуренция этих двух девиц неминуема.  Покопавшись в памяти, я вспомнила имя ярко одетой барышни, потому что на новый год на институтской вечеринке Леночку Хвосточёнкову показали в модном тогда слайд-фильме, состряпанном местными умельцами, представив, как одну из красивейших представительниц местной фауны.   
     Леночка явилась не одна: рядом с ней, сразу растёкшись упитанным рыжим торсом по только что выметенной мостовой, заливая оную обильно истекающей из приплюснутой пасти слюной и время от времени издавая хрюкающий звук, возлежала течная сука породы боксёр, которую, как потом выяснилось, девушка из-за особой на тот момент привлекательности питомицы для кобелей всех пород и мастей, побоялась оставить на кого-либо. Самой же Леночке так не стоялось на месте, она столь рьяно крутила хорошенькой головкой то в одну, то в другую сторону, что места для сомнений не оставалось - барышня кого-то ожидает, но этот кто-то появиться не торопится; более того, он с огромным букетом алых гладиолусов выскочил откуда-то из-за угла  в тот момент, когда водитель уже начал закрывать двери.
     То, что это именно он самый стало понятно по тому, как у Леночки зарделись щечки, как подёрнулись той особой поволокой, которую некоторые невежды иногда сравнивают с коровьей, глазки, как приоткрылись в улыбке пухленькие губки, а наманикюренные пальчики невольно произвели в сторону букета некое хватательное движение.
     Народ заинтригованно замер, почуяв великолепно удобренную, судя по прекрасным цветам, почву для сплетен и пересудов. К немалому удовольствию сих пытливых умов кавалер с букетом, вопреки ожиданиям, спешно протиснувшись между рядами и не обратив на Хвосточёнкову не только должного, но и простого человеческого внимания, замер, насколько это позволял ход, набирающего скорость автобуса, возле  красотки, которую, как вы успели понять, весьма неохотно отпустил от себя хмурый муж.
     Теперь, вырвавшись из-под его плотной и неутомимой опеки, молодая женщина выглядела намного краше и приветливей; а цветы, явно доставившие немалое удовольствие её тщеславию, приняла с той изысканностью, которая некоторым особам присуща от рождения и не нуждается в корректировке декоратора. Потом она подвинулась к окну, освобождая место рядом с собой для расстаравшегося поклонника, не побоявшегося навлечь на себя и свою избранницу осуждения или общественного порицания за те нарушения норм морали, которые, должна соблюдать всякая замужняя дама. То, как её поклонник себя вёл - вольно, ретиво и открыто - позволяло сделать вывод о глубине его истинных чувств и серьёзности намерений в отношении избранной им особы.
     Такие чувства всегда вызывают невольное уважение, поэтому все зрители и участники этой трагикомедии местного масштаба, не проронив ни слова, лишь всю дорогу до деревни переводили пытливые взгляды со счастливой парочки на забившуюся в угол Леночку.
     Будни наши, несмотря на довольно тяжёлую и грязную работу, проходили шумно и весело, особенно по вечерам, когда, разложив костёр, мы собирались вокруг него, жарили на палочках кружки колбасы, крепкие душистые подосиновики, щедро сигналившие оранжевыми шапочками на опушках леса и кусочки чёрного хлеба; горланили песни под гитару, привезённую институтским сердцеедом Володькой Кругляком и пили из пластиковых стаканчиков, редкое по тем временам в городах, но в изобилии заполнявшее полки местного магазинчика, вино «Изабелла». В общих развлечениях не принимала участие только парочка наших неразлучников - Бориса и Анны, которые каждый вечер сразу после ужина, взявшись за руки, уходили в сторону надвигающегося заката, становясь по мере удаления всё более пурпурными. Когда они возвращались никто не знал да и, признаюсь, особо не интересовался, кроме разве Леночки, которая всякий раз, глядя на влюблённых поджимала со старушечьим негодованием губы. Первые дни она с запальчивостью уязвлённого самолюбия уверяла всех, кто готов был её выслушать в том, что Борис ухаживает за Анькой исключительно, чтобы раззадорить её самоё, но под конец как-то сдулась, замолкла, сделав вид, что парочка её совершенно не интересует, тем более, что и у её слушателей вконец истощилось терпение. Словно вторя хозяйке, собака-боксёрша, находясь постоянно на поводке и явно желая с него сорваться, также корчила причудливые мины, заставлявшие зрителей буквально умирать от хохота.
     Короче, всё шло своим чередом, когда однажды, хватив изрядное количество ароматного напитка Леночка вдруг возжелала мщения, решив запереть на ночь двери, которые до прихода последнего жильца обычно оставались открытыми. В голове она уже рисовала картину унижения зарвавшейся парочки, когда им придётся сначала безуспешно дёргать за ручку, потом потихоньку в неё скрестись, потом, приподнявшись на цыпочках пытаться заглянуть хотя бы в малюсенькую дырочку плотно зашторенного окна и, наконец, стучаться в двери с той громкостью и настырностью, которая непременно перебудит и взбудоражит всех тружеников, крепко спящих снов праведников после трудного рабочего дня.
     Только Леночка немножко просчиталась, ибо до конца не отдавала себе отчёта, что Борис мастер на все руки и что он скорее даст побить себя камнями, чем позволит любимой женщине стать поводом для насмешливых взглядов. Убедившись, что двери крепко заперты, сей молодой человек не стал бегать вокруг дома и рвать на себе волосы от гнева или печали, а просто, отколупав ножичком известку, осторожно вынул стекло на веранде, после чего попасть внутрь дома не составило уже никакого труда. Анна с Борисом, стараясь как можно меньше шуметь, на цыпочках, ориентируясь наощупь, пробрались по тёмному коридору к тому месту, где на небольшом пятачке располагались входы на женскую и мужскую половину. Там, жарко поцеловавшись, они разошлись в разные стороны и, никем не замеченные, даже Леночкой, которая тоже спала, улеглись каждый в свою кровать.
     Вскоре, однако, случился шум на мужской половине. Там громко заорал от ужаса общий любимец Володька Кругляк, проснувшийся от того, что неизвестный громко сопя, кряхтя и похрюкивая, щекотал его за пятку! Спросонья бедняге показалось, что это из преисподней поднялся сам нечистый, чтобы покуражиться над спящим безбожником, но, когда зажгли свет, оказалось, что это никакой вовсе не рогатый, а всего-навсего безобидная собака породы боксёр девушки Лены, проникшая на мужскую половину из коридора, где её обычно оставляли на ночь через дверь, которую, видимо, торопясь, неплотно прикрыл ночной путешественник Борис.
     Поскольку никто не заметил возвращения Бориса, то, естественно, его имя никак не связали с появлением течной суки в столь неурочное время, как ночь, зато на слуху оказалось имя хозяйки виновницы переполоха тут же ставшее поводом для самых грубых шуток и пересудов, которые были вполне отчётливо, ввиду тонкости стен, слышны и на женской половине, которая, проснувшись, только что животы не надрывала от смеха. До слёзной истерики гневалась одна Леночка, оказавшаяся  не только превосходной мишенью для насмешек, но вдобавок обнаружившая свою соперницу, лежащую, как ни в чём не бывало в постели…
     Но всё же заключительным аккордом сей жизненной трагикомедии стал муж Анны, который в день нашего возвращения в город дежурил у проходной с огромным букетом алых гладиолусов, в связи с чем мне пришло в голову сравнить этих двух красоток с тортами, украшающими витрину кондитерской, где, когда один торт купили, то другой от этого так разозлился, что просто прокис и никого уже не порадовал.   

РАССКАЗ ТРЕТИЙ. О ТОМ, КАК ДЕВУШКА ДОСТОЙНЫМ
И ОСТРОУМНЫМ ОТВЕТОМ РАЗБИЛА ХОЛОСТЯЦКИЙ
МИР ОДНОГО ЗАТЕЙЛИВОГО МОЛОДОГО ЧЕЛОВЕКА

     Второй перерыв устраивали немного длиннее первого, заполняя его - либо театральным представлением, либо танцем прославленной балерины, либо пением - от оперных арий до джаза и тяжёлого рока. В этот раз слушателей порадовала молодая и ещё мало кому, кроме ценителей, известная восходящая звезда Александра Палисандрова в репертуаре которой, несмотря на её молодость, имелись практически все  предпочитаемые публикой романсы.
     После того, как певица, заваленная цветами под громкие крики «браво» и бурные аплодисменты покинула сцену, наступил черёд третьего рассказчика, который не преминул тут же предстать перед членами клуба и гостями в подчёркивающем его атлетическую фигуру костюме цвета топлёного молока. Это был двадцативосьмилетний менеджер компании Алексей Ивочкин. Он с видимым удовольствием обвёл слушателей слегка раскосыми, хотя и ярко-голубыми глазами, вступающими в выгодный контраст с чёрными кудрями, спадающими на плечи и неторопливо начал, произнося слова столь тихим голосом, что всем пришлось затаить дыхание.
     - Должен признаться, - начал Ивочкин, что оба предыдущих рассказчика ввели мой ум в некоторое сомнение относительно той правдивой историю, которой я собирался поделиться с вами нынешним вечером в силу её полной современности, поскольку она касается последнего холостого приключения моего закадычного друга и замечательного товарища Валерия Суходольского. Но потом я рассудил, что, поскольку именно мне выпала честь поставить последний аккорд в сегодняшей встрече, то возвращение из дня вчерашнего в сегодняшний сможет наилучшим образом вписаться в ваше настроение, а также немного повеселить, как повеселился я сам, когда впервые услышал о приключениях Валерия, что называется из первых уст.
     Так вот, прежде, чем довести до вас суть дела, я хотел бы немного познакомить вас с главным героем истории, то есть с Валерой Суходольским, которого, несмотря на его ещё достаточно молодой возраст, все коллеги по работе называют не иначе, как по имени отчеству, то есть Валерием Викторовичем, поскольку он является не только генеральным директором означенной фирмы, но также её полновластным хозяином, имеющим контрольный пакет акций. Всё это он заработал исключительно благодаря своему таланту из чего, как я понимаю, большинство из вас уже сделало вывод, что до своих двадцати восьми лет господин Суходольский буквально горел на работе, отводя личной жизни место не то, чтобы совсем уж на задворках, но отдалив ровно настолько, насколько она не могла бы стать помехой его карьере. Поскольку  законченным аскетом молодой человек не являлся, а в минуты, посвящённые благодатному отдыху был весел, остроумен, щедр на затраты и рыцарские поступки, доставляющие дамам неслыханное удовольствие, то и особ женского пола, мечтающих заполучить богатого красавчика в мужья, вокруг него роилось в том количестве, которое он даже при огромном желании и наличии свободного времени не смог бы ублажить да и не очень-то к этому стремился, поскольку всем ветрам на свете предпочитал ветер перемен, привлекающий его новизной, свежестью впечатлений, являющихся верным признаком того, что Валерий вёл образ жизни скорее ветреника, нежели человека, имеющего серьёзные намерения ублажить слух родни и знакомых маршем Мендельсона. Не все вопросы он объяснял, что ни у одной из представительниц прекрасного пола ему не удалось обнаружить, достойное его внимания, чувство юмора. Суходольский столь часто повторял эту отговорку, что по всей вероятности она в конце концов дошла до ушей Амура, самого знаменитого изо всех любовных подстрекателей Земли, уступающего по части шуток и розыгрышей разве только великому Гермесу, потому что, выйдя однажды летом из офиса в час, когда солнце почти наполовину скрыло за горизонтом своё жарко пылающее тело, Валерий обнаружил возле своей машины вульгарно прикинутую девицу, которая не нашла для себя ничего более путного, как красить губы в малиново-синий цвет, смотрясь  в зеркало его автомобиля. Суходольский хотел возмутиться и прогнать прочь тупицу, но потом передумал, решив, что с подобной «зверушкой» у него ещё никогда ничего не было, и грех было бы упустить случай, который сам шёл в руки. Он подошёл  к девице, вежливо с ней заговорил, предложив отужинать с ним в самом роскошном ресторане, который на тот момент пришёл ему на ум; но к огромному удивлению нашего искателя приключений особа в шортах, более напоминающих трусы для игры в футбол, сделав изумлённые глаза, столь сильно замотала лохматой головой, что странно даже, как последняя удержалась на её длинной, тонкой шее. Не привыкший к отказам Валерий продолжал настаивать на своём, обещая наглой пичужке любые чудеса, вплоть до алых парусов на личной яхте. Он так старательно её уговаривал, что в конце концов девушка дала согласие разделить с ним вечернюю трапезу, объяснив, что не может без содрогания смотреть на пятна пота, расползающиеся по дорогой рубашке от усердия ухажёра.
     Чтобы не слышать более насмешек, Суходольский со свежеиспечённой дамой сердца по дороге в ресторан посетили пару-тройку шикарных бутиков, где каждый, естественно на деньги молодого человека, приобрёл себе по вкусу вечерний наряд. К немалому изумлению кавалера вкус избранницы оказался не просто хорошим, но претендующим на изысканность не только в магазине, но и в ресторане, где она ничтоже сумняшеся заказала себе столь оригинальный, сколь и дорогостоящий ужин, что Валерий только диву давался, пребывая в незнакомом прежде сомнении, захочет ли дива пойти к нему гости или расхохочется в лицо на виду ресторанных халдеев, которых хлебом не корми, а вооружи подобным промахом на потеху жёлтой прессе, в которую кто-то из них тут же стуканёт.
     Однако, девица по достоинству оценив его старания, а может просто потому, что и ей в душу запал   заботливый кавалер, согласилась выпить кофе с фруктовой пироженькой у него на балконе. Валерий, хотя виду не подал, но в глубине души пришёл в полный восторг, представляя ночную идиллию на своей огромной кровати, прозванной сексодромом, с барышней, шампанским, непременной ароматной клубникой и великолепным видом на столицу, который открывался с застеклённой стены с высоты тридцать второго этажа. Но барышня и во время своего визита оказалась совсем не похожей ни на одну из многочисленных предшественниц, удостоившихся возможности любоваться красотами ночного города в объятиях хозяина. Для начала она, отметая любые правила хорошего тона, отказалась сменить туфли на замечательные тапочки розового цвета, вышитые дорогими кристаллами от Сваровски, кои неизменно приводили в   восторг каждую гостью. Наоборот - при виде чуда ручной работы девица, которую, как выяснилось в ходе их совместного ужина, звали довольно редким именем Лунара, скорчила такую мину, что Суходольский почувствовал, как краска непонятного стыда залила всё его лицо, включая также шею и плечи, хотя ни до этого, ни даже в данный момент не видел никакого повода для подобной реакции своего организма.
     - Хотела бы я знать, сколько пар ног топали по этой квартире, обувшись в такую пошлятину, - процедила она и так наподдала по тапочкам, что те, засияв в электическом свете, описали радугу, шлёпнулись в другом конце прихожей. - Или ты женат и они принадлежат жене?, - словно спохватившись, продолжила допрос гостья, явно намереваясь при положительном ответе сыграть тапочками в футбол или отправить их в полёт…
      Валерий, дабы убедить рассерженную красавицу, что не имеет не только жены, но даже постоянной подружки, а тапочки держит только на случай визитёрок, провёл Лунару экскурсом по всей квартире, раскрывая шкафы, заполненные одной только мужской одеждой. Сердце барышни оттаяло настолько, что она больше не высмеивая его и не кочевряжась, предалась делу любви с такой охотой и наслаждением, что Суходольский почувствовал себя секс-гигантом и более не сожалел о напрасно потраченном вечере, отвечая на ласки подруги горячими, умелыми действиями. Так пролетела ночь. Когда же в окно праздником ворвалась связка солнечных лучей и бухнувшись на паркет образовала на нём причудливый узор, молодой человек вдруг ощутил такой толчок печали в сердце, словно его сжала чья-то безжалостная огромная ручища. Валерий ещё не понял, что это означает, но желая справиться со своим зависимым состоянием, в коем очутился в первый раз в своей жизни, а также, желая отомстить гостье за вчерашние издевательства   придумал небольшую шутку, способную уязвить её самолюбие и навсегда отбить охоту нагло вести себя с мужчинами. Он не сомневался в реакции Лунары зная, как обычно относятся девушки к подобным штукам и ожидая от вредины злости, слёз, наконец, громкого удара дверью, от которого посыплется штукатурка…
     Она сидела на постели и, улыбаясь открытой, почти детской улыбкой следила через окно, как утро  засучив золотые рукава, рождает новые краски, высвечивая даже самый потаённый уголок на крышах домов, ведь отсюда, сверху можно было разглядеть каждую крышу!
     Он позвал её ласковым голосом, а когда девушка обернулась на зов, ловким движением кинул ей блестящую монетку достоинством в рубль, добавив при этом:
     - Благодарю за доставленное удовольствие!
     Лунара, поймавшая монетку на лету, покрутила её своими нежными пальчиками, потом, лукаво улыбнувшись, со словами:
     - Извини, сдачи нет! - Вернула её Валерию, сердце которого от такого ответа наполнилось светлой радостью, какой он не испытывал с самого детства, потому что теперь окончательно уверился, что сердце жало не зря, что именно эта девушка является его второй половинкой. Через пару месяц новобрачные отправились в свадебное путешествие, - так закончил свою новеллу под общие одобрительные возгласы и аплодисменты Алексей Ивочкин.