Маленькая железная леди. Глава 7

Глава 7.
"Вызов принят..."
Данное мною обещание тяжелым бременем отягощало мое существование в принципе. Глаза Кароль стали смотреть живее некуда, жирный вопросительный знак она выжигала в моих зрачках, как клеймо ставят на бедро коровам. Она делала все, лишь бы я бросил ей вызов. Осмелился. Почувствовал момент. Взлетел.
Ей нужен был мой взлет, чтобы она смогла скинуть меня с вершины к самому подножию и, смешав с грязью, затоптала в землю. Я же всего-навсего не хотел доставлять ей никакого удовольствия и все тянул, увядая с каждым днем все больше и больше.
Этой ночью я как всегда не спал. Читал, пил кофе, вновь читал- когда лучи солнца озарили мою комнату своим оранжевым светом, я нерешительно направился к зеркалу и отметил, что больше, пожалуй, экспериментировать не стоит: мой вечно болезненный вид набрал небывалые обороты; черные круги под глазами грозились прикрыть не только сами нижние веки, но и щеки; смертельная бледность, отчего-то вспухшие вены и жилки на висках; кроме того, я явно отощал, питаясь только воздухом, чтением, и кофе с яблоками. Кароль выпила из меня все силы; мои глаза стали почти как у нее раньше- мертвые, без блеска; у самой-то они сейчас необычайно сверкали, стоило мне хоть где-нибудь оставить незначительный свой след.
Она упивалась моими страданиями, компенсируя получаемым удовольствием затраты сил на терпение.
Я провел по своим волосам и обнаружил любопытную деталь- среди черных с синим отливом прядей виднелись одна седая; словно альбинос среди негров из северной Африки, отличающихся своей до синевы черной кожей; белая, безжизненная прядь, словно говорящая мне, что время небесконечно и нужно жить, пока есть возможность; на что другие ей смело отвечали- мой возраст не тот, чтобы печалится о прожитом, я все еще успею.
Дальновидней, конечно, была седая прядь. Хоть она и была заработана во все не возрастом, а, как я подозреваю, вечными мучениями.
С несвойственной мне злостью я схватил ножницы и был готов отрезать эту прядь под самые корни, надо будет- даже выбрить... Но ножницы сомкнулись в воздухе, гораздо ближе к моей руке, нежели к волосам. Нет. Все правильно.
Я пришел в институт, уселся за кафедру. Мой решительный вид явно напугал Ника- он чувствовал, что я хочу пойти против Кароль и по своей заботливой природе, старался всячески меня от этого бестолкового поступку отгородить.
- Что ты сегодня... Какой-то не такой,- на фоне коренастого здоровяка Ника я скорее всего выглядел как бедный заморыш.
- Да,- я кивнул, но глаза мои не видели черного пятна.
- Так, вот это брось,- Ник закрыл собой обзор и мне пришлось вскинуть взгляд на него. Голубые глаза посверкивали. Ему начинало надоедать мое упрямство.
- Знаешь... Любишь Кароль, так ей возьми и скажи!- выдал Ник. От этого заявления у меня могла и вообще вся голова поседеть.
- Я... Ничего к ней чувствую. Просто мне интересно...
- С интереса и начинается влюбленность,- самоуверенно заявил Ник.
Я пожал плечами, и тут мои глаза буквально съели черную фигурку. Кароль пришла.
Наплевав на Ника с его уверенностью О моей влюбленности, которой и в помине не было, я ринулся через весь зал к Кароль. Беспардонно, не поприветствовав ее, я с ходу заявил:
- Приди сегодня ко мне на квартиру по этому адресу вечером. Часов в семь. Я буду ждать.
Я кинул ей на парту сложенный вчетверо листок и пошел на свое место. Кароль не глядя швырнула его в сумку; возле моей парты стоял красный от гнева Ник.
Я все ждал, когда Кароль на меня посмотрит. Случайно встретился с ней взглядом- глаза были мертвые. Никакого ответа, мол, да, приду; никакого знака. Просто. Как будто ничего и не было, а у нее в сумке не болтался мой листочек.
Я почти отчаялся. А вдруг, она не придет?.. Не захочет?..
Заниматься самоутешением мне даже не понадобилось.
Отлучившись по делам, я оставил на парте открытой книгу- мой любимый триллер "Молчание ягнят", автора Томаса Харриса. Я все еще был околдован ловкостью Ганнибала Лектера, его тонким умом, замечательным вкусом, когда, придя, обнаружил то, что явно не ожидал.
На странице моей книги лежала высохшая темно-красная роза. Вялые лепестки, но вполне хорошо сохранившаяся головка говорили о том, что рощу специально сушили. Неужто у Кароль такое хобби?..
В том, что это Кароль не было сомнений. Кроме нее просто некому подкладывать мне высохшие розы.
Записка. Короткая, но весьма содержательная, которая заставила меня облегченно вздохнуть в мыслях. Записка, написанная на пергаменте (не знал, что кто-то пользуется пергаментом) черными чернилами и поразительно узким каллиаграфическим почерком, чем-то напоминающим готический шрифт.
"Вызов принят".